Sweet captivity

Темнота. Кромешная, непроглядная, беспощадно превращающая в беспомощное, беззащитное создание. Глаза Джонга всегда являлись его самым главным оружием, защитой, способом выжить. Но даже то единственное, что спасало его все эти годы, безжалостно отняли. Превратив его в ничто. Лишь в жалкий отголосок того, кем он был раньше. Ранее совершенно не знакомые запахи и звуки теперь стали такими же родными, как и стены собственного дома. Зловещие шорохи, пугающие крики, эхом отражающиеся от стен. Звуки тяжелых шагов, никогда не предвещающие ничего хорошего. Он уже потерял счет времени и не мог сказать, как долго здесь находится. Не мог определить, какое сейчас время суток. Для него существовала лишь бесконечная ночь, лишенная света звезд, сырость и холод сковывающих движения кандалов. Все это походило на затянувшийся ночной кошмар, от которого никак не удавалось очнуться. И бороться с ним было совершенно бесполезно. В последнее время происходящее с Джонгом приобрело определенную закономерность. Тишину нарушали звуки тяжелых шагов, чьи-то грубые руки заставляли его открыть рот, и по горлу текла вязкая сладковатая жидкость, источающая приятный аромат какого-то экзотического растения. А после все тонуло в пугающей неизвестности. Еще ни разу за все время пребывания здесь ему не давали ничего кроме этого странного напитка, но ему никогда не хотелось ни есть, ни пить. Это казалось странным, особенно учитывая, что после его употребления все происходящее следом начисто стиралось из памяти. Вот и сейчас уже знакомые тяжелые шаги гулким эхом отразились от стен, и сразу за ними послышался звук неприятно скрипнувшей замочной скважины. Джонг никак не мог понять, зачем его беспомощного, закованного в цепи еще и держать под замком. Впрочем, это было не единственное непонимание. Например, зачем было каждый раз применять силу, отпаивая его неизвестным напитком, ведь он и так был не в состоянии сопротивляться. Во рту снова появился сладковатый привкус и сознание медленно начало угасать, погружаясь в неизвестность. Свет ярким лучом ударил в глаза. Его глаза! Он снова мог видеть! Непередаваемое счастье приятным теплом разливалось по всему телу. Неужели преследовавший его кошмар оказался всего лишь сном? - Твои мысли никогда не меняются, - незнакомый голос прервал мгновение счастья, и Джонг поднял вновь способные видеть глаза на сидящего напротив парня. Выглядел он совершенно обычно. Худощавый, темноволосый, не представляющий собой никакой опасности. Если бы Джонг захотел, с легкостью сумел бы свернуть ему шею. Но все-таки что-то в нем внушало толику беспокойства. Возможно, дело было в его по-лисьи сощуренных глазах, в которых плясал недобрый огонек. - Всегда эта по-детски наивная радость. Ты ведь не думаешь, что все это реально? Неужели ты действительно веришь, что тебя всего-лишь преследуют кошмары? Как думаешь, тепло текущее по твоим венам... Действительно ли это от счастья снова видеть? Если ты так считаешь, то тебе лучше еще раз как следует прислушаться к своим ощущениям. Счастье моментально отступило, когда Джонг понял, что его руки все еще скованы до боли знакомыми кандалами. Воспользовавшись вернувшимся зрением, он осмотрел помещение. От царящих вокруг холода и сырости не осталось ни следа. Стены были покрашены в приятный глазу бежевый цвет. На полу лежал совсем новый ковер. А из мебели было только стоящее в центре кресло, на котором и восседал неизвестный, с нескрываемым любопытством наблюдающий за реакцией пленника. - Должен признать, это отличная иллюзия, усмехнулся Джонг, звякнув кандалами. Он понимал, что можно было даже не пытаться от них избавиться. Ведь это все равно ни к чему бы не привело. - Неплохо. Ты не так глуп как остальные. Даже не думаешь о том, что можешь бежать. Хотя в прошлый раз ты пытался. - В прошлый раз? Кто ты вообще такой? - А разве это важно? Сейчас тебя должно беспокоить нечто другое. Слова незнакомца сработали словно спусковой крючок. Тело Джонга болезненно свело от внезапно охватившего желания. - Какого черта ты со мной сделал? - Что-то не так? Чувствуешь себя странно? - ухмыльнулся незнакомец. - Это твоих рук дело? - Я даже пальцем к тебе не прикоснулся. Не стоит винить других в своих проблемах. - Ты точно приложил к этому руку! - сорвался на крик Джонг. Все его тело горело от возбуждения, словно его окунули в ванну с