Пока еще чувствуешь

Я сегодня лишний человек, груша для битья, специально для тебя. Пожалуйста, сколько угодно, хлесткими пощечинами, контрольными выстрелами, делай мне больно до тех пор, пока тебя не отпустит. Я принимаю от тебя все: от ласки до грубости, все до последней капли, все эмоции, которые ты выдаешь, какими бы они ни были. Сегодня можно все, ведь я самый виноватый человек на земле. Захлебываюсь от твоих грязных ругательств в мою сторону, никогда о себе такого не слышала, но и мне плевать. Имеешь право, сколько угодно, как угодно, это заслуженно. Лучше эмоционировать, чем доводить до безумия своим холодным безразличием. Я знаю, ты это умеешь, поэтому спасибо, что не молчишь. Я в твоих руках, и самое опасное оружие против меня — наша любовь — делай с этим что хочешь, только изводи меня, я хочу чувствовать то же, что и ты. И между нами что-то разгорается, что-то, что давно спало под толстой коркой нашей совместной привычки. Привычки быть вместе, желать хорошего дня, готовить ужин на двоих и спать (просто спать) в одной кровати. Гребаный нескончаемый застой. Ты сегодня такой экспансивный, мгновенно возбудимый, вспыхивающий как спичка. Как же я давно тебя таким не видела. И мне ни капли не стыдно за то, что я тебя довела до края. Я бы еще и толкнула, если бы ты сам не прыгнул. Но как приятно, когда ты проявляешь чувства. Отрицательные, положительные — не важно. Самое важное — это чувствовать то, что происходит у тебя в душе ко мне в данный момент. Самое важное — вскрыть нашу черствую привычку, по которой мы жили последние несколько месяцев. Я покрываюсь мурашками, когда ты срываешься на крик. В ушах звенит, на глаза накатываются слезы, под кожей от наслаждения пульсирует каждая клеточка. Мазохистка? Ну и пусть. Только ты кричи на меня, кричи и не переставай, выплескивай всю злость, скопившуюся за эти месяца, окунай меня в свою обиду, ненавидь, можешь ударить, только не переставай быть эмоциональным, влюбленным в меня. Ты даже не представляешь, каких сил мне стоило раскачать наши заржавевшие качели. Бьешь кулаком по стене, я закрываю глаза и выдыхаю, впиваясь пальцами в край стеклянного обеденного стола. Еще, пожалуйста. Лишь бы ты не узнал, как меня поражает сегодня твоя агрессия, как я внутри ликую от того, что ты злишься. Ты чувствуешь меня, чувствуешь ко мне, и это просто невероятное ощущение. Я скучала по этому огню. Опускаю голову, плачу, кусая распухшие и горящие от соленых слез губы. Ты не сделал мне больно, ни в коем случае. Просто я боюсь, что это все закончится, что мы снова повязнем в нашем застое и безразличии. Мне нужны твои эмоции, всегда. Только не лишай меня их. Продолжай любить, ненавидеть, ревновать, веселить, обижать и обижаться. Будь вулканом, сжигай меня. Умоляю. Я не замечаю, как ты оказываешься рядом со мной, прижимаешь меня своим телом к столу, поднимаешь лицо за подбородок, крепко сжимая его большим и указательным пальцами, смотришь мне в глаза. Дикий, злой, раздраженный. Глаза горят. Ревнуешь. Это так мне необходимо. — Зачем?! — кричишь, рычишь, не понимаешь. Может, мне тоже хочется кричать на тебя, винить во всем. Это не я начала, а ты. Ты перестал чувствовать, ты перестал быть влюбленным в меня. Я твоя привычка. Я должна была находиться рядом. — Бесстыжая, — шепчешь, отпуская мой подбородок, делая шаг назад. Ты испугался. Ты не думал, что привычка может избавиться от тебя. Я ждала именно такого эффекта, прости, что так жестко, но я была обязана вернуть тебя и попробовать завести наши отношения снова. Я завела, и тебя завела до хруста в пальцах, до искр в глазах, до разъяренных криков. — Не смей отворачиваться от меня, — негромко говорю я, вытирая мокрые щеки рукавом серой водолазки. Возможно, стоило промолчать, с наслаждением проглотить еще несколько твоих грубых выбросов, а затем разойтись по разным комнатам, остыть и примириться. Но нет. Я жаждала продолжения банкета. Ты удивленно поднимаешь брови и смотришь на меня с непониманием. — Ты… — неуверенно поджимаю губы и вздыхаю. — Ты отвернулся от меня. — Повтори, — твой голос спокоен, делаешь шаг ко мне, смотришь неотрывно и любопытно. Занятно выходит. А что если я не