***
- А куда…? – Джунмён спускается за Бонмином и тянется ладонью следом за ханбоком, который уносит начальник охраны. - Всё нормально, Мён-а, его просто выгладят. – Хозяин выходит из кабинета навстречу, услышав его голос. - Но зачем? – Джунмён останавливается на предпоследней ступеньке, обнимая Джонина за плечи. - Посвящение высших чинов. – напоминает Джонин, многозначительно кивая, и Джунмён удивляется, заглядывая ему в глаза. - Я надеваю ханбок? – переспрашивает. – Правда? - Все Вверенные их надевают на посвящение Национального. – Джонин обхватывает за талию и снимает со ступеньки, не выпуская из рук. – Поэтому мигом в душ и собираться – ханбок скоро вернут. – Хозяин ласково целует в щёку, но продолжает крепко обнимать за талию, держа над полом. - Джонин-а, но если я заберусь в нём в машину, он снова помнётся. – Джунмён дёргает плечом. - Ты переоденешься в него уже на месте. Просто надень что-то удобное для себя, ладно? - Договорились. – целуя в щёку в ответ, Джунмён просит, чтобы его поставили, и возвращается наверх. Вверенный чувствует себя рядом с Хозяином немного неловко, когда тот открывает ему двери машины. Джонин в классическом чёрном фраке с галстуком, и белоснежной рубашке, в то время как сам Джунмён в синих джинсах и мягком синем свитере, словно не под стать Хозяину. Бонмин улыбается со своего места за рулём, замечая волнения последнего, и замечает, что едва Вверенный наденет ханбок – всё встанет на свои места, а учитывая, что он белоснежный, смотреться они с Хозяином будут просто великолепно. Зал приёмов наполняется людьми, Джонин целует его руку, указывая на комнату, где Джунмёну стоит переодеться, и остаётся ждать в коридоре, измеряя тот шагами. Джунмён скрывается за дверью, находя в комнате свой ханбок под потолком на вешалке и спешит вылезти из одежды, чтобы облиться побыстрее в душе и скорее надеть его. Шёлк, покладистый и прохладный, кутает худые плечи. Слой за слоем, сшитые вместе, расправляя каждый, чтобы юбка казалась ещё пышнее, чем есть, Вверенный неспешно одевается напротив зеркала. Дома он обычно влезает в рукава, наспех завязывает пояс, уже привыкнув к тому, что ему больше семи сотен лет, и не думает о том, что нижние слоя юбки тоже достойны его внимания. Сейчас же, когда ханбок готов для официального мероприятия, Джунмён вспоминает все слова своего старшего воспитателя о каждом из слоёв: первый самый тонкий, ближе всего к телу – как минимальна преграда между Вверенным и Хозяином, уровень абсолютного доверия; второй – один из самых плотных – как доспехи; третий – почти такой же тонкий как и первый, полупрозрачный, говорящий о том, что Вверенные – незримая, но важная часть единого целого – дома мафии; четвёртый – первый из тех, что имеют оттиснутые нежно-мятные лилии по подолу, национальные узоры династии, которая ввела понятии «Вверенный»; пятый – белоснежный из чистого Малбери, как основная юбка; и шестой, такой же, с парадным воротом – верхний, наружный слой, слегка прозрачный к подолу, чтобы едва просматривались лилии. Заканчивая со слоями, Джунмён разглаживает складки, поправляет пояс, заправляет выбившуюся прядку за ухо, и слегка приподнимая юбки, рассматривает свои стопки в белых носочках. Улыбается своему отражению, складывает вещи на краю кровати и спешит за дверь, где ждёт Хозяин. Джонин оборачивается к нему в тот момент, когда Джунмён захлопывает за собой дверь. Хозяин окидывает его взглядом, пропуская вздох, и следом совсем повержено улыбается. - Смотришь так, словно видишь меня в нём впервые. – Джунмён пожимает плечами, оставаясь стоять, где стоял. - Я и забыл какой ты в нём красивый, когда он надет как положено. – отзывается Джонин протягивая ему руку. – Пойдём? Джунмён кивает, принимая руку. - Думаешь, не