Когда я умер

День 1       Голова очень сильно болит. Так, словно виски сдавливает тисками, грозясь сломать твердые кости черепа. Стайлз морщится и трет ладонями лицо, понимая, что у него очень сильно болят запястья. Спина, особенно поясница, мышцы на ногах. Словно он очень долго занимался в зале или просто бегал, перенапрягая организм.       — Доброе утро, детка, — поперек груди ложится тяжелая, горячая рука.       Стайлз отнимает ладони от лица и поворачивает голову на звук смутно знакомого голоса.       — Дерек?       — Ты ожидал увидеть кого-то другого в нашей постели? — Хейл нависает над Стайлзом и, наклонившись так, чтобы коснуться кончиками носов, легко целует. — Что-то не так?       — Голова болит, — Стайлз не может облечь в слова собственные ощущения. Ему не по себе, неловко, странно. Так, словно лежать обнаженным с Дереком совершенно… неестественно. — Что вчера было? — вдруг спрашивает он и замирает, потому что вообще не помнит.       Ничего.       — Праздновали наше с тобой воссоединение после ссоры, — Дерек снова касается губами приоткрывшихся в удивлении губ Стилински. — Ты слегка перебрал.       Стайлз кивает сам себе и позволяет утянуть в более глубокий поцелуй. Он обнимает Дерека за плечи и тихо выдыхает, потому что запястья пронзает болью.       Да что там такое?       Хейл увлекается поцелуем, его руки скользят по бокам лежащего под ним Стайлза, он сильнее прижимает своим телом и совершает несколько движений бедрами, давая понять, чего хочет. Стайлз смутно осознает, что раз он проснулся с Дереком в одной постели, это должно быть нормально, но его доверху затапливает отвращением, которое, собираясь тугим комком где-то в глотке, грозит вырваться наружу.       Стайлз понимает, что его тошнит. И вот-вот вырвет, если Дерек не прекратит совать свой язык в его рот.       — Пусти! — он ударяет ладонями по плечам и шипит, потому что Хейл прикусывает его нижнюю губу. — Дерек, меня вырвет!       Только это помогает избавиться от тяжести тела оборотня и скатиться с кровати. Стайлза заносит на скользком ламинате и он, пробуксовав ногами, будто кошак на линолеуме, добегает до уборной, склоняясь над унитазом. Цепляясь за ободок побелевшими пальцами, Стилински блюет, чувствуя спазмы и боль где-то под сердцем.       Да что с ним не так?       Краем глаза Стайлз замечает на запястьях темные пятна, но из-за слез перед глазами невозможно разобрать, что на его коже.       Он умывается, трясущимися руками плещет холодную воду на щеки, в попытке прийти в себя, и вдруг понимает, что на внутренней стороне его запястий татуировки. Странные круги, внутри которых символы, сделанные явно не так давно. Они покраснели и начинают чесаться, значит, им не больше недели.       — Легче? — Дерек стоит, скрестив руки на груди и прислонившись к косяку входной двери в ванную.       — Да, — Стайлз кивает. — Что за татуировки? — он поворачивает руки так, чтобы Хейл мог разглядеть.       — Совсем допился вчера, — Дерек как-то нарочито грустно вздыхает. — Сделал на спор с каким-то из своих одногруппников. Больше никаких комнат в общаге, после каникул возвращаешься в колледж, но жить будем вместе.       — А что они означают? — Стайлз позволяет подошедшему Дереку притянуть себя в объятия.       — Какие-то твои друидские заморочки, — Дерек настойчиво тянет Стайлза в сторону кровати. — Мы можем продолжить? — он ласково выцеловывает шею, спускаясь губами к плечу, прикусывая кожу, покрывающуюся мурашками.       — Наверное, — Стилински выдохнул, собираясь с мыслями.       Странно, что Хейл так спокойно отнесся к татуировкам. Ведь если они действительно встречаются, Дерек должен был знать, что друидам нельзя делать татуировки. День 2       — Я настолько сильно напился, что не помню ничего до сих пор? — Стайлз отпил кофе, сидя на кухне и смотря на Хейла, который готовил завтрак.       Сегодня утром все началось ровно так же, как и накануне. Дико болела голова, но Дерек, моментально проснувшись, пытался прогнать боль поцелуями, ласками, сексом. Стилински покорно откидывался на спину, позволял Хейлу все, что тому хотелось, но кроме механического возбуждения не испытывал ничего.       