Домашний киллер.

- Так. А теперь расскажи-ка мне. Это с каких пор ты берешь номера каких-то там врачишек? Бэкхен был в не себя. Его альфа взял номерок у какой-то омеги. Так эта омега еще и назвал его "сладенький" по телефону. Если бы не ремень безопасности, что приковывал его к сидению, он бы вцепился Сехуну сначала в лицо, чтобы мерзавец больше никого не привлекал, а затем в пах, чтобы уж наверняка оставить альфу не интересным для противоположного пола. И плевать, что если он сделает это прямо сейчас, то они обязательно разобьются, врезавшись в какую-нибудь встречную машину. И плевать, что сам Бэкхен потом не сможет получать удовольствие от члена своего парня! Потерпит. - Это ничего не значило. Да, он предложил мне номерок. Я не отказался. На всякий случай пригодится. И видишь, пригодилось же! - втирал своему парню Сехун, сидя за рулем. Рядом сидящий омега мигом подскочил от его слов и ударил альфу ладонью по бедру, зло на него зыркнув. - Да ебал я в душу такие случаи! Мой альфа не должен брать номера у каких-то шалав накрашенных, ты понял? - Но твой же номер Сехун когда-то взял, - подшутил Чанель, за что получил еще более злостный взгляд, аля " совсем жизнь не дорога?". Альфа заткнулся, нервно сглотнув, и поспешил сменить тему. - Судя по разговору он не в курсе, что его брат умер, - оглядываясь по сторонам, Сехун искал свободное место на парковке. - Не смей менять тему, О Сехун! Я еще не закончил! - Думаю да. Придется ему сейчас как-то сказать об этом, - кивнул ему Чанель, глядя в окно. Припарковавшись, троица вылезла из машины. Очень шумный Бэкхен шел посередине, крепко схватившись за локоть Сехуна и глядя на каждого встречного взглядом дикого волка, желая сожрать любого, кто только посмотрит. Сехун лишь закатывал глаза и извинялся за дикие выходки своего парня. А Чанель глазами искал врача со светло-розовыми волосами и очками в круглой оправе. Поначалу в толпе он замечал только однообразных санитаров, больных и врачей, снующих туда-сюда, но потом его взгляд упал на одного врача, махающего им ладонью. Видимо, он узнал Сехуна, поэтому попытался привлечь внимание. Компания поспешила к нему. - Сладенький, а ты как-то изменился с нашей встречи, - сразу же отреагировал миловидный омега, стреляя глазками в блондина. - Возмужал что ли? - он хихикнул, касаясь рукой его груди. Бэкхен отмахивался от чужой руки, словно от жужащей мухи и тихо фыркал. - Он тебе не сладенький, а О Сехун. И он, - Бэкхен ткнул пальцем в плечо Сехуну, который умоляюще поглядел на Пака, словно прося простить его за то, что они так медлительны из-за Бэкхена. Альфа лишь понимающе кивнул без тени улыбки. - Мой альфа. Тебе ясно? Он весь Мой. Начиная с его неокрашенных корней, заканчивая его накачанной задницей. - Ооо..., а у сладенького О Сехуна накачанная задница? - омега подмигнул Сехуну, невольно облизывая пухлые губы. Тут Бэкхен вскипел и стал угрожающе надвигаться на "соперника", матеря его на чем свет стоит. Его схватили руки Сехуна, одной ладонью закрывая ему рот, а второй приподнимая его над полом, чтобы не рыпался. - Хм. Строптивый... - хмыкнул омега, рассовывая руки по карманам. - Извини за это. Мы на самом деле к тебе по делу, - все еще удерживая свою пару, брыкающуюся и что-то злостно мычащую, проговорил Сехун. - Если честно, я не помню твоего имени... - Меня зовут Лухань. Но для вас, ребята, просто Лу, - омега перевел взгляд с Сехуна на Чанеля и ярко улыбнулся. - И что же привело вас ко мне такой толпой? геморрой али другая зараза? - Надо отследить одного человека. Мы слышали ты довольно хорошо обращаешься не только со скальпелем, но и с компьютером. - Лухань, дослушав Чанеля, хмыкнул. - Допустим. Но я завязал с этим. Не помню уже больше половины примочек. Пойдите к Чондэ. Сехун, ты же с ним знаком. Повисло невольное молчание. Никто не решался сказать подобную новость такому светлому и яркому парню как Лухань. Кажется, что даже прохожие