Лепестки Цветущей Вишни

Я стою, глядя на низкое из-за закрывших его тяжёлых чёрных туч небо, подставляя лицо под тяжёлые капли дождя. Один из самых важных боёв в моей жизни наконец закончился. Несмотря на усталость, пальцы никак не могут выпустить из своей хватки рукоять обломка некогда могучего меча. Но надо было идти. На плечо ложится рука товарища. Мы прошли вместе через многое. Через целую жизнь. Кажется, весь этот бой был жизнью внутри жизни, настолько долго он тянулся. Но, как и всему на этом свете, ему пришёл конец. Взглянув на свою команду, не могу удержаться от улыбки. Мы справились. Мы победили. А теперь… пора идти домой. *** Почему большинство известных мне «попаданцев» из своей первой жизни уходят внезапно, в молодом возрасте и обязательно не по своей воле? Кто-то скажет, что всё дело в возрасте авторов, в их собственной творческой и жизненной незрелости. Да, это возможная причина. Но, скорее всего, если взглянуть на это дело с вероятных метафизических законов, то душа молодого человека, не успевшего ещё пройти свой жизненный путь, полна неизрасходованной энергии, которая и могла бы помочь осуществить подобное переселение. По крайней мере, теория рабочая. И я могу даже сказать, что лично знаком с подтверждением подобной теории. В конце концов, кто скажет, что не знаком с самим собой? Большинству подобных мне «героев» везёт и они попадают в уже более-менее взрослых «персонажей», после чего быстро проходят основанный на «послезнании» процесс акклиматизации и начинают творить собственный аналог беспредела. Мне же повезло меньше. Гораздо меньше. Моя новая жизнь началась со вспышки и жгучей боли. Боли во всём теле, боли от жгущего раскрывающиеся лёгкие воздуха, боли в ушах, которые заложило от моего собственного же пронзительного крика. Потому что моя жизнь действительно началась с начала. С самого начала. С рождения. Следующие полгода были наполнены болью, стыдом и беспомощностью. Подобное я бы не пожелал даже самому злейшему своему недругу из прошлой жизни. Но тем радостнее и ярче были ощущения от первых в моей жизни побед: первый поворот головы, первая удачная попытка сесть. Я уже не говорю о том, как классно было снова научиться ходить! И говорить! Но это был долгий путь. Даже слишком долгий для человека, жившего в двадцать первом веке со всей его спешкой, шумом и гамом. Мой новый мир был наполнен тишиной, пением птиц за окном и редкими кличами прохожих за окнами. И только одним человеком в ближнем окружении. Женщина, ставшая моей новой матерью, была самой терпеливой, доброй и красивой женщиной на свете. И сочетание зелёных глаз с розовыми волосами очень ей шло. А то тепло, которым она меня укутывала… Приходилось стойко терпеть, чтобы не разрыдаться. Всё же, я и без проявления растроганности довольно часто подавал соответствующие сигналы этим простым и понятным для любого «детёныша» способом. Незачем дёргать женщину лишний раз. Впрочем, проявлять эмоции дозировано у меня получилось быстро благодаря взрослому мышлению. Пытаясь понять, как я ещё не умудрился спалить свои детские мозги, я обнаружил нечто поразительное. Внутри меня было огромное количество энергии. По ощущениям и свойствам она напоминала мне фентезийную «ману», которой пользовались маги. И мои сознание и мышление были на одном с ней энергетическом уровне. Грубо говоря, я был энергией, заключённой в физической оболочке. Конечно, могла быть вероятность, что я стал демоном, оказавшимся в чужом теле наравне с его владельцем, но верилось как-то с трудом. Потому что моя «мана» заполняла всё тело (и даже немного места вокруг него), после чего уплотнялась в области груди и меняла свой «уровень», становясь чем-то ещё, смешиваясь с энергией, что генерировало только моё тело. Поняв, что у меня есть некая потенциальная «сила», я начал пытаться взять её под контроль или развить, но ничего не выходило. По крайней мере, с телесной составляющей. От моих попыток количество маны начало расти, и к тому возрасту, когда я наконец мог сидеть, она не просто уплотнялась в груди, а закручивалась в небольшой вихрь. Но причин для радости не было. Потому что жизнь моя изменилась куда больше, чем я предполагал. Неясным ощущениям моего тела я не придавал много значения. Всё же, я был младенцем. Кто знает, как младенцы ощущают себя и мир… За полгода полностью выучить язык, на котором говорила моя мать, я был не в состоянии просто потому, что идеальное знание языков иных миров бывает только в фанфиках и дешёвом фентези. Но теперь становились ясными слова «Сакура» и «мусуме», которые часто она произносила, беря меня на руки. Это был какой-то диалект японского, как я думал. И оказался прав. Вот только первым словом оказалось моё новое имя, а вторым — «дочь». Моё тело было женским. *** Мебуки тогда не могла понять, почему её дитя просто взяло и пронзительно зарыдало, глядя в небольшое зеркало на противоположной стене детской. Впрочем, покачивания и поглаживания (а также небольшая порция молока) быстро успокоили малышку и позволили женщине вернуться к насущным делам и мыслям о том, как же быстро растёт её дочь. Вот уже и сидеть может. И это на целый месяц раньше прогнозов меднина… И уж точно будет красавицей! *** Уняв слёзы и отоспавшись, Харуно Сакура пришёл к выводу, что ничего такого и страшного не произошло. Мышление её оставалось таким же, как и в прошлой жизни. А говорить о себе в женском роде, да мириться с физиологическими различиями хочешь не хочешь, а придётся. Целая жизнь впереди. Никто же не тянет её под венец вот прямо сейчас. И вообще, отца она за всё это время не видела, так может тут вообще мужиков нету… А потом ребёнок вернулся к своим тренировкам. Вихрь в груди начал явно намекать, что его развитие ещё далеко до своего завершения, а потому кроме попыток встать на свои пока ещё слабые маленькие ножки есть ещё куча других тренировок.