"Сломай меня, если сможешь..."

Лидия стояла в сумрачном коридоре, прижимаясь спиной к стене. Ее дрожащие пальцы едва удерживали хрупкую сигарету. Она больше не жертва. Она - послушная раба, которая не имеет права даже на месть. Алукард не смог бы оценить того ада, в котором горела сейчас ее душа. Все что он делал полностью соответствовало его природе. Ни сожалений, ни противоречий. Только инстинкт, который оправдает любой поступок. - О Господи! Что это?! - на нее смотрела пара онемевших от ужаса глаз. Что было вполне понятно, так как ее тело было завернуто в ту самую простынь, на которой происходили истязания. А ее бледная кожа, уже почти зажившая, но все еще вымазанная алым и багровым. Лидия нервно усмехнулась, выпустив серый дым изо рта. - Ты спрашивал, почему я его боюсь. Полюбуйся, - и она отпустила край простыни, которая моментально скользнула на пол. Глазам священника предстали еще не затянувшиеся следы когтей. Он даже не понимал, что смотрит сейчас на обнаженное тело. Судорожно выдохнув, он подобрал ткань с пола и набросил ей на плечи. Максвелл замер от неожиданности, когда ее руки обвили его шею. Почувствовав холодное дыхание на своей коже, он зажмурился от весьма противоречивых ощущений. - Твое милосердие так искренне лживо. Именно такие как ты прокляли меня и толкнули в объятья зверя. Неужели ты думаешь, я поверю тебе, инквизитор. Пытаясь преодолеть мучительную сладость этой близости и одновременный леденящий страх, он осторожно обнял ее за плечи. - Я помолюсь за тебя. - Тебя не услышат. Из темноты послышалось шипение. Они разом обернулись, чтобы увидеть кроваво-красные глаза, которые смотрели мимо них. В эту же секунду с другой стороны раздался дикий смех. - Демон никому не уступит свою добычу. От завязавшейся драки дрожали стены. Кровь и выдранные клочья плоти летели во все стороны. Максвелл наблюдал эту сцену с ужасом, а Лидия странно улыбалась, словно видела что-то забавное. Она наслаждалась тем, что исчадья ада рвали друг друга на части. Ее не интересовало, кто победит. Ее лишь вдохновлял тот факт, что один из них будет мертв по окончанию схватки. Вампир уже был готов нанести смертельный удар демону, но пространство прорезал яркий ослепляющий свет. Демон зашипел и вжался в стену, а из глаз вампира потекла кровь. - Довольно! - прогремел голос архангела. - Вы боретесь за душу, которая вам не принадлежит. Вампир оскалил зубы, но крылатый воин обратил к нему свой взор, и холодное тело пронзила умопомрачительная боль, будто всю его кровь разом заменили святой водой. Словно в тумане перед ним возникла окровавленная простынь, которая закрыла его от пылающих зеленых глаз. - Ты опоздал на пятьсот лет, архангел. - Выбирай. - Я пойду с тобой. - Ты попадешь в ад. - Я уже там. Зато я больше не буду игрушкой в их руках. Я пойду с тобой, архангел! - последние слова оказались отчаянным воплем. Она склонилась к вампиру и, проведя когтями по его щекам, прошептала: - Увидимся в аду, любовь моя. Будь уверен, я подготовлюсь к нашей встрече, - и она с силой вонзила когти в его скулы. Он зарычал, но его взгляд все еще выражал крайнюю степень отчаяния. А потом был только яркий свет, дарящий свободу, и не важно, что он вел во тьму. Священник, вампир и демон смотрели на ее мертвое тело. С восхищением. С болью. С презрением.