***
В последнее время Ренко стала замечать перемены в подруге. Марибель стала чересчур рассеянной, на вопросы отвечала через раз, да и вообще слушала всегда краем уха. Она постоянно выглядела отстранённо, словно находилась где-то в другом мире, а её взгляд стал слишком мутным, будто она смотрела не на предметы, а сквозь них. Сначала Ренко шутила на тему того, что подруга влюбилась, но когда та перестала отвечать на это кроткой улыбкой и хоть как-то отмахиваться, она всерьёз обеспокоилась состоянием Марибель. И в один прекрасный день Ренко вызвала Марибель на откровенный разговор. Они возвращались из очередной поездки за странностями через окутанный мягкой майской темнотой парк и присели на скамейку, чтобы немного отдохнуть и обсудить результаты путешествия. Тогда-то Ренко и решилась спросить Марибель о том, что её беспокоит. Едва она серьёзно озвучила свой вопрос, Марибель сразу стихла и помрачнела. В тусклом белом свете уличного фонаря её лицо казалось осунувшимся и побледневшим, а глаза — потемневшими. Некоторое время она молчала. Когда Марибель, наконец, заговорила, её голос звучал как никогда прежде: в нём сквозили нотки тревоги, печали и обречённости. — В течение последнего месяца со мной творится нечто непонятное. В голову всё чаще лезут странные мысли, которые мне будто кто-то нашёптывает. Мне постоянно снится, что меня зовут куда-то, что затягивают в бездну, а я никак не могу сопротивляться. Я надеялась, что эти сны — лишь результат стресса на учёбе, но после некоторых инцидентов поняла, что они такие же, как те, в которых я попадаю в другие миры. Они реальные. А с прошлой недели я начала чувствовать что-то наяву. Например тогда, когда мы шли по аллее. У меня было странное видение, словно ко мне приближается нечто неземное. А ещё на днях я видела двухвостую кошку. Тогда я списала всё на воображение, я постаралась убедить себя в этом, но теперь я думаю, что она могла быть вполне реальной... Мне страшно, Ренко, — закончила она с слезами в голосе, закрыв дрожащими руками лицо. Ренко в ступоре выслушала её. Всё, что она говорила, было действительно пугающе. Пожалуй, происходящее с подругой было самым жутким, что Ренко приходилось испытать за время охоты за странностями. И самым страшным было то, что Ренко не знала, как это остановить. Ей очень хотелось поддержать Марибель, защитить её ото всех напастей, сказать, что всё будет хорошо... но она не могла. Не могла говорить то, в чём не была уверена. Марибель затихла, сложив руки на коленях и опустошённым взглядом смотря в землю. Никогда прежде Ренко не приходилось видеть её настолько подавленной. Её охватило острое желание закрыть подругу от всего пугающего, с каждой минутой болезненно нарастая в груди и причиняя почти физическую боль. От чувства бессилия хотелось кусать губы и глотать слёзы. Но Ренко не могла позволить себе расплакаться перед Марибель, не когда она в таком состоянии. Вместо этого она как можно теплее улыбнулась и, накрыв кисти подруги ладонью, пообещала единственную вещь, которую, Ренко знала, она в состоянии выполнить. — Что бы ни случилось, Мери, я всегда буду с тобой.***
С тех пор они ни разу не говорили об этом. Марибель и словом не обмолвилась о своём состоянии, а Ренко не хотелось поднимать болезненную для подруги тему. К тому же, постепенно Марибель будто бы стала вести себя по-прежнему: она вновь с участием относилась к старым увлечениям и с удовольствием общалась с Ренко на излюбленные темы. Тогда Ренко решила оставить всё как есть. "Вот и славно, что всё снова в порядке", — думала она. И всё же что-то тревожило её, что-то не давало покоя, и это что-то касалось непосредственно подруги. Таким образом прошёл год. Деятельность их клуба не прекращалась, и подруги получали постоянные новые впечатления. Вот только Ренко всё чаще терзало смутное предчувствие чего-то плохого. Словно Марибель хотела сполна насытиться жизнью; словно она пыталась отвлечь подругу от готовящегося грандиозного события... "Да нет, она не может так поступать", — трясла головой Ренко, видя счастливую улыбку Марибель. И всё же где-то на периферии сознания постоянно маячил червячок сомнения. Однажды они вдвоём шли по железнодорожным путям — Марибель настояла на том, чтобы сойти с поезда на станцию раньше и прогуляться пешком, а Ренко не видела причин отказать. Выдался погожий летний денёк: наполненный свежими древесными ароматами воздух пьянил, лёгкий ветерок время от времени приносил откуда-то охлаждающую влагу, мягкие лучи закатного солнца ласкали щёки, освещая путь сбоку из-за деревьев. Наконец, девушки вышли к мосту — очевидно, искрящаяся река под ним и была источником влажности. Дойдя до его середины, Марибель неожиданно остановилась и, оперевшись на перила, стала любоваться закатом. Ренко встала в паре шагов от неё. Ветер играл в их волосах и нёс едва уловимый запах сырости. Ренко на всякий случай придержала шляпу. Вода неслышно плескалась под высоким длинным мостом. Река словно разделяла два мира: по левую руку от подруг на берегу высились современные блестящие здания, шумели машины на асфальтированных дорогах и царила нескончаемая суета; справа же было царство природы — там зеленела свежая трава, ветер шуршал листьями и главенствовал покой. И венцом этого водораздела являлось тёплое оранжевое солнце, будто тонущее в реке на горизонте. Ренко украдкой взглянула на Марибель: та стояла, подперев лицо ладонью и устремив мечтательный взгляд вдаль. Ветер развевал золотистые волосы, на губах играла мягкая улыбка... Внезапно Ренко будто обвеяло холодком: она обратила внимание на странный, совершенно несвойственный родным фиолетовым глазам блеск. В этот момент она поняла всё. Личность перед ней уже давно не является её подругой, которую она знала — наверное, эта девушка даже и не человек вовсе. И самое ужасное, что Ренко уже долгое время догадывалась об этом, но предпочитала игнорировать правду, притворяясь, что всё