Well this is a good idea, He wouldn't do it if it wasn't, He wouldn't do it if it wasn't one.
Наверняка он сочтет это лучшей своей идеей, когда протрезвеет. Франта подумал, что тот сидящий неподалёку кудрявый парниша очень напоминает ему себя самого - такой же скучающий и разочаровавшийся в сути веселья. И Франта решил разделить одиночество на двоих только поэтому, а вовсе не из-за притягивающих взгляд выпирающих ключиц и пухлых губ. Совсем не из-за этого. - Привет, - перекрикивая музыку и говорящие "у тебя же нет никакого плана, дурачок" голоса в собственной голове, Коннор приземлился рядом на потёртый диван. Мальчишка не сразу понял, что обращаются к нему, и, повернув голову, смущенно улыбнулся: - Мы где-то встречались раньше? - Не-... То есть да, да, я видел тебя еще на той вечеринке, которая, - Коннор никогда не умел выдумывать сходу хорошие небылицы, особенно в подвыпившем состоянии, - была, ну, раньше. - Которая была раньше, ага, помню такую, - кудрявый тихо посмеивался, потому что, конечно, ни на каких вечеринках они прежде не виделись - да и не могли, но неловкие попытки его собеседника завязать разговор были слишком очаровательны. Слишком очаровательны, чтобы оставить их без должного внимания. Будь Коннор сейчас в трезвом состоянии, он бы давно уже упал в обморок. Утопая в неловкой паузе, он быстро выпалил: - О, кстати, ты нравишься моему другу. - Правда? А где он сам? - парень заинтересованно подался вперед, с легкой насмешкой заглядывая в покрасневшее лицо Франты. В этой игре может победить только один, и тот явно проигрывал. - Он, - Коннор запнулся из-за резкого сокращения расстояния между ними, - отошел попить. - Передай ему, что, знаешь, это всегда здорово - такое слышать.Well my friend fancies you, Oh what a way to begin it all, You said it's always exciting words to hear
Все вокруг словно исчезло - музыка, ощущение времени, земля под ногами - и Коннор даже не уверен, виноват ли здесь алкоголь. Не исчезли лишь лицо незнакомца в паре дюймах от его собственного и голоса в голове, кричащие - "о, черт". Как будто в трезвом состоянии ему было бы легче не пялиться на вызывающе пухлые губы, прекратить зрительный контакт. Не отмечать взглядом острые скулы и не подметить колечко в носу, не любоваться падающими на лоб кудрями. Не любоваться им. Мальчишка резко отодвинулся, ликвидируя опасность их чрезвычайной близости, словно передумав о чем-то. И Коннор не должен быть разочарован, но почему-то именно так и случилось. Почему-то сейчас он был бы очень даже не против потратить еще двадцать неловких секунд своей жизни на разглядывание чужого лица. По крайней мере, это куда веселее, чем напиваться в одиночестве или смотреть одному дома бесконечный сериал. Если бы Франту спросили, как события развивались дальше, то ему в голову не пришло бы ничего кроме единственного слова. Быстро. Вот уже спустя пару минут кудрявый вскочил и потащил его за руку в неизвестном направлении, потому что «эту песню нельзя упустить!» (вряд ли кто-то из них ответил бы на вопрос, что это была за песня такая, и в чём заключалась её особенность). Ещё мгновение – и они выбирали напитки, намереваясь смешать шедевр барменского искусства, случайно и намерено толкая друг друга, глупо смеясь и разливая алкоголь на пол, себя и всех вокруг. Слава богу, никто не вспоминал о таинственном друге, который «отошёл попить». И, честно говоря, Коннор как-то пропустил момент между очередным шотом и холодными пальцами, которые нагло лезли под его свитер. В любое другое время он бы, наверняка, задумался о том, как легко сдался. Но сейчас было крайне проблематично сосредоточиться на чём-то, помимо прошибающих льдом прикосновений и шёпота в районе шеи: - Трой. - Коннор.***
Франта был рад увидеть знакомый потолок, проснувшись утром. Знакомые очертания фигурного зеркала у стены, невысокого комода, кружки с недопитым кофе на столе. Коннор решил, что нечего даже переживать, постепенно осознав, что находится в своей комнате. Нельзя было точно сказать, сколько сейчас времени, но парень предполагал раннее утро. С улицы не доносилось никаких звуков, лишь изредка слышался тихий свист проезжавших мимо одиноких машин. Через неплотно закрытые жалюзи проникали длинные полоски света фар, скользя по потолку, стенам, переходя на кровать и… Чёрт.And we woke up together not quite realizing how
