Вне пространства

Песок Золотой песок сыплется с нежным шорохом. Халль знает, что это всего лишь иллюзия, но не может отделаться от мысли, что стрелки на всех часах ускоряются. Кончики его пальцев уже почти прозрачные. Он исчезает. «Осталось так мало времени», — думает Халль и ступает навстречу. Прежде, чем она успевает понять, что делает, она ощущает нежный запах шоколада и касание светлых волос на своей щеке. «О боже…» Его руки медленно сжимают спину. Халль всей грудью вдыхает его запах — он всё ещё жив, всё ещё осязаем. Шёпотом: — Останься. Напрасно — молчание сохраняло хоть какие-то силы. В ответ его рука нежно прикасается к её щеке, заставляя встретить задумчивый взгляд. Но она закрывает глаза, потому что его лицо начинает растворяться в воздухе. — Халль, — теплый выдох на её губах. И касание — почти невесомое. Оно медленно тает, точно остывающий шоколад. Всего несколько мгновений — и поцелуй рассеивается... На вершину огромной дюны внутри песочных часов падает последняя песчинка. Тишина. Руки обнимают пустоту. Халль открывает глаза, зная — его нет. Паутина В руках Мэтта опалённое временем детское фото. Он пытается вспомнить, почему это лицо так ему знакомо. У этого ребёнка неправильно грустные глаза. Ток пробегает по паутине электрическими импульсами. Нити тянутся из кончиков его пальцев куда-то в пространство, из кожи его рук и шеи. Удивительно. Новый импульс приходит извне, принося вопрос. «Ведь это ты? Помнишь?» Вопрос настойчив, полон ожидания. «Я?» С кончика указательного пальца срывается искра, убегает по паутине. Он смахивает пыль с лица мальчика. Серебряные нити натягиваются. «Я» — импульс. Что-то уже навсегда изменилось. Мэтт ждёт ассоциаций, какого-то знакомого ощущения, но чувствует только новый импульс где-то под ногтем: «У него всё ещё есть выбор» «Выбор...» И Мэтт вспоминает страх. И решимость. И прощание без слов. Опыт, который никогда не пригодится, чувства, о которых ничто не напомнит. Молчание о смерти… Мягкие нити паутины трепещут от пробегающего тока. Он не чувствует боли, но ощущает, как вместе с током в него вливается кто-то. Кто-то знакомый, кто вызывает такое сильное дежавю, что губы почти готовы переплавить его в имя. Конечно… Нити расслабляются, напряжение в них падает. Мэтт знает, куда уходят импульсы и отравляет в путешествие свою улыбку. «Всё ещё есть… Но он ему не пригодится» Кровь «Разбуди меня…» Мелло слышит шёпот, открывает глаза. Взгляд утопает в тёмной бездне. Этот омут коварно манит, сокращается, затягивая в себя окружающее пространство. В теле ощущение полёта или невесомости. Он смутно видит, как его светлые волосы медленно танцуют вокруг лица, как улетает куда-то в черноту его розарий. Что происходит? На коже странное ощущение, что-то вязкое, холодное. А ещё он не может дышать. Осознание удивляет, но не пугает: он под водой! Оборачивается. Прямо за ним необозримая зеркальная стена. Она, как живая, дрожит, перетекает — это воздух, граница с другой стихией. Сквозь неровные грани мембраны проникает свет, струится, извивается. Мелло, не думая, погружает туда руку, затем другую, чувствуя ветер на пальцах. Ещё пара сантиметров — и его лицо тонет в подвижных бликах. Вдох… От недостатка кислорода в мышцах слабость и ломота. Он чувствует свой вес, всю тяжесть своего тела, больше не поддерживаемого водой. Он никогда не думал, что может требоваться столько усилий только для того, чтобы дышать. Он смотрит вперёд и видит, как сизые облака перед ним клубятся, точно густой дым, несутся мимо снизу вверх. «Разбуди меня…» Этот звон в ушах… Стоп! Всё поворачивается на девяносто градусов. Облака высоко над ним — он смотрит в небо, лежа на поверхности воды. Подвижная мембрана, сквозь которую он прошёл секунду назад, больше не пускает его внутрь — теперь она твердая, как стекло. Он поднимается на ноги. Одежда и волосы сухие. Он отчётливо слышит плеск волн, всматривается в неподвижную гладь воды. Небо смыкается с горизонтом во всех направлениях, сплошное ровное зеркало под ногами. Откуда может быть этот плеск? Он замечает тёмную точку вдалеке. Всматривается, неуверенно шагает в этом направлении. Точка неожиданно быстро приближается, превращаясь в лодку. В ней ясно виден силуэт человека — он сидит боком, свесив ноги в воду — вот оттуда и исходит плеск. Он напрягает глаза. В силуэте всё знакомо: рыжие волосы и очки, чёрно-белые полоски на свитере… Он ускоряет шаг. — Мэтт? Тот поворачивает голову. — Мелло? Сквозь тёмные очки Мелло видит плотно закрытые глаза друга. — Ты что тут делаешь, Мэтт? Тот неуверенно ведёт головой, а потом спокойно отвечает: — Просто сплю. Мелло внимательно смотрит на него. — Мэтт. — Да? — Что с тобой? Тот смотрит закрытыми глазами. Он поразительно спокоен, почти отрешён. На его лице никаких эмоций, совсем как… Как у спящего. — Ничего. Ты о чём? Мелло подходит ближе. Ноги Мэтта погружены в воду, его ботинки и низ брюк намокли, лодка качается на волнах. Плеск. Мелло смотрит себе под ноги – его, почему-то, поверхность удерживает, как будто вода взаимодействует с ними двумя совершенно по-разному. Он опускается на колено напротив Мэтта, осторожно кладёт руку ему на плечо. — Мэтт, посмотри на меня. Мэтт непонимающе наклоняет голову. — Я… — он сводит брови, будто всматриваясь опущенными веками в лицо приятеля. Его губы начинают медленно растягиваться в улыбке, но всё это настолько бесстрастно, как если бы улыбался белый мрамор. — Да о чём ты, Мелло? Я смотрю на тебя, — его голос полон иронии. — Но… — Мелло проводит рукой перед его лицом. Мэтт внезапно ловит его руку, а потом вдруг вытягивает шею, заглядывая ему за спину. — Зачем тебе пистолет в этом месте? — Что? Прежде, чем Мелло успевает среагировать, Мэтт протягивает руку к нему за пояс и выхватывает оружие. Мелло потрясённо смотрит на непонятно откуда взявшийся пистолет. — Эй! — Он заряжен? — Мэтт разворачивает оружие к себе, утыкая дуло в грудь. Холодная волна ужаса окатывает Мелло, он почему-то уверен, что пистолет заряжен. Он резко сбивает руки Мэтта в сторону. — Какого чёрта, Мэтт! Тот не отпускает и пытается вырвать оружие. Его пальцы сжимаются мёртвой хваткой, но на лице по-прежнему ни тени напряжения. — Ты спятил? Идиот! Да что с тобой? — кричит Мелло. Он высвобождает руку и ударяет Мэтта локтём в челюсть. Пистолет улетает в воду, подняв кучу брызг, Мэтт теряет равновесие и упирается в днище лодки руками. Рыжие волосы закрывают его веки. Мелло напряжённо следит за ним — этот удар должен был разбудить его (если он действительно спит), сейчас он откроет глаза. — Мэтт. Молчание. — Мэтт! Тот шумно выдыхает — то ли выдох, то ли кашель — затем медленно, с видимым усилием выпрямляется. — Эй, ты в порядке? — Мелло пытается заглянуть в его лицо, но тут с ужасом видит, что из его груди, в том месте, куда он приставлял пистолет, алым ручьём вытекает кровь. Он бросается к нему, запрыгивает в лодку, зажимает рану рукой… Мэтт бессильно запрокидывает голову, его веки по-прежнему плотно сомкнуты. — Что происходит? О господи! Мэтт! Ведь ты не выстрелил! Ты же не выстрелил!!! Руку окатывает кровь – горячая и густая. Она хлещет из-под его ладони, заливает куртку и брюки, медленно заполняет лодку. Мелло неверящим взглядом смотрит в закрытые глаза, в лицо которое в одно мгновение становится