будет косых взглядов в нашу сторону? – интересуется, притормозив за руку, которую держит, уже у самой двери. - С чего вдруг? – Джонин вскидывает взгляд. - Из-за…недавнего инцидента. – Джунмён жуёт губы. - Любимый, - Джонин поворачивается к нему, накрывая его плечи ладонями и заглядывая глаза. – Каждый там сделал бы так же, забери кто-то у него Вверенного, поверь. Соблюдение правил – это важнейший этап дисциплины, истории и нашей организации в целом. – Джонин кивает. – К тому же как можно смотреть на тебя как-то иначе, как не с восторгом? – переспрашивает с улыбкой, вызывая улыбку напротив. - Подхалим. – Джунмён лупит по плечу и цепляется за руку, сплетая свои пальцы с пальцами Хозяина. - Добро пожаловать! – швейцары у двери кланяются в уважительном жесте, тут же предлагая шампанское. И каждый по мере прохождения в глубь зала, здоровается, кланяясь едва ли не до полу. - Что происходит? – удивляется шепотом Джунмён, делая глоток из своего бокала. – Мы ещё не… - Но станем. – Джонин вновь кивает. – Это неизбежно. Отдыхай пока, - кивает в сторону других Вверенных, прикасаясь кончиками пальцев к щеке, чтобы поднять красивое лицо к себе. – Я позову. – обещает, прижимаясь к тонким губам ласковым поцелуем и получая такой же в ответ. Джунмён провожает его взглядом и устремляется к друзьям, которые как раз глядят на него, ожидая, пока он подойдёт. - А, Ваше Величество, - кривляет по-доброму Бэкхён. – Пожаловали? – Джунмён щипает за бок, жалея, что слои шёлка не позволят Бэкхёну почувствовать это в полной мере. - Ты как? – глядя совсем взволнованно, по очереди обнимают Минхо и Шин. – Всё в порядке? – интересуется последний. - Уже лучше. – Джунмён кивает. – Правда. – уверяет. – Дома хорошо. – улыбается совсем широко. - Мён-а, шампанское… - пытается позвать Бэкхён. - Это не совпадение. – отзывается Джунмён, глядя на него, меняя пустой бокал у официанта на полный. – Каждый из официантов осведомлён, кому какое шампанское подносить. - Вот блин, - Бэкхён хмурится наигранно. – А я уже понадеялся. – выдыхает, вызывая смех у остальных троих. - У меня такое ощущение, что я голый пришёл. – поймав на себе очередной взгляд, Джунмён вздыхает. - Это просто потому, что твой ханбок – белый. – Шин добродушно улыбается, сжимая его локоть. – Некоторые не были на твоём посвящении и не видели. - Но ваши тоже однотонные. – возражает Джунмён. Угольно-чёрный на Бэкхёне, изумрудно-зелёный на Минхо и тёмно-синий на Шине. – Но… - Мён-а, речь не об однотонном. Твой ханбок – белый. – снова напоминает Шин. – Не делай вид, словно забыл, что старший воспитатель рассказывал. - Я помню. – Джунмён кивает. - Кстати, может наведаемся к нему? – предлагает Бэкхён, приковывая к себе взгляды друзей. - Я куплю цветы. – согласно кивает Джунмён. - Договорились, - подтверждает Минхо. – С нас тогда вино и плед. - Мальчики, - Хозяин последнего подходит к ним четверым. – Уже начинается – занимайте свои места. Джунмён усаживается во второй ряд рядом со своим Хозяином и оборачивается, окидывая остальных присутствующих взглядом – здесь столько разных цветов и оттенков, и от этого церемония посвящения выглядит по истине праздничной, королевской. Вверенный ныряет ладонью Хозяину под локоть, чтобы следом переплести с ним пальцы и переглянуться. Посвящение, совершают городские главы всех крупных, административно-важных городов страны. - Не думал, что доживу до этого дня. – выдыхает Джонин негромко, пока каждый из городских глав вручает теперешнему национальному главе ключи от каждого из городов. – Когда был маленьким, мечтал, что бы отец занимал национальный пост. Тогда, казалось мне, все правила будут мне ни почём, и смогу делать всё, что хочу. – Джонин внимательно следит за церемонией, Джунмён – за ним. – Сейчас