.
8 мая 2016 г. в 21:29
Примечания:
Пишу первый раз, хочу просто передать. Не могу держать в себе такое.
В тот день моему счастью не было предела - мама отпустила в Краснодар с тетей Оле, соседкой. Да, сейчас только март, учеба... Но все же, я еду. Я Мария Куксина, мне 15. Жила в деревушке, в Кемеровской области. Вот мы поехали... О, Краснодар! Там было так красиво... Большой город. Мы жили вместе с тетей Олей в маленькой квартирке. Нам жилось неплохо. Но вот, в июне все наши планы перечеркнули. Война. Страшно. Денег у меня особо нет. А тетя Оля... Она уехала. Ничего не сказал, на следующий день просто исчезла. Господи, как мне страшно! Меня приютила Алевтина Григорьевна - новая знакомая. Я перебралась к ней, на окраину города. У нее трое ребятишек - четырехлетний Миша и двойняшки Надя и Вера - три года от роду. Как бомбежка - мы перину в погреб, а детишек за ручку вниз. Сами туда и тихо... А потом придут немцы с автоматами и кричат нам : "Млеко, яйки!". Мы отдавали, а что поделать? А однажды Алевтина Григорьевна просила проведать ее маму. Она недалеко - пару километров и ее избушка. Я повязала красный платок и побежала. Перестрелка... страх... Я через кусты. Пробегу! Кто-то схватил и в кусты меня. Фашист. Сердце в пятки. Бежать? Крепко держит гад. Что делать? А маменька моя? Она и не узнает ничего обо мне... А немец схватил мой платок с головы да под куртку мне пихает. Приговаривает "Мишен, мишен!!!". Провел он меня через перестрелку молча. Добежала я до матери Алевтины Григорьевны, а сама все думаю, почему он меня не прикончил? Не все фашисты гады... Или можно ли его вообще назвать фашистом? Не знаю. А вот через неделю уже согнали нас всей деревней в сарай. Алевтина Григорьевна с ребятишками спаслись, а я... Я познакомилась с Дарьей. Красивая девушка... ей 20 где-то было. Она меня за руку всегда держит, не отпускает. Подходит она к воротам сарая и подмигивает немцу. Весь день ему глазки строит. А под вечер подошла и говорит ему "Отпусти ты меня, жалко что ли? Я тихонечко..." Немец смотрит на нее, вроде понимает. Медлит... Но согласился "Капут, - говорит, - не будет, мало плохо будет". Дарья на меня глянет... Уйдет. Она резко развернулась и побежала, силой потащив меня за собой. Немец наплевал: одной больше или меньше... Когда Краснодар освободили, я написала письмо маме. Она договорилась, и меня выписали в колхоз в мою родную деревушку. Я вернулась. Я была дома. Я выжила.