Чороматерапия.

— Ску-у-учно-о-о… — Чоромацу отшвырнул в сторону глянцевый журнал, который он пролистывал, не вчитываясь, в течение нескольких, как казалось ему, часов. Он окинул полным вселенской тоски взглядом комнату. Сегодня в ней было неестественно тихо: Осомацу, обычно прохлаждающийся дома, куда-то смылся и теперь, вероятно, шлялся по заведениям сомнительного характера; Карамацу, проигравший какой-то глупый спор Тодомацу, вынужден был в течение месяца носить некую «нормальную одежду», которую младший хотел подобрать ему самолично, и именно в этот день они решили прогуляться по магазинам. В итоге, дома остались лишь трое из братьев: сам Чоромацу, Ичимацу и Джушимацу, пребывающий в особенно приподнятом настроении. — Сегодня особенно, просто необыкновенно скучно. Эй, кошатник! — окликнув Ичимацу, чахнущего в углу над своей несоразмерной коллекцией кошачьих игрушек, Чоромацу поднял руку, как бы потягиваясь. — Э-э-эй, давайте займемся хоть чем-нибудь? — Не в настроении, — отрезал потревоженный четвертый по старшинству брат, сгребая в кучу свою «прелесть».— поиграйся с Джушимацу, он был бы рад. — Ты издеваешься? Во что ж мне с ним поиграть предлагаешь? — Чоромацу нахмурился и принялся отчаянно сверлить взглядом Ичимацу. — В бейсбол! — выпалил оживленно Джушимацу, уже держа в руках невидимую биту и изображая удар. Ох уж эта привычка, «разряжать» обстановку… — Оба издеваетесь? — сузив глаза, третий Мацуно переводил взгляд с одного брата на другого. Сейчас он чувствовал скорее раздражение, нежели скуку. Его бровь начала нервно дергаться, что прекрасно чувствовалось и бесило еще больше. — Кто знает…— Ичимацу встал, кряхтя, и медленно, как тучный тихоход, направился к двери, пошаркивая ногами. — Не-не-не! Стоять! — Чоромацу почти подпрыгнул с места и протянул руку вслед уходящему брату, словно он был его последней надеждой и спасением, однако вынужден был тут же убрать ее, ибо пробегающий мимо на едва ли не сверхзвуковой скорости Джушимацу вполне вероятно мог снести выставленную конечность ко всем чертям. — Не оставляй меня, алло! — Джушимацу в твоем распоряжении, — меланхолично пропел Ичимацу, успев скрыться из виду прежде, чем в него полетел гневно отправленный вдогонку тапок. — Ну и вали к своим котам, отбитый! Лучше бы работу себе нашел! — отчаянно донеслось из комнаты, когда Ичи, счастливый, что успел покинуть эту преисподнюю, уже уходил, самодовольно улыбаясь.— Тоже мне, придурок. Поигрался со своими причиндалами и свалил! — фыркнул Чоромацу, затем расстроено поджал губы и перевел взгляд на оставшегося с ним близнеца, одетого в свою обыкновенно-желтую толстовку. — Да! Свалил! — подхватил тот, наворачивая энный круг вокруг стола и продолжая вещать ахинею. Чоромацу обреченно вздохнул и начал потихоньку смиряться с ситуацией. — Тяжелый случай…— прошептал он, пожалев, что тот тапок не пришиб предателя-Ичимацу. Чоромацу чуть привстал, ибо уже задумывался о том, чтобы уйти и самому, но в последний момент передумал: в действительности ему совершенно нечем было заняться, поэтому он сделал вид, что просто уселся поудобнее.— Вот почему ты такой? — задумчиво протянул он, снова вздохнув, положил голову на стол и наблюдал теперь за братом из-под полуприкрытых век. — Эй, Джушимацу, — не поднимая головы со стола, позвал Чоромацу.— Подойди. — Братик Чоромацу? — младший послушно остановился, мигом подсел к брату и, опустив так же голову на стол, игриво заглянул ему в глаза. — Джуши, почему ты такой странный? — повторил Чоромацу, устало разглядывая лицо любителя бейсбола. Хоть сейчас он и не показывал это внешне, но на деле был весьма заинтересован в ответе и для себя уже решил, что, во что бы то ни стало, раскроет «тайну» своего братца. — В смысле? — недопонял Джушимацу, но продолжил как ни в чем не бывало улыбаться. — Откуда в тебе столько энергии, м? — Чоромацу протянул руку к голове близнеца, зарываясь пальцами в его темных волосах, и теперь подушечками пальцев почесывал его макушку, из-за чего вечно буйный парнишка вроде как притих и прикрыл глаза. — Я не знаю. А есть разница? — даже речь его теперь казалась