Не существует.

Она не спеша прогуливалась по улицам Вал Шевена, иногда отвлекаясь от своих мыслей, чтобы понаблюдать за смеющимися горожанами; за торговцами, которые старались заманить в свои лавки каждого проходящего; за птицами, что звонко щебетали в кронах деревьев; даже за охраной, стоящей каменными статуями на страже порядка. И все же сколько в них жизни… Служба закончится, они пойдут домой, обнимут жену и детей… Они будут с теми, кто создает их счастье. Сердце сжалось, однако Инквизитор прокашлялась и постаралась перевести мысли в другое русло, чтобы не заплакать. Он был где-то здесь: одинокий, лишенный любой помощи и поддержки бродяга-ферелденец, которого сторонились орлесианцы. Напряженные отношения между Ферелденом и Орлеем принимали угрожающую силу, а тут еще и такой "подарок" от королевства, да еще и в столь уважаемом во всем Тедасе городе! Наверняка горожане многое бы отдали, чтобы этот гнусный бродяга убрался или вовсе сгнил где-нибудь за пределами города. Они готовы были лицезреть тысячу бродяг, но орлесианского происхождения. Желательно, бывшего шевалье или еще кого-нибудь значимого. Она терпеть не могла Орлей за его лицемерие и страсть к игре с чужими жизнями. Это было хуже даже рабовладельческого строя Тевинтера. Однако она была обязана приехать, чтобы лично увидеть, удостовериться, что… нет обратного пути. Она проходила мимо небольшой, пустынной улочки, за которой был вход в тенистый сад, как услышала чью-то приглушенную возню. Женщина остановилась, пытаясь разглядеть того, кто находился за выкинутыми ящиками. Судорожно сглотнув, Инквизитор осторожно направилась в сторону ящиков, стараясь успокоить свое сердце и контролировать сковывающее тело напряжение. Шаг, еще один, и… - Ох-х, яйца эванурсиков!- Поднявшийся эльф отпрыгнул в сторону от женщины, продолжив тараторить на орлесианском.- Зачем Вы так подкрадываетесь?! - Я… извините.- Сложно было сказать, была ли она разочарована, увидев эльфа, или же наоборот, дико обрадовалась, что это не тот, кого искала. Слабо улыбнувшись эльфу в качестве извинений, она опустила голову и уже по этой улочке продолжила свою прогулку, направляясь в сад. Выйдя к пешеходной дорожке, она уставилась пустыми глазами на ветвистые деревья, чьи листья создавали потрясающую музыку под легкий осенний ветерок. Природа готовилась ко сну, чтобы вновь ожить ранней весной. А Инквизитор? Хотела бы она также заснуть, а очнуться новой, ничего не помнящей о том, что с ней случилось. Очень жаль, что люди не деревья… Печально подумалось ей. Что-то упало к ее ногам, и женщина опустила глаза, обнаруживая на дороге небольшой камень. Она медленно перевела взгляд на сидящего на углу дома мужчину, и обомлела. Это был он. - Каллен.- Едва слышно произнесла она и молнией направилась к мужчине, который тут же отполз от нее, что-то бурча себе под нос. Сев на колени, Инквизитор приложила ладонь ко рту и тихонько заплакала, не отрываясь смотря на грязного, заросшего мужчину, который продолжал что-то бессвязно бурчать, иногда дергая головой.- Каллен. - Лириум.- Полурыком выдавил из себя он, держа руки на своей истерзанной временем худой рубахе, смотря на женщину сквозь спутанные, грязные волосы.- Лириум. - Каллен, это я.- Снова побежали слезы, и Инквизитор попробовала прикоснуться к мужчине, но тот опять что-то буркнул, нервно дергая одной ладонью, давая ей знак, чтобы она не приближалась. - Лириум!- Громче прорычал Каллен, сплевывая в сторону женщины кровавую слюну, которая осталась на бороде – такой же грязной и спутавшейся, как и волосы.- Дай! - Каллен, прошу тебя.- Несмотря на все протесты мужчины и на то, что он старался отползти дальше от Инквизитора, она была неумолима. Вскинув ладони, женщина аккуратно опустилась на колени рядом с Калленом, пытаясь заглянуть ему в глаза.