Начало новой жизни

В назначенный день Гэндальф не прибыл, остановившись в Дейле. Город уже был отчасти восстановлен и теперь решался вопрос о возобновлении торговли между людьми и гномами. Торин, Балин и Фили были всегда заняты. Торина я видела только по утрам и поздним вечером, когда он приходил уставший. Теперь мы спали не на разных сторонах кровати, как раньше, а по середине. Не обнявшись, но так, чтобы касаться друг друга. Когда у Торина оставались силы, мы занимались любовью и тогда, измотанная ласками, я засыпала в его объятиях. Единственное, что меня смущало, это то, что Торин всегда молчал, и до, и после нашей близости. - И скоро уедут эти роханцы? Я и Кили шли по коридору в направлении большой обеденной залы. Оба разодеты в богато украшенные наряды синего цвета – родовой цвет Дуринов. На лицах выражения недовольства и раздражения. Все попытки убрать эти эмоции с лица провалились. - Дядя говорит, что еще неделю. Ты же знаешь, роханцы выращивают много злаковых и овощей. У них есть хорошие ткани. Наши правители сотрудничали много веков до прихода Смауга. Торин хочет возобновить эти отношения. Мы снова недовольно скривились. Так синхронно, что заулыбались. Причина нашего недовольства в том, что роханские послы не в меру наглые. И, вроде, открыто не действуют, но выводят из себя на раз. Для Кили это выражалось в хорошо прикрытой насмешке над младшим, вечно вторым наследником и племянником. У меня дела обстоят еще хуже. Постоянные сальные шуточки, когда нет свидетелей, Кили не считается. Настойчивые, раздевающие взгляды и явное отношение как к гномьей шлюхе. Торин этого в упор не замечал. - Надеюсь Эрон подавится и умрет, - зло прошептала я, подходя к обеденной зале. - А Элрод споткнётся и свернет себе шею, - не менее злобно добавил Кили. Свои фантазии нам пришлось прекратить. Или хотя бы прекратить высказывать их в слух. Заняв свои места, мы с Кили предпочли проигнорировать уже сидевших за столом гостей. И если мне было все равно, что обо мне говорят, особенно прямо мне в лицо. Лишь бы за спиной грязные слухи не распускали. Кили же особой выдержкой похвастаться не может. Он то и дело ловил на себе насмешливые взгляды. Я заметила, что, когда Кили готов был сорваться, он смотрел на меня или на Торина и успокаивался. Видимо я как пример игнорирования проблем, а Торин как образец для подражания в общем. Помощь или хотя бы поддержку можно сыскать у Фили, но он отбыл в Дейл еще несколько дней назад и возвращаться пока не собирался. Потому раздраженные неуважением к своим персонам, мы были вынуждены терпеть все молча. Одно утешение есть у нас - наша фантазия, которая подбрасывает нам все новые способы смертоубийства роханцев. - Ваше Величество, один мой знакомый имеет честь быть знакомым с вашей женой, королевой Вестой, - вдруг заговорил ненавистный мне Эрон. – Он не раз говорил мне каким чудесным голосом она обладает. От удивления у меня чуть не отвалилась челюсть, но я смогла удержать лицо. - Я говорю это потому что хотел бы убедиться в этом сам, - с гадкой, как мне показалось, ухмылочкой, закончил Эрон. «Чтоб тебе провалиться, скотина!» Я посмотрела на Торина умоляющим взглядом, но он будто не заметил его. - Вынужден признать, что и сам ни разу не слышал пения своей жены. Я думаю чуть позже Веста не откажется спеть для нас. От безысходности и обиды на Торина, захотелось упасть лицом в собственную тарелку. Ну или этой самой тарелкой избить Торина и роханцев. - Ты умеешь петь? – тут же тихо спросил Кили. - Без понятия. Я конечно пела раньше, но некому было сказать, как звучит мой голос, да и вообще, - я передернула плечами. - Торин мог бы им отказать. Он же видел, что я против. Кили, пристыженный поступком дяди, замолк. Я же пыталась что-нибудь придумать. Петь не хотелось категорически. - Дис, помоги, прошу. Нет никакого друга, который бы слышал мое пение. Я не знаю, как вы отреагируете. Я опозорю вас. Но Дис просто не успела мне ни то что помочь, но и ответить. - Веста, - я обернулась. Ко мне подошел Балин, держа в руках какой-то музыкальный струнный инструмент. – Не споешь ли ты для