немного ровнее и спокойнее, хотя звонкий, как сирена, голос все еще резал слух. «Интересно, удастся ли полностью успокоить его?» — Тебе нравится, когда так делают, да? — Чоромацу стал перебирать меж пальцев непослушные пряди волос. — Да, — не скрывая, ответил Джушимацу и подставил макушку поближе. — Что тебе еще нравится? — с исследовательским интересом продолжал расспрашивать старший брат. Может, он сможет выудить из него какую-нибудь полезную для достижения своей цели информацию? — М-м-м… Бейсбол! — выпалил Джушимацу, заставив брата безысходно вздохнуть. Кажется, спорт он действительно любил больше всего на свете. — А еще? — не унимался Чоромацу, подняв голову со стола и облокотив теперь ее на свободную руку. — Не знаю, нии-сан, — кажется, парень уже сдался. О подобных вещах он попросту не задумывался, ведь он практически всегда делал то, что хотел и то, что любит. — А объятия? — Что? — Объятия. Тебе они нравятся? — Чоромацу убрал руку с затылка парня и подался вперед, чтобы обнять его. Тот и не думал сопротивляться и лишь придвинулся ближе. — Наверное, да, — он прижался к старшему брату, положил подбородок ему на плечо и расслабленно опустил руки, которые обычно никогда не оставались без движения. — Какой послушный, — почти промурлыкал Чоромацу, улыбнувшись. Кажется, он нашел себе занятие на вечер. Он стал почесывать спину близнеца между лопатками, потихоньку опускаясь на поясницу.— Так хорошо? — Угу, — отозвался Джушимацу, чуть ли не пуская слюнки на плечо Чоро, затем вдруг отстранился и вмиг избавился от своей кофты, оставив ее лежать на столе. Теперь он сидел с обнаженным торсом, улыбаясь, казалось, еще шире. — А раздеваться зачем?! — завелся было Чоромацу, но сразу же успокоился, понимая, что ничего удивительного на самом деле и нет.— Хочешь, чтобы я без кофты почесал, да? — Ага, — кивнул Джуши, снова протягивая руки к брату. Тот обнял его, заодно отмечая, какая теплая и мягкая, прямо атласная у него кожа. «Не хуже женской будет, — поймал себя на мысли Чоромацу, тут же сглотнув. Нет, вот такие мысли лучше оставить в самом дальнем ящике и забыть про них. — Хотя, в обыденной оценке качества кожи брата ничего нет, верно? До тех пор, пока она «обыденная». — А что, если…— на лице Чоромацу мелькнула дьявольская улыбка. Недолго думая, он стал щекотать бока братца, не переставая при этом злорадно хихикать. — Эй, нет! Нет! — Джушимацу залился звонким смехом, дергаясь и извиваясь. Он попытался отпихнуть приставшего парня, но тот, не желая выпускать «жертву», опрокинул его на пол и придавил плечи руками. — Не уйдешь, — ухмыльнулся он, нависнув сверху, но прекратил щекотать, иначе потерял бы равновесие. Все остановилось. Монотонное тиканье старых часов, едва различимые звуки, доносящиеся с улицы, и мерное дыхание парней — единственное, что разбавляло тишину. Даже мысли, четко, словно по правилам дорожного движения, сновавшие до этого в голове, стали какими-то вязкими, приторными и текучими и то и дело перескакивали с одного сюжета на другой. — Джушимацу, — снова позвал Чоро, и не собираясь слезать. Сейчас в его голове, обычно полной логических цепочек и всевозможных идей, почему-то находилась лишь пустота, наподобие вакуума или черной дыры. Он даже не знал, собственно, зачем только что позвал брата. Но тот уже ждал, вопросительно хлопая глазами.— Джушимацу, ты же целовался? — рандомный вопрос покинул рот Чоромацу, как эвакуирующийся пилот подбитого самолета. Он только потом понял, что спросил, и окончательно заклинил, хотя внешне это больше походило на его стандартную эмоцию: сосредоточенность. — Что? Братик, тебе такое интересно? — взгляд Джушимацу суетно метался по лицу парня, он откровенно не мог понять причины всех этих вопросов. Не заметив ничего подозрительного, он все же ответил: — Целовался. — И как? — следующий вопрос не заставил себя ждать. — Что, «и как»? — Тебе понравилось? — Да. Его ответы казались слишком простыми, а взгляд — растерянным и доверчивым, отчего не было и сомнения в искренности его слов. Добродушная улыбка с его лица потихоньку исчезла, но рот был по-прежнему чуть приоткрыт, что