Плюшки

Зимний Солдат привык не чувствовать боли. Прятать эмоции. Выполнять приказы. Не задумываться о последствиях. «…Возвращение на Родину. Один. Товарный вагон…» – и его разум не может воспринимать мир без полного подчинения. Всё вокруг словно замирает, чтобы в вакууме тишины прозвучало заветное «Убить». Даже сейчас он ощущает это властное прикосновение – тяжелая рука на плече. «Убить». Резкий выпад – он встаёт не думая, по заложенной в него программе. Взгляд, черты лица, весь он мгновенно меняется из развалившегося на кресле холеного мужчины в готового нападать, но привязанного на короткую цепь зверя. В голове пустота. В венах – адреналин. – Баки… – знакомый голос дезориентирует. Краем глаза он замечает стоящего позади Стива и равнодушно садится на место, только на этот раз скованно подбираясь и раздраженно отпихивая ближе к спинке мягкую подушку. Кэп с ним возится как с больным, раньше он был за это благодарен, но время от времени это раздражает. Особенно сейчас, когда им пора снова прощаться, так и не начав новую жизнь, которой у Барнса никогда и не было по воспоминаниям. Они неотчетливыми кусками дрейфовали в его разрозненной памяти, проявляясь далеко не приятными ощущениями. – Я опять вспомнил свое первое задание, – бубнит Баки, не поднимая взгляд на Роджерса. – Или, возможно, не первое. Стив молчит. И это ещё больше нервирует. Поставив большую кружку около Зимнего, он устраивается напротив. Барнс не смотрит, только слышит, как о стол звякает что-то ещё – довольно тяжелое, возможно, стеклянное. Интерес пропадает под гнетом неуверенности. «Не думаю, что мне можно…» – Скоро всё закончится, – слова тонут в шуршании и движении какого-то предмета на столе. – И боль прекратится. Для меня, для тебя, для всего мира. – Баки, – в спокойном голосе не слышно укора, – ты в этом не виноват. Барнс чуть неуклюже берет со стола кружку. Какой раз он слышит это? Уже не помогает. Отглатывает горячий напиток – он так и знал – крепкий черный чай, возможно, без сахара и добавок. Приятное тепло растекается по телу и греет внутри. А на лице грустная улыбка. Он так и остался всего лишь оружием, просто попал в другие руки, и иной жизни для него не существует. Ему нужно биться за кого-то, во имя кого-то, по повелению кого-то, и этот «кто-то» сейчас совсем близко, ничего не понимает, считает, что они остались верными друзьями, что так оно будет всегда, что Баки такой, как раньше. «А вот ты не изменился, Стив». Он видит на столе блюдо с коричными булочками, покрытыми топленым сахаром и источающими пряный аромат. Мало кто знал, что Роджерс любит готовить – именно сладкое и именно не для себя, а для того, кто ему дорог. Он произносит пафосные речи, совершает великие поступки, но хорошо понимает, что часто все это никак не может повлиять на действительность. Барнс в это верит. Фантомная боль в руке постоянно беспокоит. Нужно было дать себя убить Старку, разорвать на части, прожечь насквозь. Зимний отчетливо видел, как у пришедшего с миром в глазах скрывалось страдание, которое перевоплотилось в ненависть за секунду до того, как его лицо скрыл шлем, и голос стал совсем отчаянным. Он хотел отомстить, а Солдат не хотел сопротивляться – он это делал ради Стива. Поморщившись от неприятных ощущений, Баки ставит кружку на место – как же неудобно жить без импланта – и берет одну плюшку. Самую большую. С самого верха. Именно этого Роджерс хочет? «Я жду приказаний». «Гидра» слишком глубоко пустила корни в его подсознании, подобно раку развивалась в нем и пожирала изнутри, и сейчас для него нет ничего обыденного, только выполнение задач. И он с готовностью это делает. «Стив, я не чувствую вкуса. Меня лишили даже этого». – Как и всегда, – отстраненно произносит Барнс, откусывая небольшой кусочек и довольствуясь запахом корицы и сахара. Блаженно прикрывает глаза, вспоминая прошлое. – Ты это помнишь? – с надеждой спрашивает Стив, а Баки едва держится, напряженно стиснув зубы. «Отчасти». – Да. Об этом знал только я. – У Зимнего усталый взгляд, и он понимает, что это беспокоит Кэпа. – Как ты там говорил… «Это не узнать в музее». Барнс боится умереть во сне, однако ему нужно ликвидировать себя, запереть от мира, чтобы не сорваться от одного произношения этого кода. Сейчас он беззащитен, но, не зная своего противника, без шанса не спасение, это было куда более жестоко, чем терпеть удары, отбивая лишь одной рукой. За ним может прийти Старк или какой-нибудь недобиток из «Гидры» – отключение жизнеобеспечения или пуля в лоб, и всё. А сейчас он просто сидит напротив Стива, жуя коричную булочку и смотря на него с долей непонимания. – Баки. – «Пожалуйста, скажи, чтобы я остался с тобой». – Мне будет тебя не хватать. «Это твой выбор». – И мне тоже, Стив.