кипятком. Будь у него достаточно силы, он бы с огромным удовольствием порвал кандалы и набросился на обладателя наглой, доводящей до белого каления ухмылки. Но на подобное он увы не был способен и мог лишь хоть на толику унять жар прислонившись спиной к прохладной стене. Помогало это мало, но было лучше чем ничего. Эта спасительная прохлада тонкой нитью удерживала его от животного безумия. - Хочешь, чтобы я тебе помог? - насмешливый голос проник через пелену возбуждения, заставив Джонга сфокусировать взгляд на его обладателе. - Я мог бы немного облегчить твои мучения. Что скажешь? Ни на секунду не задумываясь над своим ответом Джонгхен сдержано кивнул, ожидая, что на свое согласие получит какое-нибудь лекарство или хотя-бы свободу для рук, чтобы избавиться от этого с ума сводящего чувства. Но не получил ни того, ни другого. Вместо этого он едва не задохнулся почувствовав прикосновение чужой ладони к своему паху. Цепи агрессивно зазвенели от попытки пленника освободиться, но это лишь больше развеселило мучителя. - Ты как всегда крайне чувствителен. Твоя реакция вполне меня удовлетворяет, - наклонившись к уху Джонга прошептал парень. Он получал по истине садистское удовольствие, наблюдая за тем, как его жертва извивается под последовательными движениями его руки, скользящей по возбужденному члену через ткань одежды. - Так ты все еще хочешь, чтобы я помог? - ладонь брюнета резко сжалась, заставив парня охнуть от удовольствия. Наплевав на абсурдность всего происходящего, Джонг заставил себя коротко кивнуть в знак согласия. С какой стороны не посмотри, что бы с ним сейчас не произошло, это было лучше, чем медленно умирать от неконтролируемого возбуждения. Прикрыв глаза, он старался думать о чем-то другом, чем-то далеком никак не связанным с этим местом, но все мысли разом исчезли из головы, как только он почувствовал прикосновение мягкого, горячего языка к своему члену. Сознание взорвалось новой волной удовольствия, и с губ сорвался приглушенный стон. Упиваясь собственным превосходством, наглый экзекутор нарочито медленно облизал сочащуюся смазкой головку и, проведя языком вдоль ствола, окружил подрагивающую плоть теплом своего рта. С удовольствием отмечая, как при каждом движении его головы звенят многострадальные цепи, он то наращивал, то резко убавлял темп, издеваясь над срывающимся на громкие стоны Джонгхёном. Превращая свою якобы помощь в еще большие мучения. - Черт тебя дери, дай мне уже кончить, - с трудом выговорил Джонг, когда умелый язык в очередной раз прочертил мокрую линию по вздувшимся венам, а не теряющие времени руки стянули с ног штаны вместе с нижним бельем для большего простора фантазии. - Ну разумеется. Как только ты вспомнишь моё имя, - издевательская ухмылка на лице парня так и напрашивалась на качественный мордобой, но Джонг был не в состоянии даже дернуться с достаточной силой, не говоря уже о том, чтобы украшать кому-то лицо. - Ты что, совсем больной? Да я тебя впервые в жизни вижу, - лицо незнакомца было достаточно примечательным, чтобы Джонгхён был в состоянии его запомнить. Высокие скулы, аккуратные черты лица. Его смело можно было назвать красивым, но сейчас красота волновала парня меньше всего. Все чего он хотел - это скорее получить разрядку для измученного перевозбужденного тела. - Как это печально. В прошлый раз ты почти сразу назвал меня по имени, - наигранно расстроился брюнет. - Что-ж, возможно это поможет тебе вспомнить. Прежде чем Джонг успел осмыслить услышанное, незнакомец мягко коснулся его губ своими, настойчиво проникнув языком в рот. Хозяйничая там как в своей собственности, он обхватил ладонью член пленника и продолжил свою мучительную помощь, медленно скользя ладонью по плоти и оттягивая кожицу головки. На мгновение Джонгу показалось, что в сознании мелькнуло нечто знакомое, словно подобное уже когда-то случалось, но возбуждение, берущее верх над здравым смыслом, быстро заставило об этом забыть. Безумно хотелось дать волю затекшим от плена рукам, но он мог лишь горячо отвечать на затянувшийся поцелуй, мысленно моля о большем. Пока он безуспешно пытался совладать с мелкой дрожью, сотрясавшей все тело подобно маленьким разрядам электричества, наглый мучитель уже целовал его шею, болезненно всасывая кожу и оставляя отметины. Его рука продолжала терзать член парня, беспощадно останавливаясь каждый раз, когда