***
Роджерс. Роджерс и этот Тайлер... Тони совсем извёлся. Ему нравилось общаться с кэпом – это получалось легко и непринуждённо. С ним можно было просто быть собой: не только взрослым и ответственным человеком, но и гениальным идиотом, который вечно ненароком что-нибудь да взорвёт – и кэп не падал в обморок и даже не особо ругал его, а поддерживал, как-то неявно и незаметно страхуя. Тони был безудержно счастлив, что его принимают таким, какой он есть, да ещё и радуются этому. Порой они напоминали ему двух сорванцов, которым нравится прыгать по лужам, лазить по заборам, прикалываться и чудить – в компании кэпа он словно возвращался в детство. Но дети растут, и, обнаружив, что с кэпом можно играть ещё и в другие игры, Тони чуть на стенку не лез, до того хотелось. Одна беда – кэп почему-то психовал. Но с этим он как-нибудь справится. Разве нет?***
– Капитан Роджерс, рядовой Старк явился! – Не паясничай. – Я же в твоей команде, значит рядовой. Да брось, мне нравится. Кэп окинул его скучающим взглядом. – Врёшь.***
– Кто ещё не раздавал автографы? Команда выглядела как после схватки с читаури. За тонкой стенкой бесновалась толпа. – Фанатки всегда такие? – Они жаждут себе кусочек кумира. Обнимашки-поцелуйчики. – Это не для меня. – Правильно, Роджерс, отношения надо заводить только среди своих.***
Клинт пропустил удар и брякнулся на ринг. Тони дурашливо задрал руки: – Я сегодня молодец! Кэп, ты вообще как-нибудь собираешься поощрить отличившегося подчинённого?***
– Кофе будешь? – Спасибо, нет. – А меня? Кэп скрипнул зубами. – Старк, чего ты добиваешься? – Хочу понять, есть ли у меня шансы. Мрачный взгляд. – Ни малейших.***
Всё-таки он его достал. Или это всё достало его? Тянулся уже второй месяц размолвки, но запасы упрямства у этого звёздно-полостого осла, похоже, были неисчерпаемы. – Чего ты бесишься? – спросил он вдруг, остановив кэпа прямо посреди какого-то коридора. – Сколько же можно? Ты что, не в курсе, что данные тут собирают на всех и вся? Подумаешь – невидаль! Да ты бы моё досье посмотрел! Кэп закаменел лицом и аккуратно снял с себя руку Тони. – Я знаком с понятием войны компроматов, – тяжело сказал он, – и знаю, что тот, кто владеет информацией, владеет миром. Любители этого найдутся всегда, ради власти они идут и не на такую мерзость как подглядывание за людьми в постели. Но когда этим занимаются враги или начальство, мне всё равно, что с них взять? А вот когда человек, который называет себя моим другом... Я-то всегда был уверен, что концепция дружбы подразумевает доверие! Если ты хотел что-то узнать обо мне, мог бы спросить, а не шарить по базам данных. – Но это же... – Конечно. Мелочь! А тебя ведь любопытство разбирает! Тебе ведь сейчас, небось, хочется знать, как мы с ним, когда, сколько раз, да? Ладно, слушай. У меня и Джошуа не было никакого романа. Я вытащил его из плена, он влюбился. Баки заметил, посоветовал поговорить с ним, а то затравят же, гомосексуалистов тогда презирали и гнали отовсюду. Я попытался... Но ему это было нужно. Нужно, понимаешь? Ни хрена ты не понимаешь... Там был фронт, там любого из нас могли убить в любой момент. Я научился там ценить жизнь во всех её проявлениях и не отталкивать того, кто любит. Потом я опять ушёл за линию фронта, а их часть перевели. Всё! Доволен? – Кэп, я не... – Иди к чёрту, Старк.***
– Лапа, ну что ты суёшься? Иди вон лучше кэпа корми... Настроение было препоганейшим. Он перестал задирать Роджерса, он вообще прекратил с ним всякое общение – обходил десятой дорогой, благо башня была большой. Усердно занимал себя – дел, к счастью, было много, – выходило это, правда, так себе... Но он работал, а когда становилось совсем невмоготу, включал подборку документальных, новостных и служебных съёмок и смотрел на кэпа. С момента их объяснения прошёл почти месяц. Ну и чёрт с ним... Тони глядел на мелькающие кадры, задумчиво грыз ноготь – ему категорически не нравилось то, что он видит. Каталка. Люди. Обломки стен. Мелькает чёрный дым. Изуродованное лицо кэпа. Кровь. Падение Щ.И.Т.а. В него тогда всадили пулю. Избили. Он выжил, да, но ведь это просто везение, попали бы точнее – и всё... Костюм этот его дурацкий... Броня куда как лучше. Броню бы ему, да только как? Не будет он её носить. Камера наехала на лицо, сместилась ниже, кадр «плясал» – оператора толкали. Однажды кэп погибнет. Ведь просто пуля, обычная дерьмовая пуля... Всё не так. Уха коснулась горячая чашка. – Лапа, ты совсем обнаглел. Поставь где-нибудь там, я потом выпью. – Тони? Он остановил проигрыватель и обернулся. Кэп стоял возле дверей, смотрел напряжённо, словно осторожный зверь. Растяпа радостно зажужжал сервомеханизмами, схватил чашку и помчался к кэпу. Стив уставился на неё. – Лапа, отстань от человека. Ему это не надо... Однако кэп взял кофе и неловко переступил с ноги на ногу. Покосился на экран. – Да-да, Роджерс, я продолжаю лезть, куда не просят, – мрачно сказал Тони. – Но это неважно, ты и так знаешь, что я – дерьмо. Да, кстати! Растяпа, передай... Кэп растерянно принял папку