Пожалуй, странность происходящего стала его единственной спутницей в ощущениях последние дни. Вчера вечером забегал Скотт, долго о чем-то беседовал с Хейлом, стоя около кромки леса, а Стайлз, наблюдая за ними в окно, никак не мог взять в толк, почему у его лучшего друга и, вроде как, любимого мужчины, какие-то секреты от друида стаи.       Лидия приходила, принесла печенье с шоколадной крошкой. Представить Мартин, готовящую для него, было настолько же дико, насколько странным показался Крис Арджент, зашедший в гости вместе с Лейхи. Все они были стаей Дерека, и Стайлз, понимая, что он помнил каждого, в то же время был растерян.       Все было неправильно.       А еще сильнее это стало заметно сегодня, когда пришедшее утро не принесло с собой никаких новых воспоминаний.       — Ладно, это все твои друидские эксперименты, — Дерек поставил перед Стайлзом тарелку с тостами. — Ты что-то придумал, чтобы защитить стаю, и последствия оказались несколько… ну, ты понял, — хмыкнул Хейл, явно намекая на странную амнезию.       — И как надолго это?       — Понятия не имею. Но, надеюсь, ты все вспомнишь быстро, — Дерек поцеловал Стайлза, поглаживая по спине ладонью. — Кстати, мне нужно на работу, ты побудешь один? — прервав поцелуй, он посмотрел на Стилински.       — Конечно, я же не болен, — недоуменно пожал плечами Стайлз.       Да что, черт возьми, происходит?       — Ладно, тогда я в душ и собираться, — Дерек снова крепко поцеловал Стилински.       Пожав плечами, Стайлз спокойно закончил завтрак, проводил Хейла, снова получив на прощанье несколько поцелуев, а еще обещания страстной ночи, закрыл дверь и принялся мыть посуду. Перед раковиной было окно, в которое Стилински таращился безо всякой цели, просто, чтобы чем-то занять глаза, пока руки механически перемывали тарелки.       На полянке перед домом мелькнула тень. Стайлз сразу понял, что это волк, а затем и осознал, что, скорее всего, это Айзек или Скотт. Они были светлого окраса. Дерек так боится за него? Оставил слежку?       Стилински выключил воду и погладил татуировку пальцами, морщась из-за того, что она жутко чесалась. Ему срочно нужен выход в интернет.       Спустя полчаса Стайлз обыскал весь дом Дерека, но не нашел ничего, даже мобильника.       — Что за черт? — он поднимался в спальню, надеясь, что там будет хотя бы простенький планшет. Ведь если Хейл работает, он, как минимум, проверяет почту? — А это что? — Стайлз остановился перед дверью, которая была совсем неприметной.       Закрытый замок не стал преградой, и через пятнадцать минут ковыряния ножиком с тонким лезвием в скважине Стайлз смотрел на лестницу, ведущую вверх. Чердак? Вполне может быть.       Поднимаясь по ступенькам, которые были чистыми, не скрипели и явно не собирались разваливаться, Стилински сделал вывод, что сюда часто заходят.       Оказавшись на самом деле на чердаке, переделанном под небольшой кабинет, Стайлз осмотрелся. Зачем закрывать на замок совершенно обычную комнату? Деревянный стол, небольшой шкаф, забитый папками, несколько бумаг, разбросанных по столешнице и, ура, лэптоп, мигающий значком обгрызенного яблока, стоявший открытым на столе.       Сев на стул, Стайлз уставился на монитор, открыв рот.       На заставке компьютера была его фотография. Он улыбался в камеру, обнимая кого-то, кто оказался вырезанным с фото. Виднелся только кусочек уха, по которому, конечно же, человека было не опознать. Стайлз нахмурился, когда компьютер запросил пароль. Он ввел несколько пришедших в голову слов, но ни «дерек», ни «хейл», ни даже собственное имя не дали никаких результатов.       Стайлз откинулся на спинку стула и осмотрелся. То, что лэптоп стоит в доме Дерека, не значит, что он принадлежит ему. Тогда Стилински просто ищет иголку в стоге сена.       Запястья зачесались в очередной раз и Стайлз, опустив глаза на татуировку, начал ее разглядывать. Помимо круга, символов внутри и букв, некоторые складывались в определенное слово. Соединив запястья вместе, Стилински прочитал одно, понимая, что оно ни о чем ему не говорит, но…       Ститер.       Пальцы сами набрали пароль и Стайлз распахнул глаза, когда экран, мигнув, показал ему рабочий стол.       