хорошо. В этот момент "Марибель" лениво скосила глаза на неё. Ренко плохо умела скрывать свои истинные эмоции, поэтому мгновенно побледнела, и весь ужас осознания отразился на её лице. "Марибель" удивлённо моргнула, а затем вздохнула и виновато улыбнулась. От неё исходила аура безмятежности, но Ренко казалось, что ничего страшнее этого умиротворения быть не может. — Вижу, ты уже догадалась, — произнесла девушка. Её голос был ниже и взрослее, чем у Марибель, а интонации — более мягкие и вкрадчивые. Девушка выпрямилась и, глядя в глаза Ренко, в лоб спросила: — Ты хочешь знать, что произошло с Марибель? Ренко нервно сглотнула. Ей было жутко видеть кого-то чужого с внешностью самого близкого человека. Внутри всё будто похолодело, и день больше не казался приятным — напротив, хорошая погода словно насмехалась над потерянной и напуганной Ренко. И всё-таки девушка нерешительно кивнула. Теперь оставаться в блаженном неведении ей казалось равносильным преступлению. Она уже потеряла Марибель, и теперь её гложило чувство горькой вины из-за невыполненного обещания. "Я всё-таки не смогла уберечь её", — подумала Ренко, и по щекам против воли покатились горячие слёзы. И как только она могла быть такой дурой и столько времени ничего не замечать?! Видя её реакцию, "Марибель" горько усмехнулась и подошла ближе. Спустя мгновенье Ренко почувствовала холодное прикосновение к своей щеке — это "Марибель" ладонью стёрла её слёзы. С такого расстояния всё сомнения исчезали, стоило лишь заглянуть в фиолетовые глаза, в которых плескалось что-то нечеловеческое: эта девушка — существо сверхъестественное. — В том, что случилось, нет твоей вины, — заверила она. — Рано или поздно это бы всё равно произошло, и только Марибель могла хоть как-то на это повлиять. Эта девушка — моё воплощение из вашего мира, сосуд. И когда я решила, что хочу им воспользоваться, у неё было два варианта: бороться или поддаться мне. К сожалению, она проиграла, и её пришлось подавить. Повторяю, здесь нет твоей вины. Ренко задрожала. Она была уже не в силах сдерживать рыдания, и ей пришлось ухватиться за перила, чтобы в бессилии не осесть на землю. А неизвестная девушка с внешностью её лучшей подруги отошла, заложив руки за спину, и продолжила: — Время от времени мне нужно посещать ваш мир в качестве его обитателя, чтобы понять, насколько сильно изменился ваш человеческий быт. Мне жаль, что пришлось так поступить с тобой, Ренко. В этот момент она взмахнула руками и подскоком села на перила спиной к реке. Ренко резко вздрогнула и застыла, в ужасе наблюдая за её действиями. "Марибель" склонила голову набок и улыбнулась. — И за то, что я собираюсь сделать, мне жаль, — проговорила она. Послышался звук приближающегося поезда. Она отвернулась и с горькой усмешкой произнесла: — Знаешь, Ренко, ты лучшее, что когда-либо происходило со мной в вашем мире. К сожалению, мне пора обратно в Генсокё. Прости и... прощай! В этот момент она качнулась, мгновенно потеряв равновесие, и перекинулась через перила. За спиной Ренко пронёсся поезд, подняв в воздух кучу пыли и её шляпу. Ренко в последний миг, ни о чём не думая, рванула к подруге и попыталась ухватить — сделать хоть что-нибудь, чтобы остановить. Но было слишком поздно: Марибель уже сбросилась с моста. Ренко оставалось только в отчаянии следить, как её подруга падает с огромной высоты и улыбается ей. А затем, в каких-то паре миллиметров от воды, светловолосую девушку поглотила странная чёрная дыра, заполненная бесчисленными красными глазами. Ренко ещё некоторое время в неверии смотрела на то место, где исчезла Марибель, не в состоянии собраться с мыслями. Вдруг её ноги подкосились, и она, резко лишившись всех сил, осела на пол. Она не могла больше сдерживать эмоции и, закрыв лицо руками, горько зарыдала, повторяя лишь одно слово: — Мери...***
С того дня жизнь Ренко круто изменилась. Она не в состоянии была заниматься прежними делами, зная, что больше никогда не увидит Марибель. Что бы Ренко ни делала, всё происходило чисто по инерции. Мир потерял вся краски для неё, точно она вдруг оказалась в чёрно-белом кино. Вначале однокурсники пытались как-то поддержать её — всё-таки, Ренко была достаточно приятной для окружающих личностью, пусть многие и считали её милой чудачкой — но их попытки вернуть апатичную девушку к жизни так и не увенчались успехом. В какой-то момент Ренко совсем перестала посещать лекции, а вскоре и вовсе забрала документы из университета и вернулась в родительский дом в Токио. Родители как могли старались утешить дочь и хоть немного умалить её горе, но Ренко воздвигла между собой и миром непробиваемую стену и закрылась в ней, как в скорлупе. Собственная комната стала для неё гробом: она стала держать шторы закрытыми круглые сутки, сняла все карты и плакаты со стен, перестала заправлять постель, а некогда любимые и постоянно перечитываемые книги покрылись толстым слоем пыли. Свой мавзолей Ренко практически не покидала. Сон был редким гостем в её обители — чаще него Ренко посещала мучительная дремота; когда она целыми днями сидела на кровати, обхватив колени, и глядела в одну точку, у неё начинали слипаться веки. Перед глазами постоянно маячил образ подруги. Ренко практически ничего не ела и быстро превратилась из энергичной девушки в мрачное подобие себя прежней с бледным лицом и тёмными кругами под глазами. Она знала, что её поведение причиняет родителям боль, и чувствовала себя виноватой перед ними, но ничего не могла с собой поделать. Вновь и вновь она поворачивала ключ в замке, своими руками заколачивая собственный гроб. Всё чаще в голове мелькала мысль отправиться вслед за Марибель. В последнее время Ренко нередко снилось, что она тонет; закатное солнце едва пробивается сквозь толщу мутной воды, в носу и в горле щиплет, отяжелевшая одежда неумолимо тянет вниз, а со дна в спину смотрят миллиарды красных глаз... Однажды Ренко поймала себя на том, что стоит напротив