- Пожалуйста, пойдем со мной. Я обещаю, что мы попробуем найти решение. Прошу, Каллен. - Лириум.- Продолжал повторять мужчина, уже не так активно показывая свой агрессивный настрой, ведь он и не был таковым. Мужчина снова прижал руки к груди, чуть ли не вжимаясь в стену, закрывая своим телом небольшой, засаленный мешок с его пожитками.- Дай.- Его голос стал тише, а нотки – молящими. - Я… позволь мне взглянуть на тебя.- Прошептала женщина, которая надеялась увидеть в его глазах то, что когда-то было в них во времена его службы в Инквизиции.- Клянусь Создателем, я не причиню тебе вреда. Просто дай мне посмотреть на тебя. Он слабо пытался увернуться от ее рук, иногда что-то рыча или же скалясь, однако женщина знала, что он лишен этой злобы. Он более походил на забитого, напуганного и брошенного пса… и если бы только это было не так… Женщина все-таки поймала лицо мужчины, стараясь несильно давить на его щеки, чтобы он снова не принялся вырываться, и повернула его голову к себе. Аккуратно и медленно она отвела пряди длинных волос от глаз, стараясь в них заглянуть, но они бегали в орбитах от испуга. Она чувствовала, как дрожало его тело; видела, как сильнее пытался вжаться в стену мужчина, думая, что с ним сейчас что-нибудь сделают. И тут он на нее посмотрел. Для Инквизитора этот взгляд сказал все сам за себя. В нем не осталось ничего, что ранее составляло личность генерала армии Инквизиции. Он смотрел на нее, но даже не видел, кто сидел напротив, продолжая тихонько молить: «лириум, лириум, лириум»… - Каллен? - Лириум. - Я Эвелина. - Лириум. Потеряв всякую надежду, у женщины опустились плечи. Она медленно убрала свои руки от щек мужчины, продолжая слышать его тихое «лириум». Он даже сам, не без легкого страха, взял ее руку в свою и приложил к своей щеке, поднимая молящий взгляд на женщину. Это прикосновение снова заставило ее заплакать и приобнять мужчину. - Лириум. Дай. Лириум. Он был готов терпеть ради дозы. Готов дать себя погладить ради дозы. Готов сносить это странное слово «Каллен» ради дозы. Ради минерала. - Каллен, Создателя ради, прости меня.- Она не замечала ни ужасающей вони, которая исходила от мужчины; ни насекомых, которые сновали по его телу; ни его гноящихся на спине язв, вызванных длительным употреблением лириума. Он даже боли не чувствовал – настолько его мозг был пропитан ядом этого вещества.- Пожалуйста, прости. - Лириум.- Раздалось из-под женщины, и Каллен резко дернулся: видимо, очередная сильная судорога свела его тело.- Дай! Она отстранилась, смотря на него: замученный, забитый, постоянно дергающийся, грязный, лишившийся разума человек, который владел ее сердцем. Но если тело можно было отмыть, раны залечить, то как вернуть память? Как заставить его вспомнить, кто она и что между ними было? Лириум… Без каких-либо эмоций подумала женщина. Он стал его разумом, его пищей, его единственной любовью, которая всегда заканчивается только одним. Но… сможет ли она? Время клонилось к вечеру: повсюду зажигались фонари; на улицах собирались орлесианцы для празднования какого-то местного события. Непринужденные разговоры прерывались легкой, мелодичной музыкой; сверкали огни городского празднества, в которых пестрили всеми цветами радуги вечерние платья мужчин и женщин. Сколько счастья, наигранного и истинного, скрывалось под этими масками? И где-то вдали от происходящего, в самом темном углу роскошного сада блаженно растянулся на траве бродяга, возле которого лежало два опустошенных пузырька, оставленных какой-то женщиной, которая еще дала несколько роялов на будущее. Он бы наверняка ее поблагодарил, будь он прежним. Но его не было, как более не существовало странного слова, которое раз за разом повторяла незнакомка – «Каллен».