Горсть праха

– Барнс, к тебе движется группа шептунов! Выходи к точке встречи, срочно!       Охрипший женский голос растворялся в ядовитом, пропитавшимся за пять лет радиацией, воздухе. Джеймс отбросил наушник-коммуникатор за ненадобностью. Он больше не хотел ничего слышать. Он больше не слышал. Больше не было смысла.       Зимний Солдат, преклонив колени на выжженном поле, безразлично наблюдал, как прах ангела и прежнего мира ускользал сквозь металлические пальцы в мёртвую пустоту. Барнс стянул маску с лица. Больше не зачем прятаться от смерти. До тупой и ноющей боли в рёбрах хотелось ею надышаться, слиться с ней в единое целое.       Пустой взгляд. Пустая попытка дотянуться до света. Пустая попытка что-то исправить. Всё изначально было впустую. – Барнс? Ты меня слышишь? Убирайся оттуда!       Всё переплетено. Одно за одним, события привели мир к гибели. Превратили его в вечную потугу выжить, доказать собственную правоту. Становление Зимним Солдатом, убийство четы Старков, Гражданская Война Мстителей, Акт регистрации, Катаклизм, Нашествие. Иногда ему казалось, не родись он – всё было бы иначе.       Джеймс запрокинул голову и глубоко вдохнул. Свинцовое, изорванное небо так и норовило стремительно упасть и придавить его, вместе с остатками памяти. Ангел воспарил к небесам. Правда, не к тем, к которым так отчаянно желал. – Барнс! Сука! Убирайся немедленно! Шумиха привлекла всех шептунов округи. Их слишком много!       Зимний Солдат чувствовал странное и жгучее облегчение, что багряными пятнами покрывало руки. На этих руках много крови. Вина за каждую шла рука об руку с ним все эти годы. Стив как-то сказал, что всё это делал не он. Конечно, Роджерс искренне верил в это, пытался вытащить друга из трясины самобичевания до самой своей смерти.       Барнс прекрасно знал, что смерть каждого исключительно на его совести. Ведь где-то в глубине обуглившихся ошмётков души ему это нравилось.       Но не эта смерть. Он никогда не возложит вину за неё на свои плечи. Вина, что заключалась в десяти давно забытых фразах.       Желание.       Ржавый.       Семнадцать.       Рассвет.       Печь.       Девять.       Добросердечный.       Возвращение на родину.       Один.       Товарный вагон.       Сколько бы Джеймс отдал сейчас за очищающие нити тока, проникающие в мозг, разрывающие его на частицы, вырывающие из реальности, избавляющие от груза физической болью. – Джеймс, пожалуйста! Мы не сможем их больше сдерживать! Уходи, прошу.       Голос надрывался, умолял. Барнс больше не слышал. Больше не чувствовал. Ничего, кроме пульсирующей шелковой пустоты. Он поднялся и медленно, не разбирая дороги, побрёл вперёд. Ноги подкашивались, тело сводило судорогой. Он проиграл. Он просчитался. Ещё тогда, когда возглавил Сопротивление.       Он ошибся. Ещё тогда, когда выжил после падения. – Джеймс... Клинт обращён... Мы уходим.       Сильные помехи искажали голос из динамика, но чувство безысходности различалось. Оно пахло гарью и оседало желчью на языке. Но ни Зимнего Солдата, ни Баки это уже не трогало. Ангел унёс обоих с собой к тяжёлым, пустым, как всё его существование, небесам. – Они нас нагнали, окружили. Наверное, это последние мои слова... Я сижу за каменной плитой, прячусь... никого не осталось. Мы мнили себя богами, лелеяли мысль, что поступаем правильно. Стив, Тони, Т'Чалла, Росс... Все мы. А в итоге? Оказались на дне, разбитые и поверженные. Мы, Мстители, уничтожили мир, сразу после того, как уничтожили сами себя, изнутри... Я слышу шепот... близко. Сводит... с ума.       Джеймс тоже слышал шепот, раздающийся из динамика. Этот шепот был худшим кошмаром для всех. Для Сопротивления, для нового Щ.И.Т.а, для жителей подземки, для нейтралов – для всех выживших после Катаклизма. Он завораживал, пробивал до дрожи в коленях самых смелых, оглушал своим многообразием голосов мёртвых людей и надежд. Сводил с ума. Услышав шепот, бежать было уже некуда. – Джеймс...сли слышишь... прошу...сделай...то должно...       Помехи, шепот, обрывки отчаянных фраз – всё прекратилось одним хлопком выстрела. Дальше только шум в эфире. И одна единственная мысль, пропитанная горечью, ненавистью и яростью.       Одна единственная мысль. Прекратить всё одним выстрелом. Как он раньше говорил? Пуля в лоб – концы в воду.       Одна единственная мысль. Отомстить, за свежую кровь и горсть праха, что у него осталась.       Одна единственная мысль – убить Тони Старка.