С которого на изумленного Стилински смотрел он, обнимающий Питера Хейла. Рядом стоял отец, положив Питеру руку на плечо. Все трое выглядели счастливыми. Стайлз поймал себя на том, что сидит, приложив ладонь ко рту, не смея даже дышать. По щекам побежали слезы, а сердце забилось быстро-быстро. Он все еще ничего не помнил, но ощущение того, что он по уши изгваздался в грязи за два дня, проведенные с Дереком, его не покидало.       Дрожащей рукой Стайлз открывал папки, одну за другой, смотря на фотографии, где он был с Питером. Или они с отцом, втроем. На отдыхе в горах, на пляже, даже однажды в Париже. Везде глаза Стилински искрились счастьем, он будто излучал концентрированную любовь и умиротворение. Куда-то делись и угловатость, и вечная неуклюжесть, и будто даже привычка сшибать все на своем пути. На фото рядом с красивым, статным мужчиной — Питером Хейлом, был не менее красивый молодой парень, стильный, счастливый, любящий и любимый.       Что же произошло?       Стайлз наткнулся на документ, открывая его и бегло читая первые строчки.       «Привет, малыш».       Внизу раздался хлопок двери.       Стилински вздрогнул, закрыл все ранее открытые вкладки, вывел на экран заставку с паролем и, понимая, что скрыться не получится, вскочил из-за стола, делая вид, что только что зашел сюда.       Дерек не заставил себя ждать.       — Что ты тут делаешь? — он злился, очень сильно. Это было видно по алым всполохам в глазах.       Стоп, алым? Когда Дерек вновь стал альфой?       — Искал компьютер, наткнулся на закрытую дверь, — Стайлз пожал плечами, надеясь, что сумеет не выдать себя.       — И тебе, конечно же, стало интересно, что за ней?       — Да, — Стилински попытался улыбнуться, — зачем закрывать на замок обычный кабинет? — специально сказал он, делая акцент на том, что не заметил ничего странного. — Мне нужен интернет. Да и отцу бы позвонить.       Дерек прищурился, а затем подошел ближе.       — К отцу съездим вместе, когда ты поправишься. А зачем тебе интернет?       — Эм… да просто так, в игры поиграть, всякую дурь почитать. Скучно, — с трудом подавив в себе порыв отстраниться, Стилински сделал шаг к Хейлу, обнимая его за шею. — Мне нельзя? С каких пор ты запрещаешь мне смотреть порнушку? — он понимал, что далеко не покладистый мальчик, поэтому глупо разыгрывать совсем уж овечку.       Дерек притянул его к себе вплотную, сжимая сильными руками, будто тисками. Он как-то странно усмехнулся, а затем все же ответил:       — Ладно, я тебе завтра принесу планшет. Это мой рабочий компьютер.       Рабочий компьютер со Стайлзом и Питером на фоне?       Загнав странный, иррациональный страх подальше, Стилински заставил себя ответить на требовательные поцелуи и позволил вновь увести в спальню. День 3       Стайлз проснулся посреди ночи из-за жуткого зуда на запястьях. Повернув голову, он увидел, что половина кровати, на которой спал Дерек, пуста. Сев на постели, Стилински прислушался и понял, что Хейл разговаривает по телефону где-то внизу. В ночной тишине дома были слышны все звуки, но вот речь сливалась в единый гул, не давая разобрать, что именно говорит Дерек.       Стайлз встал, понимая, что оборотень может его услышать в любой момент. Но он не мог не рискнуть. Приоткрыв дверь спальни, он остановился в проеме и замер, напряженно вслушиваясь в голос Хейла. Кажется, Дерек остановился около лестницы, потому что слова были более-менее четкими.       — … и без того ослаб, постоянно приходится направлять силу альфы на Стайлза. Я хуже чувствую… — голос снова стал тише, не давая расслышать окончание фразы.       Стилински выдохнул, моментально понимая, почему Хейл не почувствовал его сразу же, как только он поднял голову от подушки.       — … он плохо поддается. Я вижу, что он начинает соображать, почему ничего не помнит. Пьянка и эксперименты с силами друида слабая отмазка, Крис.       Стайлз округлил глаза. Они все заодно? Арджент не просто вместе с Лейхи, но еще и как-то иначе связан со стаей Дерека? Как такое возможно?       Вспомнились собственные фото с Питером, и Стилински понял, что возможно многое. Осталось только понять, как все это соединить в собственной голове. Зачем он Дереку, да еще и таким странным способом.       — … тату? — Дерек был раздражен. — Я не знал, что он успеет их сделать. Опоздали на каких-то несколько дней. Ты не нашел значение? — Хейл замолчал, слушая собеседника. — Ясно. Ищи лучше, их нужно свести.       Стайлз машинально прижал руки к груди. Татуировки будто жгли, словно были живыми и понимали, что речь идет о них.       — … ладно, я пошел к нему, — раздался голос Дерека.       Стилински вздрогнул и решил, что пора себя обнаружить. Хейл хоть и потерял отчасти чувствительность, наличие его запаха в дверном проеме точно ощутит.       — Дерек? — позвал Стайлз, выходя к лестнице. — Ты где?       — Детка, я внизу. Пить захотелось, — моментально отозвался Дерек, а на лестнице, там, где нижние ступени, появилась его тень. Сверкнули красные глаза и Стилински едва не отшатнулся. — Иди сюда? — позвал Хейл.       Стайлз вздохнул и начал спускаться. Снова позволил себя обнять. Ласкать, гладить и раздевать, избавляя от и без того немногочисленной одежды. Уложить на диван в гостиной и вбиваться в тело рваными, частыми толчками. Стилински прикрыл глаза, расслабился и вдруг ощутил, как вдоль позвоночника все будто прошило мурашками и накрыла резкая волна возбуждения.       Перед глазами стоял образ Питера. Улыбающегося нежно-нежно, зовущего своим мальчиком и обнимающего так, словно Стайлз самое дорогое, что было в его жизни. День 4       Стилински копировал на планшет фото и документы с лэптопа, который Дерек каким-то чудом не убрал с чердака в тот же день. Возможно, странная слабость, о которой он говорил Крису, распространялась еще и на концентрацию. Но, в любом случае, Стайлз был рад этому факту. Быстро вернув все так, как было, он еще и побрызгал все вокруг травяным сбором, который сварил сам, найдя рецепт в интернете. Должно было хорошо отбить его запах.       Вернувшись в комнату, Стайлз открыл документ и выдохнул, собираясь с силами. Он смотрел на первые строчки и пытался абстрагироваться, чтобы подойти ко всему с холодной головой, но выходило плохо.       Каждое слово в письме, а это было именно оно, отдавалось такой болью внутри, что хотелось завыть, расцарапать на себе кожу и выпустить наружу сотни колючек, которые будто раздирали изнутри.       «Привет, малыш.       Если ты это читаешь, значит, мой племянник добился того, чего хотел. И ты, возможно, уже ничего не помнишь. Но если добрался до моего лэптопа и догадался о пароле — не все потеряно.       Знаешь, что я люблю тебя?       Знаешь. Ведь ты мой мальчик. Я всегда тобой гордился, даже тогда, когда ты сжег прекрасную лазанью, подпортив нам ужин. Хотя я всегда говорил тебе, что мой волк готов слизывать даже яд с твоих рук.       Еще бы.       Жаль, что это все прошло. Но ты знай, что я не жалею ни об одной минуте, проведенной рядом с тобой. Ты поверил в меня и изменил до неузнаваемости. Порой мне страшно становилось из-за того, насколько глубоко ты влез мне под кожу.       Дерек всегда хотел стать альфой, вернуть себе силу. Хоть и прикрывался тем, что успокоился, остепенился — все было показухой. Я, как никто другой, знаю, насколько власть пьянит, а демон внутри питается вседозволенностью. Альфа как наркотик, чтобы соскочить, нужно найти новую зависимость. По иронии судьбы для меня и моего племянника ты оказался той самой зависимостью. Хейлы всегда были падкими на внутреннюю красоту и, не стану врать, магию друидов. Она для наших волков настолько вкусная, что, пожалуй, даже и сравнить не с чем.       Это как кофе и сигарета после оглушительного оргазма.       Как глоток шампанского на вершине небоскреба, когда под ногами взрывается огнями вечерний город.       Как падение в бездну, на дне которой… ты.       Самый желанный мальчик, которого у меня каким-то мне неведомым образом получилось влюбить в себя. Может потому, что я сам, как последний дурак, влюбился в ответ? Я из последних сил пытался тебя защитить, но, раз уж ты читаешь это письмо, не смог.       Прости меня, мой маленький друид. Я, правда, пытался. Наверное, у таких пропащих волков нет будущего, а я еще и тебя втянул во все это. Но ты ведь сам не дал мне уйти, помнишь? Трижды я пытался сбежать, уехать, но трижды ты меня находил. Потом уже Джон пришел и сказал, что будь, что будет, но у него нет сил смотреть на то, как ты убиваешь себя, хороня заживо.       