раскрытого окна и не понимает, как она тут оказалась. К счастью, свежий воздух немного отрезвил её и напомнил, что в мире всё ещё есть люди, которым она небезразлична. К тому же, она не сомневалась, Марибель бы совсем не обрадовалась, если бы жизнь её лучшей подруги оборвалась именно так. Постепенно Ренко пришла к выводу, что не стоит так мучить родных. Она захотела быть полезной родителям и однажды предложила свою помощь по дому. Трудно было не заметить счастливый блеск в глазах матери, когда она вновь увидела в дочери намёки на волю к жизни. Таким образом Ренко окунулась с головой в деятельность. Однажды мать попросила её разобрать вещи на чердаке. Помещение с низким потолком поприветствовало Ренко полумраком и ударившей в нос пылью. Очевидно, здесь давно не ступала нога человека. Ренко прокашлялась и огляделась: вокруг было навалено всякое барахло, часть прямо на пол кучей, часть — сложенная в сундуки и коробки. С одной из коробок девушка и решила начать. Взгляд зацепился за более-менее новую поблизости, и Ренко опустилась перед ней на колени, подняв в воздух тучи пыли. Она доставала предметы оттуда один за другим и недолго скользила по ним глазами, чтобы решить, что из этого недостойно жизни. Большинство вещей ждал неутешительный вердикт "хлам". Таким образом Ренко провела где-то с полчаса. За это время на чердаке стало определённо меньше мусора. В какой-то момент она решила после очередной разобранной коробки сделать перерыв. Она поступала с её содержимым так же, как и с остальными вещами. Внезапно предмет в её руках привлёк её внимание. Им оказалась вполне обычная на вид тетрадь, разве что сильно толстая, но в целом не особо примечательная. Если бы не одно "но": на первой её странице красовалась надпись "Усами Сумиреко". Глаза Ренко в удивлении расширились, когда она увидела это имя. Она прекрасно помнила бабушку Сумиреко, сестру отца её отца: эта женщина всегда рассказывала жадной до знаний малышке Ренко множество удивительных вещей. Особенно девочка любила яркие истории о другом мире. Родителей забавляла серьёзность, с которой Ренко к ним относилась. Несмотря на заверения Сумиреко, что она была в этом чудесном мире, они убеждали дочь, что это всего лишь сказки. И постепенно Ренко стала верить отцу и матери... по крайней мере, на публику. Сумиреко лишь непонятно усмехалась тогда: она-то догадалась, что внучатая племянница не смирилась с утверждением, что люди исследовали весь мир полностью. "Да, я помню..." — подумала Ренко, прикрыв глаза, и прижала тетрадь к груди. Держа её так, она вновь почувствовала связь с бабулей, которую столько лет не видела. Ренко лениво подняла веки, и в её голове мелькнула мысль: "Как же называлось то место, о котором говорила бабушка? Страна Чудес? Долина Фантазий?.." Ренко нахмурилась. Название волшебного мира вертелось на кончике языка, но упорно не хотело складываться в виде осмысленных слов. Всерьёз озадачившись, она перебрала множество вариантов, но вскоре сдалась и решила поискать ответ в записях Сумиреко. Ренко раскрыла тетрадь и увидела кучу сложных физических формул, довольно трудных даже для неё. "Конечно же, бабуля ведь гений..." — с кривой усмешкой подумала она. И всё-таки подчас непонятные записи её не остановили, и следующие несколько часов Ренко провела в своей комнате в поисках ответа на свой вопрос. Занятие настолько поглотило её, что в глазах вновь появился тот азартный исследовательский огонёк, погасший в день осознания смерти Марибель. И наконец, спустя долгое время её труды были награждены. Энтузиазм стал потихоньку угасать, когда Ренко наконец-то наткнулась на записи о крае иллюзий, обители удивительных существ — Генсокё. — М? Кажется, я где-то слышала это название совсем недавно... — удивлённо пробормотала она, силясь вспомнить, где же оно могло ей встретиться. Память услужливо подбросила картины их общих с Марибель приключений, и в груди горько заныло. Но Ренко постаралась подавить эту боль, чтобы решить так мучившую её загадку. Как назло, образ Марибель не хотел отпускать её. Ренко отложила тетрадь на прикроватную тумбочку и с выражением страдания на лице обхватила себя руками. "Мери... Я ведь так и не смогла выполнить своего обещания... — вновь завелась обычная пластинка в голове — пластинка отчаяния и чувства вины. — Возможно, будь у неё больше моей поддержки и внимания, она бы справилась с той девушкой... Она могла бы быть здесь и наслаждаться жизнью, а не остаться подавленной в каком-то жутком месте... Кстати, что же это за место?" — вдруг задалась вопросом Ренко. Тягучие, как патока, мысли резко сменились активной работой мозговых шестерёнок. Постепенно Ренко добралась до выхода из лабиринта собственной памяти, где за последней дверью её ждало осознание: "А ведь та девушка, которая заняла место Мери, говорила, что ей пора возвращаться в Генсокё... Это не может быть совпадением!" В этот момент Ренко вдруг охватило небывалое чувство подъёма. Ей захотелось срочно что-то делать: большими шагами расхаживать по комнате, размахивать руками подобно маленькой девочке, целовать тетрадь бабули, счастливо заливисто смеяться — но она лишь упала спиной на кровать, раскинув руки. Из груди вырвался облегчённый стон, словно выпускающий всю пережитую боль наружу, вон из тела. По щекам текли горячие слёзы радости от единственной мысли: она знает, где сейчас та, кто забрал у неё Марибель, и, благодаря записям Сумиреко, имеет вполне реальные шансы встретиться с ней. А раз та девушка сказала, что она "подавила" Марибель, то, возможно, ещё есть надежда воскресить личность подруги. В этот момент Ренко вновь обрела смысл жизни. В её сердце зародилась решимость: если есть способ вернуть Мери, то она обязательно его найдёт. И плевать на все преграды, она будет бороться за будущее. За их общее счастливое будущее.***
