№ 2
Сначала дела шли как обычно: отряд пересекал пустошь, больше напоминающую огромную свалку, куда кроганы отправили всё, чему не сумели найти применения. Шепард перебегала от одного ряда баррикад к другому. Гаррус следил за монстроподобными кликсенами, выныривающими будто из ниоткуда. Твари двигались быстро, и Шепард предпочитала их не подпускать. Синий сгусток биотики облетал врытые в сыпучую бесплодную почву цистерны и трубы; Гаррус довершал начатое точным выстрелом. Туша взрывалась, орошая песок едкой, легко воспламеняющейся кровью. Ближе к госпиталю отряд ждали до зубов вооруженные кроганы и ворка — Шепард припасла заряды и для них. Сквозь иссушенную проржавевшую пустошь они прошли, будто нож сквозь масло, и ни клыки взбешенных варренов, ни огнеметчики не сумели их остановить. Госпиталь, такой же ветхий, как и все виденное ранее, встретил их полумраком. Комментарий Мордина рассеялся в пустоте лестничной клети и отразился от стен эхом. Шепард уже шагнула на первую ступень, а в воздухе еще висело последнее произнесенное слово. В конце лестницы их встретил труп. — Тело, — констатировал Мордин, хотя подобное казалось излишним. Саларианец приблизился и опустился на корточки. — Человек. Надо осмотреть. Потом было еще много трупов. Первым из них стал слишком болтливый кроган из клана Вейрлок. — Что не так у тебя с Тучанкой, Шепард? — спросил Гаррус, нырнув в укрытие. Шепард уловила движение краем глаза — опустевший термозаряд покатился по земле. — Ты не находишь... — биотический заряд разорвался, врезавшись в тело неосторожно высунувшегося бойца, — что сейчас не подходящее время для задушевных бесед? Гаррус находил. Но чем плотнее Шепард сжимала губы, тем сильнее его вспарывало необходимостью узнать, какие шрамы Тучанка успела оставить на ее теле. И, что не менее важно, когда? Воздух, пахнущий кровью и медикаментами, становился гуще и тяжелее. Госпиталь все больше походил на морг. Грязный, местами обрушивающийся морг. Шепард осматривала комнату за комнатой и задавалась вопросом: как в этих условиях, далеких от стерильности, возможно заниматься медициной? Потом смотрела на Мордина, на то, как он изучал терминалы и упакованные в непрозрачные мешки тела, и вспоминала клинику на «Омеге»: опрятную, чистую — да, но тоже возведенную посреди хаоса. Хорошее место, чтобы лечить людей. Шепард еще раз оглянулась на тело женщины, оставшееся позади. — Ненавижу Тучанку, — пробормотала Кейлин себе под нос и двинулась вперед.№ 3
— Теперь все кроганы несут в себе генофаг! — прогремело над ареной. — Наше проклятье, нашу награду! В этой битве есть одна цель — выживание! Пылающая корона Аралаха слепила, не спасал даже специальный режим визора. Шепард щурилась: от напряжения лицо превратилось в каменную маску. Пот стекал за ворот бронекостюма. Вроде бы, только пот. Варрен, попытавшийся ухватить ее клыками за руку на первом этапе испытания, получил ногой по ребрам и взлетел, охваченный биотическим сиянием. Потом с силой шмякнулся оземь: закрасить будет проще, чем отскоблить. Кликсенов старались близко не подпускать; просторная арена неожиданно оказалась крохотной, едва изрыгающие пламя твари стали брать в кольцо. Теперь же земля дрожала, как кожа барабана, по которой опытный музыкант выстукивает дробь. Ничего хорошего Шепард не ждала. Щупальца, показавшиеся по обеим сторонам арены, только укрепили ее в подозрениях. — Да вы, наверное, шутите... — выдохнула Кейлин, когда в паре десятков метров от нее поднялся из недр земли молотильщик. Смотреть на такого привычно через систему наведения «Мако», никак не вблизи. Четырехглазый чудовищный червь раскачивался взад-вперед, будто исполняя ритуальный танец. Шепард крепче перехватила пистолет и кинулась в сторону, уходя от потока ядовитой слюны. Земля раскачивалась под ногами, как палуба корабля в сильный шторм. Шепард нырнула за колонну — одну из немногих уцелевших. Скоро и ее не останется, а они тут — как на ладони. Справа пронесся с боевым кличем Грант. Шепард переводила дыхание. По этой жаре, под тяжестью бронекостюма, ослепленная ярким солнечным диском и обливающаяся соленым потом... — Еще будут вопросы о моих отношениях с Тучанкой? — Пока нет, — Гаррус проверил заряды. — Обстановка не располагает. Есть план? Шепард считала грохот, считала волны, прокатывающиеся под ногами, считала, чтобы знать