Дом с характером

      Утро на улице Гриммо, 12 только перешло в день. Было уже давно за полдень, но солнце все равно не желало показываться из-за туч. Конец ноября был заметен не только по календарю, но и по погоде: листья, сжавшись в тоненькие трубочки, лежали на оголенной земле, ветер подгонял их и нес дальше. Пасмурное небо каждый раз готово было разразиться плачем, но каждый раз передумывало. Однажды, в особо ненастный день, грянул гром. Молнии сверкали в темно-синем, почти черном небе. Дождь тогда был просто неимоверной силы — как будто наверху кто-то рыдал над горькой утратой. В тот день Сириус Блэк, нарушив все запреты Дамблдора и Ордена, вышел на улицу. Конечно, не в человеческом облике. Это был большой, даже огромный черный пес, который со стороны выглядел не то что странно, а безумно. В такую погоду все домашние питомцы, как правило, сидят дома со своими хозяевами или, если это бездомные животные, то лежат где-то в укромном и относительно безопасном месте. Этот же черный дьявол носился по улицам, словно радовался неслыханно сильной грозе. А на следующий день была суббота.       Сидя в своей гостиной, Сириус не находил себе места. Сначала, получив сообщение Дамблдора, он был зол. Зол настолько, что, в порыве гнева, разнес в пух и прах ту комнату, в которой находился на тот момент. Выпустив злость, он вдруг подумал о Гермионе. Перед его взглядом тут же предстала та самая хрупкая храбрая девушка, с которой он виделся всего несколько месяцев назад. Всегда серьезная, она умела и поддержать, и посочувствовать, и помочь. Память услужливо подкидывала воспоминания августа, когда у Гарри было слушание в Министерстве. Она тогда так сильно его выручила, когда он поддался своим негативным мыслям и слабостям. Он бы хотел отблагодарить ее за все то добро, что она для него сделала. А теперь она под проклятьем Медленной Смерти, и неизвестно, сможет ли Снейп ей помочь. Внезапно для себя Сириус осознал, что только что назвал Нюниуса Снейпом. Сначала он немного рассердился на себя, что теряет хватку, но затем понял, что любой, кто сможет помочь Гермионе, будет вечно пользоваться его уважением. Даже если это будет Северус. Да, будет унизительно смотреть на улыбку последнего, когда тот заметит, что Блэк изменил своим вечным привычкам, но жизнь храброй гриффиндорки того стоит.       Кто же посмел напасть на бедную девушку? Кто посмел причинить ей боль? Незаметно даже для самого себя, Сириус по-животному зарычал от злости. Хотелось самому найти обидчика и хорошенько пройтись по нему зубами в облике пса. Но, вспомнив отношение пятикурсницы к любому виду насилия, хозяин особняка передумал. Едва Блэк представил подругу своего крестника, лежащую одну в Больничном Крыле под проклятьем, сердце его наполнилось какой-то неведомой теплотой, даже нежностью. Было больно даже думать о том, что у Снейпа может не получиться ее спасти. Это было неправильно. Так не должно быть.       