Ренко понадобилось несколько лет и множество изнуряющих бессонных ночей, чтобы достичь уровня Сумиреко. Её усилия не прошли даром: постепенно она освоила умения гениальной родственницы, пусть и не настолько блестяще, и в итоге так же научилась управлять законами физики. И пусть она адски уставала из-за нагрузки на мозг и частых головных болей, Ренко была счастлива, делая очередной шаг к своей цели. То, что она была буквально одержима мыслями о Марибель, её не волновало. День, когда она смогла попасть в Генсокё, стал, наверное, счастливейшим в её жизни. Едва она оказалась там, мир поразил её: он казался таким старинным и странным, совсем не похожим на её родную Японию. Здесь царствовали не бетон и логика, а природа и фантазия. А ещё Генсокё был намного опаснее: каждый обитатель пытался избавиться от незнакомки. Но Ренко ожидала враждебности, поэтому она ничуть не растерялась. Она прекрасно усвоила, что тут будут пытаться её убить, и долгое время готовила себя к самообороне. Более того, Ренко отправилась в Генсокё лишь тогда, когда убедилась, что у неё достаточно решимости выжить несмотря ни на что. Постепенно путешественница освоилась в чужом мире. Пусть поначалу было трудно, но дела пошли на лад, когда Ренко нашла работу. В ходе странствий она обнаружила на границе магического леса и деревни людей лавку редкостей "Кориндо". Место было идеальным: она могла сохранять связь со своим родным видом, что хорошо поддерживало её дух, и в то же время находиться недалеко от обители ёкаев, одним из которых, несомненно, и была та искомая девушка. Сначала хозяин принял её за клиента, но когда Ренко заявила, что пришла устраиваться на работу с проживанием, очень удивился и долго не хотел её принимать. И всё-таки переспорить упрямую девушку оказалось нереально, так что ему пришлось сдаться, к великой радости Ренко. Впрочем, ему ни разу не пришлось пожалеть об этом: девушка оказалась во всём остальном сговорчивой, ответственно относилась к своим обязанностям, никогда не трогала вещи без спросу да и не стесняла в целом. К тому же, она приносила несомненную пользу делу: мало того, что Ренко, прожив всю жизнь во "внешнем" мире, хорошо разбиралась в разных устройствах оттуда, в том числе и по её словам "устаревших", так ещё и умудрилась привлечь в "Кориндо" достаточно покупателей, как людей, так и нескольких ёкаев. Ренко быстро смекнула, что предприниматель из владельца "Кориндо" никудышный, так что с его позволения взяла дело в свои руки. Все замечали, как она хороша в общении, и многие даже приходили ещё не раз просто ради того, чтобы поболтать, попутно покупая какую-нибудь безделушку. Ренко и сама знала, что не будь её интересы для родного мира слишком неподходящими, она могла бы иметь множество друзей. В какой-то момент её очарованию поддался и её (формальный) начальник Ринноске. Вечерние посиделки после работы за чаем или саке и жарким спором о чём-нибудь из области науки или мистики стали традицией. От образованной Ренко Ринноске узнавал интересные факты о внешнем мире, не переставая удивляться. Ренко же получала знания о мире ёкаев из первых рук. Она даже как-то выяснила, что работодатель знаком с её бабушкой, и это также стало темой дискуссии. Два жадных до знаний человека, немного ленивый теоретик и деятельная исследовательница, нашли друг друга. Была лишь одна тема, на которой оба теряли словоохотливость — старые товарищи. Когда с языка Ринноске срывались имена Мариса или Рэйму, он вдруг резко замолкал и мрачнел, уставившись куда-то в сторону. Ренко же старалась избегать даже упоминания подруги, и поэтому недоговаривала или перевирала причины своего прихода в Генсокё. Оба чувствовали, что воспоминания об определённых людях причиняют собеседнику боль, так что понимающе не задавали лишних вопросов. Но несмотря на установившийся порядок жизни, Ренко не оставила попыток отыскать ту девушку-ёкая. Она смутно подозревала, что та не будет иметь внешность Марибель, но всё же пыталась обнаружить во всех встречных ёкаях знакомые черты. Каждую ночь Ренко надевала шляпу и уходила в магический лес на поиски, возвращаясь к началу рабочего дня. Ринноске лишь обречённо качал головой, но не мог ничего поделать со своей подопечной из внешнего мира. Однажды он попытался объяснить ей, насколько человеку опасно блуждать по кишащему нечистью лесу ночью, но встретил упорную мрачную решимость Ренко и был вынужден сдаться. Как-то раз в одну из своих ночных вылазок Ренко присела отдохнуть на камне у небольшого озера. Опасности, таящиеся за каждым углом, ей были безразличны — гораздо больше её занимали мысли о бесплодности попыток найти ту девушку. Она находилась в Генсокё долгое время, но не продвинулась ни на йоту. Грустным уставшим взглядом девушка смотрела в озеро: в водной поверхности отражалось её понурое лицо на фоне усеянного звёздами осеннего неба. Редкие порывы холодного ветра пробирали до костей, так что среди мыслей о Марибель промелькнула ещё одна: начать одеваться теплее. Внезапно скучающий взгляд Ренко уловил странную деталь в глади воды. Над её головой, среди глубокой синевы неба, вдруг отразилось тёмное пятно. Когда Ренко пригляделась, её глаза расширились от шока: это пятно являлось ничем иным, как чёрной дырой, заполненной множеством красных глаз. Она мигом узнала этот проклятый образ и в ужасе отскочила от края озера. Дыхание сбилось, и Ренко стоило огромных усилий поднять глаза, чтобы увидеть дыру на реальном, не отражённом небе. Но её опасения не оправдались: дыры не было. Ренко облегчённо выдохнула. "Наверное, на фоне тяжёлых мыслей разыгралось воображение", — подумала она. Перспектива встретить ту, кого она так долго искала, почему-то вдруг резко начала пугать. "А что бы я сделала, если бы и нашла её? — впервые задумалась Ренко. — Потребовала бы вернуть Мери? Постаралась бы наладить с ней связь? Убила бы?" Ренко всерьёз озадачилась вопросом: "А нужно ли мне это теперь? Возможно, Мери бы предпочла, чтобы я жила счастливой жизнью дальше, а не гонялась за призраками. Я ведь наладила