Новое дело.

Хованский быстрыми шагами преодолевал паутину коридоров, попутно пытаясь отвечать на все «О, Хован, здарова!» и «З-здрав-вия жел-ла...». Эти забитые практиканты, заикающиеся на каждом слове, безумно бесили и выводили из себя. Как-то раз одна такая бабонька попалась под горячую руку Юрия и получила свое. Пожалуй, так Хованский еще не орал. Но не об этом сейчас. Юра порядком припозднился на работу, что уже косяк, а его еще и начальник к себе вызвал. Да уж, МВД – это вам не хурмы-мухры, тут работают оперативно. Чуть опоздал и об этом знает уже весь отдел. Лучше бы они так дела раскрывали, как выявляют опоздания. Хованский уже через пару минут был у двери в нужный кабинет. На табличке крупными буквами было написано «Начальник ОМВД по Ленинградской области и г. Санкт-Петербург полковник полиции Степанченко Андрей Витальевич», от чего парня аж передернуло. Да уж, сколько пафоса в одной только надписи... Начальник был не из самых приятных, мягко говоря. Что уж скрывать — недолюбливали его абсолютно все, даже те, кто никакого прямого отношения к нему не имеет. Да, насолить он успел всем, причем знатно. Но, как ни крути, а делать все равно нечего, поэтому Юрий оправился, выпрямился и, занеся руку над деревянной поверхностью, отбил по ней три удара. Не дожидаясь ответа, тот опустил ладонь на ручку и повернул ее влево, после чего та поддалась и приоткрылась. Хован просунул голову в небольшую щель, быстренько окинув взглядом приемную и, убедившись, что в ней только секретарша, вошел. – Светочка, – сладенько начал мужчина, дружелюбно-натянуто улыбаясь. – Андрей Витальевич у себя? Что можно сказать о Светлане? Типичная дамочка лет сорока, полновата, с наштукатуренной рожей, выжженными химией и разного рода красками волосами и наманикюренными ноготками, причем по своей длине ногти они уже не напоминали. Скорее листья какой-нибудь декоративной пальмы, что как раз стояла на подоконнике в этой комнате. Секретарша даже сейчас, не отрываясь от созерцания себя любимой в маленьком зеркальце на столе, пыталась что-то сотворить со своими пальчиками. Она даже не взглянула на вошедшего, словно и не было никого здесь кроме нее самой. Наверное, именно поэтому она бесила Юру. Надменная барышня, возомнившая себя непонятно кем только потому, что Степанченко к ней весьма благосклонен, за что регулярно выписывает ей солидные премии за «ратную» службу. – У себя, – лениво поведя рукой, – не ясно зачем – она кивнула, все еще разглядывая свою круглую морду в зеркале. – Он в курсе. Улыбка, какая-никакая, но все же сползла с лица Юры. Еще бы, такое обращение с собой кому хочешь остатки настроения убьет. Хован промолчал, лишь закатив глаза и, прикрыв за собой дверь, подошел к следующей. Легко справившись и с ней, мужчина вошел непосредственно в кабинет, где в кресле с высокой спинкой восседал Андрей Витальевич. И естественно, этот козел первое, что бросилось в глаза. Но о нем позже. Просторный, казалось бы, кабинет, вмещал в себя огромную уйму всего, хотя на деле почти большая часть всего пространства пустовала. Удлиненный стол, на котором ничего не было, кроме как кем-то забытая шариковая ручка – по всей видимости, Степанченко решил с самого утра начать донимать своих подопечных планерками. Слева от стены стоял еще один ряд стульев, та же картина повторялась и справа. На окнах кованные решетки, жалюзи, справа от кресла начальника – сейф, слева – какой-то шкаф с кучей разных папок, к которым, судя по толстому слою пыли, давно не притрагивались. Однако, маленькие кубки за разные мелкие победы всегда находились в идеальной чистоте. От их блеска иногда можно было ослепнуть. За его спиной, на стене, огромный герб России, за ним штандарт МВД, по бокам президент и его премьер, и, непосредственно, Колокольцев, генерал