Внезапно Сириус ощутил, будто кто-то приобнял его сзади. Легонько. Очень осторожно. Невесомо, словно ветер бродил по комнате. Он резко обернулся. Никого. Пусто. Откуда же такое реалистичное ощущение объятья? Память снова подкинула картину того вечера. — Я заметила, что ты не пришел на кухню, и решила проверить, все ли с тобой в порядке. Как могу заметить, не в порядке. — Девушка подошла к нему и осторожно положила свою миниатюрную ладошку на его плечо, чувствуя, как он вздрогнул от ее прикосновения. — Сириус Орион Блэк, расскажи мне, что происходит! — Гермиона не хотела говорить с ним таким тоном, но тот факт, что Блэк не рад за крестника, ее просто взбесил! Неужели он был бы рад, если бы Гарри исключили? Сириус с горечью посмотрел на Грейнджер. Что он мог ей сказать? Что у него слишком большое эго? Что он надеялся на то, что Гарри больше не вернется в Хогвартс? Что ему так противно слушать Нюниуса, который не забывает каждый раз напомнить ему, что все члены Ордена ежедневно рискуют жизнью, и что только Блэк отсиживается дома? Она не поймет. — Я пойму. — Герм серьезно посмотрела ему в глаза, будто прочитав его мысли. — Просто расскажи мне. Станет легче, вот увидишь! — Да, случилось. После того, как я сбежал из Азкабана, меня заперли в моем же доме! Я никуда не могу выйти, потому что Министерство все еще ищет «неимоверно опасного и жестокого убийцу Блэка»! Дамблдор запретил мне покидать Гриммо, 12. Если бы ты знала, сколько раз Ню… Снейп намекал мне, что я отсиживаюсь в тепле и безопасности, пока другие рискуют жизнями, выполняя секретные поручения! Да я бы с радостью отправился хоть к самому Волан-де-Морту, только бы быть полезным! Целыми днями я тут абсолютно один! Иногда, конечно, заскакивают члены Ордена, Лунатик и Уизли, но это бывает редко. У всех свои дела. Я схожу с ума, Гермиона! Я даже хотел, чтобы Гарри исключили, чтобы он остался со мной! Знаю, это крайняя степень эгоизма, но что мне еще остается! Я бесполезен! Абсолютно! — На последних словах Сириус, не контролируя себя, уже тряс Гермиону за плечи. Только после испуганного писка девушки он как будто очнулся и отпустил ее, со страхом смотря на свои руки, отступив назад и отвернувшись. Внезапно мужчина ощутил, как кто-то обнял его. Несмотря на все, что он сказал, несмотря на все, что он сделал, эта девочка обнимала его? А ведь она была права. Стало гораздо легче. А теперь еще и это… Сириус никогда бы никому не признался, но от объятий гриффиндорки ему стало спокойно и не так стыдно за все сказанное и содеянное. Девушка отстранилась. — Прости, если тебе это было неприятно. Я не должна была… — Девушка уставилась в пол. — Просто обычно, когда мне было грустно, мама всегда обнимала меня, и становилось легче от понимания того, что кто-то разделяет эту грусть с тобой. Прости еще раз. А что Сириус мог сказать? Ничего. Он просто ошарашенно посмотрел на Гермиону и растерянно кивнул. Она улыбнулась и повернулась, чтобы уйти на кухню, но остановилась и тихо сказала: «Я не скажу ему», — после чего исчезла за дверью на кухню. И снова сердце бывшего Мародера сжалось от боли и печали. Как можно было так с ней поступить? Вот бы только узнать, кто посмел… Вот бы только с Гермионой все было хорошо!