Мы стали вместе бороться. Дерек, договорившись с охотниками, стал сильнее. Отчасти этому поспособствовал союз Айзека и Криса, который они заключили по всем волчьим обрядам. Лейхи с того самого момента душой принадлежит охотнику, и это гарант для Дерека, который, я так думаю, теперь сверкает красными глазами, ведь рядом ты.       Чем чаще он будет с тобой спать, тем сильнее будет становиться альфа внутри него. Мне сейчас хочется разбить ему голову, но я нахожусь слишком далеко, а ты пока еще рядом со мной.       Мы, кстати, в Париже. Для всех — якобы в отпуске. На самом деле приехали к друиду, который сумеет запечатать темную часть тебя внутри. Дерек уже несколько раз пытался тебя приворожить, но у него не выходило. Я и твой отец буквально в последние минуты выдергивали тебя из того ада, куда ты попадаешь из-за сторонних заклинаний. В один из таких жутких дней мы случайно прихватили демона. Затащили его в наш мир, не сумев стряхнуть с твоей души. Он подчиняет тебя, но любит меня, как и ты. Возможно, это чувство в тебе настолько сильно, что даже демон пока не смог полностью подчинить тебя себе. Если сможет — будет очень страшно, ведь он начнет убивать, а ты уже никогда не сможешь стать прежним.       Именно поэтому мы направились в Париж. Тут живет моя подруга, Катрин, которая и нашла выход. Она помогла подобрать нужную печать, и у тебя появились татуировки на запястьях. Я смог уговорить демона остаться внутри, не причиняя боль другим. Но твои черные, словно бездна, глаза, будут сниться мне в кошмарах. А пока рядом спишь просто ты.       Какой же ты красивый, малыш. Ты улыбаешься во сне, что тебе снится?       Любуюсь на твои родинки на спине и вновь хочу поцеловать каждую из них, пересчитать мои личные звезды на твоем теле.       Отвлекаюсь, прости.       У меня дурное предчувствие. Я не могу повлиять на ту силу, которую собирает мой племянник. Он подмял под себя много волков, некоторых ты даже не знаешь. Дитон помогает ему, Скотт переметнулся в его лагерь, притащив и свою стаю. Ведь все они объединены одной общей идеей — убить меня. Они ненавидят меня и я, пожалуй, понимаю их, но… как же ты без меня? Неужели они не любят тебя? Ведь друид, привязанный к альфе насильно, постепенно угаснет, умрет в собственном теле, будто в коконе. Но, видимо, Дерек не озаботился подробным рассказом обо всех последствиях.       Знаешь, твой отец пытался нас примирить. Звал домой, усаживал за стол, хотел достучаться. Но я не мог оставить тебя, а Дерек, оказывается, понял, что тоже любит. Ты стал причиной раздора нескольких волков, сам того не желая. Ты как магнит, малыш. Мой племянник не желал ничего слушать, лишь твердил, что магия поможет проснуться внутри тебя тому, что я так успешно подавляю. Все они, твои друзья, Дерек, даже охотники — все думают, что я тоже пользовался какими-то заклинаниями, чтобы прибрать тебя к рукам.       Только вот ты сам пришел. Им невдомек, что наглый Питер Хейл пытался сбежать от мальчишки с карими глазами и ямочками на щеках. Никто не понимает того, что ты сам в меня влюбился, никто. Обидно даже. Хотя, кому я вру? Я рад, что ты выбрал меня, что ты был со мной и дал мне возможность быть с тобой.       Дерек часто нападает исподтишка. Он подстерегал меня около работы, пытался придушить на заправке, а от стрелы Арджента меня спас лишь твой отец. Мы с тобой переехали. В соседний маленький городок. Спрятались, и у нас почти получилось, пока не закрутилась новая ужасная история, после которой ты обзавелся демоном внутри. Пришлось бежать в Париж, а вот по возвращении…       Я знаю, что Дерек нас ждет. Ты пока еще нет — но узнаешь, как только я допишу это письмо. У него твой отец. Хейл пошел на крайние меры, и мы сегодня же вылетаем домой, чтобы принять эту битву. Их много, я один. Но я не отдам тебя без боя, малыш, ты просто знай это, хорошо?       Прости меня.       Если ты вспомнишь хотя бы часть, то поймешь, где я. Мы, скорее всего, вместе с твоим отцом.       