понимаю, что всё с точностью до наоборот. – хмыкает, и Джунмён тоже, складывая голову ему на плечо и устремляя взгляд вперёд. Очень удивляясь, когда все стоящие впереди люди вдруг глядят на них. Джунмён садится ровно, удивляясь ещё больше, и выпускает Хозяина из своих рук, когда и тот подходит, и вручает отцу ключ, собственно от Сеула, хотя официально им ещё и не владеет. Или только формально. Пока глава Пусана принимает клятву, а остальные городские просто стоят рядом и наблюдают, Джунмён рассматривает своего Хозяина. Широкие плечи, сложенные жилистые ладони, воротничок белоснежной рубашки, которая жутко идёт смуглому Джонину, широкий лоб и поднятая наверх чёлка. Рассматривает, да и сам не замечает такой же взгляд на себя со сцены – Джонин тоже не теряет времени зря. Клятва продолжается, Хозяева рассаживаются по своим местам, Джонин плюхается рядом, вручая бокал шампанского. - Ты как особа голубых кровей на их фоне, - замечает Джонин негромко. – Разложив юбки на два кресла и выровняв спину, в белоснежном шёлке. – Джунмён прячет улыбку у Хозяина на плече, вновь ныряя ему под руку. – Мой волшебный. – шёпотом в его волосы, прикасаясь губами к каштановым прядкам. – Я тебя люблю. – теперь едва ощутимо прижимаясь губами к маленькому ушку. - Я тебя тоже. – вторит, не прекращая улыбаться, Джунмён. – Очень, Джонин-а. - Господа, - призывает глава Пусана и все поднимаются со своих мест с готовыми бокалами шампанского. – Поднимаю этот тост за национального главу дома мафии Кореи. – декламирует он и зал поддерживает аплодисментами, следом поднимая бокалы и поддерживая тост. Начинаются поздравления, разговоры. Джунмён тянет за рукав, чтобы привлечь к себе внимание, и кивает куда-то в сторону, когда Хозяин смотрит на него. Оба устремляются в ожидающие отцовские объятия некогда столичного главы. - Какой же ты красивый, Джунмён-а, ханбок тебе дико к лицу. – выдыхает теперь уже национальный Хозяин. - Боже, Сынвон-ши, - Джунмён по-доброму хмыкает. – Или правильнее бы было – национальный глава? – хмыкает с улыбкой. - О, начинается, - Сынвон смеётся. – Теперь и дети меня будут только так называть, официально? – сетует он наигранно. - Теперь и мы. – Джонин с улыбкой кивает. – Вы теперь, Национальный, к нам только с охраной и только с официальными визитами? – предупреждает он. - Ужас какой! – Сынвон всплескивает руками. – Можно отказаться, пока не поздно? – и все трое смеются. – Вам всего три недельки осталось потерпеть. – замечает следом. - Не знаю, как на счёт потерпеть. – Джонин пожимает плечами. – Мы ещё не слишком уверены, что хотим этого, правда, Мён-а? - Не хотим. – Джунмён отрицательно качает головой. – Он снова будет пропадать в Центральном, только уже с вами, да, Сынвон-ши? – Джунмён надувается. - Обещаю, я буду делать для него поблажки. – заговорчески подмигивает Национальный, обнимая за плечи. - Спасибо. – Джунмён довольно жмурится, прижимаясь в ответ. – Иначе мне придётся самому являться в Переговорный. - Ну, в том, что ты на это горазд – мы уже не сомневаемся. – Сынвон смеётся. – Вам нужно настоящий праздник устроить. – кивает, продолжая обнимать Джунмёна за плечи, следом второй рукой и Джонина. – Чтобы отдохнули, смогли расслабиться. - Так и сделаем. – Джонин кивает в ответ. - Национальный глава, вы хорошо на него влияете. – выглядывая из-за плеча последнего, улыбается своему Хозяину Джунмён. - Тружусь во благо отечественной мафии. – следует ответ, который снова вызывает обоюдный смех. - С назначением, национальный глава. – подходят поближе и Чанёль с Бэкхёном. - А, будущие Каннамгу, - не выпуская своих из отцовских объятий, тянет Сынвон. – Спасибо. - А переезжать обязательно? – вешая нос, вспоминает вдруг Джунмён, о чём хотел спросить. – Я хочу остаться