выглядело весьма очаровательно. Похоже, «опыт» вполне удался: Джушимацу успокоился и, к тому же, вернулся в более или менее адекватное, «человеческое» состояние. Но Чоромацу уже не хотел останавливаться: ему было интересно, где у младшего брата предел. — Хочешь, я тебя поцелую? — Че? — поведение Чоромацу буквально ввело младшего в ступор и заставило все разумные мысли в срочном порядке эвакуироваться из его головы. Он закрыл глаза. Опустив руки на пол, он ощущал теперь прохладцу пола тыльной стороной ладоней. Еще он ощущал, как Чоромацу крепко, и в то же время мягко сжимает его плечи, и затем, спустя несколько секунд, он почувствовал теплое прикосновение чуть обветренных губ к своим губам. Джушимацу приоткрыл один глаз: лицо брата было настолько близко, что можно было физически ощущать тепло, исходящее от его щек. Наверное, он еще никогда не видел его настолько близко. И это восхищало и одновременно смущало. Когда Чоромацу отстранился, он еще в течение нескольких секунд рассматривал Джушимацу, словно оценивая «последствия» своих действий. Действий, не поддающихся никакой логике. — Чоро… Чоромацу, что ты делаешь? — парнишка окинул брата взглядом с уже расширенными зрачками, все еще ничего не понимая. — А ты как думаешь? — голос Чоромацу немного дрожал от волнения и эмоционального перевозбуждения: он, естественно, не был экспертом в делах амурных, а только и знал, как западать на идолов или девчонок с обложки. Сейчас же он полностью отдался интуиции и старался вообще много не думать. Чоромацу снова склонился над Джушимацу, на этот раз, целуя его в шею. Он лишь едва касался губами теплой кожи и старался действовать непринужденно, нежели грубо. — Ну, ты… целуешь меня, — Джушимацу сглотнул и чуть нахмурился.— Э… Эй, Чоромацу! — он все же попытался отстранить парня, опершись рукой в его грудь. Он знал, что так быть не должно, поэтому попросту не знал, как реагировать. Но, тем не менее… — Чего? — как бы между делом, не прекращая покрывать шею и ключицы близнеца воздушно-легкими поцелуями, спросил Чоромацу.— Тебе не нравится? — он облокотился поудобнее на одну руку и провел ладонью по всему корпусу Джушимацу, нарочно задевая затвердевшие соски, обводя рельефный плоский живот, и остановился на промежности. — Спеши медленно! — на щеках младшего уже красовался румянец, а взгляд сосредоточился на опущенной на «нужное место» руке. — Эй… А ты твердый, — Чоромацу застыл в растерянности и поднял взгляд на Джушимацу, словно ожидая пояснений или инструкций. — Есть немного, — тот лишь шумно выдохнул и прижал согнутый указательный палец к губам, словно прикрывая им рот. — Ты, наверное, хотел сказать «много»? — решил уточнить Чоромацу, переводя взгляд обратно на свою руку, накрывающую заметно выступающий на шортах брата бугорок.— Надеюсь, это не от разговоров о бейсболе тебе так припекло… Иначе у тебя реально странные вкусы, — уголок его губ нервно дернулся. Он попытался расстегнуть пуговицу на шортах Джушимацу, но от волнения руки отказывались слушаться, и пуговица не давалась, пальцы то и дело соскальзывали.— Черт, — раздраженно чертыхнулся Чоромацу.— ты бы еще замок туда повесил. — Братик сломался…— тихо хихикнул Джушимацу. И все же, Чоромацу оставался Чоромацу, старшим братом, всегда серьезным, но таким неуклюжим, когда дело доходит до волнения. Джушимацу протянул руки вниз, убрав в сторону руки парня, самостоятельно расстегнул свои шорты и чуть приспустил их. Чоромацу на секунду замешкался, будто бы последние оставшиеся в его голове адекватные мысли попытались вразумить его не делать ничего того, что он сейчас планировал. — Может, все же льдом? — Джушимацу словно прочел его мысли, почувствовал сомнение. Он переводил немного затуманенный взгляд то на свои выглядывающие из-под расстегнутых шорт трусы, то на Чоромацу, понимая, конечно, к чему все идет. — Кажется, лед давно уже перестал помогать тебе, — Чоромацу почему-то улыбнулся, вспомнив последний раз, когда они использовали лед по такому назначению.