Многолюдные улицы наполнены шумом газующих автомобилей, разговорами молодежи, спешившей с занятий куда-нибудь развлечься. Вечером и без того полные улицы напоминали станции метро в час пик из-за окончания рабочего дня, как для работающего населения, так и для обучающихся.
Деревья начинали приобретать маленькие листочки, а трава потихоньку становилась ярко-зеленого цвета, давая понять, что, давно уже надоевшая всем, зима уже закончилась.
Молодой альфа пытается протиснуться сквозь навалившуюся толпу, расталкивая зевак, попутно извиняясь. Чанель почувствовал неладное еще в отделе, когда отходил звонить мужу. После того, как Бэкхен не ответил третий раз на звонок, альфа начал волноваться. Как истинный, он чувствует каждой клеточкой своего тела беспокойство своего мужа. И это не давало покоя. А после того, как Сехун объявил их следующую цель, сердце альфы ушло в пятки.
Чанель бежит, спотыкаясь о парапеты тротуаров, тихо матерясь от боли, но продолжает двигаться, не сбавляя скорости. Вновь поднося телефон к уху, альфа слышит очередное
«вне зоны доступа». Бэкхен вне зоны
его доступа.
Альфа напряжен и зол. Зол в первую очередь на себя, потому что не досмотрел, не уберег. В глазах читается дикий страх, страх потери дорогих его сердцу людей. Чертово сердце уже который раз разбивается изнутри о грудную клетку. Ребра сдавливают легкие, не давая сделать глубокий вдох.
Добежав до конца улицы, где и был расположен двухэтажный домик семейства Пак, альфа врывается в него, не боясь попортить новый белый ковер, который они с Бэкхеном так тщательно выбирали неделю назад.
— Бэкки! — альфа кричит во все горло, не щадя свои голосовые связки, но в ответ раздается лишь угнетающая тишина. Только эхом отзывается его собственный голос.
Чанель мечется между двух этажей, как сумасшедший, но ни единого следа мужа не находит. Словно тот испарился, исчез, да, черт возьми, альфа готов поверить даже в инопланетян сейчас. И тогда наступает самое страшное для альфы. Он оседает на пол, пытаясь выровнять сбившееся из-за долго бега дыхание и переварить в мозгу все случившееся.
Чанель вытаскивает из кармана пиджака телефон и пытается вновь дозвониться до Бэккхена, в надежде, что тот просто куда-то отлучился и по своей глупости не слышит звонка. Что его маленький мальчик, которого он просто обожал, сейчас в каком-нибудь магазинчике и выбирает костюмчик для малыша.
Этого всего не должно было случиться, точно не сегодня, не этим чертовым утром, когда в их отдел привели миловидного омежку из пригорода.
А если пораскинуть мозгами, появление этого Ханя само по себе очень странное. В их отдел мало кого приводили из-за тяжелой физической и психологической работы. Единственным омегой до прихода Лухана был Кенсу, который вскоре тоже ушел из-за долгих уговоров Чонина.
Чанель чувствует, как телефон в руке начинает вибрировать. Альфа, не глядя проводит пальцем по сенсору и подносит телефон к уху, надеясь услышать родной голос мужа. На другом конце слышатся какие-то звуки, сирены и много-много чужих голосов.
— Чан, дозвонился до Бэкки? — слышится голос Сехуна. Альфе кажется, что слышит в голосе своего друга нотки беспокойства, но тот старается тщательно это скрыть.
Вновь слышатся чужие голоса, рев сирен и голос друга.
— Чанель?
— Нет, — отвечает альфа, запуская руку в рыжие волосы. — Его нет дома, а телефон вне зоны, — голос Чанеля вздрагивает, но мужчина уже не стыдится своей слабости. — Се, ты же не думаешь, что это тот психопат, который омег похищает?
— Я не знаю, Чан. Не знаю.
— Вот как, — альфа глубоко вздыхает, пропускает холодный воздух в легкие, пытаясь отогнать накатывающиеся слезы. — Как там расследование продвигается?
— Потихоньку, — сухо отвечает О, а Пак устало улыбается, поднимаясь с пола. — Думаю, что с Бэкхеном все хорошо, и он просто ушел в магазин, чтобы накупить всего, что нужно беременным. Ты же знаешь его, он любитель часами бродить по магазинам.
Сехун еще несколько минут говорит о прошлом, пытаясь отогнать тревожные мысли своего друга куда подальше. Он знал, что Бэкхен был всегда осторожен, а когда узнал о беременности, то не выходил лишний раз на улицы мегаполиса.
— Все будет хорошо, — пытается приободрить рыжего альфу О.
— Конечно, с нашей-то работой? — усмехается Пак.
— Просто верь мне.
О замолкает и сбрасывает вызов.
Чанель еще какое-то время ходит по пустому дому и осматривается. Телефон Бэкхена все еще вне зоны, и это выводило альфу из себя. Почему-то было не спокойно на душе. Вся эта неизвестность давила, словно хотела сломать и без того уже напуганного Пака.
