Воспарить он может

      Далеко-далеко простирался безбрежный туман, скрывая то, что находилось под ногами. То ступени, то земля терялись в молочной пелене. Порой зачерпывала рука пустоту. Наклонялся мужчина, пытался понюхать облако и все чаще чихал. Облако пахло солью и морем. Человек не знал, что это такое, но мечтал увидеть когда-нибудь. Где-то в глубине его души хранились воспоминания о безбрежных берегах, возле которых он коротал свои деньки. И не было там никакой пустоты…       Он вскинул голову вверх и посмотрел на постаменты. Там часто появлялись девушки в белых воздушных одеяниях, колышущихся от легкого ветра. Девы пели жалостливо и протяжно, песни их наполняла скорбь по ушедшим временам и сгоревшим эмоциям. Они часто делали шаг вперед, надеясь провалиться в туманном облаке и сгинуть в неизвестности. Лишь бы больше не напевать траурные строчки, лишь бы не страдать от раздирающих изнутри потоков отчаяния.       Ветер легонько играл с их одеяниями, шаловливо дергал края платьев. Девы часто улыбались, грустно, печально, вымученно.       Мужчина их жалел. Но у него не было крыльев, чтобы воспарить к ним и приободрить.       Всякий раз, когда девушки прыгали с постаментов, с небес камнем вниз бросались крылатые мужчины. Они подхватывали дев, и сердца их переполняла любовь друг к другу. Девушки расцветали, смеялись, шутили, кричали всему миру о том, как постигли счастье.       Но бескрылый мужчина знал, что те же самые девы вскоре выйдут на постаменты и вновь будут лить черешневые слезы.       Он боялся высоты, но хотел летать. О, если бы он только мог спасать! Он бы никогда не сделал больно, и дева, которую бы он спас, не вышла бы на постамент вновь.       Об одной деве бескрылый мужчина мечтал, сердце его разрывалось от боли, когда он видел, как дева прыгала в неизвестность. Взор ее часто был печален, портил прелестный облик. Неземная красота ее была очевидна лишь одному бескрылому мужчине. Не только он любовался длинными волосами, что струились по платью, и тонул в дымчато-небесных глазах. Но только ему песня девы всегда казалась самой чарующей, хоть и несла элегия в себе океаны грусти и айсберги разочарований. Мужчина не мог наслушаться, будто привороженный. И всякий раз, когда крылатые спасали ее и она начинала смеяться, сердце его разбивалось.       Он помнил, как увидел ее впервые. Гордую, с расправленными плечами и длинными колосящимися косами, она медленно шла к краю, словно на эшафот. Первую песню она затянула протяжную, не лишенную грусти, но не полную отчаяния. И попала в нужные ноты, сумевшие пробудить бескрылого мужчину от мрачной жизни, лишенной радости.       Не всегда крылатые мужчины спасали дев. Иногда спасители не показывались, и некоторые девушки исчезали в тумане. Больше их никто не видел, словно поглощало их ненасытное чрево пустоты. Всякий раз бескрылый мужчина боялся, что это произойдет с его нежной возлюбленной.       И вот вышла она. Распустила косы, подставила ветру чудный носик, раскрыла тоненькие губки… и запела так чудесно, так протяжно, что нотки попали в самое сердце бескрылого. Опьяненный, он подошел к постаменту и принял решение залезть вверх. Хоть одним глазком посмотреть на сию красоту. Бескрылый карабкался все выше и выше, его влек чудесный голос, который он желал слушать подле себя вечность. Но и страх высоты давал о себе знать все чаще и чаще. Мир стал двоиться в глазах, голова кружилась, но бескрылый не сдавался. Даже когда мир распадался на миллионы бликов, он представлял лицо той самой девы. И смотрел в бездонные глаза, самую запретную зону, о которой никому рассказывать не следовало. А бескрылый бы и так не сказал: то, что он видел в глубинах пленительной красоты, нельзя было выразить словами.       Он видел и других дев, вышедших на постаменты. И, впервые задрав голову, заметил, что в вышине уже сидели на высоких постаментах готовые кинуться в любой момент спасители. Но над головой нежной возлюбленной постамент пустовал.       Бескрылый мужчина взволновался, изо всех сил вцепился в выступы колонны и принялся карабкаться все выше и выше. Ноги превратились в чугун, тянули вниз, головокружение мешало воспринимать происходящее, но он стремился наверх. Он видел только ее — свою нежную возлюбленную.       И все-таки поднялся. Постамент закачался, готовый в любой момент обрушиться. Тонкая лестница, связывающая покои красавицы и постамент, казалась натянутым до предела канатом. Нужно было бежать в спасительную пещеру, пока не стало поздно…       Нежная возлюбленная смотрела печальными глазами, и сливовые потеки пересекли ее прекрасные щеки, а на лбу пролегли печальные волны. Ее глаза помрачнели, напоминая море в бурю. Бескрылый мужчина протянул ей руку. Он не предлагал помощь, он хотел, чтобы она пошла с ним.       Дева лишь отступила, и маленький камешек вылетел из-под ее ног и скрылся в безбрежном тумане. Страх мешал ей довериться.       — Ты не такой. У тебя нет крыльев, — испуганно пролепетала она.       — Я пришел тебя спасти, — слова давались тяжело, словно шаг с поднятым на спину мешком угля.       