МВД. Ах, да, еще и целый ряд всяких похвальных грамот и знаков отличия. Полный набор человека, который с великим усердием вылизывает зад начальству и всем, кто выше. Флага не хватает и гимна на фоне. Хованский слегка кашлянул в кулак, стараясь привлечь внимание своего непосредственного начальника и, – о чудо – тот сразу же развернулся к нему. Тот с непониманием и некой растерянностью взглянул на Юру, словно вспоминая, что это за насекомое. Буквально тридцать секунд его мозг усердно вспоминал имя этого товарища, но парень решил облегчить задачу и представился сам. Выпрямившись по струнке и отдав честь полковнику, Юрий отчеканил: – Старший лейтенант полиции Хованский по вашему приказанию прибыл! Андрей Витальевич лишь брезгливо поморщился и даже вздрогнул, вновь откинувшись на спинку кресла. – Да, да, хватит этого... – противно причмокивая, лениво проговорил тот. – Я тебя вызвал не для того, чтобы ты тут мне приветствия распевал. Полковник кивнул на один из стульев, после чего полностью развернулся к собеседнику. Что можно сказать о нем? Мужчина лет пятидесяти, неказистой внешности. Хряк, короче говоря. Остатки волос зализаны на бок, а на губах чуть заметны жирные отблески и противные редкие усики над ними – сразу вспоминается Маяковский с его «...у вас в усах капуста где-то недокушанных, недоеденных щей.» И действительно, за версту от полковника несло этими самыми щами. Наверняка его заботливая жена наготовила любимому и толстозадому муженьку с собой. Заляпанная грязно-голубого цвета рубаха, веками, кажется, нестираный мундир и покосившееся погоны – все, что хоть как-то напоминало о том, что перед ним – полковник МВД, а не забытый жизнью свин. – Ближе к делу. Ты же слышал про одно нашумевшее дело с отморозком, который недавно, помимо всего того, что успел натворить, еще и всю электронную базу МВД взломал? Юра слегка нахмурился, вспоминая те дни, когда все отделы подняли на уши, лишь бы хоть что-то накопать по этому ублюдку, но в конечном счете даже лучшие программисты МВД ничего путного не добыли. Хованский кивнул, а Андрей Витальевич продолжил: – Так вот. Наши работники не справляются с этим делом, а я, как хороший начальник, не хочу их мучить, поэтому именно тебя я сюда и вызвал. – мужчина тяжело вздохнул. И нет, все это не от переживания, а от того, что жир мешает ему даже говорить быстро. Да что там говорить, он даже когда стоит, рожа его становится какого-то пурпурного цвета. – «Угу, ребят ему жалко. Премию тебе жалко за раскрытое дело, а не ребят.» – подумал Юрий, все еще хмурясь. – То есть, вы хотите сказать, что... – Да, это дело я передаю тебе. Уф-ф, слушай, открой-ка окошко, жарко тут. – полковник запыхтел, хватаясь за первую попавшуюся папку и начал ею обмахиваться. Хованский, чуть ли не скрипя зубами, а в душе уже давно пропихивая эту самую папку в глотку полковнику, исполнил "поручение". А ведь делать-то нечего, придется встать и открыть это хреново окно, что, собственно, Юрий и сделал. Вернувшись на место, мужчина услышал сухенькое «спасибо», после чего начальник продолжил: – У меня в сейфе лежит его дело. Возь... А нет, я са-ам... – Андрей Витальевич с горем пополам поднялся со своего кресла, в котором образовалась вмятина от постоянного на нем сидения. Медвежьей походкой дойдя до сейфа, тот со скрипом и охами нагнулся и, покрутив пару раз ручку, открыл железный ящик, достав оттуда папочку. – Вот, собственно, и оно. Ознакомься. – вернувшись в свою нагретую впадину, Степанченко отдал материалы дела Хованскому, бросил ему что-то в духе «свободен, иди работай» и отвернулся, продолжив разглядывать свои бумажки на стене. Юрий взял папку с материалами, буркнул что-то и быстренько ушел из кабинета. Да уж, денек обещал быть сложным...