он готов был кончить, а мягкие губы расплывались в довольной улыбке. - Ну как? Ты готов позвать меня по имени или твое тело все еще не достаточно настрадалось? - будь у Джонга такая возможность, он бы с радостью вырвал язык этому маньяку. Уж что-что, а имя этого непонятно откуда взявшегося субъекта волновало его сейчас меньше всего. Гораздо больше беспокоила тянущая боль в паху. - Я понятия не имею, гребаный извращенец, - с трудом себя контролируя, прорычал пленник, думая лишь о том, каким загадочным образом ему освободиться, чтобы преподать незнакомцу урок. - В таком случае я заставлю мое имя сорваться криком удовольствия с твоих губ. Очертив губами линию шеи, парень медленно пуговица за пуговицей расстегнул рубашку пленника, едва касаясь пальцами горячей кожи. Вид ему открылся весьма примечательный, ведь в отличие от его, тело Джонга выглядело более спортивным. И это превосходство со стороны объекта мучений возбуждало не хуже таинственного напитка. Проведя ладонями по выступающим линиям живота, парень прикусил торчащую ключицу и самодовольно улыбнулся услышав напряженный вздох. Желание прикасаться к этому идеальному телу было таким сильным, что он даже задумался на мгновение о том, чтобы снять кандалы и избавиться от мешающей рубашки, но здравый смысл одержал победу. Довольствуясь тем что есть, он покрывал поцелуями мощную грудь, слегка прикусывая бусины сосков и царапая ногтями напряженный живот. - Мы ведь не можем позволить твоей способности видеть пропасть зря, не так-ли? - еле слышно прошептал брюнет и издевательски прикусил ухо пленника. Джонгхён на столько погрузился в ощущения, что ему на мгновение стало наплевать на словесные издевки мучителя. Но это мгновение длилось лишь до того момента, когда он не начал медленно стягивать с себя футболку, с какими-то непонятными надписями. Голодным до плоти глазам Джонга открылся плоский живот и аккуратная грудь с розовыми бусинами торчащих сосков. Желание прикоснуться к этому телу возникло так же моментально, как и овладевшее разумом возбуждение. Явно наслаждаясь реакцией на свое маленькое представление, парень также медленно расстегнул ремень на плотно облегающих ноги джинсах и с невероятным для парня изяществом, виляя бедрами, стянул с себя эту ненужную вещь. Джонга ни капли не удивило отсутствие нижнего белья у этого и без того необычного человека. Впрочем, сейчас это было очень даже кстати, ведь благодаря этому он мог сколько душе угодно лицезреть все красоты вожделенного тела. Будто позволяя объекту мучений как следует насладится картиной, парень продефилировал к креслу и сел в него с таким видом словно он царь Вселенной, а это персональный трон его Высочества. Впрочем, царским троном кресло оставалось не долго и довольно скоро превратилось в главную обитель разврата. Пошло раздвинув стройные ноги на глазах у жадно ловящего каждое движение Джонга, брюнет закинул их на подлокотники, открывая отличный угол обзора на самые интересные места. Выражение лукавой издевки не исчезало с его лица ни на секунду, подпитываемое чувством собственного превосходства над закованным в цепи, беспомощным пленником, нетерпеливо пожирающим его взглядом. Сердце Джонгхёна едва не покинуло измученное по-своему жестокими пытками тело, когда облизав средний палец, парень медленно ввел его в себя, до одури притягательно прикусив нижнюю губу и запрокинув голову. Пленник никак не мог определиться, что же больше привлекает его внимание: идеальные контуры шеи, которую хотелось целовать снова и снова, или скользящий в таком вожделенном теле палец. Впрочем, он вполне успевал любоваться и тем и другим, сгорая от желания разорвать злосчастные оковы. Приоткрыв один глаз, увлекшийся процессом экзекутор одарил Джонга переполненным похотью взглядом и прекрасно понимая, чего ему стоит лицезрение подобной выходки добавил второй палец, сопроводив свои действия наполненным удовольствием стоном. Теперь даже если бы Джонг захотел прекратить наблюдение за столь занимательным действом, сладкие стоны брюнета все равно не дали бы ему покоя. Ему хотелось рычать, как голодному дикому зверю, запертому в клетке, но в горле настолько пересохло, что он мог выдавить из себя лишь невнятные хрипы. Тем временем парень продолжал наслаждаться процессом, словно позабыв о существовании Джонга. Он плавно выгибался под ласками собственных пальцев, щурясь и