Но, предупреждаю, тебе будет больно.       А если нет — беги. Беги и никогда не вспоминай того, что случилось. Ни меня, ни Дерека, ни даже отца. Мы все должны стать призраками прошлого, которые растворятся со временем в твоем новом настоящем.       И не плачь, я знаю, что ты сейчас плачешь.       Прекрати, ну-ка?       Люблю тебя, малыш». День 5       Стилински ревел каждый раз, когда Дерек уходил из дома. Он не мог отойти от того письма, не мог ничего вспомнить, но каждая строчка ранила, не давала дышать. Будто его горло пережимали удавкой, решив навсегда перекрыть кислород.       В памяти вспышками мелькали счастливые дни с Питером. Его смех, его руки, горячие и ласковые, его улыбка, его глаза.       Дерек вызывал глухое раздражение. Каждое его слово, каждое обращение к Стайлзу. Секс, от которого тошнило, но которым приходилось заниматься, потому что иначе Хейл бы что-то заподозрил.       «Друзьям», приходящим по вечерам и весело смеющимся, хотелось вырвать языки. Выколоть глаза, распотрошить внутренности, обмотать ими Дерека и поджечь. Стайлз пугался своих желаний до тех пор, пока не осознал, что они не совсем его. Татуировки чесались и воспалялись, демон лез наружу несмотря на все преграды, а Стилински был готов ему помочь. И только то, что он не вспомнил всего до конца, останавливало.       До тех пор, пока вечером вновь не мелькнуло перед глазами вспышкой, не ударило, будто током. Питер оставил ему подсказки, не мог не оставить. Стайлз едва дождался момента, когда останется один: Дерек ушел проводить Лидию, вызвавшись подвезти до дома, Скотт уехал сам, Крис увез Айзека.       Стилински метнулся к планшету, открыл фото, начиная их листать. Искал то, за что можно зацепиться. Париж!       Фотографий было много. Они, судя по всему, успели погулять почти по всему центру города, облазили множество кафешек и ресторанчиков, несколько раз поднялись на Эйфелеву башню, сделав это и днем, и вечером. Фотографировали всегда себя, делая селфи, и вот тут Стайлз замер. Лишь на некоторых фото были даты, и они казались странными. Без года, лишь число и месяц, но… месяц разный.       Такого быть не могло.       Стилински выписал все цифры, методично сверяя каждую. Нашел телефонный справочник Парижских номеров, прописал добрую сотню комбинаций. Установил себе программу телефонии, промучившись с ней почти всю ночь, прячась от Дерека, спящего рядом, на самом уголке кровати, и поминутно вглядываясь в уставшего после секса альфу.       Когда Хейл ушел на работу наутро, Стайлз начал звонить. Он набирал телефоны, раз за разом слушая или недоуменные интонации в тягучих французских фразах, или резкие, когда попадал на кого-то сердитого.       Он потратил почти весь день, даже не прерываясь на обед, пока вечером, уже почти перед приходом Дерека, не услышал на опостылевшее «Катрин?» удивленное «Стайлз?»       Стилински выдохнул, прикрыл глаза и быстро рассказал все, что с ним случилось. Катрин пообещала купить билет до Парижа и отправить его на почту Стайлза, которую он создал специально для этого.       Осталось только сбежать. День 6       Стилински несся мимо деревьев, облившись почти с ног до головы отваром, отбивающим запах. Когда Хейл ушел на работу, Стайлз долго вглядывался в лес, где мелькали черные волки. Их было достаточно много. Наверное, Дерек что-то все равно ощущал. Возможно, просто смутную тревогу, которая заставляла его увеличить охрану Стилински.       Стайлз вышел будто бы в магазин.       Сразу же из леса к нему направился Айзек. Стилински, не таясь, помахал ему рукой, явно этим удивив. Сделав вид, что сильно болит голова, Стайлз позволил подошедшему Лейхи проводить себя в аптеку. Лихорадочно думая, что дальше делать, Стилински понимал, что до вылета всего пять часов. Этого мало, он может не успеть спрятаться. Аэропорт в городе очень маленький, там сложно затеряться. Была лишь надежда на то, что его там не будут искать сразу же. Дерек, конечно, оборотень, но тут придется сопоставить факты, которых, как Стилински надеялся, у Хейла просто нет.       