Лето в Калифорнии

Лето в Калифорнии — это всегда жара. Даже под прицелом мощного кондиционера, жара везде и всюду. Невыносимая духота на улице, пот под воротничком свежевыстиранной футболки, пыль в прожаренном до предела воздухе и непреодолимое желание нырнуть под холодный душ. И хуже всего, когда в полдень воскресного дня нужно тащить свою задницу на тренинг для новичков. Стайлз любит свою работу, но не все семь дней в неделю. Должны же быть какие-то границы? Он знает, что ему повезло попасть в самое лучшее спецподразделение участка. И ему это нравится, но в этот самый момент он хотел бы валяться в собственной спальне и не думать ни о чем. Припарковав машину у обочины, Стайлз поправляет свои солнцезащитные очки и вылезает из салона. У входа в участок стоит Хейден — одна из новоприбывших на курсы подготовки. Стайлзу она приглянулась с самого начала — смекалистая и неглупая, но Дерек временно не подпускает старичков к своим птенчикам. Наверное, думает, что они могут научить их плохому. Дерек знает их как облупленных. Стайлз обходит машину, достает из багажника сумку и закидывает ее на плечо. Общий вес тут же клонит к земле, но он уже привык, что муляжи такие тяжелые. — Хей, — окликает его Хейден. — Помочь? На ее лице написана твердая решимость, только Стайлз не может позволить, чтобы за него тяжести несла девчонка. Это было бы совсем смешно. — Можешь придержать дверь. Она смотрит с легким благоговением, как и остальные новенькие. Словно он полубог, сошедший с Олимпа и, если быть честным, это немного опьяняет. Когда Стайлз пришел в участок, его учила Эрика. Это теперь она — миссис Вернон Бойд с двумя детишками-близнецами и псом по кличке Спайк, живущая в милом белом домике на окраине города. Но тогда никто лучше нее не мог обезвредить взрывчатку за считанные секунды, определить тип устройства и его возможности. В ее голову будто был встроен портативный компьютер, который выдавал информацию еще до того, как все основные вопросы заданы. И до самого ее ухода в декрет, Стайлз оставался вторым номером в участке, но это было почти два года назад. Слишком давно. Харрис не просит у него удостоверение и пропускает без вопросов, зато Хейден потрясает перед носом пропуском, словно заполучила золотой билет Вилли Вонка. — Снова тренинг? — спрашивает Харрис, и Стайлз коротко кивает. Хейден следует по пятам, будто любопытный пес, которому показали игрушку. — Капитан Хейл сказал, что сегодня мы будем разбираться с экстренными вызовами на предмет взрывчатых устройств. — Ну, раз Хейл сказал… значит будем, — со смешком отвечает Стайлз и идет дальше по коридору, но она не отстает. Хейден хмурится так, словно его отзыв о Дереке задевает ее. Но Стайлзу некогда беспокоиться о ее мнении на свой счет. Все новенькие девчонки поначалу увлекаются Дереком, потому что невозможно быть под его руководством и не замечать каков он. Эталонный образец мужчины. Сильный, уверенный в себе и недоступный. Почти недоступный. В комнате для тренинга полно народа. Быстрым взглядом Стайлз выхватывает своих: Айзека в углу, о чем-то беседующего с миловидной японкой, Бойда у стенда с расписанием и Дерека, с хмурым видом буравящего миниатюрный экран своего телефона. На столе у доски стоит поднос с кофе на вынос, Стайлз бросает сумку в угол, идет к нему. Его стакан украшает крошечный стикер: «Стилински», написанный Эллисон. И Стайлз в очередной раз понимает, как Скотту невероятно повезло с женой, не то, что ему… Дерек замечает его, но никак не демонстрирует этого. И Стайлз злится. За то, что его выдернули из постели, чтобы провести этот тренинг, который изначально не был отмечен в его расписании. За то, что Дерек не позвонил сам, а свалил это на свою секретаршу. Но больше всего Стайлз зол на самого себя, потому что не смог удержаться утром и снова затронул больную тему. Стайлз срывает крышку и голодно, большими глотками пьет смузи, ощущая во рту приторную сладость. А затем осматривает птенцов Дерека: серьезную до смешного крошку Хейден, миловидного блондина с припухлыми губками, кажется, Лиама, брюнетку с хмурым выражением лица, словно кто-то нагадил прямо у нее под носом — Трейси, и еще парочку других, пока не находит Тео. Еще недавно Тео тоже был новичком, прошло всего три месяца с тех пор, как он осел в их группе. Стайлзу он казался, по меньшей мере, многообещающим специалистом, но Дерек его не любил. Играло ли в этом роль то, что однажды Тео поинтересовался у Дерека, есть ли у Стайлза кто-то? Вполне возможно. Только вот Дерек уже восемь месяцев не мог признать, что стал этим «кем-то». Работа. Должностные