постанывая от удовольствия. Он знал, что пленник смотрит и ему не требовался зрительный контакт, чтобы понять, насколько его возбуждает это своеобразное представление. Ему и самому это доставляло особое удовольствие. Осознание собственной желанности и недоступности медленно сводило с ума, возбуждая не хуже афродизиаков. Влажные пальцы без труда находили самую чувствительную точку, стимулируя её до дрожи в коленках. Но как бы хорошо он не знал собственное тело, кончить от самоудовлетворения не входило в его планы. Закончив с визуальным мучением, парень наигранно лениво поднялся с кресла и ни на мгновение не теряя присущей ему грации, граничащей с издевательским соблазнением, подошел к не находящему себе места Джонгхёну и опустился рядом с ним на колени. - Ты все еще не готов назвать моё имя? - уже порядком надоевший вопрос приправил хлещущее через край желание толикой злости и на мгновение Джонгу даже показалось, что ему хватит сил разорвать цепи. - Только дай мне волю, и я сделаю с тобой такое, что ты сам его забудешь. - Хотелось бы на это взглянуть, но может быть в другой раз, - лукаво сощурился мучитель. Хотя сам был очень даже не против в полной мере ощутить накипевшую в пленнике страсть. Но царская натура не позволяла так просто совершить рокировку и, оставшись при своей роли, он вновь уделил внимание на время оставшемуся без ласки члену. - Сделай уже с этим что-нибудь, черт тебя дери, пока у меня сперма из ушей не потекла! - сорвался Джонг, когда брюнет медленно провел указательным пальцем от основания до головки. В наглую игнорируя приступ внезапной истерики, парень обхватил член губами и медленно погрузил в рот, умело орудуя мягким языком. Но счастье Джонга длилось не долго. Стоило ему свято уверовать, что конец близок, как экзекутор со всей присущей ему жестокостью обхватил член у основания, не позволяя упавшему с небес на землю пленнику кончить, и прекратил ласки. Джонг едва не завыл от обиды и приложился затылком о стену, пытаясь привести себя в чувство. - Зачем же так себя истязать, - недовольно цокнул языком брюнет, отпустив стоящий как многовековой памятник член. У Джонгхена даже не было желания что-то на это ответить, хотя мысленно он негодовал от такой вопиющей наглости. Все, на что ему хватило сил, это окинуть мучителя уничтожающим взглядом, который казалось лишь еще больше его раззадорил. Подобное развлечение забавляло брюнета, но собственное желание все ярче давало о себе знать и мотивировало на более серьезные меры. Устроившись на бедрах у сидящего парня, незнакомец взял в руку подрагивающий член и направил в свою задницу. Одно только ощущение касающейся кожи головки уже сводило с ума, а мысли о продолжении заставляли помутиться разум. - Ты что, серьезно собираешься... - договорить Джонг не успел, потому что слова утонули в полу-стоне полу-рыке, когда его член начал медленно входить в горячее, тугое пространство. Сердце забилось с такой силой, что, казалось, могло разорвать грудную клетку, а перед глазами заплясали искры. Незнакомцу и ему самому пришлось приложить усилие, чтобы сразу же не забыться от непередаваемого ощущения приятной наполненности. Дав пленнику времени ровно столько, сколько хватило на то, чтобы сделать глубокий вдох, брюнет начал ритмично двигать бедрами, стараясь сдерживать свои стоны, что давалось ему крайне не просто. Собственное сердце выписывало кульбит всякий раз, когда член задевал чувствительную точку внутри. Происходящее походило на какой-то совершенно абсурдный сон, но Джонгхёну уже было глубоко на это плевать. Для него существовало лишь волнами накатывающее удовольствие от ощущения скользящего внутри незнакомца собственного члена. Желание избавиться от цепей и сжать в ладонях скачущий на нем упругий зад сводило с ума, но прохладный метал держал крепко, доводя до злости, граничащей с безумием. Непрекращающееся лязганье цепей лишь льстило обольстительному мучителю, и он с удвоенной страстью продолжил свою жестокую пытку, покрывая поцелуями загорелую кожу и оставляя на ней едва заметные следы от укусов. Прозрение свалилось на Джонга, как грозовая молния, когда с губ брюнета сорвался первый несдержанный вскрик. Имя знакомыми буквами возникло прямо перед глазами, и он еле слышно произнес его будто пробуя на вкус. - Что ты сказал? - замер парень, обхватив руками шею пленника, его тело била мелкая дрожь