жизнь тут, так почему бы..." — Что-то ищешь? — прервал ход её мыслей знакомый мягкий голос, раздавшийся прямо над ухом. Внутри всё похолодело от понимания, что ещё мгновенье назад там никого не было. Ренко вздрогнула и резко развернулась, а затем с вскриком отпрянула, так что едва не свалилась в воду, и зажала рот руками, в ужасе глядя на источник голоса. Совсем рядом с тем местом, где она только что стояла, находилась женщина в фиолетовом платье, с длинными золотыми волосами и ажурным зонтиком от солнца в руках, одетых в белые перчатки. Лукаво прищуренные фиалковые глаза будто светились в темноте, на губах играла насмешливая улыбка. И главное: от неё исходила аура нечеловеческой величественности. — В-вы!.. — только и смогла выдавить Ренко, не отрывая взгляда от женщины. Она сразу узнала эту манеру держаться, этот голос, этот блеск в глазах и ни секунды не сомневалась: перед ней именно та, кого она столько времени преследовала. А вот женщина никак не выдавала, что узнает её. Нарочно ли она, или Ренко настолько изменилась за время, прошедшее с их последней встречи, но только вела ёкай себя с ней, как с незнакомкой. — Ну и ну, — тем временем с ухмылкой продолжала женщина, вертя в руке свой раскрытый зонтик, — вот уж не думала, что в Генсокё ещё остались люди, не знающие, что гулять ночью по лесу ёкаев опасно... если, конечно, не хочешь быть съеденным, — добавила она, жутко улыбнувшись и сократив расстояние между собой и потенциальной жертвой, чтобы было удобнее глядеть ей в глаза. А Ренко успела немного успокоиться, хоть и не смогла угомонить бешено колотящееся от страха сердце, и решительно смотрела на женщину в ответ. На лице той отразилось лёгкое удивление. Чуть осмелев, Ренко как можно увереннее произнесла, старательно игнорируя дрожь в коленях: — Вы не поступите так со мной. Глаза женщины чуть расширились, но она быстро вернула контроль над эмоциями и насмешливо улыбнулась. — И что же заставляет тебя, обычного человека, быть так уверенной в поведении меня, одного из древнейших ёкаев Генсокё? — поинтересовалась она, склонив голову набок и прищурившись. Ренко глубоко вдохнула и нарочито холодно проговорила: — Потому что если в вас осталась хоть капля гуманизма, то вы не станете так поступать со мной после того, как сломали мне жизнь. Когда твоя подруга сбрасывается с моста на твоих глазах, трудно жить дальше как прежде, знаете ли. Лукавство вмиг исчезло с лица женщины, уступив место мрачной сосредоточенности. Она отошла от Ренко и отвернулась. На некоторое время повисло напряжённое молчание. Ренко с трепетом ждала, когда женщина скажет хоть что-нибудь. Что будет дальше: исполнит ли она своё изначальное намерение съесть Ренко или решит вести переговоры? Наконец, женщина заговорила. Её голос звучал горько и болезненно. — Ты не должна здесь находиться, Ренко, — произнесла она. Ренко охватила неожиданная злоба. Она столько времени потратила на то, чтобы выбраться из болота горя, так долго пыталась сюда попасть, убила не один месяц на поиски — чтобы теперь ей сказали, что её не должно тут быть?! От возмущения Ренко забыла всякий страх. Она быстро подошла к не успевшей опомниться женщине, развернула её к себе за плечи, тряхнула и, глядя ей в глаза, упрямо заявила на повышенных тонах: — После всего того, что я сделала, чтобы сюда попасть?! Ни за что! И раз уж я вас встретила, то найду и способ вернуть Мери! И никто, ничто меня не остановит, будь оно хоть тысячу раз древнейшим ёкаем Генсокё или самим творцом Вселенной! И даже вы... Она вопросительно взглянула на собеседницу. Та, находясь в шоке от внезапного всплеска эмоций девушки, пробормотала: — Якумо Юкари... — ...Якумо-сан! — закончила Ренко и только тогда отпустила плечи всё ещё удивлённой Юкари. Некоторое время они просто стояли и смотрели друг на друга: Ренко — решительно, Юкари — недоумённо и растерянно. Постепенно ёкай пришла в себя, и её выражение сменилось на мрачно-задумчивое. Ренко выжидающе смотрела на неё, потихоньку теряя всю свою внезапную храбрость. Наконец, в сердце девушки закрался страх. "А может, зря я так на неё набросилась? — с растущей паникой подумала она. — Она же сильный ёкай, она может просто меня убить прямо здесь и даже не чихнуть... И зачем я ей всё прямо так выложила?! Идиотка!" — Ты говоришь, что вернёшь Марибель? — наконец, задумчиво проговорила Юкари. Ренко неуверенно кивнула, хотя женщина даже не взглянула в её сторону. Смотря в землю, Юкари продолжила: — Что ж, на самом деле, это не невозможно. От этих слов у Ренко перехватило дыхание. Неужели, есть ещё шанс спасти подругу и искупить свою вину перед ней? Она неверяще уставилась на Юкари, боясь спугнуть единственную надежду. — Да, не невозможно, — продолжала Юкари. — Дело в том, что её личность всё ещё существует. Она растворилась в моей, но не окончательно — это просто невозможно, учитывая её сопротивление. Но, — она сделала паузу и нахмурилась, — чтобы пробудить её, может понадобиться очень много времени ожидания подходящего шанса. Возможно, она проявится через полчаса, а может, пройдёт не одна тысяча лет, прежде чем она проснётся... А у тебя, с твоим коротким человеческим веком, столько времени нет. — На этих словах Юкари повернулась к Ренко и с жалостью взглянула на неё. Ренко упрямо поджала губы и сжала кулаки. По лицу Юкари она прочитала, что та хочет, чтобы она навсегда оставила погоню за Марибель. Вот только сдаваться Ренко была не намерена — не после всего того, через что она прошла. — Если я не имею достаточно долгую жизнь, т-тогда я готова обменять свою человечность! — дрогнувшим голосом заявила она. Юкари неприязненно поморщилась. Казалось, упёртость Ренко начала её раздражать. А Ренко продолжала решительно смотреть на неё в ожидании ответа. Вдруг губы Юкари растянулись в пугающей улыбке. — Обменять человечность, значит? — повторила она. Затем она медленно приблизлась к Ренко и, подойдя практически вплотную, пальцем