Ладонь

- Уже уходишь? Фурута быстро обернулся на голос, нащупав рукой пистолет, спрятанный за поясом. Он думал, что соскользнул с обоза в темный городской проулок никем не замеченный. Но нет. Белая крольчиха смотрела на него, ожидая ответа на свой вопрос. - Поднимете шум? - она отрицательно качнула головой. - Вы добились чего так хотели. Почему тогда вы не выглядите счастливой, госпожа Тьюли? Не выглядела она победителем. Звериные уши прижимались к голове, почти сливаясь с длинными белыми волосами. Щеки были влажными от недавних слез. Ее плечи поникли, исчезла стать и осанка, достойная королевы диких зайцев. Вновь обратилась в запуганную, забитую рабыню, добившись своей цели. Глаза девушки удивленно расширились. Он знал все с самого начала? Знал к чему она ведет принца, дергая за ниточки, словно кукловод. И она благосклонно пропускала сквозь пальцы присутствие шпиона "людей в зеленом", считая, что его присутствие поможет быстрее разыграть партию мести. В итоге все просто наблюдали как несчастная девочка играет в свои игры. На душе гадко. - Мы не могли вмешиваться напрямую, поэтому за многим приходилось наблюдать со стороны, чтобы быть готовыми ко всему. - Хитоши убрал руку с оружия. - Не знаю, что сподвигло вас на это, но возможно сейчас, госпожа Тьюли, вы в большей опасности, чем были ранее. Принц не догадается, кто причастен к его изгнанию, если какая-нибудь птица не донесет до него эту весть. Теперь рядом с ним находиться не безопасно. Он горд и тщеславен, поэтому отыгрываться за позор и унижение он будет на подчиненных. Как особо приближенная к нему, вы рискуете стать первой жертвой. Мужчина постарался выделить ее статус, обходя клеймящие слова. Они просто застревали в горле. Его учили по другому: уважай старших, бережно относись к девушкам, будь терпелив к детям. - И что теперь? Я должна бежать? - Тьюли оскалилась на него. Горько, отчаянно. - Мне некуда возвращаться. Нигде мне не будет места. - Оно есть. Места куда вы можете пойти. Вернуться в Арнус, вместе со мной. - Какое благородство со стороны Сил Самообороны Японии. А я то думала, что это только треклятый Итами спасает всех и вся. - протянутая рука была для нее сравни змее, гипнотизирующий ее. - Не буду врать, что вас примут с распростертыми объятиями. В конце концов за каждым беженцем на нашей базе скрывается ворох бумажной бюрократической волокиты. Не сомневаюсь, что начальство мне печень склюет, если я вернусь не один. Но ведь это пустой звук, когда хочешь помочь кому-то. Командир думает так же. Его вообще сложно понять, но остальные сами не замечают как начинают равняться на него. Тьюли колебалась. Ее собственные пальцы дрожали не то от страха, не то от нетерпения. Долгожданная свобода ждет ее, нужно только принять протянутую руку. Настоящее искушение для ее истерзанной души. Крольчиха хотела, что-то сказать, но позади прогрохотала повозка, деревянными колесами застревая в трещинах брусчатки городской улицы, и она в испуге схватилась за руку солдата, терпеливо ждавшего ее решения. Так бережно ее еще никто не касался. Фурута накрыл ее ладонь второй рукой, баюкая в получившемся коконе, безмолвно поддерживая и подбадривая. - Хотела бы чтобы ты спас меня три года назад. - почти шепотом произнесла она, приникая к нему всем телом, утыкаясь лицом в его плечо. Японец не дрогнет ни одной мышцей, чувствуя как пропитывается влагой одежда. Осторожно, боясь спугнуть, касается гладких волос и горячих бархатных ушей, гладит по голове, как маленького ребенка. - Я сделаю это сейчас.