Странное чувство. P.S."Я тебя не забуду."

- ... и Канда, - устало добавляет Тидолл, - в этот раз давай без происшествий, все же последний год. Канда только недовольно цокает языком и, перекинув школьную сумку через плечо, выходит из дома, направляясь по одному давно изученному пути. Это "сегодня" было совершенно не отлично от "вчера". Канда как обычно встал раньше будильника примерно на двадцать минут, просто лежа в кровати, не открывая глаз и прислушиваясь к витающей вокруг тишине, в которой редко когда раздавались лишние звуки, исходящие из мастерской его приемного отца-художника. Японец до сих пор помнил, как он постепенно приобретал ясность сознания, почти нежась под осенними лучиками солнца, что проникали из-за неплотно задвинутых штор. И такие моменты можно было назвать самыми желанными и блаженными, когда существовал только он и его внутренний мир, но вскоре раздалась трель будильника, а рука по инерции взметнулась в сторону, тут же выключая пищащий аппарат. А после вновь давно изученный механизм, который не меняется день ото дня. Разве что появление Тидолла на кухне невозможно было предугадать, а во всем остальном так и сквозило постоянством, которое заставляло Канду становится все мрачнее и мрачнее. Когда-то давно, ему показали, что можно было быть счастливым, имея за своей спиной тот минимум, что только нужен человеку, вот только этот "минимум" был нещадно отобран, а мечты, тогда еще ребенка, почти разбиты. Неприятное чувство незаконченности, до сих пор не покидает Канду. Но даже это не нарушает постоянства, к которому Канда, казалось бы, уже давно привык. Он даже привык к извечным приставаниям своих одноклассников и других учеников, что еще не потеряли надежды, завязать с ним дружбу или же более тесные отношения. Вот тогда в памяти в всплывал Алма. Кажется только этому парню Юу действительно мог доверять и в любой момент положиться. Но это не делало его "очередным раздражающим фактором". Алма совершенно не имел тормозов и это выводило японца из шаткого состояния равновесия. Вот только каждый раз Карму спасало то, что он был старым другом Канды, а не просто приставучим одноклассником. - Доброе утро! - с разбега запрыгнув на спину Канды, весело прокричал Алма. К такому повороту событий Канда так же привык - для него это обычное утро. Алма не отличался однообразием в этом вопросе. - Ага, - только и отозвался Канда, - а теперь слезь с меня, - недовольно добавил он, распрямляя руки, которыми по инерции поймал ноги Алмы. - Друг, с каждым днем ты становишься все зануднее и зануднее, - шутливо произнес Карма, все же спрыгивая с широкой спины, - надеюсь это не передается воздушно-капельным, - картинно приложив ладонь к лицу и закатив глаза, добавил Карма. - Придурок, - беззлобно произнес Канда, - какого черта ты опять устраиваешь парад с утра пораньше? - Кто-то же должен расшевелить нашего Мистера-У-Меня-Всегда-Одно-И-То-Же-Выражение-Лица, - спародировав выражение лица Канды, произнес Алма, тут же заливисто рассмеявшись. А Канда вновь задумался над тем, почему он, собственно говоря, до сих пор дружит с этим надоедливым парнем, который с каждой новой секундой уничтожал его нервные клетки с завидным постоянством и упорством. Вот только ответ приходил сам собой - Канда не может быть один, он не может, как бы не отрицал и не противоречил. После того случая в детстве, он... он изменился, перестал быть собой или же наоборот наконец признал свою сущность. Внутри него до сих пор жил тот мальчишка лет восьми-девяти, который не плакал на похоронах родителей и который не собирался открываться никому, разве только иногда, да и то самому себе за закрытой дверью собственной комнаты. Внутри него до сих пор находился тот мальчишка, который ждал того человека, заставившего открыть глаза и посмотреть на мир. - Ты меня слушаешь? - недовольно насупившись, но почти сразу же улыбнувшись, спросил Алма, похлопав Канду по плечу и непозволительно долго задержав на нем свою ладонь, несильно сжимая. - Что? - Так и знал, - вздохнув, произнес Алма, - я говорил, что в этом году к нам переведут новенького. - И что? - А то! Учитель на встрече попросил относится к нему более снисходительно, - с неким упреком произнес Алма, - у него так что-то случилось и теперь он снова вернулся сюда из города. - Мне до этого какое дело? - А тебя попросили быть снисходительнее в первую очередь, - с упреком произнес Алма, - ты ведь до истерики можешь довести одним только взглядом. - Посмотрим, - только и произнес Канда, подходя к воротам школы.