наверняка, когда минутный приют станет более небезопасным, а сыплющиеся обломки колонны, кажущейся надежной крепостью, не станут угрозой. С этим надо кончать. Как можно скорее. — Есть. — Пистолет вернулся в крепления на бедре, Кейлин сняла со спины тяжелый излучатель. — Мне нужно выиграть немного времени. — Значит, сделаем, — кивнул Гаррус. Укрытие содрогнулось от новой атаки, и Шепард вылетела прочь, хлопнув его по плечу. — Ненавижу Тучанку, — едва слышно припечатал Гаррус и ринулся в другую сторону. Гататог Увенк был глупцом, и это, в конечном счете, его погубило. Он не знал трех вещей. Первое: что обычно случается с теми, кто наставляет оружие на Шепард. Второе: что обычно случается с теми, кто наставляет оружие на членов ее команды. И третье: за несколько дней, проведенных в изрытом бомбардировками мире, Шепард осточертела кроганщина. И Тучанка. Тучанка осточертела ей особенно. Труп Гататога Увенка остался лежать на ступенях арены. Голодные варрены обглодают плоть с костей, а солнце, ветер и песок выбелят скелет. Шепард уходила, не оборачиваясь. Гататог Увенк, навеки застывший в нелепой позе с удивленным выражением на мертвом лице, этого не заслужил.№ 1
— А теперь-то время подходящее? Шепард едва не застонала в голос. Мордин, оторвавшись от инструментрона, поднял на нее взгляд. Отлично, две пары глаз, рассматривающих ее с внимательным любопытством, вместо одной. Не проявлял интереса только Грант, все еще взбудораженный Посвящением. Тучанки все еще было слишком много, чтобы о ней говорить. Изломанные ребра строений уже скрылись в мутной пелене пыли, окутавшей выжженную планету. Шепард уставилась в иллюминатор, кожей чувствуя, как взгляд Гарруса прожигает в ней дыру. Мысленно она досчитала до десяти, надеясь, что он отступит. Где-то на середине подумала, что испытывать терпение снайпера можно бесконечно долго. А потом глянула вниз, на удаляющуюся планету. Все, что происходит на Тучанке, следует там и закапывать, а не тащить вместе с собой к звездам. — Ты ведь этого просто так не оставишь, да? — Ты же не оставляешь, — парировал Гаррус, и Кейлин шумно выдохнула, подняв руки: — Подловил так подловил. — Поерзала, усаживаясь удобнее, и вытянула ноги, упираясь подошвой ботинок в край сидения рядом с коленом Гарруса. — Ладно. Было это, когда я только получила код «N1». Группа отмечала завершение курса, и тут — приказ явиться на построение. Нас закинули на Тучанку, подальше от кроганских территорий, выдали паек, предупредили, никто не будет носиться с нами так, как это было в «Вилле Милитар». А потом про нас будто забыли. Шепард подперла щеку рукой, всматриваясь в удаляющуюся планету. Тучанка превратилась в грязно-бурое пятно, подернутое пеленой просвечивающих облаков. Аралах светил ярко: языки горячей плазмы и огня, составляющие его корону, жадно лизали небо. — В общем, — продолжила Кейлин, прочистив горло, — до вечера мы слонялись без дела и в конечном счете перестали относиться к происходящему серьезно. А там — закат, все дела... Мы уже решили, что если что-то и начнется, то завтра. Черта с два. Перед самой темнотой группу закинули в пару «Мако» и покатили черт знает куда. А потом высадили посреди пустоши с вещами. — И вы бежали до лагеря? — догадался Гаррус. — Бежали. Добрались не все, несколько человек просто отказались от программы там же. В ту же ночь нас не кормили, и это, пожалуй, уже давало наглядное представление о том, чего ждать. Инструктора придирались к каждой мелочи. Не так смотришь, не так дышишь... Один из курсантов, как же его... Кёйпер... точно, Кёйпер! — закончил «N1» в числе лучших, а здесь ушел к концу первой недели. Сказал, что он солдат Альянса, а не мальчик для битья. — Психологическая проверка, — кивнув, вставил Мордин. — Увеличение объемов стресса. Изучение реакций кандидатов. Важно, чтобы понять, как поведет себя боец в любой ситуации. — Ага, — Шепард усмехнулась, заправила прядь волос за ухо и облизнула все еще саднящую губу. — Только тогда я об этом не думала. Думать было как-то некогда. Нас все еще не кормили. Иногда кто-нибудь из инструкторов подстреливал варрена. Тушу подвешивали до тех пор, пока она не начнет гнить, и только после этого снимали, свежевали и потрошили. Мясо отправляли в котел — туда, надо сказать, вообще много чего отправляли: черви, личинки, опарыши... — Кейлин дернула плечами. — Тогда