Сон

      Ожидание. Нервное постукивание пальцами по перилам. Слова песни, играющей в наушниках, давно потеряли смысл. Поправляет вновь съехавшую бретельку сумки. Взгляд карих глаз быстро перебегает с часов на дорогу, ведущую из парка, и обратно. Она ждет. Ждет вот уже двадцать минут. Виновата сама, не нужно было приходить так рано. Третья сигарета за все время ожидания вспыхивает от пламени зажигалки. Чертов дым попал в глаза. Затяжка. Выдох. Снова затяжка. И снова выдох. Недокуренная сигарета летит на землю и тухнет под сильным нажимом края ботинка. Она увидела его. Он проходит через резную арку. Волосы цвета белого шоколада падают на лоб. Резким движением зачесывает их рукою назад. Однако это не помогает. “Чертовы волосы”, – едва слышно говорит себе он. “Чертова сумка”, - пролетает в её голове. Нервная застенчивая улыбка на ее губах. Заговорческий прищур его зеленых глаз. Спотыкаясь и чуть не падая, срывается с места и бежит в его объятия. Тепло родного тела. Ощущение защищенности. Тихий добрый смех. Легкая дрожь от долгожданной встречи. Горячее прикосновение губ к его лбу. Краска заливает щеки обоих. Еще одни родные объятия. Рука в руке. Легкое шуршание ковра из опавших листьев под ногами. Тихий, спокойно текущий разговор ни о чем определенном. Ее звонкий смех заполняет улицу. Он улыбается, мысленно жутко радуясь тому, что ей нравится эта вроде бы не самая удачная шутка. Дым от его “Парламента” летит в ее сторону, отчего она слегка морщит веснушчатый нос. Холодная деревянная скамейка. Глаза в глаза. Карие, не выдерживая натиска зеленых, прячутся за завесой длинных ресниц. Одна рука на ее остром колене, другая на округлой щеке. Ее лицо так близко, что слышно, как она, словно скрывая свое присутствие, тихо дышит. Сладкий запах его одеколона. Кончик веснушчатого носа касается его щеки. Короткий выдох…       Карие глаза резко распахнулись, ресницы залетали вниз и вверх, взгляд пытается сфокусироваться на белизне высокого потолка. Ледяные руки накрыли лицо. Одеяло отлетает в сторону. Скрип балконной двери. Свежий ночной воздух развевает черные волосы. Зубы давят на фильтр сигареты. Щелканье зажигалки. Проклятия. Долгожданный дым окутывает голову и наполняет легкие. Кромешную тьму раздирают лишь редкие фонари и огонек на краю сигареты. Взгляд карих глаз безучастно скользит по смутным очертаниям домов и деревьев. Последняя затяжка. Холодный пол. Обхватывает руками дрожащие углы колен. По округлой щеке течет одинокая горячая капля. Вскоре ее нагоняет целый поток соленых слез. Тихие всхлипы. Трясущиеся плечи. Как бы ей хотелось, чтобы все это закончилось. Чтобы эти сны прекратились. Чтобы каждую ночь она не вскакивала от очередной несбыточной сказки, нарисованной больной фантазией влюбленной по самые кончики ушей девочки. Утром он снова пожелает доброго утра, спросит, как она спала. И снова она не скажет правды. Не расскажет о прекрасной сказке, о трясущихся от рыданий плечах, о том, как сильно устала ждать встречи. Он скажет, что любит. А затем вечером расскажет о ссоре с той синеглазой красавицей, что была до нее, до кареглазой веснушчатой мордашки. Скажет, как ему плохо. Как сильно он привязан к той красавице. А кареглазая будет его жалеть, потому что не может просто спокойно читать о том, как он страдает. Он пожелает спокойной ночи, назовет лучшей. И вновь придет во сне, потряхивая волосами цвета белого шоколада и подмигивая хитрыми зелеными глазами. Красные, опухшие от слез глаза тупо смотрят в стену перед собой. Будет ли когда-нибудь так, как хочет её душа? Нет ответа. И остается лишь долгое ожидание. Остается лишь волшебный, похожий на сказку сон.