Совершенно не смешно

Баки Барнсу было совершенно не смешно. Не прошло и двух минут с тех пор, как в его жизнь снова вошёл Стив Роджерс, как уже начались стрелялки и взрывалки. Кто-то орал, кто-то ломал дверь, стены и отдирал газеты от окон, Стив кидал щит и фирменные взгляды «Баки, нет!». (Да, Стив, я тоже скучал!) Птичий чувак парил над схваткой и совершенно не помогал, давая ценные указания. Оторвав перила, Баки мысленно извинился перед соседями и выпрыгнул в окно. Ситуация немедленно стала ещё хуже. Баки преследовало нелепое чувство, что он оказался в зоопарке. А ведь про то, что у Баки аллергия на кошек, наверняка было написано в его досье! Похоже, прочитать его досье никто так и не удосужился. Но сокрушаться, что мир привычно игнорирует его нужды и желания, просто не было времени. Чувствуя себя мышью, Баки мчался по шоссе, пытаясь оторваться от спецназа, Стива и большого чёрного кота, который явно намеревался перейти ему дорогу. В этот момент Баки вспомнил не только плохие приметы, но и то, что он частично русский, и остановил коня на скаку. Птичий чувак парил над погоней и совершенно, ну вот просто абсолютно не помогал. А за то, что он ещё и скинул кота прямо Баки на голову, стоило оторвать ему все имеющиеся в наличии крылья, но пока оставалось только покориться злой судьбе. Жизнь Баки Барнса стремительно теряла последние остатки комфорта. В его досье наверняка было написано, что он терпеть не может БДСМ-девайсы с полной фиксацией тела, но когда это кому мешало запихать его именно в такой? Вокруг суетился мелкий мужик, похожий на злобного хоббита. Потом хоббита сменил печальный тип, похожий на гонщика. Баки решил, что уже пора сделать какое-нибудь программное заявление, и объявил, что его зовут Баки, – пусть хоть Стив порадуется. Порадовался ли Стив, осталось невыясненным, зато печальный тип вдруг начал гнать – на русском и с таким акцентом, что терпеть это издевательство над языком больше трёх слов подряд было просто не в человеческих силах. Разум Баки Барнса временно затянуло в лингвистический туман, так что о дальнейших событиях он узнал из бесед с выжившими очевидцами и из записей камер наблюдения. От выслушанных историй о себе самом Баки даже стало немного стыдно. Он даже надумал посвятить отдельную главу мемуаров вопросу о том, почему никогда нельзя оставлять выживших очевидцев и записи камер наблюдения. Вообще, Баки Барнс был хорошо воспитан и теоретически знал, что бить стариков и женщин нельзя. Но, в самом деле! Они первые к нему полезли – тут и святой бы вспылил. Раскидав всех, кто лез под руку, Баки понял, что пора валить. Но от Стива Роджерса просто так свалить ещё никому не удавалось. Конечно, если Стив Роджерс был в сознании. Стив доказал серьёзность своих честных намерений, поломав вертолёт, а потом запихав Баки под пресс – и в прямом, и в переносном смысле. (Да, Стив, я тоже скучал по проявлениям твоей заботы!) Подёргав немного застрявшую конечность, Баки подумал и решил пока не говорить Стиву, что рука отстёгивается, а то в следующий раз за ногу к батарее прикуёт. Богатый жизненный опыт подсказывал Баки, что оторвать-то он её оторвёт, но бегать с батареей на ноге и Стивом Роджерсом на шее будет очень неудобно. Машинально умиротворяя Роджерса дружеской беседой о стельках и мировом господстве, Баки оценивал возможность взять самоотвод от этого балагана (негативно!) и проклинал тот день, когда он впервые задумался о восстановлении старых связей. Ну ладно, Роджерс, но вот пятёрка отмороженных коллег по прошлой работе определённо не вызывала никакого желания с ними встречаться. Мир продолжал игнорировать желания Баки Барнса – его втиснули в то, что Стив почему-то считал машиной, и повезли знакомиться с новыми друзьями Стива. Положение Баки было кошмарно неловким. Даже в криокамере было удобнее – там Баки хотя бы не упирался головой в потолок, локтями – в стены, а коленями – в спинку кресла птичьего чувака. Птичий чувак всё ещё не помогал и вообще откровенно вредничал, а Стиву вдруг приспичило целоваться. На лице Баки сама собой расплылась довольная улыбка. Было чертовски приятно узнать, что некоторые вещи не меняются, – Стив Роджерс всё ещё был ужасен во всём, что хоть как-то касалось отношений с девушками. Баки так и не смог до конца определиться, кто ему не понравился больше – новые друзья Стива или же его новые враги, особенно тот, малиновый, который заставил пересмотреть уже сложившиеся стандарты парения над схваткой. Птичий чувак на этом фоне показался даже ничего, особенно когда наконец-то помог. Также Баки исправил своё первоначальное мнение о том, что попал в зоопарк, – появление трепливого воздушного гимнаста убедительно доказывало, что это всё-таки цирк. На манеже пришлось выступать без страховки среди плохо дрессированных животных, птиц и группы чрезмерно активных клоунов и воздушных акробатов. Конечно, Стив не был бы Стивом, если бы дал Баки досмотреть представление до конца. (Да, Стив, я тоже скучал по тому, как ты обламываешь всё веселье!) Всё дальнейшее изрядно напомнило Баки хорошую драку в баре, но была одна проблема – не было бара. Серьёзно, зачем было тащиться в такую даль, где не было даже приличного бара, чтобы просто набить друг другу морды? Этого Баки понять не мог, как не мог понять и того, зачем было отрывать ему руку, которая и так прекрасно отстёгивалась. Ушибы ужасно болели, срочно требовалось приложить что-нибудь холодное, желательно, ко всему телу.