У Катрин был знакомый пилот. Он, как сказала девушка, уже помогал Питеру и Стайлзу вылететь незаметно из города. Он должен был встретить Стилински у самого входа в аэропорт. Стайлз шел просто наугад, ведь он не помнил этого пилота в лицо. Но тот, по словам Катрин, должен был узнать его сам.       И поэтому Стилински был обязан успеть.       Из аптеки Стайлз направился в супермаркет. Айзек лишь недоуменно приподнял брови, спрашивая, есть ли вообще у него деньги, на что Стилински только улыбнулся и попросил взаймы. Лейхи был, кажется, в шоке. Он, видимо, думал, что Стайлз сразу начнет куда-то убегать, но тот лишь шел вдоль рядов с овощами и придирчиво выбирал лук, говоря о том, что решил приготовить ужин на всю их компанию.       Айзек немного расслабился. Это было видно по тому, что он подключился к обсуждению. Он подбирал томаты и лишь кивнул, когда Стилински сказал, что ему нужно в туалет. Лейхи направился с ним, но Стайлз оставил его у входа, ведь тележку могли убрать работники, решив, что кто-то просто отказался от покупки продуктов. Отправив Лейхи за сыром, Стилински метнулся к спасительному помещению туалета, сразу доставая баночку с отваром, который отбивает запах. Приоткрыв дверь, он наблюдал, как Айзек, принюхиваясь к сыру, кидает его в тележку и отворачивается буквально на долю секунды. Выскочив из туалета, Стайлз побежал к выходу. Проскочив мимо кассы, он увидел, как около супермаркета тормозит автобус, бесплатно возящий пассажиров через половину города до этого магазина. Стилински заскочил туда, переводя дыхание и понимая, что до аэропорта еще нужно добраться.       И вот теперь он преодолевал последнее препятствие. Лес, точнее, даже небольшой пролесок, сквозь который был уже виден аэропорт, находящийся, как и везде, в черте города. Стайлз понимал, что за ним уже гонятся, но ему казалось, будто волки следуют буквально по пятам.       Он выскочил из-за деревьев и влетел в грудь какого-то мужчины. Затрепыхавшись, Стилински вырывался. Ему казалось, что это Дерек, что он поймал его, и жалкий план провалился.       — Тише, парень, тише, — незнакомый голос заставил замереть. Стайлз медленно поднял глаза и увидел перед собой мужчину в форме пилота. — Пошли, быстро, — не стал размениваться на лишнее тот. — Они уже близко, догадались, где ты.       — Но как вы? — Стайлз спешил за пилотом, и едва не споткнулся, когда тот, на мгновение посмотрев на Стилински, позволил глазам окраситься в ярко-голубой цвет. — Спасибо, — сумел выдавить он.       Мужчина кивнул.       У них получилось улететь.       Стайлз, смотрящий в окно на взлетную полосу, вздрогнул, когда увидел с десяток волков, бегущих по ней за самолетом. Айзека среди них точно не было.       Стилински казалось, что он слышит жуткий волчий вой даже тогда, когда они приземлялись в аэропорту Шарль-де-Голль. День 7       Катрин встретила его доброй улыбкой и долго обнимала, будто пытаясь унять крупную дрожь, колотившую парнишку. Она привела его домой, накормила, и долго сидела напротив, будто решаясь на что-то.       Затем задала один вопрос:       — Ты убежишь или хочешь узнать, где твой отец и Питер?       Стайлз замер.       Он смотрел на свой кофе и думал.       «Но тебе будет больно».       «Беги, лучше беги».       Первое или второе?       Добить до конца или попытаться что-то начать с начала?       Стайлз усмехнулся.       Вспомнился Дерек, его грубые, жадные ласки, основанные лишь на инстинктах и желаниях подчинять, и стало противно. Эти дни, проведенные в доме вместе с альфой, были будто огромным болотом, в котором едва не померкли светлые мгновения, дни и ночи с Питером. Стайлз почти позволил себе погрузиться в отчаяние и боль, едва сумев вырваться.       Ответ сорвался с губ сам собой:       — К Питеру. И к папе.       Стайлз сидел на траве и смотрел на уходящее за горизонт солнце.       По щекам градом катились слезы. Он курил уже пятую сигарету и не чувствовал ничего. Внутри было так пусто, словно кто-то развел там огонь, а потом оставил лишь пепелище.       Перед Стайлзом было две могилы. Одна папы, вторая Питера.       И Стайлз вспомнил все.       