от возбуждения, а со лба медленно стекали капли пота. - Ки, - уже громче повторил Джонг, почувствовав как сильнее сжались мышцы обхватывающие его член. - А еще пару минут назад ты утверждал, что видишь меня впервые, - следом за довольным смешком последовал звук упавших на пол цепей и ощутив такую желанную свободу, Джонгхён сжал в ладонях упругую задницу брюнета и впился в его губы страстным поцелуем. Ожидание настолько свело его с ума, что от простого поцелуя по всему телу пробежали мурашки. Теперь, когда все ограничения были сняты он мог в полной мере насладиться моментом и получить желанную награду. Избавившись от остатков одежды, он завалил Ки на спину, нависнув сверху и резко вошел, заставив его выгнуться от удовольствия. Теперь он сам задавал темп и амплитуду, а недавнему мучителю оставалось лишь захлебываться собственными стонами, самому примеряя на себя роль жертвы. Разумеется у Ки даже в мыслях не было как-то этому возражать. Все, что его сейчас волновало - это с каждым мгновением нарастающее удовольствие. Он попытался помочь себе скорее кончить руками, но Джонгхён перехватил тянущиеся к члену шустрые ручонки и прижал их к полу над головой любовника. - Даже не думай. Ты кончишь только от моих рук, - ответил он на недовольный стон и припал губами к изящной шее. Теперь Ки на собственной шкуре прочувствовал какого это: сгорая от желания, не иметь возможности коснуться. В Джонхёне словно проснулся дикий зверь. До онемения сжимая затекшие запястья, он проникал в разгоряченное тело с такой яростью, что голова шла кругом. Но даже этого было мало. С неохотой покинув извивающееся под ним тело, он поднялся на ноги и рывком подняв недоумевающего Ки прислонил его лицом к стене. Парень не уставал удивляться откуда в совсем недавно еле шевелящемся пленнике берется столько силы. Но вскоре все это потеряло всякое значение. Возмущенный возглас брюнета утонул в громком стоне, когда парень медленно вошел, придерживая такой соблазнительный и податливый зад. Очертив ладонью контур выгнувшейся спины, Джонг в который раз отметил, насколько грациозен его любовник вне зависимости от позы и положения тел. Это наводило на мысли о самом настоящем фетише, но ему было совершенно плевать. Подавшись назад, Джонг вынул член под недовольное бормотание любовника и снова резко вошел, ощущая, как подкосились от такого напора его колени. Смена ролей определенно была ему по вкусу и он в полной мере этим пользовался, медленно скользя членом внутри срывающегося на стоны парня. Что сказать, доминирование всегда было его коньком и реакция Ки это только подтверждала. Он, как загнанный кот, царапал ногтями стену и выгибался на встречу проникающей в него плоти. Пользуясь его беззащитностью, Джонг обхватил его член и начал двигать рукой в такт своим движениям, ощущая, как приятно сжимают его орган напрягшиеся от подобных махинаций мышцы. Явно позабыв о том, что еще недавно он сам подобным образом издевался над своим пленником, Ки, наплевав на все приличия, кончил ему прямо в руку, бесстыдно пачкая стену и выкрикивая его имя. Едва удерживая на ногах собственный вес, он содрогался всем телом не в состоянии прийти в себя после столь бурного оргазма. Но даже этого Джонгу оказалось мало. Устав смотреть в затылок брюнета, он развернул его лицом к себе и, подхватив под задницу, посадил себе на бедра, вновь зажав между собой и стеной. Лицо Ки выражало крайнюю степень блаженства и довольный собой как никто, парень продолжил сладкое наказание, рывками насаживая уже поскуливающего от удовольствия любовника на свой член. Брюнету с трудом удавалось удерживать связь с реальностью. Все чувства обострилась на столько, что он уже едва различал где пол, а где потолок. Если бы он мог кончить еще раз прямо сейчас, то непременно сделал бы это даже без помощи рук. Как бы Джонгу не хотелось продлить столь сладкое наказание, собственное желание было уже крайне сложно контролировать. Все это время терзающее его возбуждение достигло своего пика и вцепившись зубами в плечо партнера он бурно кончил, содрогаясь всем телом от нахлынувшего оргазма и утопая в обволакивающей его со всех сторон темноте. Темнота... Вечный спутник пленника, лишившегося своей зрительной связи с внешним миром. Беспокойные шорохи из разных углов промерзшей комнаты и уже знакомые грубые руки вливающие в горло сладковатую, тягучую жидкость.