***

      В Хогвартсе все шло своим чередом. По крайней мере, так могло показаться, если не сильно присматриваться. Если же вы все же внимательный наблюдатель, то вы заметили бы, что учителей в школе почти не было, а если они и были, то не на виду. Среди учеников тоже все было не очень спокойно. Особенно волновались представители Слизерина и Гриффиндора. Первые услышали от кого-то, что Малфой будет за что-то там наказан. Вторые никак не могли обнаружить Гермиону Грейнджер. Гарри Поттер уже в пятый раз спускался в Библиотеку, Большой Зал, Больничное Крыло, к озеру… Верной подруги с непослушными волосами не было нигде. Рон тоже не сидел на месте — обойдя всю школу, проверив выручай-комнату и туалет Плаксы Миртл, посмотрев на Карту Мародеров, он, наконец, признал, что их Гермиона если не испарилась, то точно исчезла. Хогсмид проверять не стоило — Амбридж после обеда запретила выход туда до конца недели. Тех же, кто успел уйти в деревню еще утром, срочно вернули в стены школы. Гермионы среди них не было.

***

— Умоляю, Северус, скажи, что все получится. — Минерва Макгонагалл с беспокойством смотрела на своего бывшего ученика, теперь уже профессора. Во взгляде заместителя директора школы Хогвартс читались боль, сочувствие, даже вина. — Скажи, что уверен, что сможешь ей помочь. — Минерва… — Снейп был на взводе. На него и так взвалили огромную ответственность — жизнь ученицы, так еще и требуют пообещать, что все пройдет гладко. Конечно, в теориии, все должно было получиться. Но кто знает, что выйдет на практике? Гермиона Грейнджер — маггорожденная волшебница, на нее чистокровные законы могут и не распространяться. Эффект может быть совсем непредсказуем. Но попытаться все же стоит — это лучше, чем бездействие и ожидание неизбежной кончины юной гриффиндорки. — Северус, мальчик мой, — как всегда при таком к нему обращении, Снейп скривился, — как успехи? Я надеюсь, все пройдет хорошо, и мисс Грейнджер будет в порядке. Когда приступишь к эксперименту? — И опять от выбора слов директора Северус поморщился. Эксперимент. Это либо спасение, либо погибель для гриффиндорки, а для Дамблдора это всего лишь «эксперимент»? Да уж, вот кому-кому, а ему не привыкать жертвовать чужими жизнями «ради общего блага». Во всяком случае, жизнь Гермионы Грейнджер таковой, к счастью, не была. Пока не была. Но могла стать в будущем. Что приготовил для этих детей этот старик?       Сегодня в шесть должно было состояться собрание Ордена Феникса. Там будут Грозный Глаз, Дамблдор, Люпин, Брутсвер, Уизли, Макгонагалл, Дож, Дингл, Вэнс, Джонс, Тонкс, даже Флетчер и Фигг будут. А Северус Снейп, похоже, пропустит это собрание — если Гермионе не поможет его теория, надо будет придумывать что-то новое, пока вариантов не останется вовсе. — Итак, давайте уже покончим с этим. — Дамблдор говорил о спасении жизни человека как о каком-то рутинном деле, не требующего внимания и особых сил. Уж что-что, а это «дело» требовало и силы, и время, и концентрацию. Вот чему всегда в душе удивлялся Снейп — отношение их лидера к очень важным и совсем незначительным вещам было обратно противоположное адекватному отношению среднестатистического мага.       Лишь слегка кивнув в знак согласия, Северус Снейп достал небольшую колбу с красной жидкостью из правого внутреннего кармана своей мантии. На это присутствующие, коими являлись профессора Макгонагалл, Дамблдор и мадам Помфри, не сказали ни слова. Было очевидно, что это была за жидкость. Снейп достал свою волшебную палочку и сделал несколько пассов над колбой: -Posui carmina sanguine quod mutari non potest, haec tueri sanguine auxilium eorum.*       Затем зельевар взмахнул палочкой еще раз. Красная жидкость тонкой лентой устремилась к белой, как снег, Гермионе. Едва конец этой «нити» коснулся девушки, как вокруг нее образовалось золотое свечение, а затем красная нить стала полностью белой, без единого намека даже на розовый оттенок. Будто весь красный цвет перешел в гриффиндорку. Хотя, в какой-то мере так оно и было. Золотое свечение погасло. — Ну, как? Получилось? — Обычно спокойная Минерва была как на иголках. — Северус, да не молчи же ты. — Да, Минерва. Все прошло удачно. По крайней мере, на данный момент. — Что ты имеешь ввиду? А что может быть потом? — А потом ее маггловская кровь может не принять кровь волшебника, и тогда мисс Грейнджер обречена. — Но ведь можно что-то сделать, так? — Нет, Минерва. Мне очень жаль, но, если не поможет этот способ, то не поможет ничто.       Внезапно Поппи указала на гриффиндорку. Щеки девушки порозовели, лицо приняло свой обычный цвет. Хоть она и не приходила в сознание, было видно, что ей стало лучше, и угроза для ее жизни миновала. — Мисс Грейнджер потребуется время на восстановление. — Северус был рад, хоть снаружи и старался казаться равнодушным, что эта гриффиндорская всезнайка выжила. Все же, это прекрасно — иметь ученика, действительно заинтересованного в том, что ты говоришь. Да и вообще, если бы ей повезло меньше, Северусу бы оставалось только молиться за Поттера и его рыжего друга, потому что без Гермионы у них не было ни единого шанса на победу. — Думаю, это займет не более двух-трех дней. Сразу прошу тебя, Поппи, разместить ее в Больничном Крыле. Очень сомневаюсь, что она будет рада увидеть меня, проснувшись.