нас? Очень просим. - Что бы вы хотели? Я уселась поудобнее и побренчала по струнам. На таком инструменте я еще не играла. Но когда-то я училась играть на чем-то похожем. Названия того инструмента я так и не запомнила. Тут была та же схема, но без практики пришлось приспосабливаться за считанные минуты. - Мы бы хотели услышать про поход вашего короля и его отряда к Эребору, - подал голос Элромир, самый старший по возрасту и по статусу роханец. Сейчас у меня не осталось никаких сомнений, что все видят мое недовольство. - Что ж, - я на пробу сыграла незамысловатую мелодию, настраивая инструмент, в то же время лихорадочно вспоминая хоть что-нибудь из того, что я смогу сыграть. Со словами так же были проблемы, но внезапно я вспомнила одну песню, которую пел Дори. Только темп поменять под музыку. Я запела сначала тихо, печальным голосом, в то же время пытаясь, чтобы голос звучал сильно. Только спев первый куплет, я начал перебирать струны. С каждой строчкой мой голос звучал все громче. Я посмотрела на Дис, ища поддержки, и я получила ее. Дис улыбнулась и промокнула уголок глаза. Слова слетали с губ легко, но чувство, что я делаю что-то не так, не покидало меня. я попыталась играть громче, пытаясь немного заглушить свой голос. Я посмотрела на Кили, чтобы понять, как все идет, но он смотрел куда-то поверх моей головы отрешенным взглядом. Когда я снова добралась до припева, почти все присутствующие в зале гномы, запели вместе со мной. Глаза увлажнились. Такой отдачи я не ожидала. Песня о покинутом доме и его возвращении была для гномов не песнью – жизнью. - Простите, получилось не совсем о походе. - Ничего страшного, - тут же вскинулся Элромир. – Вы обладаете поистине прекрасным голосом. И песня была просто чудесной, я бы хотел еще когда-нибудь услышать ваше пение. - Вы действительно великолепно поете, - совершенно серьезно сказал Элрон. Он посмотрел мне в глаза и кивнул. Похоже мое пение произвело на них сильное впечатление. Было лестно слышать такие слова, но раздражение на этих людей никак не хотело утихать. Отложив инструмент, я размяла заболевшие с непривычки пальцы. - Не знал, что ты поешь, - только, когда мы зашли в покои, Торин заговорил со мной. - Не зная умею ли я петь ты все равно заставил меня это сделать. Это было подло. Музыку пришлось придумывать на ходу, про слова вообще молчу, ту песню я слышала лишь раз и ухватила только суть. Пожалуй, я слишком разнервничалась, но поделать с собой ничего не могла. Раздражение так и кипело в груди. - Тогда я действительно впечатлен. Я удивлен. - Думал я совсем дура, которая и пары слов связать не может? Видимо моя реакция стала для Торина неожиданностью, и он застыл на месте, растеряно смотря на меня. почему-то это окончательно меня взбесило. - Хватит стоять столбом! Ты видишь, твоя жена не в духе, раздевайся! Я подошла к Торину и стала яростно стягивать с него одежду. - Поможешь мне выпустить пар. Сейчас, когда я открыла для себя все прелести супружеской жизни, я могла позволить себе расслабляться таким образом. Но все равно, я скучала по старому способу – хорошей драке. Наверное, старый способ даже предпочтительней. Но Торину об этом знать не обязательно. Будет неловко если я вдруг врежу ему по лицу. Торин пытался мне как-то помочь стянуть одежду, но все еще был немного растерян. - Что ж за гном мне попался то, а? Я встала перед ним на колени, расстегнула ремень и спустила штаны. Член Торина был абсолютно не готов к нашей близости, и я решила его поторопить, и сжав его в руке, облизала головку. Я мяла его и слегка посасывала, из-за чего, вскоре, член стал твердеть, а Торин, громко выдохнув через зубы, положил руку мне на затылок и надавил. Я не сопротивлялась, полностью отдаваясь новым для меня ощущениям. Торину было приятно, мне, как ни странно, тоже, хотя, казалось бы, с чего. В очередной раз заглотив член до самой глотки, я застонала, и задрав одной рукой сорочку, коснулась себя. Я стала проникать в себя двумя пальчиками, каждый раз как заглатывала член. Это так сильно меня возбудило, что не удержавшись, я выпустила член изо рта и оперлась