рядом стали тише греметь и разговаривать. Бэкхен, вырвавшись из хватки своего альфы, пнул его под голень, затем посмотрел в глаза Луханю. Вздохнул и прикрыл глаза, твердо произнеся: - Извини за мое поведение. И за то, что я сейчас скажу. - О чем ты? - Чен мертв. Его застрелили вчера, - Сехун взглянул на свою омегу, затем на чужую. С лица Луханя медленно сползала улыбка, превращаясь в гримасу потерянности и недоверия. Его руки в карманах задрожали. Он весь задрожал. - Пойдемте в мой кабинет, - отрезал вдруг он, подняв голову после нескольких минут молчания. Вся компания направилась в кабинет Луханя. Он располагался на первом этаже больницы и плотно запирался на ключ изнутри при желании. Впустив всех, он усадил их в кресла пациентов, а сам сел за свой стол. Не присел лишь Чанель. Ему казалось, что сидеть сейчас неуместно. Он не может терять ни минуты. - Где его тело? - Лухань нервно потирал ладони друг о друга, поглядывая теперь только на Бэкхена и задавая вопросы только ему. Когда Чанель подал голос, чтобы ответить, Лухань не обратил на него внимания. - В квартире. Я планировал организовать похороны, после того как закончу дело. Но, видимо, теперь ты об этом позаботишься, - пальцы брата Чена хаотично задергались, он сделал тяжелый и рваный вдох. Затем еще один и еще. Все молчали, понимая, что ему нужно успокоиться. - Видимо, да, - сглотнул он, вроде как успокоившись. - Так...кого же надо выследить? - собравшись, омега направил взгляд на Чанеля. Он резко выдвинул панель с клавиатурой под столом и щелкнул пальцем по кнопке включения. - Он назвался Сухеком...

***

Медленно открывая глаза и моргая, Кенсу словно шел на какой-то шум. Последнее что он помнит, это то, как его хорошенько приложили чем-то тяжелым по голове. Он помнит испуганный крик сына, его теплые руки, а затем все как в пропасти. Темнота, темнота, темнота. Яркий свет давил ему на глаза, хотя в тоже время помогал прийти в себя. Шум в ушах медленно, но верно растворялся, а перед глазами все становилось четко и ясно. Он стал оглядываться, двигая зрачками очень медленно, при этом подрагивая ресницами, которые стремились закрыться и вновь погрузить Кенсу в темноту. Но омега боролся, он не хотел и не собирался возвращаться туда. В глубину тишины, где только шум и последние воспоминания о криках его ребенка. "Сонмин!" Кенсу стремительно подскочил, словно проснувшись от ужасного кошмара. Но это был не кошмар, это были осколки реальности. Той реальности, что действительно была. Его сын. Его ребенок. Где он сейчас? Что с ним? Что произошло после того, как зашли эти люди? Су озирался по сторонам. Судя по всему, он находился в какой-то спальне, но в ней, на удивление, не было окон, но было зеркало. Лежал он на кровати, застеленной темно-бардовым бельем. Она была большая, с слегка закругленными краями и небольшим навесом из ткани над ней. В комнате еще стоял небольшой столик и два кресла. Они стояли точно напротив кровати, словно приготовлены для наблюдателей. Су передернуло, по его коже пробежали мурашки, а нехорошее предчувствие кошкой поскреблось ему в душу. Внимательнее оглянувшись вокруг, он обнаружил дверь. Она была на краю комнаты и прикрыта занавесками, рядом с ней была еще одна, в тон стенам, белая, и она занавесками прикрыта не была. Кенсу потихоньку поднялся и опасливо оглядываясь, стал ступать по полу комнаты, полностью укрытому толстым, ворсистым ковром. Первой он решил потянуть ручку двери, что была не прикрыта занавесками. На его удивление она была открыта и омега с легкостью мог заглянуть за нее. Там оказалась гардеробная, заполненная какими-то деловыми костюмами, аксессуарами и полками с туфлями. Что ж, подобное волновало омегу сейчас меньше всего. Он прикрыл дверь гардеробной и подошел к соседней. Потянул за ручку, но она была закрыта. Значит это выход. Су еще немного подергал за ручку, убедившись окончательно - дверь заперта наглухо. Никто снаружи