***

      В доме 12 на площади Гриммо было довольно шумно. Волшебники и волшебницы разных возрастов расположились в просторной гостиной и полушепотом обсуждали причину такого срочного собрания. Едва в комнату вошел Дамблдор, все разговоры и перешептывания прекратились. — Дорогие мои друзья, боюсь, у меня для вас есть не слишком воодушевляющие новости. Наверное, всем известна причина сегодняшнего собрания, я полагаю? — После нескольких утвердительных кивков маг продолжил. — Итак, на магглорожденную ученицу пятого курса Гриффиндора Гермиону Джин Грейнджер сегодня утром было совершено нападение Драко Малфоем. По правде говоря, там был не только он, как нам удалось выяснить, но это не так важно. Важно то, что этот ученик применил одно Непростительное заклятье к мисс Грейнджер, а затем наложил на нее темное проклятье Медленной Смерти. Как вы, возможно, догадались, к ученице Гриффиндора было применено заклятье Круциатус. Нам удалось нейтрализовать проклятье, но мисс Грейнджер потребуется некоторое время для восстановления. Причина, по которой мы все собрались здесь — в Хогвартсе стало небезопасно. Ученики могут применять Непростительные заклятья и использовать Темную Магию в его стенах. Вопрос, который я хотел бы обсудить с вами: что нам предпринять, чтобы обезопасить учеников и не вызвать подозрения Волан-де-Морта. Есть предложения?       В комнате на несколько секунд повисла тишина. Все пытались вспомнить, когда в последний раз Дамблдор спрашивал прямого совета у членов Ордена. Обычно он знал ответ на каждый вопрос, знал, что предпринять, как поступить. Сейчас же он советовался с остальными. Почему? — Я предлагаю наложить на школу заклинание, блокирующее использование Темной Магии внутри нее. Не понимаю, почему этого не сделали раньше. — В этом был весь Грозный Глаз. «Постоянная бдительность» — вот его девиз по жизни. — Это заклинание было наложено до того, как в школу прибыла Долорес Амбридж, подручная Корнелиуса Фаджа, известного всем нам как Министр Магии. Так как мои слова о возрождении Волан-де-Морта и слушать никто не стал, то был отдан приказ снять эту ненужную, как они ее назвали, защиту и все подобные заклинания с Хогвартса. Прости, Аластор, что я не сказал сразу. В Министерстве же эта информация держится в секрете.       После этих слов по комнате пробежал шепот — Хогвартс беззащитен как перед внешней, так и перед внутренней опасностью. — Можно было бы организовать нападение на школу… — Сириус сказал это вполголоса, но, как по закону подлости, именно в этот момент все стихли, поэтому его слова прозвучали довольно громко в образовавшейся тишине. Все взгляды непонимающе устремились на мага. — Я имею ввиду, можно было бы сымитировать нападение на Хогвартс, чтобы, по крайней мере, был повод оставить защиту. Мало ли, какой волшебник завтра спятит… Надо быть ко всему готовыми. — А что, Сириус, это неплохая идея. Вот только, боюсь, нам никто не поверит. Догадаются, что это было разыграно. — Дамблдор усмехнулся в бороду. — Поверят, если возникнет угроза жизни самой Амбридж. Очень сомневаюсь, что она не приползет на коленях к Фаджу, чтобы тот либо вернул магическую защиту школе, либо забрал ее оттуда. Как по мне, так оба варианта хороши. — Отлично. Кто «за»? — Дамблдор оглядел всех присутствующих. Большинство поддержало идею Сириуса, хотя нашлись и осторожные. — Значит, решено. На следующей неделе обсудим детали операции. На сегодня это все. Всем спасибо. — Директор уже хотел было выйти из комнаты, чтобы покинуть дом, как вдруг его нагнал Блэк. Дамблдор непонимающе уставился на бывшего ученика. — С Гермионой все в порядке? — Сириус не любил ходить вокруг да около. Лучше сразу узнать, чем оттягивать неизбежное. — Ей ничто не угрожает? — Успокойся, Сириус. С мисс Грейнджер все хорошо. Северус нашел способ избежать печальной для нее участи. Если бы не он, возможно, я бы тебе сейчас ничего утешительного не говорил. — Старик усмехнулся себе в бороду и поправил очки-полумесяцы. — Мисс Грейнджер идет на поправку. Скоро она окончательно выздоровеет. До свидания, Сириус. — До свидания… — Блэк еще немного постоял на пороге гостиной, где недавно нагнал директора Хогвартса. Надо будет отправить ей что-нибудь. Что-нибудь приятное. И еще одно письмо. И книжку. Наверняка она умрет от скуки, лежа в одиночестве в Больничном Крыле, пока ее друзья будут сидеть на уроках. Он напишет. *На кровь наложу заклятие я, изменить которое никто не в силах, пусть защитит эта кровь носителя своего.