Мой личный дворецкий

      Если бы можно было отмотать время назад, Ирка с удовольствием сделала бы это: взяла и потянула пёструю ленту событий на себя, как кошка, будящая своего хозяина, дёргает за одеяло и стаскивает его на пол. К сожалению, мечты мечтами, а реальность никогда не предоставит ей такого шанса.       Началось всё с мелочи — с глупого спора, кто пойдёт в детский садик забирать ребёнка. Нет, не своего, а вечно занятой мамаши, которая наняла валькирию няней до конца месяца. Учитывая то, что на календаре значилось 28 июня, ждать осталось недолго. И по закону подлости в самый ответственный момент что-то пошло не так! Ирка уже не в первый раз проклинала свой длинный язык и жажду справедливости: ведь если бы она промолчала, Матвей никогда бы на неё не обиделся. Честное слово, какая разница, кому идти? Маленькая Маша одинаково плохо относилась к обоим: и к некромагу, и к валькирии, зато обожала Антигона. Ей нравилось дёргать его за бакенбарды и слушать его ворчание. Вот и надо было отправить оруженосца, а не ругаться! Впрочем, поезд ушёл, и слово не воробей.       Ирка покачала головой и тяжело вздохнула. Чёрт бы побрал её красноречие и чисто женскую логику. Словно прочитав её мысли, за окном начался мелкий дождик, оставляющий на стекле ровные дорожки, будто прочерченные водяным карандашом.       — Там тоже дождь… — посетовала валькирия-одиночка, выглянув на улицу. — Неужели нельзя обойтись без дождя, когда мы ругаемся? Природа надо мной издевается…       — Вы с ней похожи, — проворчал сидящий на стуле некромаг, ероша влажные волосы. Как можно было догадаться, за Машей сегодня ходил именно он.       — Аргументированное мнение, пожалуйста. С подробным алгоритмом действий и претензий, а также в письменном виде с печатью, — механическим голосом ответила Ирка и с громким щелчком захлопнула ноутбук. Её раздражало ощущение своей вины, но гордость не позволяла извиниться первой. Приходилось закусить губу и разыгрывать спектакль в духе Шекспира. «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» — хотелось трагически воскликнуть одиночке, а после этого идти душить идиота-некромага, который во всём был прав.       — К сожалению, ваши требования необоснованны и никак не подкреплены доказательной базой, так что ничем не могу помочь, — холодно произнёс Матвей и встал, собираясь уйти на кухню. Судя по подозрительной тишине в «Приюте валькирии», Антигон снова куда-то сбежал, шестым чувством угадав назревающий скандал.       — Мне тоже бутерброд и чай с сахаром! — поспешно крикнула Ирка.       — Вот встань и сделай, если тебе хочется. Я тебе в прислуги не нанимался.       — Судя по нашему последнему разговору, ты давно мой слуга… Лакей, наверное…       Если бы некромаг видел сейчас выражение лица валькирии-одиночки, то долго бы смеялся, а так он обиделся ещё больше. Ссора явно набирала обороты.       — Слушай, я готов терпеть твой ужасный характер, твои странные привычки и твою тягу к маленьким пронырливым детям, но тебе не кажется, что ты переходишь границы? — абсолютно спокойно спросил Матвей, возвращаясь из кухни и ставя на стол перед Иркой её кружку с чаем. Без бутерброда. Сам же с аппетитом начал обкусывать колбасу по кругу, постепенно приближаясь к середине.       — Матвей, ты невыносим! Я же не виновата, что меня попросили присмотреть за Машей. К тому же она не пронырливая, а любознательная. К тому же, тяги к ней у меня не меньше, чем у тебя самого, — отозвалась Ирка, нарочно опуская часть фразы, на которую просто не могла ответить.       — Что ты имеешь в виду?       — А кто вчера купил ей мороженое? И пирожное? И шоколадку? А потом сводил в парк покататься на карусели? — с видом триумфатора начала перечислять валькирия-одиночка, повторяя утреннее донесение Антигона. Откуда оруженосец узнал эти подробности, история умалчивала. — Кстати, кто как маленький мальчик решил пострелять в тире, чтобы выиграть для Маши игрушку?       — Не было такого. Мы только погуляли и всё. Буду я унижаться перед какой-то девчонкой, — открестился Матвей, давая клятву называть оруженосца милым и добрым при каждой их встрече. Вот же болтливый гад, а ведь клялся и божился, что будет молчать! Вот и верь после такого оруженосцам…       Между прочим, разве можно было противостоять огромным умоляющим глазам Маши, которая танком насела на Багрова в парке? Зато теперь его ласково называли «дядя Матвей» вместо прежнего «тётя Кощей». Почему тётя, некромаг искренне не понимал, а спрашивать у четырёхлетнего ребёнка было как-то странно. Маша и так считала его кем-то непонятным, застрявшим в развитии между Иванушкой-дурачком и конём Юлием.       — Ну-ну, не было, — закивала Ирка и сделала пару глотков ароматного чая. Она уже поняла, что Матвей на неё не сердится и ворчит скорее по привычке. От этого настроение поползло вверх по шкале её внутреннего удовольствия, добираясь до отметки «ладно, так и быть». — Если хочешь, можем завтра погулять вчетвером, включая Машу и Антигона. Давно хотела мягкую игрушку…       Багров приподнял бровь и сделал вид, будто подавился. Откашлявшись, он покосился на валькирию-одиночку и медленно проговорил:       — Ты? Мягкую игрушку?       — А что в этом такого? Я, в конце концов, девушка, поэтому мне положены странные желания, — не моргнув глазом, соврала Ирка. На самом деле, этому трюку её научила Гелата, которой посчастливилось заглянуть в гости очень «вовремя», буквально через полчаса после ссоры одиночки и некромага. Пара её советов пришлась кстати.       — Если хочешь, можно сходить, — милостиво согласился Матвей, тайно радуясь перемирию и возможности провести время с Иркой, — но лучше без Маши. Боюсь, она нас не поймёт.       — Ты о чём?       — Я? — наигранно удивился некромаг. — Да так, о бабочках… Кстати, я что, правда похож на слугу?       — Конечно. На моего личного дворецкого.       Ирка, несмотря на возмущённый взгляд Матвея, поспешила с достоинством покинуть комнату якобы для того, чтобы сделать себе бутерброд. Её щёки горели ярким румянцем. Похоже, иногда ссоры идут на пользу, особенно когда твой противник — ехидный и серьёзный Багров.