Немая

«П-р-и-в-е-т». Связки напрягаются, а губы все равно беззвучно шевелятся. В голове звучит собственный голос. Слово повторяется много раз с разной интонацией и выражением. «Привет». Голос собеседника подбирается в соответствии с аватаркой. На ней парень. Стройный и красивый. Лицо приятное. В голове камертоном звучит ля первой октавы и от неё вниз строится большая септима. Идеально. Не слишком высокий и не низкий. Двадцать четыре из семи и триста шестьдесят пять/шесть в году. В гребанном телефоне. Это НамДжун может сказать точно и с уверенностью. Ему кажется, что даже сидя в другом конце аудитории, он слышит стук подушечки большого пальца по экрану. И это бесит. Хочется взять и разъебать его об стену. Они учатся вместе второй год, но единственное, что знает НамДжун – «Ким МиРа, 19 лет». Он даже голоса её не слышал. Как и все остальные. Хотя она и не немая. Когда отмечают присутствующих, Ким стучит ручкой по крышке стола, подтверждая своё нахождение здесь. И не здесь. Она как будто все время в другом мире находится. А ещё НамДжун знает, что друзей у неё нихрена, кроме О Юры. И то это не дружба. О откровенно на неё плевать. Ей весело со своими подружками. Которым плевать на О, но не на охтыжбожемойшанельисумочкаотгуччиоткуда. А МиРа молча накидывает на плечи О куртку, когда та стоит и курит на крыше под порывами холодного ветра. Покупает колу в автомате на углу, которую сама терпеть не может. Даже иногда за руку в столовую ведёт и чуть ли не насильно кормит, потому что дура Юра «опять на диете». И, похоже, только Юра видела её глаза. Потому что в столовой МиРа садится напротив и смотрит. Пристально. Даже не мигает. А когда О все таки поест, вновь переводит взгляд на экран. Подушечка большого пальца вновь стучит по сенсору. НамДжуну хочется подойти и настучать по голове обеим. Одной потому что «сука, она ж о тебе заботится больше, чем о себе», а второй потому что «да ты заебала, блять, ты вообще человек?». НамДжуну хочется подойти и врезать, потому что «она пиздец стремная», «оборванка», «пошли её». А когда Ким узнает, что О двоюродная сестра МиРа и единственная родственница, то ему хочется убивать. МиРа по привычке приходит на крышу с курткой в руках, но Юра там больше не курит. МиРа по привычке покупает колу в автомате на углу, но Юра больше не сидит рядом с ней и вообще шарахается от неё. Баночка в конце перерыва отправляется в мусорное ведро. МиРа провожает долгим взглядом О, которая явно себя плохо чувствует, потому что, сука, на диете. Ким знает, что до дома МиРа полчаса от универа пешком и пять минут на автобусе, но она идёт пешком. Уткнувшись в экран. Ким знает, что вечером из кухни на первом этаже будет пахнуть раменом и зелёным чаем. Ким не знает, когда он стал ебаным сталкером. Пощёчина. Голова дергается на бок, щека горит. Тогда НамДжун впервые столкнулся взглядом с МиРа и чуть не взвыл. Там было… пусто. - Ну ты и сука. О задохнулась возмущением, а Ким пошёл следом за МиРа. Тогда он впервые увидел её слёзы. Тихое «зачем тебе это?» от Юнги, и НамДжун понимает, что хен, в отличие от остальных, не слепой. Ким пожимает плечами, а старший усмехается. Скоро у младшего в голове останется одно желе, а не мозг. Процесс превращения был запущен ещё два года назад. Ким забирает куртку из рук МиРа и закуривает. Та стоит в ступоре. НамДжун оправдывает свои действия тем, что бежать за своей лень, а она, ну вот как удачно совпало, стоит тут. МиРа равнодушно кивает. И НамДжуну ещё сильнее хочется разъебать телефон об стену. Тому достаётся больше внимания, чем ему. НамДжун садится рядом на перерыве и выпивает колу, аргументируя тем, что МиРа все равно её выбросит, ну не пропадать же деньгам зря? МиРа кивает, соглашаясь, и забывает о нем. Подушечка большого пальца вновь стучит по сенсору. Скрип зубов НамДжуна был явственно слышен. Он заставляет её садиться вместе с ним за стол, ловя недоуменные