***

Юрий решил разобраться со всей этой бумажной волокитой уже дома, когда получится хотя бы немного расслабиться и отдохнуть. Все время на работе он провел почти ничего не делая. Закончил кое-какие дела, дописал обвинительные акты и со спокойной душой ушел домой. Правда, и путь домой был не из самых приятных. В метро чуть не упал с эскалатора, непосредственно в вагоне хорошенько прошлись по ногам, а потом еще и нахамили. Великолепный день! Хованский дополз до квартиры, с горем пополам открыл дверь, в которой как назло чуть не застрял ключ, и, скинув с ног обувь и повесив на вешалку пальто, прошел в гостиную. Небольшая комнатка встретила Юру легким холодом. Он опять забыл закрыть окно. Мужчина частенько забывал что-то, что не касается его работы. Выключить чайник, выкинуть мусор и прочее. Увы, рассеянность так и не удалось убрать из надоедливых привычек, поэтому оставалось лишь мириться с ней, что, собственно, Хован и сделал. Закрыв окно, парень ушел в другую комнату, из которой вернулся уже с ноутбуком, каким-то блокнотом, в котором, судя по выпуклым листам около пружины, что скрепляла их в одно целое, внутри была вложена ручка. Юрий уселся на диван, поставив ноутбук на журнальный столик, что стоял рядом, положил рядом блокнот, ручку и вновь куда-то пропал. На этот раз за делом того самого ублюдка. Вернувшись и по пути включив свет, Хованский был готов работать. Просмотрев еще не открытую папку, Хованский для себя чиркнул в блокноте номер дела и кое-какую нужную информацию. Раскрыв ее, перед ним оказалась опись материалов дела. – Так... Фотографии и фоторобот. – в руки Ховану попались несколько фотографий убийцы. Внимательно их рассматривая, мужчина обратил внимания на некоторые бросающиеся в глаза вещи. Широкая лобовая кость, глубоко посаженные глаза, серо-карие, кажется... Впрочем, это не так важно. Дальше в руках оказались протоколы допроса свидетелей найденные улики, фотографии с мест преступления, пару дисков с видеофайлами, которые Хован специально положил на ноутбук, чтобы посмотреть, когда дойдет очередь до них. Спустя каких-то полчаса ознакомления с материалом, у Юры заболели глаза, поэтому в ход пошли еще и очки. Да, вот так стало значительно легче. Мужчина взялся за блокнот, положив его на колени, и начал выделять для себя то, что считает чем-то важным. Добавил к описанию еще кое-какие важные детали, выписал главное из показаний свидетелей, еще раз подробно осмотрел все фотографии с мест преступлений и, когда два листа с обеих сторон были исписаны до последнего квадратика, Хованский отложил все это и принялся за видеозаписи. Открыв ноутбук, он включил его и, дождавшись прогрузки, ввел пароль. Послышалась порядком надоевшая мелодия приветствия от Windows и синий экран с парой иконок на себе. Открыв дисковод и поместив туда диск с номером один, Юра закрепил его внутри и задвинул, ожидая открытия программы. Долго ждать не пришлось: запись почти сразу же открылась и так же быстро началась. Картинка на экране пошла рябью, а после изображение пришло в норму. Камера плавно передвигалась по комнате, словно ее приковали к чему-то. Стойка, штатив – не важно. Некто передвигался вперед в почти кромешной тьме. По всей видимости, на дворе был либо глубокий вечер, либо ночь. Хованский взглянул на конвертик, в котором лежал диск. На нем была написана дата съемки. 20.01.15. 20:17 Но вот оператор вышел в чуть более освещенную комнату. Если честно, то свет шел исключительно от окна, да и светом это назвать сложно. Но на помощь Юрию приходит этот самый оператор. Камера вдруг перестает двигаться, слышится негромкий шорох и преступник отходит от нее, встав рядом. Абсолютную тишину прервали чьи-то всхлипы. Зажегся слабый свет и только сейчас можно было увидеть, как девушка, забившись в угол и опустив голову на колени, тихо рыдает, периодически вздрагивая. Убийца, что ранее стоял рядом с камерой, отошел в сторону, а после направился к окну. Присев на подоконник, он заглянул в глаза Юрию, как ему показалось. Холодные, до дрожи спокойные и уверенные глаза пронзили Хованского насквозь. – Жри, ничтожество, – парень