дома. - Джунмён-а, - Национальный устремляет на него взгляд сверху вниз. – Такие правила. - И в моём доме будет кто-то жить? – снова следует вопрос. - Никто. – отзывается теперь уже Джонин. – Мы заберём оттуда всё наше, а дом продадим. - Сынвон-ши, может, можно как-то обойти это правило? Может, есть какой-то другой выход? – Джунмён поднимает взгляд, глядя совсем жалостливо. – Национальный глава сам решает, в каком районе ему жить, ведь так? – следует кивок. – А почему Столичный не может? Каннамгу переедут в Каннамгу, ибо Хозяин муниципалитета не может жить не в своём муниципалитете, но ведь Столичный тоже должен, как Национальный – сам выбирать. - Ну, - тянет Сынвон. – Чисто теоретически ты прав, Джунмён-а. – кивок. - Значит, мы можем остаться дома? – оживает Джунмён тут же. - Можете. – с улыбкой выдыхает нынешний национальный глава. – А Чанёль с Бэкхёном переедут к вам в Каннамгу. - Куда-то по соседству. – оживает и Бэкхён тоже, довольно улыбаясь и переглядываясь с лучшим другом. - Я пойду собирать поздравления, и вы отдыхайте. – национальный Хозяин глядит на каждого по очереди и откланивается. Джонин теперь уж сам может сгрести своего Вверенного в охапку. - Чанёль-а, твой белый пиджак и чёрная рубашка так в тему. – замечает Джунмён, откидывая голову Джонину на плечо, когда тот обхватывает со спины за талию. - Знаю, - довольно кивает, так же как и его Хозяин, обнимая Бэкхёна. – Я старался. - Всё по феншую. – смеётся Бэкхён. – Другое дело – остальные. - Не наговаривайте, неужто Хозяева не могут выбрать тёмно-синего, тёмно-зелёного или тёмно-серого костюма? - Тёмно-розового, - хмыкает Бэкхён, едва сдерживая смех. – Или тёмно-жёлтый. – и оба с Джунмёном прыскают. По первому приказу нового национального главы разговоры о работе стоит оставить на другой вечер и не забивать ими сегодняшний, от чего Вверенные поддерживают аплодисментами. Джунмён наблюдает за собравшимися людьми, когда Джонин прижимается к его щеке носом с другой стороны, вызывая блаженную улыбку. Рискуя сам, Джонин следом прижимается губами к укромному местечку на тонкой шейке за ухом и Джунмён замирает, прекращая дышать, прислушиваясь к себе и следом с облегчением выдыхая, когда понимает, что по коже не мороз, а приятные мурашки. Он снова улыбается, слыша с каким облегчением выдыхает и Джонин, и снова позволяет прикасаться, блаженно прикрывая глаза. Любимый забирает прочь себе все его страхи, сомнения и плохие воспоминания, оставляя любовь, нежность, заботу и защиту, то, чего Джунмёну так не хватало в прошедшие несколько недель. Чувствуя, как сбегают вниз по спине мурашки в сладкой истоме, Джунмён разворачивается к Хозяину лицом, складывая руки на его груди, и подаётся поближе, выдыхая в его ухо: - Сделай меня своим. – совсем тихо, почти интимно, слышное только для Джонина и только его ушам предназначенное. Джонин смотрит точно ему в глаза, словно сомневаясь, задаваясь немым вопросом – ты уверен? На что Джунмён льнёт к его губам, целуя и таким образом подтверждая. Сам ловит за руку и тянет из зала прочь, к одной из, казалось бы, закрытых служебных дверей, которая оказывается открытой. Между пролётами этажей никого. Джунмён разворачивается к Хозяину и льнёт навстречу, обнимая за шею, целуя в губы, позволяя перехватить инициативу и затянуть себя в головокружительный поцелуй. Джонин в два шага толкает к стене совсем мягко, но прижимает к ней лопатками уже гораздо ощутимее, крепко сжимая тонкую талию. И пока его нетерпеливые пальцы развязывают пояс, Джунмён стягивает с его плеч пиджак, обнимая за плечи. Движения спешные, рваные, Джунмён бы назвал это «дорвались», но сам он сгорает от желания и нетерпеливо хнычет в любимые губы. Слой за слоем, пока горячие пальцы добираются до его бёдер, поглаживая. Следом