буду терпеть? — Ты слышал! — подобно тебе срываюсь на крик и толкаю тебя в грудь ладонями. Мне становится еще легче. Я чуть ли не подлетаю от восторга, который царит внутри меня, я жду от тебя ответной волны, мне это необходимо. Ты снова делаешь ко мне шаг, хватаешь за запястья, находишься в критической близости. От тебя веет жаром, как от раскаленной печки, мне кажется, тебя даже трясет от злости. Я дышу часто и глубоко через приоткрытые губы, замечаю, как ты скользишь по ним взглядом, это меня подзадоривает, а затем еще крепче сжимаешь пальцами мои запястья, подходя вплотную. Опускаю голову и впиваюсь взглядом в твой подбородок, нарочно не смотрю в глаза, хочу, чтобы тебя это злило еще больше. Молчишь, а я жду взрыва. — Ты только моя, поняла? Ты не смеешь гулять с кем-то по ресторанам до четырех часов ночи, ты не смеешь уделять кому-то больше времени, чем мне, — шепчешь мне на ухо, и я чувствую, как мои ноги слабеют. В висках пульсирует, руки сжимаются в кулаки, и я медленно выдыхаю через губы. — Я, черт возьми, твой мужчина, — снова твой шепот, губами чуть касаешься моего уха, меня кидает в жар. Кое-как перебарывая себя, я чуть отклоняюсь назад, вырываю свои руки из твоей крепкой хватки и снова толкаю в грудь. Делаю шаг тебе навстречу, сжимаю кулаки и смотрю на тебя совершенно обескураженного. Ссориться сегодня приятно, я получаю мощнейшую разрядку. Меняешься в лице, хмуришься, я чувствую каждую твою отрицательную эмоцию, покрываюсь мурашками от предвкушения сильного экспансивного разрыва. Мне кажется, что внутри тебя что-то взрывается и разлетается на множество кусков. — Где ты раньше был, мой мужчина? — всплеснула руками, чувствуя, как губы начинаю подрагивать от еще одной волны слез. — Почему наши отношения перегорели? Почему я перестала тебя волновать? Ты смотришь на меня так, будто и не замечал перемены в наших отношениях. И возможно, это так и было. Ты слишком загружен, ты слишком занят всем, что происходит в твоей жизни, всем, кроме меня. Недавно в наших отношениях появилась трещина, виной которой стала я, и ни капли не жалею. Я довольна результатом, довольна твоей вспыльчивостью и неравнодушием, ведь это значит, что еще не все потеряно. — Ты не перестала меня волновать, — рычишь сквозь плотно сжатые зубы, я надеюсь на последний грандиозный взрыв твоего терпения. Твои глаза темные-темные, щуришься, будто хочешь увидеть меня изнутри. — Я тебе не верю. — Ты можешь видеть впереди себя что-нибудь, кроме своего носа? — бросил так небрежно и легко, будто я законченная эгоистичная сука. Я оторопело распахнула глаза и не сдержала возмущенного восклика. — Не удивляйся. Посмотри вокруг. Все делается только для тебя, только для того, чтобы тебе жилось спокойно, уютно. Разуй глаза. — А оно мне надо?! — я не понимаю, что идет не так. Чувствую, как дыхание перехватывает от его слов, как глаза снова жгут подступающие слезы дикой обиды. — Мне ты нужен, твои чувства ко мне, а не какое-то спокойствие и новый дорогой диван в гостиную. Я тебя жду каждый вечер, пока ты нагуляешься в одиночестве, накопаешься в себе, нароешь в глубинах своей души какие-то новые и неизведанные чувства! Всю трясет от эмоций, перед глазами плывет искаженное злой гримасой твое лицо. Больно. И одновременно легко. Сбрасываю с души слои пыли один за другим, готова говорить все, что накопилось внутри, только во имя нашего с тобой будущего. Совместного будущего. — Замолчи, — медленно подходишь ко мне, а я делаю шаг назад, опасаясь твоей взрывоопасной эмоции. — Ты и представить не можешь, что творится у меня в душе. — Ты мне не говоришь! Ты мне ничего не говоришь. Будто я недостойна тебя, будто не пойму каких-то твоих проблем. Ты равнодушен, — поднимаю лицо к потолку, словно в надежде, что слезы вот-вот закатятся обратно в глаза. Твои удары гораздо больнее, выворачивающие наизнанку, трогающие за душу голыми руками. И как так получается, что теперь я оказываюсь крайней, и ты меня толкаешь к обрыву. Как только делаешь движение в мою сторону, получаешь звонкую пощечину. Меня совсем отпускает, я даже облегченно выдыхаю, расслабляю напряженные плечи и на мгновение прикрываю глаза. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Ты не двигаешься, смотришь куда-то в сторону, а я чувствую, что все, что мы только что творили, достигло своего апогея. Прежде чем я успеваю отреагировать и отпихнуть тебя, оказываюсь на холодной поверхность стола, на моей шее твоя горячая рука, заставляющая поднять лицо к тебе и смотреть безотрывно. От одного твоего взгляда хочется закончить с этой жизнью. Это тот самый взгляд, которым ты на меня смотрел в самом начале нашего бурного романа. Тот взгляд, которым ты смотрел на меня днем и ночью, тот, в который я влюбилась беспамятно. — Трепать нервы так любишь, — смотришь на меня, словно король всей этой жизни, такой властный, мужчина, к ногам которого я готова падать, я же просто не смогу без тебя. — Я ведь о тебе забочусь, дура. У тебя и без меня тараканов в голове уйма. К чему тебе еще и мои? — Мне надо, — не говорю, почти выдыхаю. В тот самый момент случается этот ожидаемый разрыв наших эмоциональных вулканов. Мне легко, и тебе, я знаю, тоже. В голове что-то щелкает, и я уже не могу находиться настолько близко к тебе и в то же время не получать тебя. Целую так жадно и ненасытно, будто впервые добралась до самого желаемого. Твоя рука с шеи перемещается в мои волосы, наматываешь распущенные локоны на пальцы и медленно тянешь. Очень приятно. Обнимаю тебя за торс ногами, в нетерпении ерзаю на столе, прижимаюсь максимально близко и вздрагиваю, когда чувствую тебя через грубую ткань джинсов. Руки нетерпеливо расстегивают пуговицы на рубашке, которую ты не успел снять после праздника у папы дома. Тихо стону сквозь поцелуй, когда ты двигаешь бедрами мне на встречу, и стягиваю с твоих плеч мягкую ткань. Отдаюсь тебе полностью, абсолютно на все готова, лишь бы ты не переставал любить меня и чувствовать, это необходимо. Кожу покалывает от возбуждения, голова идет кругом, дыхания просто не хватает. А на душе так спокойно, будто я отпустила все свои проблемы. Больше не больно. Между нами любовь. *** Лежу на диване в гостиной, заботливо перенесенная на него и укрытая пледом после безудержной близости. В голове нет ни одной мысли, да мне и не хочется думать и разбирать произошедшее. Мне в данный момент тепло, спокойно и хорошо. А ты сидишь за роялем, медленно перебирая клавиши, выкладывая тихую и ровную мелодию. Смотришь в окно, за которым ничего вообще не разобрать, кроме кромешной тьмы, и кажется, в твоей голове множество мыслей, как обычно. Я слишком опустошенная, а ты чересчур наполненный. — Прости, — шепотом первая нарушаю тишину в надежде, что ты услышишь за звуками музыки. Всегда шла на примирения первая, всегда первая просила прощения и каялась, бывало в том, в чем не видела своей вины. Так было легче, не смотря на то, что чаще всего выбираю сложные пути. С тобой можно было только так. Сначала ты продолжаешь наигрывать мелодию, а затем останавливаешься, вздыхаешь и поворачиваешься лицом ко мне. Спокойный, умиротворенный, глаза ясные. Встаешь с пуфика, подходишь ко мне, а я двигаюсь к спинке дивана, освобождая место рядом, чтобы ты сел. Если бы можно было сейчас просто начать жить дальше, упуская все разборы, долгие разговоры и споры, я бы обязательно воспользовалась этим шансом. Я слишком устала сегодня. Поднимаю голову с декоративной подушки и сажусь, придерживая плед на груди, снова нахожусь к тебе предельно близко. Мне кажется: ты тоже устал. Мне кажется: я вытрепала тебя всего за этот вечер. Убираешь прядь волос, упавшую мне на лицо, за ухо и аккуратно проводишь пальцами по моей щеке. Хочется ластиться к тебе, как котенок. Хочется обнять и не уходить. Поворачиваю голову, закрываю глаза и прижимаюсь губами к твоим пальцам, целую, вдыхаю запах сигарет, которые ты выкурил совсем недавно, и розового мыла. Чувствую, как в ответ ты целуешь меня в висок, одной рукой крепче прижимая меня к себе. И становится еще более спокойно и тепло. — Запомни, — тихо говоришь мне на ухо. — Я ни с кем тебя делить не собираюсь. Это и есть твое «прощаю». И я совсем не знаю, получилось ли у меня встряхнуть отношения на долгое время, или скоро ты снова перегоришь, но в данный момент все так, как надо. И я хотя бы знаю, что ты еще пока чувствуешь.