— Бэкки, я найду тебя, — шепчет мужчина.
Блуждая по комнатам, взгляд альфы останавливается на фотографии, сделанной когда-то давно. На снимке сам Чанель, его омега и маленький мальчик лет пяти вместе с растрепанным Сехуном. Уголки губ медленно тянутся вверх, пока в голове проносятся отрывки из прошлого.
В тот день была отличная погода, которая не каждый день радовала окраину мегаполиса, поэтому семейство Пак решило запечатлеть этот момент на фотопленку. Тогда еще неожиданно пришел Сехун, сообщая о том, что нашел хорошую работу в органах. Чанель помнит, как переживал Бэкхен за мальчишку, сколько раз просил одуматься и не идти на должность, которую ему предложили. Хоть они втроем и были почти одногодками и ходили в одну школу, омеге не давало покоя то, что младший альфа почти всегда был один и мало ли, что могло быть у того в голове.
Взгляд альфы блуждает по фотографии и останавливается на мальчишке, который стоял рядом с Сехуном и задорно улыбался. Чанель помнит эту детскую улыбку, хоть и прошло уже достаточное количество времени. Это был младший брат Бэкки, которого любили все, с кем тому было удостоено пообщаться.
Маленький Минсок был очень светлым и милым рыженьким альфочкой. Хоть он и не являлся кровным братишкой для Бэкхена, тот принял его, как родного. Омега частенько в шутку называл младшего их сыном, потому что у Минсока и Чанеля был одинаковый цвет волос, что иногда смущало обоих альф. Они знали, что Бэкки единственный человек, которого они должны защищать и оберегать. Но вскоре, через года два, Минсок так и не вернулся из школы домой. Его искали днем и ночью, но ни самого мальчика, ни хотя бы его тела так и не нашли.
Чанель опять вздыхает, кладя рамку с фотографией на стеллаж с книгами. Один снимок, а сколько воспоминаний он хранит в себе.
Альфа и не замечает, что давно уже наступил поздний вечер. В доме тихо, ни единого шороха, и это так непривычно для него. Чанель не любит тишину, никогда ее не любил и не полюбит, потому что она давит, терзает изнутри, пытается проникнуть в самые потаенные уголки его души.
Вновь вибрирует мобильный телефон, только теперь это уже не звонок, а оповещение о поступившем сообщении от неизвестного абонента
Пак вновь проводит пальцем по сенсору и открывает сообщение.
«Сколько у тебя уйдет времени, чтобы найти его?»
Чанель прикусывает нижнюю губу до крови, чтобы не закричать. Кто посмел тронуть его мужа? Кто бы это ни был, он точно поплатится за это.
Выбежав из дома, альфа готов был проклясть весь мир, готов был отдать свою жизнь, но, чтобы только его милый омежка был здоров и в безопасности.
***
Сигналы полицейских машин сливаются с ревом обычных легковушек, оказавшихся в пробке. Группа полицейских окружила маленький переулок, огородив его перегородками с желтой лентой «keep out», чтобы никто не входил. Уже смеркалось, начиналась пора буйной молодежи, поэтому толпа зевак собралась посмотреть на происшествие. Тело, которое нашли, буквально, час назад было прикрыто черной пленкой и начинало неприятно пахнуть из-за жары.
— Разойдитесь! — кричит один из полицейских, толкая прохожих и пропуская вперед двух людей.
Шатен, что шел впереди осматривается, кивает некоторым из полицейских в знак приветствия и направляется прямиком к месту преступления. Его напарник семенит за ним, тоже осматриваясь, подмечая для себя важные вещи в расследовании.
— Сехун, — зовет тихо Лухан, аккуратно перелезая через препятствие в виде желтой ленты с надписью «keep out» и останавливаясь рядом с мужчиной.
— Чего? — альфа достает из кармана пиджака пачку сигарет. — Страшно?
— Совсем нет, — Хань пытается придать твердость собственному голосу.
Сехун косится на омегу, которого слегка трясло, но тот не хотел подавать виду. Подбежавший к ним альфа в форме здоровается и предоставляет мужчине всю информацию о жертве.
Все, как он и предполагал. Омега, замужний, так еще и беременный на пятом месяце. Смерть наступила предположительно пять-шесть часов назад вследствие большой кровопотери.
— Значит убийство, — в заключении произносит О, надевая перчатки, которые ему любезно предложил все тот же самый альфа. — Если тебе страшно, можешь не смотреть.
— Я же уже говорил, господин О, мне не страшно, — шипит омега, злобно смотря на альфу. Сехун усмехается и присаживается, приподнимая чуть-чуть черную пленку, которой было прикрыто тело. Альфе не впервой видеть тела погибших. С такой работой, к этому нужно лишь привыкнуть, но каждый последующий раз почему-то всегда словно первый.
Сехун отмечает, что омега не старше двадцати пяти, да и срок беременности не сходился, поэтому вариант с Бэкхеном сразу отпадает. Теперь альфа мог спокойно вздохнуть.