инструкции. Долбанные сексуальные домогательства. О, да, Дерек часто «домогался» его. Стайлз до сих пор в деталях помнил, как это было впервые. На общей вылазке команды в бар он хлебнул лишнего, Дерек вызвался его проводить. Стайлз помнил поездку, ключи от квартиры, дрожащие руки и тепло чужого тела совсем рядом, как он отсасывал Дереку прямо в коридоре и не отстранился, даже когда тот с тихим рычанием кончил ему в рот. Затем была сумбурная дорога в спальню, сшибая углы, поцелуи, бесконечное число жадных, сумасшедших поцелуев и секс. Много секса у него в квартире, у Дерека дома, в мотеле за городом, в машине, в лесу… Стайлз еще никогда не был так счастлив, но на работе Дерек всегда холоден. Сосредоточенный до крайности, неулыбчивый, Стайлз влюбился в него, когда однажды на таких же, как в тот день, посиделках в баре, Дерек распил со всеми кружечку пива и начал рассказывать о своей семье, которая жила в соседнем штате. Воспоминания были теплыми, и когда Дерек улыбался, становились видны его «кроличьи» зубы. Поэтому на работе он всегда пропускал мимо ушей шутки Стайлза и не любил смеяться. Дефект — по мнению Дерека — и невыносимая щемящая сердце нежность — для Стайлза. А сегодня на рассвете Дерек оставил его в теплой, пропахшей их спермой и потом постели и ушел на вызов. Стайлз тоже хотел, но в его услугах не нуждались, тем более им пришлось бы ехать на разных машинах. И делать вид, что они внезапно встретились, уж лучше остаться дома. — Хей, Тео, иди сюда, поможешь мне… — лениво говорит Стайлз, покачивая стакан в руке. — Рэкен, у меня есть для тебя задание, — тут же перебивает Дерек и подхватывает со стола папку. — Нужно забросить экспертизу судье. Тео в недоумении. — Но ведь сегодня воскресенье. — Ты же не дурак, Рэкен, нужно съездить к Дитону домой. Стайлз знает, почему Дерек ведет себя так, но все остальные… они ведь тоже понимают и делают выводы. Даже новички чувствуют в своем лидере скрытую угрозу. Стайлз хмурится, но, если отмахнуться от того, что это в корне непрофессионально, только такие, по большей части, беспочвенные вспышки дают ему понять, что Дерек ревнует. И это все, что у него есть. — Раз уж вы забрали у меня модель, капитан Хейл, то, может, посодействуете? Дерек колеблется всего долю секунды, и Стайлзу даже кажется, что он откажет. Но этого не происходит. Дерек снимает часы, закатывает рукава своей белой рубашки, невольно притягивая взгляд к запястьям, поросшими редкими темными волосами. Стайлз любит смотреть на его руки, когда они касаются его члена, медленно и неторопливо лаская. Хейден смотрит на Дерека, как на огромный кусок сливочного торта, губастый блондинчик это понимает, и его взгляд грустнеет. Юношеская влюбленность всегда самая трогательная. Жаль, что им с Дереком уже давно не шестнадцать, да и далеко не двадцать. Еще в самом начале Стайлз точно так же смотрел на Дерека, а когда уже отчаялся заполучить хотя бы крошечный знак с его стороны — они стали любовниками. — Начинаем? — спрашивает Дерек. — Давайте не будем задерживать нашего специалиста, у него, несомненно, сегодня много дел. Стайлз хочет его пнуть или поцеловать, он еще не разобрался. Но скорее всего первое. — Айзек, подашь стул? — Конечно, — кивает он и притаскивает один. Бойд прячет улыбку. Они знают, и уже давно, хотя Стайлз до последнего отказывается говорить об этом, потому что так пожелал Дерек. Ему хочется быть недоступным, неуязвимым начальником, но Стайлз быстро догадался, что Дерек — не бездушная машина. Он добрый, нежный и невероятно привлекательный мужчина и глубоко в душе — семьянин и заботливый партнер. Стайлз знает, что раньше Дерек был женат. Ее звали Кейт. Но он не любит говорить на эту тему. Хотя, что бы там ни было, его женушка постаралась на славу, попортив Дереку жизнь. Дерек выходит в центр комнаты и садится на стул. Он серьезен как никогда. Стайлз тащит сумку и бросает ее у ног Дерека. Внутри жилет и три муляжа взрывчатки, на которых Стайлз должен разъяснить птенцам основные механизмы действия взрывчатых устройств. Дерек натягивает жилет, Стайлз крепит фальшивую взрывчатку, опутывая его проводами, как это сделали бы с заложником. Дерек смотрит прямо ему в лицо, долго, не моргая. Стайлз замечает мелкие морщинки в уголках глаз и на лбу, несколько волосков, пропущенных во время бритья, и хмуро сведенные брови. Стайлз слишком любит Дерека, чтобы долго злиться на него, но выбора нет, и губы невольно растягивает рабочая улыбка. — А теперь смотрите сюда, сейчас я сделаю из вас Крепких Орешков! — призывает он, поворачиваясь к новеньким. И быстро говорит заученные фразы, не