Дева лишь удивленно выгнула угольные брови. Рот выгнулся в недоверчивой ухмылке. Она подумала, что мужчина всего лишь играет с ней.       — Ты не прыгнешь за мной в пропасть. Ты не способен на великий поступок. Ты не сможешь завоевать мое сердце, — зачитала она приговор.       — Нет, не смогу, — вздохнул мужчина. Мир продолжал дробиться на куски и терять очертания. Он боялся сделать шаг, чтобы не угодить в пропасть. Все преграды преодолел ради нее… а она не поняла. Дева была не готова принять его чувства, ведь она чувствовала себя защищенной. Она даже не догадывалась об опасности, которая поджидала ее в снежной мгле у подножия постаментов.       — А они всегда кидаются и спасают нас, — укоризненные слова порождали в глубине души боль.       Бескрылый мужчина опустил голову. Ему стоило собраться с силами, чтобы сделать шаг вперед и еще раз протянуть руку. Отступать дальше было некуда.       Он мог потерять ее, и этот страх пересилил гордость. Как можно было злиться на несведущего, чей взгляд никогда не обращался вверх, кто не смотрел в вышину и не искал за молочными облаками мерцающие звезды?       Дева сделала шаг к пропасти, ножка лишь зачерпнула воздух, а затем хрупкая фигурка устремилась навстречу исчезновению. Но бескрылый мужчина поймал ее за запястье. Изо всех сил потянул наверх, кряхтя, борясь с желанием прыгнуть следом, чтобы этот кошмар кончился. Пропасть манила, пугала высотой, но голос страха становился все тоньше и писклявее. Ровный уверенный тон мыслей о деве затмил опасения.       Он все-таки спас ее, и два хрупких тела тяжело дышали на постаменте, пытаясь прийти в себя.       — Они прыгали за вами потому, что не боялись рухнуть в бездну. А я пришел за тобой, ибо пересилил свои страхи. Я боюсь высоты, у меня нет крыльев, но я не мог тебя бросить, — признался мужчина.       С плеч его свалилась тяжкая ноша. И он вдруг почувствовал себя свободным, свободным от всего: от страха, от боязни высоты, от заведенных порядков.       Остальные девы кинулись в пропасть, но их подхватили крылатые мужчины. А вот за нежной возлюбленной никто не спустился с высот.       Бескрылый мужчина уже и не надеялся, что она оценит его подъем за ней, ведь изначально он находился на нижней ступени. Но дева смотрела на него и, решившись, протянула руку. Коснулась пальцами щеки, провела по скуле. Она пыталась запомнить его черты. Растерянность на ее лице сменилась пониманием. Больше в глазах не бушевала буря, море стало спокойным, а волны в глазах умиротворенно качались, грелись в лучах внутреннего солнца, растопившего лед. В душе ее наступила весна.       Девушка рассмеялась, а затем бросилась ему на шею.       — Так ты это сделал… ради меня? — никак не могла поверить она.       — Да, — еле слышно прошептал бескрылый мужчина.       Девушки все падали и падали в клубящийся туман, а крылатые мужчины устремлялись за ними. Жизнь размеренно шла своим чередом, но нежная дева даже не проводила их взглядом, будто глупые поступки во имя любви ее не интересовали. Глаза ее манили небесной синевой, в которой то и дело проскакивали искорки — маленькие солнца. Прикосновения мягких пальцев к коже оставляли после себя ощущение спокойствия и безмятежности.       Боязнь высоты обратилась в прах и сгинула в небытие. Мужчина больше не боялся находиться на высоком постаменте и смотреть себе под ноги. Клубящийся туман внизу не представлял для него угрозы.       Он смотрел на мир совсем иначе. Постамент стал устойчивым, будто накренялся только в его голове. Взор не распадался на мельчайшие пятна. Больше бескрылый мужчина не прибегал к воображению, он мог смотреть прямо в глаза нежной возлюбленной. Мир терял краски только из-за нее, а не из-за достававшего головокружения. Теперь, когда все закончилось, он считал страх анахронизмом. Или же кошмарным сном, что снился ему из раза в раз.       — Не могу поверить, — обвила руками шею мужчины нежная дева, — ты получил крылья.       И бескрылый мужчина провел рукой по спине. И наткнулся на мягкие перышки. Одной мыслью расправил крылья. И испугался себя изменившегося.       Он не хотел быть как все те мужчины, что прыгали с постаментов. Он не хотел причинять боль. Он не хотел ходить по замкнутому кругу. Он не хотел быть причиной слез.       Испуганно отшатнувшись, мужчина принялся пятиться. Он попробовал было взлететь, но нежная дева вцепилась в него крепчайшей в мире хваткой.       — Прошу, не улетай, не оставляй меня, — взмолилась дева.       — Тебе я понравился лишь из-за моих крыльев! — попробовал отбиться мужчина, захлопав белоснежными крыльями.       — Неправда! Меня впечатлили не они, а твой поступок! То, что ты сделал ради меня, — дева вцепилась в него изо всех сил. — Ты преодолел себя… и я тоже преодолела. Я доверилась тебе.       Последние слова бичом хлестнули по ушам некогда бескрылого мужчины. Он взял девушку на руки и устремился к небесам, окрыленный.       Обретя крылья, теперь он верил, что где-то над постаментами крылатых мужчин есть самое прекрасное место на свете, достойное нежной девы.