никто не жаловался. После двух недель всех, кто еще не выбыл из программы, отправили в трехдневный марш, вручив набитый камнями рюкзак. Тридцать килограммов за плечами и около тридцати километров в день, если верить карте. Жара, насекомые, постоянный риск нарваться на фауну — ты сам прекрасно видел и знаешь, что такое стая голодных варренов, — труднопроходимая местность... Последние двадцать километров бежали, а я боялась, что если упаду — то уже никогда не встану. А я была очень близка к тому чтобы упасть. Так что да — я ненавижу Тучанку. Выживать в любых условиях она меня научила, и, пожалуй, после нее остальная программа «N7» показалась вполне сносной. Но я все равно ее ненавижу. Еще вопросы? Гаррус кашлянул. — Нет, Шепард. Больше никаких вопросов.№ 4
Колоссальный Жнец высился перед башней, подпирая темнеющее небо. Колонны, ступени полуразрушенного древнего города — и Жнец, неподвижно замерший, ждущий. Шепард, поднявшись на мост, рассматривала махину. Волна звука, изданного живым механизмом, пробрала до дрожи и заставила волосы на затылке встать дыбом. Словно тонкие, острые иглы впивались прямо в мозг. — В «N7» пора ввести курс борьбы с неубиваемой угрозой галактического масштаба, — мрачно заметила она. — Это же Тучанка, Шепард, — усмехнулся Гаррус. — Ты ждала чего-нибудь попроще после молотильщика? Шепард глянула на него искоса и двинулась вперед. Мост высился над площадью; камни укладывали на совесть: ни время, ни вода, на растения, поселившиеся в расщелинах, почти не разрушили его. Провал зиял только по самому центру — недостаточно широкий, чтобы стать препятствием. Шепард перемахнула через него легко. Жнец ожил. Засиял огнем единственный глаз, и луч прошел в опасной близости, вспарывая камни. Кладка, казавшаяся такой надежной, пришла в движение. Кейлин покачнулась, балансируя на самом краю, и прыгнула вниз. Что-то крикнул Гаррус. Не обращая внимания на стонущую от жесткого приземления спину, Шепард поднялась на ноги. Жнец все еще невозмутимо высился впереди. Сердце ускорило шаг, разгоняя кровь. Датчики бронекостюма фиксировали выброс адреналина. Сейчас! Вспышка окрасила камни красным. Нужно двигаться быстро, скользя от укрытия к укрытию, — луч раздробил барельеф колонны, а она уже не здесь, уже на шаг в стороне. — Я поднял молоты, Шепард! — сообщил Рекс, перекрывая грохот камней. — Тебе надо активировать оба! И берегись гигантского лазера! Сердце стучало молотом, шумело в ушах, глуша пронзающий мозг гул. Укрытие сменялось укрытием, с неба лился не дождь, а огонь и крошево. Останавливаться нельзя. Стоит промедлить мгновение — и смертельный взор машины, которую не уничтожить обычным оружием, настигнет, обращая в жирный смолянистый пепел. Шепард прижалась спиной к остаткам колонны — Жнец надвис, выискивая, и единственный красный глаз заменил тускнеющее в пасмурной дымке солнце. Турианское звено «Артимек» просвистело над головой, заставляя Жнеца отвлечься от поиска прячущихся среди пыли и руин крошечных фигурок. Шепард выдохнула и перемахнула через колонну. Они подобрались близко — но нужно быть еще ближе. — Да будет с ними Богиня, — прошептала Лиара, провожая летящие истребители взглядом. И снова бежать наугад. «Там, слева!» — крикнула Лиара, вытянув руку, и Шепард кувырком полетела в сторону, пропуская над головой когти Твари. В шаге от нее опустилась тяжеленная нога Жнеца — Кейлин отскочила, и бурая пыль бросилась в лицо, заставив закашляться. Некогда останавливаться. Шепард нырнула под едва поднявшуюся с земли конечность и проскользнула под ней. Короткая лестница, узкий язык ведущей к молоту площадки — Шепард прибавила шаг перед еще одной — или той же? — лапой, и системы бронекостюма запищали, предупреждая о снятых щитах. «Неважно», — подумала она с колотящимся в горле сердцем, опуская рычаг. Еще один молот остался на другом конце площади. Этот путь в десятки шагов показался ей длиннее и мучительнее, чем трехдневный изматывающий забег по пустоши, превративший стопы в сплошную кровавую мозоль. Калрос приближалась, подымая в воздух гравий, — истинная праматерь всех молотильщиков, дух Тучанки, воинственный, ужасающий и беспощадный. Исполинский червь вылетел из темных недр земли, и над головой схлестнулись металл и плоть. Земля стонала и содрогалась, красный луч рвал залитое заревом небо. Шепард снова бежала, уворачивалась, прыгала — подальше от площади, ставшей ареной. Калрос уходила в песок и вновь поднималась, пока новый рывок не свалил Жнеца, а могучее древнее тело не приняло его в смертельные объятия, утаскивая в холодную, не ведающую солнца темноту. Шепард смотрела, как бойцов покрывает песок. Молот-сердце, больно бьющийся в груди, затихал, но в горле было сухо и солоно. Оставалась еще башня. Оставалось сделать самое важное, то, зачем они все здесь. — Ненавижу Тучанку, — выплюнула Шепард, круто развернулась и поспешила внутрь.№ 5