Он был не один. Словно в подтверждение этой отрезвляющей мысли другая половина матраса прогнулась под чужими движениями. Коннор осторожно, словно боясь спугнуть, повернул голову в сторону и замер. Будь у него фотоаппарат под рукой, он, прямо не вставая с кровати, провёл бы целую фотосессию. Потому что открывшееся ему зрелище казалось чудным видением. Вернее, казалось бы, если бы не обстоятельства. Франта завороженно, не моргая (потому что моргание тратит его драгоценное время, конечно), всматривался в спину мальчика, который уже сидел на матрасе и неразборчивыми движениями пытался хоть как-то привести слипшиеся кудри в порядок. В холодных сумерках комнаты, с розово-персиковым небом, видневшимся в просветах жалюзи, это выглядело волшебно. Но сказки, как известно, не реальны. И недолгая сказка Коннора закончилась, когда Трой повернулся и наткнулся на его взгляд. Почему-то Коннор почувствовал себя вором, которого повязали прямо на месте преступления. Будто бы он в чём-то действительно виноват. Сиван бегло посмотрел на парня, остановившись на нём лишь на миллисекунду (и та была запретной для них), и мгновенно отвернулся.S(he)'s thinking he looks different today, And oh there's nothing left to guess now
Если бы Коннор умел читать мысли, то он бы узнал причину мимолётного сожаления в глазах Троя. Узнал бы, что мальчик был почти сбит с толку, увидев сейчас перед собой совсем не того Коннора-наливай-мне-что-хочешь-и-я-твой-Франту. Этот заспанный и невыносимо милый Франта с россыпью родинок на груди был слишком, черт, хороший. Слишком хороший для того, чтобы оказаться лишь увлечением на одну ночь. Слишком хороший для него. Вмешиваться в эту, как он уверен, непомерно правильную жизнь и разрушать ее было бы преступлением. Несправедливо и нечестно. Трой не имел права на то, что далось бы ему так легко. Именно поэтому кудрявый сейчас сбегал. Из комнаты Коннора, из его квартиры, из его мира. Трой правда боялся не успеть оборвать то, что случайно начал прошлой ночью. Что бы там ни затевалось.You left before the lights came on, Because you didn't want to ruin, What it was that was brewing
И, боже, как все-таки хорошо, что Коннор не умеет читать мысли. Так что ему оставалось лишь беспомощно наблюдать, как незнакомый-знакомый (кто они вообще друг другу?) парень выпутывается из белоснежных простыней, спешно натягивает футболку наизнанку, не замечая того, и уходит. Вот так вот просто. Без слов, без прощального взгляда, который, как кажется Франте, мог прояснить хотя бы что-то. Или же породить еще больше вопросов. И, что страшнее всего, Коннор просто не знал, что делать.Oh, he had a struggle
Забыть и вести себя так, как прежде? Полностью отказаться от идеи ходить на вечеринки и больше никогда не покидать зону комфорта. Никаких кудрявых мальчиков на одну ночь. Никаких "кажется, я влюбился в тебя между восьмым и девятым шотом". Спокойная, размеренная жизнь, где ничего не выбивается из безупречного плана. Вот только проблема в том, хотел ли он этого? Коннор еще минуту сидел на кровати, рассматривая собственные сложенные на коленях руки. Обдумывая эту мысль. Вслушиваясь в то, как Трой в прихожей ворошит вещи, ищет в его куртке ключи от квартиры и тихо ругается, не находя их там. Коннор быстро поднимается с кровати и медленно идет в соседнюю комнату. Тянет время, боясь не успеть.Quick, let's leave, before the lights come on, 'Cos then you don't have to see, What you've done
Трой уже накидывал джинсовку, которую, к своему удивлению, обнаружил в прихожей вместе с несколькими другими предметами одежды, и почти был готов бежать, бежать, бежать отсюда, не оглядываясь. Это место давило на него своей идеальностью. Даже, боже упаси, обычная вешалка в прихожей выглядела так, словно её тщательно выбирали пару часов. (Может, так и было.) Каждый предмет декора, каждая незначительная деталь говорила, нет, кричала в лицо Трою «у х о д и, тебе тут не место». Сиван повернул ручку (безупречной) двери и, наверное, его список «успешных утренних побегов» мог пополниться в этот день. Если бы не тихие шаги за спиной и неуверенный хриплый голос. - Я тебя провожу.(I'll walk you up, what time's the bus come?)