подняла её подбородок, заставляя глядеть себе в глаза. Ренко не имела возможности отвести взгляд от жуткой фиолетовой бездны, точно её загипнотизировали. А Юкари пугающим тоном продолжила: — Что ж, есть и такой путь. Человек может стать ёкаем множеством разных способов, но чтобы сравниться в долгожительстве со мной, есть только один вариант. И он крайне, крайне неприятен и болезнен. Ты уверена, что хочешь ради бессмертной души и сомнительной погони за призраком подруги пройти все круги Ада? Юкари ждала ответа. От её тона по спине Ренко пробежали холодные мурашки. Ноги подкашивались, и казалось, что если Юкари отпустит её, то она просто упадёт на землю, лишившись единственной опоры. И всё же Ренко была готова и к такому исходу. Отбросив все сомнения, она нервно сглотнула и громко объявила: — Да! Юкари некоторое время внимательно смотрела ей в глаза. Не найдя в них и малейшего намёка на отказ от прежнего ответа, она с тяжёлым вздохом отошла. Юкари закрыла зонтик, присела на открывшуюся прямо в воздухе знакомую дыру, словно на гамак, повесила зонт с краю, и, скрестив руки на груди, разочарованно протянула: — Ну во-от, а я надеялась, что ты передумаешь... — она горько усмехнулась. — Разве тебе недостаточно того, что ты имеешь сейчас? Я всё это время наблюдала за тобой, Ренко, и знаю: окружающие тебя любят. Ты прекрасно освоилась здесь, так что я надеялась, что, найдя себя тут, ты сможешь двигаться дальше, но-о... — Юкари вздохнула и потёрла переносицу. Затем она взглянула на Ренко и посерьёзнела. — Если ты уже всё решила, то я расскажу, как ты можешь добиться желаемого. В этом тебе может помочь одна моя подруга, она глава Мира Мёртвых, живёт в особняке в его центре — Хакугёкуро. Но имей в виду, — она подняла палец вверх, — я не стану провожать тебя туда или хоть как-то помогать пробраться мимо духов. Весь путь тебе придётся проделать самостоятельно со всеми его опасностями. — Подхватив зонтик, Юкари соскочила со своего "гамака", который тут же исчез, и склонила голову набок. — Все ещё хочешь туда? Тогда встретимся в Хакугёкуро! Хотя я надеюсь, ты передумаешь и мы больше никогда не увидимся. Юкари улыбнулась. В воздухе открылась ещё одна дыра, и она вошла в неё, словно в дверь. Едва его создательница скрылась, портал исчез. А Ренко ещё некоторое время в ступоре стояла и смотрела на то место, где находилась единственная, кто знал, как ей вернуть Марибель. В голове навязчиво звенела мысль о том, что нужно выдвигаться как можно скорее.***
Ренко проработала в лавке ещё две недели. За это время все клиенты и просто знакомые зашли попрощаться с ней. Наверное, никогда прежде в "Кориндо" не было столько посетителей, как в этот период. Ринноске даже не ворчал на это, хотя его помощница прекрасно знала, как он не любит чрезмерный шум. Ренко впервые в жизни услышала так много тёплых слов от разнообразных людей и ёкаев за столь короткий промежуток времени. К её удивлению, пришла большая часть жителей деревни людей, от стариков до самых маленьких. Одна девочка, которая особенно часто появлялась тут с мамой, даже вручила Ренко самодельное ожерелье из красивых камешков, которое, по её словам, должно защищать от напастей. Вообще многие пытались как-то отблагодарить добрую девушку, в том числе и материально, но она отказывалась от большинства подарков. Именно в этот период Ренко осознала, как сильно её тут успели полюбить. И всё же она была тверда в своём намерении навсегда покинуть "Кориндо" и ставшую привычной обстановку. В последние несколько дней будто бы наступило затишье. Все люди, которые хоть раз появлялись в лавке, успели проститься с Ренко, волна ёкаев после них также спала, и даже шалости невидимых гостей — фей — прекратились. Всё будто давало Ренко передышку перед ответственным шагом, и она решила взять всё от отдыха. В последний вечер Ренко аккуратно расставляла книги по полкам, а Ринноске стоял, опершись о дверной косяк, и с тоскливым молчанием наблюдал за ней. С момента объявления Ренко о своих намерениях уйти он будто стал мягче и задумчивее и совсем не давал ей каких-либо сложных поручений. Внезапно он со вздохом произнёс: — Даже странно, что эта женщина так и не встретилась с тобой лично... — Женщина? — переспросила Ренко, повернувшись к Ринноске и в удивлении вскинув одну бровь. Тот кивнул и, поправив съехавшие на нос очки, объяснил: — Дело в том, что здесь часто бывает ёкай, которая поставляет интересные вещички из Внешнего мира. Вот только, в отличие от нормальных посетителей, Юкари заходит через порталы когда ей вздумается... Она, кстати, очень интересовалась тобой, — заметил он, обратив внимание на то, как Ренко вздрогнула, когда он произнёс имя Юкари, и участливо поинтересовался: — Вы часом не знакомы? Пальцы Ренко непроизвольно сжались на книге, которую она ставила на полку, от мысли, что та, кто забрал Марибель, была так близко всё это время. "Интересно, она приглядывала за мной с самого начала или стала чаще появляться уже после той встречи?" — подумала Ренко. Некоторое время она сосредоточенно смотрела в одну точку, всё больше склоняясь к первому варианту. Наконец, поняв, что Ринноске уже долго ждёт от неё ответа, она отрицательно мотнула головой и уверенно произнесла: — Нет.***
