Связанные нитью

Что бы они ни делали, как бы ни пытались оттолкнуться друг от друга, Судьба соединяла их вновь и вновь. Как говорили раньше в народе: « Как Омега принадлежит своему Альфе, так и Альфа принадлежит своей Омеге. Их связывает алая нить, столь крепкая, что даже сквозь время она не оборвётся. Этих двоих, сколько не старайся, невозможно разделить, и Смерть тому не исключение…» Ветер дул с севера. Сильными порывами он беспокоил редкие деревья, срывая пожелтевшие со временем листья. Свинцовые тучи заволокли небо и грозной армадой плыли над полем. Клин улетающих птиц разрывал грозовую завесу с громкими криками. Стояла такая же погода, как в тот день. Бэтмен подошел к каменному надгробию и провел рукой по неровной холодной поверхности. Он тяжело вздохнул, но ком, застрявший в горле, никак не давал нормально пройти воздуху в легкие. Прошел год, как этот мир покинул народный герой, Супермен. И не было ни единого дня, чтобы Брюс не вспоминал о своём бывшем враге с грустной улыбкой. Однако Кларк Кент не был Брюсу просто врагом, как те же самые Джокер или Двуликий. Кларк был нечто большим, увы, Судьба та еще сука, он был его истинной парой. Но Брюс понял это слишком поздно, только когда увидел мертвого криптонца с разорванной грудью среди языков пламени и развалин старого порта Готэма. С тех пор Уэйн карал себя за смерть Супермена, за то, что не понял раньше, не почувствовал в пришельце своего единственного Альфу и не смог его уберечь… В небесах мелькнула яркая вспышка молнии, а за ней стразу же раздался гром. Брюс моментально посмотрел наверх и принюхался. Дождь. И к подтверждению его мыслей упала первая капля на сухие обветренные губы. Уэйн опустил взгляд на могилу, где лежал букет алых роз, принесенных утром. Темный рыцарь закрыл глаза, и по его щеке скатилась одинокая слезинка, оставляя за собой мокрый след. Уже очень давно Брюс научился закрывать все свои эмоции на замок, не давая им вырваться наружу, долгие годы он держал их в узде, но после того дня весь его заслон треснул, делая Бэтмена слабым, уязвимым. Он не был плаксой или слишком чувствительной омежкой, разводящей истерики по пустякам, как в основном все считают. Да и кто бы мог подумать, что Брюс Уэйн, влиятельный миллиардер Готэма — омега? Да и сам Брюс этого не афишировал, всеми силами стараясь придать себе статус беты всевозможными глушителями позорного запаха. Но в некоторые моменты, как этот, Уэйн позволяет себе хоть на немного отпустить душу, выпустить все из разума и сердца, дать волю омежечьей сущности. Сейчас слишком больно стоять здесь, на этом месте и не вспоминать ту битву с ужасным существом, созданным Лексом Лютером. Перед сомкнутыми веками мелькали обрывки воспоминаний, которые так пытался забыть мужчина. Но такое вряд ли забудешь... Уэйн, все так же, не открывая глаз, уже хотел уйти, как под боком почувствовал короткий, но сильный порыв ветра, раздувающий подолы чёрного плаща. Он повернулся, чтобы убедится, что всё в порядке, и замер с округленными от шока глазами, рассматривая пришельца, который уже давно погиб. Брюс зажмурился, надеясь, что глупая галлюцинация исчезнет. Но нет. Это был не мираж. Это он. Даже сейчас, «восстав из мертвых», Супермен безупречен. Его растрепанные волосы развевал ветер, одновременно сдувая с плеч комочки земли, и некоторые из них попадали на лицо Кента, от чего тот еле заметно морщился. Но это не помешало ему улыбаться одной из своих самых добрых улыбок, которыми он награждал спасённых им людей. Кларк, увидев озадаченность на лице Уэйна, опустил уголки губ, от чего его улыбка стала грустной, понимающей, сколько времени его ждали. Он не мог представить, что испытывал его омега за столь долгий срок, после потери своей пары. — Здравствуй, Брюс. Кларк не успел еще что-то сказать, как к нему подходят и с силой стискивают в обьятиях. Этот жест не казался Уэйну слишком "омежечьим", он просто хотел убедиться в реальности своего миража, услышать мирное биение сердца, почувствовать, как вздымается грудь при каждом вдохе, понять, что его Альфа жив. И он убедился, ощущая под пальцами тепло исходящее от чужого тела. Супермен лишь облегченно вздохнул и обнял в ответ Темного рыцаря. После долгой минуты Кент услышал всхлип, которыми всеми силами пытался заглушить готэмский линчиватель, и почувствовал на своем плече сквозь плотную ткань пиджака чужые слезы. — Тише, все хорошо, — Кларк успокаивающе поглаживал Брюса по затылку, зарываясь пальцами в мокрые, от дождя волосы. В этот момент, колючий, державший всегда каменное лицо Бэтмен, был похож на маленького испуганного котенка, которого хочется загрести в охапку и не отпускать ни на секунду, от чего Кларк умилился и сильнее прижал к себе плачущую омегу. — Прости меня. — не смотря на слёзы, его голос был спокойным. Брюс уткнулся носом в плечо Супермена, вдыхая запах своего Альфы. — Эй, все в порядке, — Кларк слегка отстранился и, взяв его лицо в свои руки, посмотрел в блестящие от слез глаза цвета весеннего неба. — Ты ни в чем не виноват, — Альфа улыбнулся и провёл подушечкой пальцев по щеке, смахивая слезинку. Омега умиротворённо зажмурился и потерся щекой о ладонь Кларка. После этих действий Супермен чему-то усмехнулся и, приблизив лицо Брюса к себе, промурлыкал, касаясь горячим дыханием губ омеги: — Точно маленький котенок… Только приоткрыл рот Брюс, чтобы ответить на это глупое наблюдение, как его губы соприкоснулись с губами Кента, сливаясь в нежном поцелуе, о котором мечтали они оба уже очень давно. Уэйн зарылся руками в волосы альфы, и крепче прижал к себе, чтобы чувствовать каждую клеточку его тела, запомнить нежность губ и уверенные движения, приносящие бурю эмоций, начиная легким смущением и заканчивая эйфорией. Когда в легких обоих не осталось воздуха, они с неохотой отстранились друг от друга. Дыхание нормализовалось — на лице Уэйна вспыхнул яркий румянец, от осознания того, что сейчас произошло. — Маленький смущающийся котенок! — такая реакция Бэтмена сильно понравилась Супермену, и он потрепал Уэйна по волосам, а тот еще пуще раскраснелся. — Теперь я буду тебя так называть, котенок. —Идиот.— недовольно буркнул Брюс и несильно ударил супермена по затылку, но возражать все-таки не стал, подчиняясь Альфе. Они смотрели друг другу в глаза долгое время, не замечая ничего вокруг. Дождь прекращался, и небо начало рассеиваться, обретая вновь прежнюю чарующую синеву. Перестал дуть ветер, даже падающие разноцветные листья будто застыли в воздухе, наблюдая за прекрасной парой, которая буквально искрилась, сияла радостью и чувством, называемым одним простым, но прекрасным словом — любовь.