Игра с вампиром.

Старая дверь, ведущая в номер, едва поддавшись, открылась с жутким скрипом. Гениально! В мою голову ворвались мысли Элис, любившей располагаться с комфортом: «И угораздило же меня родиться в таком городке!» Я усмехнулся на входе в номер, пропуская ее вперед. У меня всегда вызывала симпатию эта веселая и беззаботная коротышка, которую мне временами удавалось поддразнивать. Никому не было известно, что я любил слушать ее размышления о жизни. Если у Карлайла они были спокойными, сосредоточенными на чем-то определенном, размеренными, то мысли Элис являлись полной противоположностью: озорные, наполненные радостью и счастьем, новыми сумасшедшими идеями, великолепием всего окружающего. Ей было все равно, что думают другие. Она жила в своем собственном, так разительно отличающемся от нашего, мире, наполненном исключительно добрыми и благородными поступками, живыми яркими эмоциями, любовью, и… конечно же красивой одеждой. Если бы вдруг в один прекрасный день испарились все вещи, то вместе с ними исчезла бы и Элис, потому что они были совершенно неотделимы друг от друга. Сейчас я говорил о ней с положительной стороны, но этот поток мысленных комплиментов захотелось мгновенно прервать, когда в номер занесли ее чемоданы, занявшие половину пространства. Похоже, придется смириться, хотя когда-нибудь это все же сведет меня с ума. Сам номер выглядел угрюмо и даже убого. Создавалось впечатление, будто дизайнеры хорошенько поработали лишь над внешним оформлением отеля, забыв про внутреннюю отделку. Викторианского стиля здесь не было и в помине: скучные белые в синюю полосочку обои на стенах, не менее унылый потолок с простенькой люстрой в центре, старая, порядком потрепанная мебель – все это навевало такую тоску, от которой хотелось бежать со всех ног и как можно дальше, что мы не преминули сделать. Внимательно просмотрев карту Билокси, на самом краю города мне удалось обнаружить психиатрическую больницу, где, судя по всему и содержали Элис много лет назад. Такси, пойманное мной на улице перед отелем, двигалось невероятно медленно, но, спустя сорок минут, мы, наконец, прибыли на место. Клиника представляла собой массивное белое сооружение, окруженное высоким металлическим забором, увидев который, Элис передернулась. И неудивительно! Я иногда представлял себя обычным человеком, запертым в подобном помещении…. Ощущение не из разряда приятных, должен сказать. Сквозь решетку забора можно было наблюдать за многочисленными больными, прогуливающимися в специально для этого разбитом сквере. Если не считать белых рубашек, которые носили все без исключения, можно было подумать, будто это вполне нормальные и уравновешенные люди… Прочитав мысли одной из санитарок, мне стало известно, что главным здесь являлся доктор Робби Фрам. Не спеша, чтобы не особо выделяться из общей неторопливой людской массы, мы направились к нему. Множество развилок и поворотов, встречающихся нам на пути, могли сбить с толку кого угодно, но только не нас. Вероятно, такая планировка здания создавалось с целью уменьшения риска побега. Проходя по длинным коридорам, я обратил внимание, что Элис с каждым шагом становилось все хуже. Она замыкалась в себе сильнее, несознательно отделяясь от остального мира. Как же сейчас не хватало Джаспера! Я схватил ее под руку, когда у нее начали подкашиваться ноги. Мне было непонятно, что с ней происходит. И вот, наконец, появился кабинет Фрама. Дотащив до него Элис, я постучал в дверь, ожидая ответа. - Войдите, - послышался молодой голос, в котором звучали тысячи колокольчиков. Меня пронзила невероятная догадка, и чтобы проверить ее, нужно было всего-навсего нажать на ручку и отворить дверь. Так и есть! Снова этой больницей заведует вампир! Надеюсь, он окажется более-менее дружелюбным и выдаст нам на руки историю болезни Элис. Войдя в кабинет, я лицезрел светловолосого парня, который внешне хоть и выглядел старше меня, был совсем юн. На нем был простой медицинский халат, как на любом другом враче. Но каковым же стало мое удивление, когда понял, что его глаза имеют желтоватый оттенок, глаза вегетарианца! Робби приподнялся со своего стула, чтобы поприветствовать меня, однако, взглянув на мою спутницу, озадаченно и изумленно прошептал: - Элис?