Ренко отправилась в путь на Хакугёкуро на рассвете. Она закинула за плечи котомку со своими скромными пожитками и, махнув на прощание рукой, выдвинулась в сторону лесной чащи. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы знать: Ринноске стоит на пороге и с тоской следит, как она скрывается в тени деревьев. — Бедный Ринноске-сан, — услышала она краем уха откуда-то с дерева приглушённые голоса знакомых фей — они иногда попадались ей устраивающими шалости в лавке. — У него такой же грустный взгляд, как тогда, когда Рэйму-сан и Мариса-сан перестали заходить к нему. Ренко сжала зубы: ей вдруг до слёз стало жалко бывшего работодателя, совестно за то, что она бросила его в одиночестве после того, как привнесла в его жизнь яркие краски. И всё же она не могла позволить себе сантименты после всего того, на что она решилась. Но именно в этот момент ей очень захотелось иметь способность легко расставаться с прошлым. Возможно, если бы она так могла, то уже давно бы зажила новой жизнью без той теснящей грудь боли... "Нет", — твёрдо подумала Ренко и мотнула головой. Ренко ускорила шаг. Дорога не обошлась без приключений. В Генсокё было нормально, что каждый встречный атакует тебя узорами даммаку, так что Ренко не избежала некоторых дуэлей. И чем ближе к пункту назначения, тем их было больше. А уж когда она пробилась через ворота в Хакугёкуро, то пришлось сильно попотеть: призраки заметно оживились, увидев живого человека, и явно вознамерились затянуть её в свой мир. И всё же Ренко добралась, наконец, до обители принцессы призраков — хорошо развившаяся интуиция подсказывала, что именно здесь и сейчас она найдёт ответ. Изнурённая, но с непоколебимой решимостью, Ренко явилась к хозяйке духов. На фоне своих подопечных та выглядела на удивление... мирно. Очаровательная девушка с волосами цвета весенней сакуры в изящном нежно-голубом кимоно сидела на коленях возле столика и беззаботно пила саке. Ренко даже сначала опешила: неужели, это её последний соперник? Всё прояснилось, когда она заметила сидящую напротив неё женщину — Юкари узнавалась сразу. Увидев Ренко, одна из древнейших ёкаев Генсокё тяжёло вздохнула и с грустной улыбкой проговорила: — Я уж надеялась, что ты одумалась... Ююко, — обратилась она к подруге, — эта девушка и есть та самая Ренко, которая хочет обрести бессмертие. Ююко оторвалась от своего напитка и внимательно взглянула на Ренко. Ренко показалось, что на лице принцессы призраков (а в том, что это именно она, девушка уже не сомневалась) отразилось сочувствие. Ююко поднялась на ноги и приблизилась к ней. — Ты ещё такая молодая... — мягко произнесла призрак. — У тебя ещё всё впереди. Может, всё-таки не станешь так губить свою жизнь? — с надеждой спросила она. Ренко взглянула на Юкари: на лице той также было выражение просьбы. Затем она перевела взгляд на Ююко и серьёзно проговорила: — Якумо-сан сказала, что вы можете помочь обрести мне бессмертие, а вы говорите так, будто я собираюсь совершить самоубийство. Ююко вздрогнула, и в её глазах отразилась боль. По её прикушенной губе и сжавшихся на рукавах пальцах Ренко поняла, что затронула неприятную тему. И всё-таки Ренко продолжала выжидающе смотреть на Ююко. Та некоторое время молчала, прежде чем совершенно изменившимся тоном заговорить. Ююко выпрямилась и холодно взглянула на Ренко сверху вниз. В этот момент с ней будто произошла удивительная метаморфоза: из сочувствующей девушки она превратилась в величественную принцессу призраков. — Бессмертие и смерть часто идут об руку, — торжественно начала она. — Если ты, Усами Ренко, действительно хочешь пройти обряд и возвестись в ранг бессмертной души, то тебе придётся пройти финальное испытание. Докажи, что ты этого достойна — срази меня, Сайгёдзи Ююко, в дуэли. И тогда я проведу обряд. В ином случае тебя ждёт смерть, и ты станешь рядовым духом в Хакугёкуро. У тебя есть лишь одна попытка. Но, — её тон смягчился, — ты всё ещё можешь отказаться от этой участи: просто скажи, и мы с Юкари безопасно выведем тебя в мир живых... На обдумывание у тебя есть полчаса. И имей в виду, что отсрочки не будет — бой нужно будет принять сразу же. А теперь, иди прогуляйся по саду и приведи мысли в порядок, — Ююко поистине королевским жестом махнула рукой, отпуская Ренко. Ренко вышла из помещения на негнущихся ногах. Она опомнилась лишь тогда, когда один из духов провёл её в сад и она присела на скамейку под деревом. Только с этого момента смысл слов Ююко стал доходить до неё: ей придётся сразиться с самой хозяйкой этого места, если она хочет получить желаемое, в случае проигрыша — смерть. Ренко нервно сглотнула и оттянула воротник рубашки. Шансов на победу крайне мало, но ещё есть возможность всё бросить и уйти... Внезапно её пальцы коснулись тёплого камня — ожерелья-оберега, которое ей подарила девочка из деревни и которое Ренко с тех пор всегда носила под одеждой. "Бросить всё и уйти? — переспросила сама себя Ренко. — Но разве можно уйти после всех моих испытаний сейчас, когда я как никогда близка к своей цели?" Именно эта мысль и заставила её спустя полчаса предстать перед Ююко с решимостью принять бой. Пусть она и не до конца была уверена в своих силах, пусть перспектива бесславно умереть и стать одним из духов Хакугёкуро пугала её, Ренко была уверена: она прошла слишком долгий путь, чтобы останавливаться. Последний раз, когда она видела Юкари, Ренко прочитала в её глазах боль и осуждение.***
Ренко выжила. Она просто не могла в это поверить, но она выжила. Каким-то чудом она умудрилась уклониться ото всех атак Ююко. Вот только эта победа принесла ей мучительное измождение: ноги совершенно отказались слушаться, так что приходилось за что-нибудь держаться, чтобы банально не упасть; кровь безумно стучала в висках, и казалось, что она вот-вот польётся из ушей, настолько их раздирало; перед глазами мелькали вспышками образы недавно увиденных даммаку, и эта фантасмагория застилала зрение; сердце колотилось, как сумасшедшее; пальцы дрожали, словно она простояла долго на морозе; пот градом скатывался по лицу и спине; каждый вдох обжигал горло и лёгкие. В какой-то момент она просто не удержалась на ногах, и от падения на землю Ренко спасли призраки, вовремя подхватившие её и потащившие её в неизвестном направлении. В тот момент Ренко как-то не задумалась, куда её вообще уносят — мысли просто не желали собираться в кучу... А стоило бы задуматься. Потому что когда Ренко начала что-то соображать и с титаническим усилием разлепила веки, она осознала, что оказалась в пугающем месте. Она хотела было подняться, но вдруг обнаружила, что совершенно не может