Без ума

Под обшарпанным потолком старой коммуналки тускло мерцала лампочка, висящая на одном проводке и освещавшая маленькую кухоньку, на которой практически невозможно было развернуться. Большую долю пространства занимал обеденный стол, покрытый грязной, когда- то белой в красный цветочек скатертью, на котором демонстративно выстроился ряд пустых бутылок из-под водки (если, конечно, эту жидкость можно так назвать). Неподалеку, на старой скрипучей табуретке, закинув ногу на ногу, восседал, собственно, сам хозяин комнаты. Точнее, квартиры. Подперев рукой давно небритую щеку, Россия думал о своем бессмысленном существовании и о бесполезности, которая была полностью подтверждена его отправкой во "временно-бессрочный отпуск" и последовавшим вслед за этим недвусмысленным намеком, подтолкнувшим страну "с вещами на выход" из Кремля. Теперь Россия живет здесь. Подняв с пола потрепанную гитару, с которой от времени слезло покрытие, и выпив еще "для храбрости", Ваня ударил по струнам и попытался изобразить что-то из известных ему рок-композиций, хотя одному Богу было известно, что это было на самом деле: на добрую половину мелодия состояла из нетрезвой импровизации. Россия "играл" от всей души, вкладывая в музыку все до последней эмоции: накопившиеся за долгие века раздражение, боль и отчаяние... До тех пор, пока доселе мирно спавшие соседи не начали стучать в стены и по батареям, угрожая вызвать милицию. Россия тоскливо посмотрел на гитару, у которой осталось всего три струны и тяжело вздохнул: на душе было так отвратительно, что хотелось повеситься. Наверное, это не такая уже и плохая идея, раз он больше никому не нужен... Даже соседям. Но какое ему дело, что уже два часа ночи? На поиски чего-то, отдаленно напоминавшего веревку, ушло около пятнадцати минут, так как найти что-либо вообще в образовавшемся за месяц бардаке было практически невозможно. В итоге было решено использовать "наследие Киевской Руси": длинный, уже не бежевый шарф, подаренный когда-то сестрой. Еще пять минут - и шарф был закреплен на трубе отопления, часть которой проходила прямо под потолком. Ваня забрался на шатающуюся трехногую табуретку, грозившую при падении переломами конечностей, и закинул на шею петлю из натуральной овечьей шерсти. И, выкрикнув "Володя, я тебя любил!" с расчетом, чтобы услышали в мавзолее, Россия оттолкнул от себя табуретку... Но то ли он чего-то не расчитал, то ли срок годности трубы вышел, но под весом страны отопительная система не выдержала, и под потоком горячей воды Россия рухнул вниз. Утро встретило Ивана неприветливо, жестоко бросая ему в глаза яркие лучи солнца, вызывающие острую боль. Но было что-то еще... Россия, определившись с крайне неприятными ощущениями, сфокусировал взгляд и увидел, как мимо него, не спеша, проплывает розовый домашний тапок... И только сейчас Иван обратил внимание на раздражающе-писклявый звук дверного звонка. Россия усмехнулся: все-таки, он кому- то нужен. Теперь соседи, без сомнения, от него без ума...