подхватывая под ягодицы и помогая упереться лопатками в стену, чтобы занять более менее устойчивое положение. От осознания того, что Хозяин легко удерживает весь его вес буквально на руках, кружится голова. Глаза напротив чёрные, чёрные настолько, словно ночное небо, с осколками звёзд. Джунмён кусает губы и неотрывно смотрит в глаза. Морщится всего на мгновенье, но следом протяжно стонет, откидывая голову назад и стукаясь затылком о стену, когда приятное чувство наполненности застигает его буквально врасплох. Джонин движется в нём резко, неровно, размашисто и от этого так до мурашек ошеломительно, что Джунмён прикрывает глаза от головокружения, что приятными волнами удовольствия плавно накатывает. Горячие губы обрушиваются на шею, выцеловывая только Хозяину известные маршруты. Джунмён держится за крепкие плечи совсем сильно, боясь потерять связь с реальностью, попросту потерять сознание от удовольствия. Лопатки на утро будет саднить и от позы жутко разболится поясница, но всё это сущее мелочи в сравнении с тем ощущением и осознанием, когда ты полностью и всецело – душой и телом до последней клеточки принадлежишь любимому человеку. Только ему, навечно. Джонин делает его своим каждым толчком, доводя до исступления; Джонин делает его своим каждым откровенным взглядом; Джонин делает его своим каждым поцелуем, сиплым дыханием, отпечатками его пальцев на коже. Джонин и так знает, что Джунмён – его, и этого не нужно доказывать, просто демонстрировать. Даже если так – жарко, дико. Плевать, думается Джунмёну, даже если бы их сейчас кто-то застал, он бы ни за что на свете не позволил бы Джонину прекратить двигаться, остановить эту сладкую пытку на грани с мазохизмом. - Джонин-а, - выдыхает сбивчиво, глядя на Хозяина сверху вниз. – Не теряй меня больше. – дождавшись ответного взгляда в глаза. - Никогда. – так же сбивчиво в губы, следом целуя. Джунмён вздрагивает, застонав в поцелуй, и прикусывает чужую губу, улыбаясь, чувствуя, как оргазм, доходя до своего пика, накрывает приятными волнами. Джонин блаженно прикрывает глаза, окончательно сбиваясь в дыхании, и кончает в него, прекращая двигаться. Несколько мгновений уходит на то, чтобы немного привести в порядок дыхание, а после Хозяин обнимает за талию сильнее, помогая обхватить ногами свою талию, и буквально прячась за пышными юбками ханбока, уходит по коридору прочь. - Куда ты меня тащишь? – смеётся Джунмён, складывая подбородок на чужое плечо. - Мы же не можем в таком виде явиться обратно на праздник. – отзывается Джонин, с улыбкой наблюдая как смешно болтаются в такт его шагам стопки в белых носочках, что выглядывает по обе стороны из-под пышных юбок. – Быстренько в душ. – Джонин опускает ногами на кровать в номере, где переодевался Вверенный. – И чего мы до нормальной кровати не дошли. – хмыкает следом с улыбкой, когда Джунмён скрывается в ванной. - Потому что это было слишком долго, а мы не могли больше ждать. – отзывается из-за полуоткрытой двери Джунмён. – Ты идёшь? - Иду.***
- Спать хочу. – сладко зевает Джунмён, сложив босые стопки на спинку сидения напротив да устроившись поудобней в руках Хозяина. - Вверенный, едва же полночь. – улыбается с водительского сидения Бонмин, на что Джунмён показывает ему язык. - Джонин-а, ты же ещё не стал официально столичным главой, так? – уточняет Вверенный. - Так. – Джонин кивает, хитро прищурившись. – Ну, продолжай, выдумщик. - Поэтому ты не можешь выполнять столичные обязанности, так? – Джунмён совсем широко улыбается. - Не могу, - Хозяин кивает, сжимая в своих руках сильнее. – Но обязанности Каннамгу с меня пока никто не снимал. Джунмён ничего не отвечает, только дует щёки как маленький, вызывая у Хозяина улыбку, да наигранно отбивается от поцелуев в щёки.