забывая показывать какой провод нужно найти и где копаться совсем не стоит, если нет желания взлететь на воздух вместе с пострадавшим. Стайлз подшучивает в процессе, но все понимают, насколько важна даже малейшая деталь. Он дает каждому из них попробовать повторить за ним и смотрит, как, возвращаясь на места, птенцы быстро что-то записывают в своих тетрадях. Когда он сам был таким, Эрика вырвала у него конспект и посоветовала им подтереться, толкая к муляжам. Это было почти четыре года назад, но он помнил, как дрожали руки, словно взрывчатка была настоящей. А когда он впервые делал это на вызове — желудок грозил выпрыгнуть из саднящего до хрипоты горла. Стайлз зажмурился, перебарывая тошноту, перекусил первый в своей жизни провод и даже не видел испуганных глаз пострадавшего. Ему было страшно в этот самый сумасшедший день в его жизни. Эрика крепко обняла его, после того как все вернулись в участок, напоила горячим чаем, а затем долго держала за руку, слушая сбивчивый рассказ. Стайлз меняет муляж и садится на корточки у широко раздвинутых ног Дерека. Им не впервые бывать в такой позе, но в этот раз это просто работа. По крайней мере, Стайлз убеждает в этом себя. — Сверху или снизу? — деловито спрашивает он, скручивая провода. Его нога задевает голень Дерека, и Стайлз без задней мысли кладет ладонь ему на колено. — Что? Дерек косится на него, и Стайлз понимает, что у них назревает проблема. Чуть ниже того места, где кончается жилет. Руки приходиться убрать. — Подводку? Сверху или снизу? — повторяет Стайлз. Дерек смотрит на его губы, слишком долго и пристально. Айзек громко кашляет, намекая, что пауза затянулась. Стайлз осознает, что еще немного, и ситуация станет неловкой. Даже птенчики понимают то, что от них ускользало до этого дня, и Хейден огорчено морщит лоб. — Снизу, — выдавливает Дерек, и дальше все идет как по маслу. Даже если отставить шуточки Бойда, когда Стайлз проводит заключительную часть тренинга. И его может усмирить только взгляд Дерека, взмокшего от жары и раздраженного своим нелепым положением. В кабинет на минутку заглядывает Лидия, уточнить кое-что у Дерека, но, увидев его в центре внимания, удивленно вскидывает брови и уходит. Стайлз устал от притворства, устал делать вид, что они друг другу чужие, устал парировать вопросы парней. Слишком долго все это продолжалось. Когда все заканчивается, Стайлз упаковывает муляжи, а все расходятся на лэнч или перекур, собственно, ему все равно. Но кое-кто остается в комнате для тренингов, и это Дерек. Он держит руки в карманах и смотрит в другую сторону, но Стайлз понимает, что это лишь уловка. Дерек уже давно научился скрывать свои настоящие эмоции. Они оба сегодня ведут себя как два болвана. Но Дерек все-таки должен хотя бы что-то изменить, иначе их отношения не имеют смысла. — Думаешь, я делаю хуже? — спрашивает он. — То, что ты сказал утром… ты на самом деле хочешь меня бросить? — Как можно бросить того, с кем не встречаешься? — парирует Стайлз. — Не паясничай. Стайлз слишком громко вжикает молнией в тишине помещения. На самом деле у него на душе неспокойно, потому что утром после его вспышки Дерек просто взял и ушел. Должен был уйти, но, может, и хотел этого. — Оставь сумку, я завезу ее вечером, — добавляет Дерек. — И это все, я могу быть свободен? Стайлз идет к выходу, но Дерек перехватывает его за руку, чуть выше локтя. Он ничего не говорит и просто поворачивает его к себе. Стайлз смотрит в зеленые глаза, впитывает взглядом мелкие морщинки на лице и опущенные уголки губ. — Я люблю тебя, — только и говорит он. — Если это, конечно, может меня извинить. Не уходи. Стайлз остается на месте. Дерек тянет его к себе все ближе и ближе. — Нам нужно будет официально заявить о том, что мы живем вместе. — Но мы ведь не… — Мы будем жить вместе, — не спрашивает, а утверждает Дерек. — Даже если кому-то из нас придется перевестись из группы. — Да к черту! — выдыхает Стайлз, чувствуя, как внутри плещется детский восторг. И это в тридцать лет, как у школьницы на первом весеннем балу. Какая нелепость. Но если подумать, жить с Дереком! О, да, это стоит даже перевода. На новом месте ни у кого не будет внезапных стояков во время невинного тренинга. Дерек вопросительно вскидывает брови, и Стайлз спохватывается. — Да, это значит «да». И я тоже люблю тебя, если это, конечно, что-то меняет… Дерек улыбается, в комнате становится еще жарче, словно в аду. Стайлз видит два чертовски милых «кроличьих» зуба и с трудом сдерживается, чтобы не показать Дереку, как его ведет. Вместо этого он тянется и целует его. Это достаточно красноречиво.