— Не хочешь попробовать новые методы? — Он окончательно снял с Джушимацу шорты и отправил их к кофте, на стол. — Чоромацу…— тихо позвал тот и залился краской еще пуще. Он полусидел, опираясь на локти, и не спускал пронзительного взгляда с близнеца. — Ты сделаешь мне хорошо? Эти слова словно раздались эхом в голове Чоромацу и заставили что-то внутри сжаться. Потеряв окончательно контроль и забыв о всяких последствиях, он сейчас хотел лишь одного: своего брата. Чоромацу, не мешкая, устроился меж его ног, пошире раздвинул их и припал губами к небольшому, влажному от выступающей смазки пятнышку на пестрой ткани боксеров. Он обхватил руками его бедра, чтобы тот не вырывался, и принялся осторожно посасывать возбужденную плоть. — Чоромацу… А-ах…— Джушимацу положил руку ему на голову и инстинктивно приподнял бедра, ощущая то ли приятные, то ли щекотные прикосновения губ и языка. Он приоткрыл рот и теперь часто и прерывисто дышал, сдерживаясь, чтобы не застонать в голос: сейчас шуметь было никак нельзя.— Сними их, — тихо попросил он и повел бедрами, чтобы хоть как-то оторвать от себя брата. Его грудь то и дело вздымалась, а ноги были напряжены до дрожи, да и сам он сейчас был как один напряженный комок. Чоромацу послушался и стянул с него оставшееся нижнее белье, оставив его одиноко лежать неподалеку. Затем он вернулся уже к обнаженному члену парня, припал к головке, слизывая вновь выделившуюся капельку естественной смазки. Обхватив плоть рукой, он вобрал ее настолько, насколько позволял его рот, и принялся неумело сосать, неритмично двигая головой. «Это должно делаться как-то так», — подумал он и решил удостовериться. Он поднял глаза: лицо Джушимацу, все красное от румянца, выражало смесь недоумения и блаженства. Его пересохшие губы дрожали, а изо рта вырывались резкие, сбивчивые выдохи и сдавленные стоны. Со стороны казалось, что он тает, как вешний снег, и что если не прекратить, то от него вскоре ничего не останется. — Тебе хорошо? — Чоромацу оторвался от своего занятия, все так же снизу вверх вглядываясь в лицо младшего брата. — Братец — дурак! — выпалил тот, и очередной неконтролируемый вздох вырвался из его груди. — Не останавливайся… — То есть «да», — ответил за него Чоромацу и продолжил ласкать его уже рукой, то ускоряя движения, то замедляя.— Слушай, я тут недавно статейку читал, что…— его перебил тихий стон младшего, тут же закрывшего свой рот рукой.— В общем, хочешь попробовать еще кое-что? — Чоромацу остановил руку, теперь лишь плотно сжимая пульсирующую плоть. — Что? — Джушимацу ерзал бедрами в нетерпении и чуть подрагивал. — Тебе должно понравиться, — заверил Чоромацу и провел ладонью по внутренней стороне бедра парня, словно пытался успокоить его.— мне нужно, чтобы ты лег прямо. И не дергайся, — он снова раздвинул пошире ноги брата, который уже успел свести их почти вместе, и пробежался взглядом от яичек и вниз, отмечая плотно сжатый сфинктер. «Цель найдена! — подумал он и тут же мотнул головой, смутившись от собственной мысли.— Спокойно, надо найти смазку. По сухому будет неприятно…», — он окинул взглядом комнату, в которой знал каждый угол, однако припомнить, чтобы что-то подобное находилось здесь, не смог. Не придумав ничего лучше, он засунул в рот два пальца и принялся обильно смачивать их слюной. «Господи, куда я скатился?» — мысли осознания пришли «немного» с опозданием. На мгновение Чоромацу захотелось просто провалиться, и чем глубже, тем лучше, потому что его братья смогли бы найти его и в аду. Он взглянул на Джушимацу, который был не в меньшем замешательстве, чем он сам: он послушно лежал перед ним, хлопая глазами и все еще сбивчиво дыша, и с любопытством следил за ним. Во всяком случае, отступать было некуда. «Умирать, так умирать», — Чоромацу вздохнул и приставил влажные пальцы к тугому колечку мышц, слегка надавливая. Джушимацу вздрогнул, и, казалось, сжался еще сильнее. — Эй, Джуши, расслабься, я не сделаю тебе больно, — попросил Чоромацу, чувствуя себя каким-то врачом-садистом, ведь на деле он не знал, насколько неприятными могут показаться его действия. Он приложил чуть больше усилий и проник одним пальцем лишь на пару сантиметров. Джушимацу изогнул спину и отвернул голову, тихо