на видео швырнул в девушку упаковку каких-то таблеток. Та лишь дернула, заревев еще сильнее. А парень выжидал. Только вот чего?.. – Слу-ушай... – протянул тот спустя минуту бездействия. – Ну вот какая тебе разница? Ну подохнешь ты сейчас, ну завтра, ну через месяц? Толку-то от этих нескольких дней? Тебя от этого больше любить не будут. А-а-а, я понял, ты все еще думаешь, что нужна своей дурной мамаше или отцу? – преступник расхохотался, хлопнув себя по коленке. – Или т-ты... Или ты считаешь, что твой парень прибежит к тебе на помощь? О, нет, даже не надейся. Сейчас он где-нибудь в квартире у очередной своей шкуры, которая наверняка уже стянула с него брюки и надрачивает ему хуй. – лицо мужчины скривилось в злорадной ухмылке. Эмоции менялись почти кардинально, но в основном состояли всего из двух этапов – абсолютное спокойствие и гнев, переходящий в издевку. Девушка зарыдала чуть громче, а ее дрожащие руки потянулись к упаковке с таблетками. Хованский поставил на паузу, огромными глазами рассматривая все происходящее, находясь если не удивлении, то в полном непонимании. Никаких тебе фильмов ужасов не нужно с такой работой... Юрий сделал небольшой передых для себя и для глаз. Вернувшись к просмотру, он с каждой секундой приходил в тихий ужас. Эта девчонка все-таки схватила упаковку, как вычитал в протоколе описания вещественных доказательств, это был димедрол. Делать нечего, пришлось продолжить просмотр, хотя было огромное желание захлопнуть ноутбук и выбросить его в окно. Стукнув указательным пальцем по пробелу, Хован устремил свой взгляд в экран. – Пей все, не ошибешься. Ах да... – парень на видео резко спрыгнул на пол, выйдя из поля зрения камеры, но вернулся почти сразу же. В руках его оказался удлиненный прозрачный стакан с водой, который он поставил рядом с девушкой. – Это чтобы ты не подавилась и не сдохла от удушья. – Пиздец ты заботливый! – в ужасе прошептал Хованский, тяжело вздохнув. Девчонка нервно взглотнула, а в ее бледных и тонких ручках упаковка таблеток колыхалась хлеще, чем осиновый лист, собственно, как и она сама. Не решаясь даже достать злосчастные таблетки, она все поглядывала на стакан с водой, будто сейчас из него вырвется тот, кто сможет ей помочь, но, увы, такого не случится. Парень внимательно наблюдал за тем, как ломается это хрупкое создание, как она дрожащими руками распаковывает коробку и достает оттуда пластину с десятью таблетками димедрола. Опустошив ее до последней, она принялась за вторую в конечном счете все белые круглые стимуляторы сердца оказались в ее ладошке. Ухватившись за стакан, она по одной выпила все, а после, опустив пустой сосуд на пол, слабо вздрагивая и что-то нашептывая, прикрыла глаза. Убийца самодовольно ухмыльнулся, поднявшись на ноги и отряхнув брюки. – <i>Молишься там? Ну молись, молись... Только и он тебя не спасет. </i> Дальше мужчина смотреть не стал. Итог ясен всем, поэтому смысла досматривать этот ад не было. Однако, концовку он все же глянул, но лишь для того, чтобы точно знать, чем кончилась история. Как позже узнал Юрий, заставив просмотреть себя все видео, этот товарищ сам ничего не делает. Во всяком случае, ручки он не пачкает. Прочитав еще пару документов, осмотрев каждую бумажку, прочитав все показания и все заключения суд-мед экспертов и психологов, Хованский добыл для себя полный портрет человека, что доводил всех тех людей до самоубийства. – Итак, что я имею?.. – перечитывая то, что смог выяснить и записать, Хованский то и дело хмурился, что-то перечеркивал и дописывал, корректировал или полностью уничтожал с листа. В конечном счете оставив все самое нужное, Юрий наконец поднял голову. Взглянув в правый нижний угол экранчика ноутбука, Хован обнаружил, что тем временем уже половина четвертого утра. Решив, что на сегодня ему хватит – да и мозг уже слабо соображал, что к чему, начиная путаться в показаниях, так сказать, – мужчина оставил все, как есть. Единственное, он лишь выключил ноут и, добредя до спальни, завалился спать. Работа на завтра ему отсрочена, поэтому есть повод выспаться и переварить всю информацию.