Надменного Дерека, который поначалу пытался уговорить, как он выражался, «по-хорошему». Затем, когда не получилось, перешел в наступление. Как Питер и отец привязывали Стилински, мечущегося в бреду от заклинаний приворота, к кровати, чтобы тот не навредил себе. Как Стайлз слышал, сквозь боль и бред, что Питер клянется никогда больше к нему не прикасаться, лишь бы его мальчик выжил после этого ада.       Как отец пьет, опрокидывая в себя рюмку за рюмкой, потому что никакие его связи не могут помочь против огромной стаи оборотней, да еще и заключившей союз с охотниками.       Стайлз вспомнил, как отец, почти унижаясь, просил Дерека оставить его единственного ребенка в покое, получив короткое «нет» и хлопок входной двери, закрывшейся прямо перед носом шерифа. Которого, благодаря Ардженту, сняли с должности, пытаясь тем самым заставить Стайлза пойти на уступки.       Затушив бычок о траву, Стилински выдохнул. Хрипло, прерывисто, со стоном. Он вспомнил, как сам приходил к Скотту, как умолял помочь, как просил оставить его в покое, но едва не оказался связанным в комнате когда-то друга, потому что тот решил, что приход Стилински удачная возможность сдать его Дереку.       Как Питер, прокусив Скотту руку, вытаскивал Стайлза из когда-то гостеприимного дома, а Мелисса ничем не помогла, лишь смотрела с осуждением.       Еще бы, Питера ведь все ненавидели.       Стайлз, едва успокоившись, снова заревел.       Как ему с этим жить?       Внезапно о его бедро потерся кот. Стилински недоуменно опустил глаза и положил дрожащую ладонь на черную голову, поглаживая зверюгу между ушками и слушая, как тот урчит.       Откуда черный кот на кладбище?       Стайлз снова закурил.       Кот сел рядом, аристократично поставив лапки и обвивая их драным хвостом. Уличный бродяжка, видимо, просто шел мимо, и почему-то решил составить компанию рыдающему около двух могил пацану.       Стайлз смотрел на закат и пытался выкинуть из головы то, что вспомнил последним.       День, когда он умер.       День, когда Дерек убил его отца на его же собственных глазах, говоря о том, что так Стайлз будет принадлежать только ему и его альфе.       День, когда Дитон вливал в орущего Стилински какие-то зелья, а Скотт и Айзек держали его, не давая вырываться.       День, когда Хейл трахал обездвиженного Стайлза, закрепляя обряд и делая это на виду у всей стаи.       День, когда Стилински, сжимая зубы до боли, поклялся отомстить.       «Убить, убить всех. Каждого, кто сделал больно».       Стайлз вздрогнул. Он сначала не понял, откуда в голове взялся шепот. Он даже посмотрел на кота, но тот спокойно сидел, правда, в ответ смотря зелеными глазищами так, будто все знал.       Стилински перевел взгляд на татуировки.       «Я всех убью, отомщу. Всех до единого, просто позволь выйти».       Стайлз смотрел на тлеющий кончик сигареты и думал.       — А ты что скажешь? — он коснулся указательным пальцем розового носика кота. Тот, на удивление, не зашипел, а лишь лизнул соленую от слез руку. — Молчишь, — Стилински усмехнулся и затянулся сигаретой в последний раз.       Он выдохнул, а затем, стиснув зубы, прижег края татуировок бычком, разрывая идеальный контур круга. От боли Стайлз застонал и согнулся, пережидая особенно сильные вспышки. Сознание плыло, перед глазами опускалась какая-то темнота. Стилински выпрямился и сел идеально ровно. Так, как обычный пацан никогда не будет сидеть.       Кот махнул хвостом и зевнул, а затем улегся на траву, устраивая на лапах голову.       Стайлз встал, потянулся и улыбнулся.       Черные провалы глаз смотрели на закат. Демон, пробудившийся внутри, давал душе человека в последний раз посмотреть на то, что он больше никогда не увидит. Стилински сделал выбор, а демон собирался исполнить данное человеку обещание. В конце концов, твари из ада даже действительно немного нравился Питер. Он бережно охранял выбранное демоном человеческое тело, да и, к тому же, уже бывал в аду. Они встречались.       Правда, тогда Питер как-то вырвался.       Именно этим и понравился демону. Так что стоило отомстить за двух влюбленных человечков и еще одного, который почему-то всегда за них заступался. Тем более, демон очень сильно любил убивать.       — Ладно, пошли, — он махнул рукой коту, и тот, потянувшись, пошел следом за хозяином, помахивая черным ободранным хвостом. Конец ©