двигаться. Скосив глаза, она огляделась: мрачное помещение, подвал или нечто подобное, бледные призраки вокруг, шепчущая какие-то странные слова Ююко, тускло мерцающий магический круг на полу... и она, Ренко, в самом центре этого круга, не в силах даже пальцем пошевелить. Ренко вдруг обуял животный ужас. А что, если так страстно желать бессмертия, было ошибкой? А что, если она просто не выдержит ритуала и умрёт раньше, так и не достигнув цели? Тысячи подобных "а что, если..." мигом охватили её сознание, подпитывая нарастающую панику. Против воли по щекам потекли слёзы от пессимистичной мысли, что она не доживёт до момента, когда сможет вновь увидеть Марибель. Внезапно по телу будто прошёлся ток. Ренко охнула и широко распахнула глаза. Все прочие мысли вытеснила боль. Боль протекала по каждой клеточке тела, сначала слабая, но с каждой секундой набирающая силу. И в какой-то момент она стала просто невыносимой. Ренко затрясло. Не в силах больше терпеть, девушка закричала. Теперь-то она в полной мере осознала, что имела в виду Юкари, говоря про Ад: боль не утихала ни на мгновенье, более того, с каждой минутой она становилась лишь ужаснее, хотя, казалось бы, куда уж хуже. Ощущения напоминали множество видов пыток одновременно: то казалось, что в груди разливается жар и её разрывает изнутри, то органы наоборот сдавливало; сначала Ренко чувствовала, что её режут, затем — что ей ломают все кости одновременно, после — что с неё сдирают кожу. Но в течение всего времени одно оставалось неизменным: она будто горела в адском пламени. Она задыхалась. Она захлёбывалась криками, от осипшего голоса постепенно перешедшими в жалкое хрипение. Горячие слёзы увлажнили её лицо. В конце концов, лишь одна мысль овладела Ренко, единственная мысль, которую она повторяла в своей голове, как мантру: "Пожалуйста, пусть это всё скорее закончится..." Всё прекратилось так же неожиданно, как и началось. Просто вдруг в один момент Ренко почувствовала, что её душу буквально вырывают из тела, а затем наступила долгожданная лёгкость. Всё внезапно показалось таким пустым и ненужным в этом чудесном умиротворении. В поле зрения всё поплыло, и очень захотелось спать после пережитых мучений. В полудрёме на мгновенье промелькнул образ Марибель, затем яркая вспышка света — и мягкая убаюкивающая тьма.***
Юкари стояла в шоке и растерянно смотрела на девушку перед собой. Ещё мгновение назад молодая Хакурейская жрица бодро сражалась с очередным ёкаем-злоумышленником, а теперь бессильно лежала на земле, раненная в живот, и тяжело хрипло дышала. Всего один подлый удар — и ёкай трусливо сбежала, оставив жрицу умирать с быстро растущим пятном крови на одежде. Юкари поспешила к своей подопечной, не желая оставлять её в одиночестве. Она прекрасно знала, что с таким ранением человек долго не протянет и помощи не дождаться. Ах, если бы только Юкари могла использовать свои порталы на ком-то кроме себя! Тогда бы она точно успела доставить умирающую девушку к лучшему врачевателю, и её бы обязательно спасли... Тем временем жрица заметила Юкари и с вымученной улыбкой поприветствовала её: — Здравствуй, Юкари... От её слабого страдальческого голоса в груди одного из старейших ёкаев Генсокё защемило. Не до конца осознавая, что она делает, Юкари присела на колени возле своей подопечной и мягким тоном уверила: — Всё будет хорошо... Жрица грустно усмехнулась, но ничего не ответила. Они обе прекрасно знали, что в словах Юкари не было ни намёка на правду: раненой осталась каких-то пара минут. Некоторое время они просто молчали. Жрица смотрела в небо, а Юкари сочувственно опустила глаза на рану девушки. Внезапно жрица тихо попросила: — Юкари... Позаботься о моей преемнице, хорошо? Юкари сначала опешила, а затем улыбнулась. Она нежным жестом убрала тёмные волосы со лба девушки. — Тебе не нужно напоминать мне об этом: я занимаюсь этим ещё со времён Хакурей Рэйму... — усмехнулась ёкай. На лице девушки вновь мелькнула лёгкая улыбка, быстро сменившаяся гримасой страдания и боли. Внезапно взгляд Юкари зацепился за одну деталь. На шее жрицы было надето старенькое ожерелье из камешков, в обычное время скрытое под одеждой, но из-за битвы выбившееся наружу. Юкари смотрела на него расширившимися глазами, как завороженная, а затем бессознательно медленно провела по впитавшим тепло тела жрицы камням пальцем. Лежащая на земле девушка устало следила за её действиями. Внезапно она слегка прищурилась, и взгляд тёмных глаз чуть потеплел. — Я знала, что на тебя можно положиться... — прошептала жрица и уже одними губами едва слышно добавила: — Мери... Юкари вздрогнула и в удивлении уставилась на девушку. Та страдальчески улыбалась ей. В следующее мгновение Юкари вдруг поняла, что не управляет своим телом. Это не она взяла руку жрицы в свои ладони и попыталась собственным теплом отогреть холодеющие пальцы; не она легонько коснулась губами лба умирающей; не её слёзы бежали горячими дорожками по щекам. Единственное, что было у неё, Юкари, с этой личностью, временно управляющей её телом, общего — одинаковая боль в груди. — Не волнуйся, Ренко. Мы скоро встретимся снова. Каких-то одно-два поколения Хакурейских жриц, и я снова буду рядом с тобой... — с слезами счастья в голосе заверила Юкари-Марибель. Ренко-жрица медленно кивнула, прикрыв глаза, и искренне улыбнулась. Они наконец-то сумели встретиться вновь, и теперь Марибель и Ренко оставалось лишь тихо радоваться. Немного терпения — и они опять воссоединятся. Теперь-то ничто больше не разлучит их друг с другом — впереди у них целая бесконечность перерождений и бессмертия... Мир — калейдоскоп взаимодействий людей. Каждый день кто-то встречается, чтобы расстаться навсегда. Но некоторые связи нерушимы — они преодолеют даже вечность. И одна из таких связей соединила двоих не совсем обычных людей: загадочное земное воплощение древнего ёкая и не пасующую перед трудностями исследовательницу. Марибель Хан и Усами Ренко.