проскулив. Сказать, что ему было очень приятно — попросту соврать, но, как и обещал Чоромацу, больно не было. Он попытался расслабиться, позволяя брату войти чуть глубже. Чоромацу разработал его достаточно быстро, добавив вскоре и второй палец. Чтобы отвлечь Джушимацу от неприятных ощущений, он снова припал к уже изнывающему члену и в сбивчивом темпе двигал головой, заглатывая возбужденную плоть. Пальцами же он совершал поступательные движения, пробуя теперь входить под разными углами, пока, наконец, согнув пальцы как надо, не прошелся по простате. Джушимацу, словно от не хилого разряда тока, просто выгнуло, он приподнял бедра, опираясь на согнутые в коленях ноги, и громко простонал, сам, наверное, удивляясь подобной реакции своего тела. Чоромацу, чуть не подавившись от резкого толчка, продолжил действовать в том же духе, довольный, что все же не оплошал и что его поиски «той самой точки» увенчались успехом. Он не без удовольствия, и даже с некой гордостью слушал стоны Джушимацу, которому действительно и в полной мере было хорошо: он сжал пальцы на ногах и кусал свои губы, пытаясь хоть как-то отвлечься и окончательно не сойти с ума. — Чоромацу… Чоромацу, я больше не могу, — парнишка снова облокотился на руки, задыхаясь, захлебываясь в переполняющих его ощущениях. Надолго его не хватило: пара секунд, и он обильно излился в рот Чоромацу, который, в свою очередь, не успел сообразить и отстраниться, отчего часть семени красовалась на щеке и вокруг рта. Чоромацу сглотнул. Еще какое-то время они, молча, смотрели друг на друга, Джушимацу еще иногда вздрагивал и пытался выровнять дыхание, а Чоромацу… Чоромацу просто оперся спиной о край стола, расслабленно вздохнув. — Ты в порядке? — спросил он как-то подавленно и выпрямил затекшие ноги. Джушимацу ничего не ответил, а лишь привстал, подполз к брату вплотную и лег головой ему на грудь, обняв.— Значит, тебе попросту некуда выплескивать энергию? — Чоромацу едва заметно улыбнулся, растрепав и так спутанные волосы братца. Тот поднял голову и лизнул губы Чоромацу, затем испачканную щеку, и снова губы, причем делал он это так старательно, с душой.— Стой, Джуши… Стой, прекрати! Ну не надо, — Чоромацу зажмурился и поджал губы, ощущая теплые, влажные прикосновения языка младшего брата. Джушимацу поерзал и расположился поудобнее, чтобы не упираться костяшками. Опорная рука, находящаяся сначала на груди Чоромацу, соскользнула на живот, а оттуда и на пах парня. Проблема Чоромацу состояла в том, что он практически все это время тоже был возбужден.— Нет, только не туда, — он протянул руку следом, передвинув ее обратно на грудь. Чоромацу планировал успокоиться самостоятельно, или вообще уйти и разобраться с этой проблемой в гордом одиночестве, но… — Старший братик тоже? — догадался Джушимацу и бесхитростно улыбнулся.— Мы одинаковые, значит, и действуем одинаково, так? — он привстал, сел рядом на колени и, прежде, чем Чоромацу успел опомниться, стянул с него брюки и нижнее белье. — Э…Эй! Погоди! Стой! Не на… Стой, кому говорят!…

* * *

— Вы случаем не знаете, что с Джушимацу? — достаточно громким шепотом спросил Осомацу остальных братьев, не включая Чоромацу и, конечно, самого Джушимацу. — Нет, а что с ним? — Тодо даже не соизволил оторваться от своего излюбленного смартфона. — Он довольно странно ведет себя, не замечали? Обычно его хлебом не корми, только дай побуянить, а сейчас…— Осомацу кивнул в сторону полудремлящего Джушимацу, свернувшегося клубочком в ногах Чоромацу, который, в свою очередь, битый час перелистывал страницы очередного журнала. — Да, и он в последнее время колоссально сблизился с Чоро, прямо не разлей вода, — подметил Карамацу, с подозрением оглядев обсуждаемую парочку в противоположном углу комнаты.— Ичимацу, братик, что ты об этом думаешь? — Я стараюсь вообще о таком не думать, — угрюмо отозвался тот, продолжая лежать на полу и безмятежно сверлить взглядом потолок. — Да, ты прав. — Прав. Все дружно согласились, не решившись разобраться, что к чему, ибо по прошлому опыту знали, что ни логики, ни смысла в этом попросту не было. И только Чоромацу знал ответ.