На теле было множество ушибов и ссадин, словно паренек пытался скрыться от кого-то, но видимо сегодня был не его день. И это печально. Резанные и колотые раны по всему телу омеги. На округлом животе виднелись синяки от побоев, а ближе к пупку была глубокая рана, убийца не пожалел даже его не родившегося малыша.
Лухан пристально смотрит на обезображенное тело, прикрывая рот рукой. Глаза омеги начинают слезиться, из-за чего тот быстро отворачивается, чтобы убрать капельки влаги с щек. Ему было жаль этого омегу и его, так и не родившегося ребенка.
Ханю трудно представить, кто мог так сильно изуродовать тело беззащитного паренька и главное зачем, с какой целью. Месть? Но это не выход и бумерангом всегда вернется вдвойне больше, чем совершил.
Зацепок слишком мало, чтобы сложить целостную картину происходящего. Возможно, что это всего лишь развлечение для убийцы, чтобы скрасить скучные будни. Но в таком случае, сколько еще омег будут под его прицелом?
Блондин присаживается рядом с О и ладонью прикрывает закатившееся глаза жертвы, стирая засохшие линии слезы с лица.
Сехун изумленно смотрит на Ханя. Впервые за этот день альфа видит изменения в лице омеги, а не надоевшую уже наигранную улыбку. Он понял, что блондину было жаль этого неизвестного паренька, и каким бы Лухан не хотел казаться сильным, он продолжал быть омегой, которую нужно защищать.
И здесь альфа тоже был прав: не омежья эта работа, разгребать чьи-то трупы и искать виновных в этом хаосе. Он иногда и сам жалеет о сделанном когда-то выборе.
— Бедное дитя, — тихо произносит мужчина. — В этом вся жестокость нашего мира.
— Ничего с этим уже не поделать, лишь только найти убийцу и наказать в полной мере. Но это не вернет утерянных жизней, но надеюсь, их души успокоятся.
Сехун продолжает рассматривать тело, пока не находит пару проколов на шее омеги. До него сразу доходит, что, скорее всего жертву накачали наркотой, поэтому альфа быстро командует человеку из медэкспертизы взять пробы для анализа.
— Пошли, нам больше нечего здесь делать, — произносит Сехун, поднимаясь с колен. Альфа снимает перчатки и выкидывает их в мешок, лежавший недалеко от машины полицейского, который не так давно проинформировал Се о жертве. О ждет, пока его напарник, наверное, так уже можно было сказать, отойдет от увиденного.
Он долго размышляет, не позвонить ли ему Чанелю, чтобы полностью удостовериться, нашел ли тот Бэкхена.
— Чан, дозвонился до Бэкки?
***
С наступлением ночи, большинство жителей мегаполиса оживают, словно выходя из зимней спячки. Улицы вновь полны людей и машин. В этом городе большинство людей ведет ночной образ жизни, за исключением, конечно же, школьников и студентов. Множество раз Бэкхен просил переехать отсюда куда-нибудь в другое, более спокойное место. Только все время откладывали это, то дело, то повышение и командировки. И омега смирился с тем, что так они и останутся в стенах этой большой тюрьмы. Ведь большие города всегда пленили.
Сейчас О сильно переживал за Бэкхена, который бесследно пропал… Почти так же, как и Минсок пять лет назад, только того так и не смогли найти, а вот омегу они точно спасут. Хоть альфа и не подает вида, но внутри все переворачивается от одной только мысли, что они не успеют.
Из раздумий альфу выводит легкий кашель, раздавшийся совсем близко. Сехун поворачивается и видит идущего рядом Лухана, про которого альфа благополучно забыл, поддавшись внутренним переживаниям.
— И как тебе первое дело? — спрашивает шатен омегу, идущую рядом.
— Было неожиданно, но предсказуемо, — отвечает Хань, поглядывая на альфу.
Они шли пешком от самого места преступления. Просто Сехун не любит машины, а Лухан, чтобы лучше запомнить улицы мегаполиса. Их разговоры часто заходили в тупик из-за скованности обоих, но решив взять себя в руки, альфа решает вновь заговорить первым.
— Скажи, ты чувствуешь?
Сехун понимает, что задает слишком откровенный вопрос, но ему действительно хочется знать, чувствует ли Хань в нем истинного. Потому что в своих грезах альфа представлял их встречу совершенно иной.
— Чувствую что? — непонимающе переспрашивает омега.
— Да так, ничего.
Наступает минутное молчание, которое для Сехун кажется вечностью. Хань глубоко вдыхает прохладный воздух и затем медленно выдыхает, словно настраивая себя для важного разговора.
— Прости, но я не чувствую. Ничего.
Сказанное Луханом приводит альфу в шок. Он останавливается, позволяя блондину обогнать его. Омега не чувствует его, а точнее ничего не чувствует. Но Сехун не может его в этом винить. Как учил его Бэкхен: истинным не обязательно чувствовать друг друга по запаху, просто он будет единственным, кто заполнит твою пустоту.
