Памяти Римуса Люпина и Нимфадоры Тонкс

      Был прекрасный погожий летний день. Обучение в Хогвартсе закончилось всего неделю тому назад, но маленький Тедди уже соскучился по любимой школе. Мальчик окончил второй год обучения и уже предвкушал третий, но ему надо был еще немного подождать.       Тедди сидел на ветке большого и старого дуба. Лучи солнца еле пробирались через многочисленные зеленые листья размашистого дерева, поэтому тени листьев гуляли по лицу мальчика причудливым танцем вместе с частичками солнца. Шелест травы и листьев, пение птиц и журчание маленькой речки, что текла совсем рядом к мельнице, ласкал его слух.       В бледных руках юного волшебника был блокнот для рисования, уже запачканный некоторыми набросками. Тедди рисовал все, что было вокруг него, даже вереницу маленьких черных муравьев, что ползли вверх по шершавому столбу дерева. Его очень завлекли темно-зеленые листья деревьев и пробивавшийся сквозь них свет солнца; он перевернул изрисованный лист и начал легкими движениями делать наброски окружавшей его картины. В один момент он поднял руку, словно пытался достать до пушистых облаков, но не мог. Он нарисовал свою руку, лучи солнца, которые проходили словно сквозь кисть руки и листья.       Здесь подул легкий ветер, немного растрепавший его рыжую копну волос и перевернув лист с только что законченным рисунком.       — Тедди! — послышался неподалеку голос его бабушки. — Спускайся! Обедать пора!       Довольный своим новым творением, мальчик слез с дерева и побежал к старому дому наперегонки со своей тенью. Он и его бабушка жили недалеко от леса в уютном домике из камня и черепичной крыши. Почти все стены обросли диким виноградом и розовым вьюном.       — Бабушка, посмотри, что я нарисовал, — попросил мальчик, протягивая старой женщине свой блокнотик.       — Как красиво… Ты молодец!       Мальчик был сиротой почти с самого рождения и почти всю жизнь прожил со своей бабушкой — Андромедой. Он ее очень любил и всегда боялся расспрашивать ее о родителях, потому что она сразу поникала, грустно опустив глаза в пол. И об отце с матерью он знал только с рассказах своего крестного — Гарри Поттера.       — Эдвард, — вновь позвала его бабушка, когда с обедом было покончено. Мальчика передернуло, он знал, что когда его называют полным именем, предстоит серьезный разговор, — твои родители были сильными людьми, — ее голос стал сухим, женщина через силы сдерживала слезы.       Тедди опустил глаза, он не знал как реагировать. Ему захотелось заплакать, но достоинство мужчины ему не позволяло, он хотел остановить бабушку, чтобы ей не было больно от воспоминаний, но она не давала себя перебивать и продолжала:       — Они погибли в битве за Хогвартс много лет тому назад, когда тебе еще и месяца отроду не было. Она долго не могла достучаться до сердца твоего отца, хотя он тоже любил ее, но боялся быть рядом с ней, потому что был оборотнем. Римус просто не понимал, что он нужен Доре именно таким, каким он был — немолодым, небогатым и временами опасным. Однажды ей стало настолько плохо, что ее яркие фиолетовые волосы стали совсем серыми, как зачахлые розы в зимнюю пору. Дора была слишком храброй, даже безрассудной, что, в конечном счете, и погубило ее, мою дорогую Нифмадору, — слезы начали падать с редких ресниц Андромеды, голос ее начал срываться от боли, — ты был у меня на руках, здесь, в этом спокойном и безопасном месте (хотя тогда нигде не было безопасно), когда она погибла. Уже будучи неживыми, отойдя в другой мир, они лежали рядом, даже их руки почти касались. Даже после смерти они любят друг друга и тебя. Ты должен гордиться своими родителями, Эдвард!       Мальчик не выдержал и заплакал вместе с бабушкой, и первые его слезы были настолько крупными, что, разбившись о пол, становились слишком большими мокрыми каплями. Он слез со стула и подошел к Андромеде, обняв ее. Он сказал, удерживая слезы:       — Я горжусь ими, бабушка, горжусь и сильно люблю, так же как и тебя! Я обещаю, что никогда не оскверню их доблестного имени! Они для меня — самые главные герои в этом мире. Я буду чтить их имена всю жизнь, бабушка, и докажу всем, что я достойный их сын.       — Только не будь таким же неуклюжим, как Дора, — улыбнулась женщина, целуя внука в лоб, и утирая ему совсем редкие слезы.       Вдруг по домику прошло эхо от колокольчика, который служил здесь дверным звонком.       — Дядя Гарри пришел! — улыбнулся Тедди, немного отстранившись от женщины.       Андромеда посмотрела на мальчика: растрёпанные рыжие волосы, немного красное лицо от слез и голубые глаза, которые так любила Тонкс, а ведь минуту назад они были карими. Мальчик побежал открывать дверь, и женщина, немного погодя, пошла вслед за ним.       — Здравствуй, Гарри! — сказала она мужчине, тому самому «мальчику, который выжил» и на которого так походил ее любимый внук.