с бумагами. – Я тут покопался по архивам, здесь вся информация о твоём Тайлере. Посмотри, может интересно будет, сам ведь не найдёшь... – Тони... – Слушай, чего ты пришёл? Извинений хочешь? Не буду я извиняться, смысла нет. Я вон перед Пеппер извинялся, извинялся, а без толку, она всё равно ушла. На фиг я ей сдался, я же, как ни стараюсь, вечно то куда-нибудь влезу, то чего-нибудь нарушу. Знаю, проходили... Всем, Роджерс, нужны удобные люди. А я неудобный, и жить, как полагается, не умею. Ну, ладно... Папку взял? Кофе взял? Иди отсюда. – Тони, послушай... – Роджерс, я тебя по-человечески прошу, уйди! Да, я отвратительный тип! Но, в конце концов, это моя мастерская, и я имею право побыть тут один! Кэп вздрогнул. – Ты можешь меня и из башни выставить. Тони устало отвернулся. – Если решишь всё-таки выпить кофе, учти, он с перцем. Держи под рукой воду, чтобы горло не обожгло...***
«Каждого из нас могли убить в любой момент...» А сейчас, можно подумать, по-другому. Защитить бы его... Защитить. Душу нет, не выйдет, рылом Тони для этого не вышел, но хотя бы тело... Хоть на это он сгодится? Броневые пластины вшить в костюм. Не вариант, Кэп не так двигается, они скуют его, будут мешать. Нити из вибраниума? Слишком тонко. Вспоминался Альтрон – математически точные формы его тела... Форма... Отец, создавая щит, постарался на славу – у него получился настоящий идеал. Но с одеждой так не выйдет, это постоянно меняющаяся поверхность. Убьют... Ведь убьют же однажды. Неизбежно... Работа такая. Жизнь он ценить научился. Оно и видно. Любовь не отталкивать... Какая ирония. Пусть живёт. Лишь бы подольше... Нужно, чтобы ткань отражала любой удар. Не гасила, сопротивляясь, зачем нам новый бронежилет, а... Форма. Форма... В мастерской стоял густой кофейный дух. Тайлер этот его так и умер в одиночестве – не смог найти никого, кто мог бы сравниться с кэпом... А может он и не искал. Положа руку на сердце, Тони его понимал, вот только... Мерещились пули, снаряды, стрелы, клыки... Ускоренная регенерация, это, конечно, отлично, но лучше не искушать судьбу. Сделать подвижную структуру? А что это даст? Датчики... Допустим, но... Мало, мало... Схема не была завершена. Тони бродил между столов и машин и думал. Растяпа тихонько жужжал, возился у мойки. Кажется, он устал уговаривать Тони поесть. Ладно, попробуем... Под руками раскрывались, расцветали модели кристаллов и нитей, спиральные бесконечности, просчитывались углы атаки. – Джарвис? – На создание пробного образца уйдет три часа. Все эти три часа он просидел, уставившись в никуда. Мысли мчались, опережая одна другую. А что если в ткань вставить процессор? И нити из вибраниума тоже не повредят...***
Когда он, наконец, выбрался из мастерской, была ночь. А вот дата не угадывалась даже приблизительно. Он был пьян. Не от выпивки. От усталости. От триумфа. От растворённого в крови смеха. Шёл по полу, как по облаку, и стены слегка качались. Сзади зачем-то тащился Лапа-Растяпа, а тело было лёгким и невесомым. И не очень-то послушным. Запойная лихорадка отпустила. Он сумел! Снова вспыхнуло, всколыхнулось сияющее счастье. Он создал умную ткань: лёгкую, тонкую, неуязвимую, по сравнению с которой все прежние средства защиты были каменным веком. Её волокна были одним огромным сенсором – она видела угрозу и успевала перестроиться, чтобы погасить или отразить удар. Энергии, правда, на это требовалось море, но не беда – ряды вибраниумных заклёпок скрывали в себе конденсаторы такой ёмкости, что на сутки боя хватит... В костюмчике из такой ткани можно хоть в ад отправляться – и ничего не будет. Кэп сумеет всем чертям хвосты накрутить... – Тони! Кэп? Откуда? Спать давно пора, чего он тут... Спать. Сп-а-а-а-а-ать... Его бережно обнимали, заглядывали в лицо. Он мотал головой. – Ничего. Нормально. Жить будешь, да. – Ты о чём? – кэп тащил его к ближайшему дивану. – Ну-ка сядь. Он сел. А потом лёг. Господи, как хорошо... В мастерской он все эти дни спал урывками, прямо за столом, пока Джарвис создавал очередные образцы. А теперь сознание, обрадовавшись удобной позе, решило стремительно отчалить в сияющую даль. – Теперь тебя не подстрелят, дубина ты стоеросовая... – бормотал он заплетающимся языком. – Выкинь свой гардероб, или в музей отдай, другой... будет... – Тони, ты?.. – Неуязвим. Никто не убьёт. Ладно, не благодари... Я знаю, тебе... не надо... Я же тебе никто. Даже не солдат... Кэп молча снимал с него ботинки, устраивал поудобней. А Тони уже едва шептал, закрыв неподъёмные веки: – Обиделся... А я досье тогда... скучал... И не солдат... И то ли почудилось, то ли и в самом деле случилось – кэп придвинулся, заграбастал, умостил в объятьях, словно ребёнка. – Ты – мой солдат, Тони, – горячо говорил он. – Ты самый лучший мой солдат. И я тоже по тебе скучал. Очень. И привиделось ему, как кэп в новом костюме сидит на диване, а над ним стоит Растяпа и кормит его пирожными с кофе. И тот ест, облизывает свои невозможные губы и говорит: – Ты даже не представляешь, как сильно я скучал по тебе, солдат...