Трещала проводка, и пламя грызло гладкие светлые стены, оставляя черные разводы сажи. Над консолью корпел Мордин, и ни дым, заполняющий помещение, ни взрывы, содрогающие пол, не мешали всегда сосредоточенному саларианцу. Шепард поспешила вниз, перепрыгивая через ступеньки. — Мордин, лекарство готово? Башню еще раз встряхнуло. Саларианец невозмутимо выстукивал что-то по клавиатуре. — Да. Распыление через две минуты. Процедура травматична для Евы, но не смертельна. Это благодаря опытам Мэлона. — Она в порядке? — Ушла в безопасное место. — Мордин не отрывал взгляда от консоли. — Надеюсь, она выживет. Стабилизирует новое правительство, если Рекс задумает что-нибудь не то. Рад. Надежда на будущее для кроганов. Поврежденная новым взрывом конструкция грохнулась вниз, разбив застекленную крышу. Кейлин, отпрянув, выругалась. — Зал управления — наверху башни, — сообщил не шелохнувшийся Мордин. — Надо подняться на лифте. — Наверх? — Да. — Саларианец, закончив с консолью, активировал инструментрон. — Требуется ручное управление. Надо противостоять саботажу ГОР. Убедиться, что лекарство работает правильно. Сначала Шепард показалось, что она не так поняла. Она смотрела на спокойного и хладнокровного Мордина, сообщившего план так буднично, словно они стоят в лаборатории на «Нормандии» и обсуждают операции, через которые довелось пройти когда-то, исследования, которые Кейлин всегда находила любопытными, вопросы культуры и этики. А вокруг громыхало и рушилось, и поверженный Жнец совсем не был концом... Концом конца. — Мордин, там вот-вот все на воздух взлетит. Должен же быть другой выход! Мордин повернулся — спиной к ней, лицом к лифту. И посмотрел вверх. Там, у вершины башни, скапливались белые разряды молний. — Удаленный обход защиты невозможен. ГОР предприняла контрмеры. Времени на изменение лекарства нет, — Мордин немного помолчал, обдумывая варианты — за это время все еще неспокойное сердце Шепард успело пропустить удар. — Нет. Другого способа нет. Назад не вернусь. Вам лучше укрыться, — посоветовал он, обернувшись, и зашагал к лифту. — Взрывы могут быть опасны. Ноги сами понесли Шепард вперед. — Мордин!.. — Шепард, пожалуйста. Я должен. Мой проект. Моя работа. Мое лекарство. Моя ответственность. — Он глубоко вздохнул, прикрыв глаза. А потом улыбнулся, отчего морщины на лице проступили ярче. — Жаль, не удалось потренироваться на ракушках. Жнец — далеко не самое худшее, что может случиться на Тучанке. Это было верное, благородное решение — Шепард понимала. Это то, что правильно — не потому, что их связывает с кроганами данное обещание, не потому, что им нужен союз. Это шанс что-то изменить в огромной, полной несправедливостей галактике. В конце концов, все когда-нибудь умрут. Кто-то раньше, кто-то позже. Кто-то — как герой. Эти слова не были для Кейлин пустым звуком, пафосной бравадой, которую вливали в уши новобранцам, но прощаться не становилось легче. Терять друзей тяжело всегда. — Мне... мне будет вас не хватать, Мордин. Простите. — Не за что. Кроме меня некому. «Кто-то другой может все перепутать». Золото проливалось с неба вместо огня и крошева, золото сияло, затягивая небосвод. Пыль улеглась. Крупные светящиеся снежинки падали вниз. Кейлин протянула руку, и несколько невесомых крупинок упало на спрятанную в перчатке ладонь. То, за что все они боролись сегодня. То, за что Мордин отдал жизнь — за будущее чужой ему расы. За надежду. Рекс, прикрыв глаза от света, смотрел, как золото заливает Тучанку, и его хищная, покрытая шрамами морда расплылась в улыбке — редкое выражение на лице сурового крогана, не вырывающего в этот миг хребет злейшим врагам. — Шепард? — окликнул Гаррус, осторожно тронув ее за плечо. Кейлин махнула рукой. — Ненавижу Тучанку, — тихо пробормотала она. А потом торопливо вытерла глаза.