ему ее не откроет. Но также он убедился в том, что Сонмина здесь нет, и он все еще не знает, в безопасности тот или нет. Кенсу нервно затрясло, он вернулся на кровать и сел на ее край. Все что ему оставалось, это сидеть здесь и ждать, пока кто-нибудь заявится. Это вынужденное бездействие его убивало. Как он мог сидеть здесь и ничего не делать, когда его ребенок где-то один. Сколько он так просидел? Может час, может два, а может и полдня - он не знает. Даже какие-либо часы или календари в комнате не наблюдались. Комната вообще выглядела нежилой, словно люди приходили сюда иногда, очень редко. Через какое-то время откуда-то послышался гул. Гул стал увеличиваться и перерастать в слезные испуганные крики и требовательный мужской голос. Кенсу подскочил с насиженного места. - Сонмин! - вскрикнул он, когда замок на двери заскрипел и в комнату буквально кинули какого-то омегу. Кенсу опешил. Он знать его не знал. Следом зашел парень. По носу-клюву муж киллера сразу же его узнал, от чего напрягся и бросился на него, пока второй омега тихо всхлипывал на полу, от ушибов. - Где мой сын, ублюдок? - схватившись пальцами за рубашку Сухека, он безумно заглянул ему в глаза, пока тот не отшвырнул его в сторону. - Успокойся, он в порядке. Хм, что ж, я думал, ты будешь потише, - Сухек хмыкнул, глядя на Кенсу, затем снова посмотрел на валяющегося в его ногах Чонсока. - Ну что, родной, будем восстанавливать справедливость? - с усмешкой спросил он его, разворачиваясь, чтобы закрыть дверь. Чонсок дрожал всем телом. Еле поднявшись на дрожащих ногах, он сделал шаг на встречу Сухеку. - Прошу тебя...нет...не надо. Не трогай его. Ничего не было, я клянусь тебе, Сухек... - рыдая молил его омега, подходя все ближе к нему. Только сейчас Кенсу обратил внимание на внешний вид второго омеги. Растрепанный, в одной только рубашке, которая явно была ему велика, она еле прикрывала его тело, покрытое то ли засосами, то ли укусами. Короткие, но слегка накаченные ноги так же были все в царапинах, особенно на коленях. Словно он несколько часов стоял ими на крупе. - Тише, тише. Дорогой, все это правильно. Ты изменил мне, я должен теперь сделать это тоже, - тихо и нежно шептал Сухек, поглаживая избитого и заплаканного мальчишку, пытающегося объяснить ему что-то все громче плача. Со стороны это выглядело безумно и ужасно, Кенсу был напуган и слегка дрожал, рассматривая эту картину. Вдруг резко Сухек схватил свою омегу за волосы и отшвырнул на одно из кресел. - Хватит уже ныть, просто сиди и смотри! Кенсу дернулся. Сухек стал наступать на него, слишком уж расслабленно расстегивая пуговицы своей рубашки. - Где мой сын? - повторил свой вопрос дрожащий Кенсу, стараясь выглядеть стойко. - Я же сказал тебе, что он в порядке, Кенсу, - наигранно и мерзко улыбнувшись, Сухек бросил в руки Кенсу свою рубашку, добавив. - Накинешь это на себя, когда все закончится, - Су оглядел рубашку в своих руках и бросил ее на пол, потоптавшись сверху. - Откуда ты знаешь мое имя? - Ууу...это ты у своего муженька убийцы научился выглядеть так устрашающе? Больше фальши, Кенсу, еще больше. Она меня заводит, - Сухек сделал еще шаг вперед, в то время как за его спиной Чонсок вновь жалобно всхлипнул. - Прошу тебя, Сухек. Не надо... - Как не надо, дорогой мой женишок? Его надо наказать, за то, что его муж чуть тебя не убил. А тебя за измену я накажу тем, что заставлю на все это смотреть, - спокойно отозвался парень, оборачиваясь на своего будущего супруга. - Только тронь меня пальцем и Чанель всадит пулю тебе в яйца, - грозно зашипел омега, отбиваясь, когда Сухек схватил его за подбородок и поднял его лицо к себе. Не задумываясь, Кенсу плюнул ему в лицо и оскалился. От такого у Сухека нервно задергался глаз, он улыбнулся еще безумнее прежнего и опустил руку на шею Кенсу, сжимая ее что есть силы. - Но Чанеля здесь нет... - зашептал он в губы, прямо задыхающемуся Кенсу. - И он тебя не спасет.