Ангелы летают в любую погоду!

Яркий зигзаг молнии, рокочущий раскат грома. И разверзлись хляби небесные. Из заполонивших небо антрацитовых туч полились потоки, словно кто-то одну за другой переворачивал цистерны с водой, стремясь перевыполнить годовой план по осадкам. Он сидел на полу в дальнем, самом темном углу комнаты. Сжавшись в комок, обхватив руками колени, уткнувшись в них лицом, укрыв изрядно потрепанными крыльями сотрясающееся от рыданий тело. По его щекам горьким водопадом струились слезы. «И чего мне на небе-то не жилось? Сидел бы сейчас на облаке, болтал ножками, играл на лютне. Так нет же, угораздило меня воплотиться снова в земном теле. Мир спасать вздумал! А желает ли этот мир быть спасенным? Никому я не нужен, никому не интересен. Даже в мой самый главный день, я не самая важная персона. Они видят лишь несовершенное тело, стремятся ущипнуть побольнее, указав на его изъяны. Им абсолютно безразлично, что творится в моей душе. Они не слышать меня, им интересно слушать и слышать только себя. Мои речи звучать для них как проповедь неадекватности, ведь мои убеждения идут в разрез с привычными для них шаблонами и догмами. Они беззастенчиво пользуются моей силой и энергией. И ничего не дают взамен, считая, что сильные в помощи не нуждаются. Они не видят моих крыльев, но при этом не упускают возможности выдрать из них перышко на память. Мой удел – одиночество. И никого никогда нет рядом…» Внезапно тучи расступились, и выглянуло солнце. Теплый лучик озорным зайчиком запрыгал по согбенной фигуре. Легкое дуновение ветерка коснулось уха. «Ты абсолютно не прав. Да, твоя миссия невероятно трудна, но почетна. Ты выбрал ее сам, ведь только тебе она по силам. А никто и не обещал, что будет легко! Не смей жалеть себя! Жалость убивает! Жалость к самому себе – самый изощренный способ самоубийства! Не нужен он никому?! А ты у всех-всех спрашивал? Опереться ему не на кого?! А всегда ли ты замечал протянутую тебе руку помощи? Хватит хандрить! Тебе пора в путь!» Он поднял голову. Бриллиантиками сверкнули слезинки на ресницах, легкая полуулыбка тронула губы. Он встал, сделал несколько пробных взмахов крыльями, удовлетворено хмыкнул и поспешил прочь. Замерев на пороге, он подставил ладони под тяжелые капли, дождь и не думал прекращаться. А затем он звонко зашлепал по лужам, беря разбег для взлета. И устремился к тем, кто в нем так нуждался, весело бурча себе под нос: – Ангелы летают в любую погоду!