свободной рукой об пол, загнано дыша. И все равно я не могла прекратить ласкать себя. - Торин, - его имя вырвалось из меня вместе со стоном. Я закинула голову смотря ему прямо в глаза. Торин подхватил меня на руки и донеся до кровати, почти швырнул меня на нее. Он был уже на пределе, обо мне и говорить нечего. Закинув мои ноги себе на плечи, Торин с силой стал в меня вбиваться. Я то сжимала, то разжимала простынь в ладонях, просто не зная, куда деть руки. Я вся покрылась испариной, чувствуя приближение желанной разрядки. Торин кончил раньше меня, но мне хватило и ощущения его горячей спермы внутри меня. От удовольствия я, на какое-то время выпала из реальности. Придя в себя, я поняла, что Торин, облокотившись на локти, нависает надо мной. Его член все еще был во мне, снова твердый. - Что? – хрипло, сухими губами прошептала я. - Да вот, думаю, что мне с тобой повезло, - с серьезным видом заговорил он, слегка качнувшись вперед. - Я думал мне достанется безвольная кукла Гэндальфа, которая своим безразличием испортит мне жизнь. Он начал двигаться размеренно и глубоко. Я обхватила его бедра ногами и поддалась на встречу, желая ускориться, но Торин мою попытку проигнорировал. - А я, по-твоему, не безразличная? Внутри снова нарастал жар. Застонав, я обхватила ладонями грудь и сжала соски. - Безразличная, - хрипло выдохнул Торин. – Страстная, живая. После каждого слова, Торин целовал меня в шею. - Красивая, нежная, - он хотел сказать что-то еще, но я притянула его к себе и поцеловала, вложив в этот поцелуй всю нежность, которую я испытывала к нему. Через некоторое время, когда мы, уставшие, лежали в обнимку, я хитро улыбнулась. - А ты вредный, упертый, самодовольный гном. И что я в тебе нашла? – широко улыбаясь, спросила я. - Вот значит, что ты обо мне думаешь? - Угу, а еще ты милый. - Я?! - Редко правда, но бываешь, - я перекатилась к краю кровати и встала. Не став одеваться, я босиком прошлепала в купальню. Торин помог мне спустить пар, я расслабилась, но спать еще не хотелось. Набрав себе горячей воды, я забралась в ванну и откинув голову на сложенное полотенце, задумалась. За эти пять месяцев, что я здесь нахожусь, я здорово приспособилась. У меня появилось занятие по душе – работа в аптеке. Я нашла новых друзей – Кили и Дори. Мой муж стал моим любовником. Но, может прошло слишком мало времени, может дело было во мне или, быть может, в Торине, но каких-либо глубоких чувств я к нему не испытывала. Может благодарность? Он принял меня, подпустил к себе, не оттолкнул. Его непростой характер не дает мне расслабиться. Перекрыв воду, я погрузилась в воду с головой. Как же тяжело быть покладистой. Много лет я была пленницей, слугой, никем. Потом моя жизнь резко изменилась. Да, Гэндальф указывал мне где мне жить, но он никогда не контролировал мой действия. Часто, когда он оставлял меня в новом месте, я сбегала и путешествовала в другие, новые для меня земли. Думаю, волшебник все знал, но никогда не поднимал эту тему. Я вынырнула и тяжело задышала, пытаясь отдышаться. Я была свободна, а сейчас я вновь пленница, только условия содержания поистине королевские. - Утопиться решила? Около меня в воду погрузился Торин. - Когда уедут роханцы? – проигнорировав его вопрос, поинтересовалась я. - Почему вам с Кили они так не нравятся? Они ведут себя достаточно пристойно, да и наш союз нам очень выгоден. Торин раскинул руки по бортикам и откинул голову. - Над Кили они потешаются, а я для них гномья шлюха. Но ты прав, они безукоризненно вежливы. - Кили ничего не говорил мне об этом, - нахмурился Торин. - Сделай пожалуйста вид, что и я ничего тебе не говорила. Мне не важно, что они говорят обо мне, а вот за Кили обидно. Около ванны стояли баночки с различными смесями для тела и головы. Среди них я увидела незнакомые колбочки и стала их открывать и нюхать. Мне вообще требовалось очень много средства для волос. Волосы у меня густые, длинные, а за последние месяцы и вовсе отросли до середины бедра. - Надо бы волосы отрезать. - Зачем? - Просто надо. По-быстрому помывшись, я ушла спать, оставив Торина отмокать в одиночестве.