взгляды своих друзей и О. Последняя просто от зависти чуть ли не зеленеет. МиРа почти ничего не ест, но тут уже НамДжун смотрит пристально и не мигает. Она не выдерживает. А потом Ким случайно натыкается на кучку девчонок и МиРа, прижатую к стене в коридоре. Короткое, но емкое «съебались» от Мина и пусто. У МиРа губа чуть кровоточит и плечи поникшие. Ведь там и О была. НамДжун кроет Юра отборным матом и ведёт МиРа домой. Та хромает, но на «залезай на мою спину» лишь посмотрела как на пустое место. Около дома она неожиданно утыкается лбом в плечо Кима. Тот стоит. Пошевелиться не может, лишь осторожно поглаживает другой рукой по голове. А потом и вовсе обнимает. Тепло. Ему тепло и ей тепло. НамДжун слышит тихие всхлипы, и внутри все сжимается. Он шепчет что-то про «все хорошо» и «эта дрянь ещё прибежит к тебе». Но это плохо успокаивает. Ким ночует у МиРа. Та сразу уснула, едва голова коснулась подушки. В квартире чисто. И пусто. Голые стены, обклеенные однотонными бежевыми обоями во всех комнатах, диван у стены в зале, кровать, шкаф и стол в спальне. Кухня была маленькой. Туда только поместилась небольшая плита, такой же холодильник и шкаф с двумя полками. НумДжуну жутко от мысли, что и в душе у МиРа так же – мир в одном цвете и пусто. НамДжуна слишком много. Он везде. Рядом на паре слева, рядом на паре справа, на перерыве, на крыше, на улице, дома и…в голове. МиРа уже делает вид, что переписывается с кем то. Тот парень с голосом от ля первой октавы большая септима вниз больше не кажется интересным. Да и голос Кима гораздо красивее того, что звучит у нее в голове. Она уже сама накидывает ему на плечи куртку. Лицо ничего не выражает, но скулы краснеют. Она покупает уже две баночки колы в автомате на углу, которые НамДжун выпивает, потому что от одной «никакого кайфа». МиРа даже обед один раз приготовила и принесла. Лицо предательски раскраснелось, когда она пододвинула его к Киму. Но выражение все равно осталось безразличным. НамДжун тогда был готов орать от радости. Он и орал у себя в комнате, пока Юнги и Хосок надрывали животы от смеха. А потом неслись по коридору общаги от разъяренного Кима и орали о том, что «наш малыш влюбился». Он до сих пор не слышал её голоса. Но не давил. Захочет – заговорит. И тем более, болтушка НамДжун болтал за четверых. А потом МиРа стала улыбаться. Робко, но улыбаться. В такие моменты у Кима будто весь воздух из лёгких выбивали, и он начинал говорить всякую ерунду, стараясь сделать эту улыбку шире. В шестидесяти процентах из ста ему это удавалось. МиРа забыла про телефон. Зачем он, если есть НамДжун? Ким с превосходством смотрит на гаджет, когда тот попадает в поле зрения. Но разъебать его все равно желание остаётся. МиРа любит нектарин. И Ким носится по всему Сеулу и ищет его, а потом заваливается к ней в квартиру в прямом смысле слова с громким «блять». Он выдаёт «а я тут нектаринок принёс», лёжа на полу и смотря на МиРа снизу вверх. Та кусает губы, явно сдерживая смех и морщит нос. Посреди фильма НамДжун чувствует тычок в бок и поворачивается. В его глазах вопрос. А потом замирает. Сердце дико колотится. Связки напрягаются, а губы все равно беззвучно шевелятся. В голове звучит собственный голос. Слово повторяется много раз с разной интонацией и выражением. Но она хочет сказать это вслух. И она пробует снова. - Нам…Джун… Сердце Кима пропустило удар. И забилось ещё быстрее. Голос. Хриплый, слабый, но такой до одурения приятный… - Я… тебя… На лице растерянность. Когда долго молчишь, есть риск забыть, как произносятся слова. -Люблю… - подсказывая и признаваясь шепчет НамДжун, прижимая МиРа к себе. Он целует, просто прижимаясь к пересохшим от волнения губам и еле сдерживается, чтобы не завизжать, как влюбленная школьница. У них много времени. И Ким постарается, чтобы МиРа больше не забыла, как произносится это слово. Да и вообще не забыла, как говорить.