белым, как мел. — Нет. Нет… Это невозможно! — он упрямо мотает головой, словно пытаясь убедить в этом и себя, и своего друга, и эту горячую кровь, что вытекает из него. Он в отчаянии смотрит на алую жидкость. Её слишком, слишком много для одного человека. Лодка уже полна ею до краёв, она всё глубже погружается в воду. Мэтт тяжело оседает в его руках. — Мэтт… — Мелло вцепляется в его волосы. Он никогда ещё не чувствовал такого бессилия, — Это неправильно. Этого не должно быть! Он берёт ледяную руку Мэтта в свою. — Мэтт!!! — он кричит изо всех сил. Вода стремительно заливается в лодку, смешиваясь с кровью. В одно мгновение всё окрашивается в красный: океан — от крови, небо — от воды. Мелло ощущает, как холодная вода обжигает живот, как горячие слёзы обжигают щёки… — Разбуди меня… Мелло потрясённо замирает: всё это время, этот звон в ушах! Он бросает взгляд на мёртвое лицо друга. Обескровленные губы почти беззвучно шевелятся: — Скорее. Разбуди меня. Он судорожно треплет друга за плечи. — Давай, Мэтт, просыпайся! Просыпайся! Чёрт, проснись! Лодка, в которой они всё ещё стоят, продолжает погружаться. Вода уже доходит до груди. Кончиками пальцев Мелло приподнимает сомкнутые веки. Карие глаза затянуты мглой, не реагируют, не видят. — Мэтт! — одной рукой он хватает его за воротник, а другой с размаху хлопает по щеке, поднимая алые брызги. Удар. — Я тебе не позволю! Удар. — Мэтт! Удар. — Ты мне нужен! Чёрт! А потом всё становится красным — вода проглатывает их с головой. Вода или кровь. Мелло больше не может ничего разглядеть в этом густом багровом вакууме, но руки его всё ещё пытаются вытрясти из друга этот сон. Или смерть. — Мэтт! — крик вырывается пузырями воздуха, почти без звука. Затем оглушительно — ощущение падения, будто позади вдруг разверзлась пучина, и он стремительно летит в неё. Руки теряют Мэтта, в лёгкие ледяным кинжалом проникает вода… А потом резко и больно — удар. Удар от падения. Лёгкие сжимает спазм, Мелло кашляет, выплёвывая кроваво-красную воду. Воздух… Голова идёт кругом, он зажмуривает глаза, прерывисто хватая ртом воздух. В этой реальности не осталось ничего, кроме слабости и гнева. Это просто какой-то страшный сон, и ему давно пора заканчиваться. Он устало размыкает веки: незнакомое место. Кровавое море исчезло, но он насквозь промок этой кровью, кровью Мэтта — она капает с его волос, стекает с подбородка… — Мэтт… — срывается с его губ почти автоматически. Зов улетает в пустоту. Но внезапно тихий голос рядом отвечает ему: — Не очень-то разумно пытаться кричать под водой. Мелло вздрагивает. Быстро оборачивается. Беззаботная улыбка, живой взгляд, открытые глаза… Весь в крови, как и он сам — жутко выглядит. Садится рядом, спокойно стряхивает с волос алые капли. — Ты ведь не дельфин, знаешь ли… Эй, ну ты чего? Мэтт обеспокоенно протягивает руку и треплет чёлку, светлую на самом деле, но сейчас почти одного цвета с его собственной. Мелло растерянно отмахивается, встречает удивлённый взгляд. — Ты… спал, — недоверчиво произносит он. Мэтт улыбается — тепло и естественно — уже не как мрамор, а как настоящий, прежний Мэтт. По его лицу и по шее стекают красные ручейки. — А ты меня разбудил. Мелло смотрит в открытые глаза Мэтта, в его, наконец-то, открытые глаза. Что случилось? Где они? Как выбрались? Мэтт их вытащил? Значит, он всё-таки разбудил его? Но как? Куда всё исчезло? — Как… — Мелло не знает, какой задать вопрос. Он протягивает руку и сжимает его запястье. В этот момент реальность снова наполняется смыслом — кончиками пальцев он ощущает как под кожей бьётся пульс. — Да, — он выпускает руку, улыбается, — Ну и засоня ты.