Шоколадная помадка

Жить надоело. Сколько ванили, наштампованности и «жизньболи» в этих простых двух словах. Учеба-ли это, лемур-ли, мама-ли поругала за двух целующихся парней на заставке телефона. Классика жанра, и, хотя на дворе уже давно не две тысячи седьмой, но и сейчас массовая мода на все эти «тленнобольности». Что и говори, раньше народ наивнее был, но и проще. Наша героиня, которую звали Диной, тоже была одой из таких людей. Но ее проблемы были совсем уж глупыми и несерьезными, их даже проблемами нельзя назвать. Дело в том, что у девочки был отвратительный, эгоистичный характер, (чем, кстати, очень модно кичиться в Интернете) из-за чего у Дины не было друзей или хотя бы просто добрых приятелей. Она винила во всем общество, но всему виной была лишь она. Вместо того, чтобы меняться, девушка выбрала «короткий и простой путь» — спрыгнуть с моста. Не будем описывать подробности. Представьте себе, как она уже прыгает вниз. Еще срываясь с края у нее в голове почему-то промелькнула знаменитая фраза Владимира Владимировича Путина: «Вы хоть теперь сами понимаете, чего вы натворили?» «Зря, зря, совсем зря… Вот бы кто-нибудь спас, прошу!» — успела она подумать за долю секунду, до того, как коснулась холодной воды. Точнее, вода не такая уж и холодная, это только с непривычки. Все-таки, на дворе конец мая. Да, девочке относительно повезло: глубина была большая, до дна девушка не доставала, но и не ударилась. Проблема в том, что Дина плавать не умела. Мысли спутались в большой комок, она просто еще не успела осознать, в какой была ситуации. А ситуацию можно описать в трех словах: «Коротышке в омуте хана». Какой-то рефлекс помог ей на секунду оттолкнуться от дна, и ее голова начала выглядывать из воды. Пыталась она и кричать, но в это же самое время голова проваливалась вниз, и вода попадала в рот. А что сказать? Она сама же этого хотела. Покончить жизнью из-за мельчайших глупостей. Ах, если бы в мире было меньше людей, которые: «Сейчас хочу так, а вот теперь вот так». Менять решение в такой момент… Нет, вы не подумайте, что автор настолько глуп и банален, это героиня наша, мягко говоря, дура. А настоящее же слово, которое подойдет ее скудному уму подобрать сложно. А потом она услышала глухой отдаленный скрип, увидела тень. Дина уже теряла сознание, понимала, что не продержится больше… Отчаявшись она перестала бороться и вдруг услышала громкий всплеск… Кто-то схватил Дину за спину и потянул к себе, и девушка почувствовала, что это — ее спасение, ее счастливый билет к жизни, который будто судьбой выдан ей. Звуки стали отчетливее, почувствовалась свежесть и холод, и желанный воздух наполнил грудь. Девушка откашлялась и быстро задышала. Затем ее чуть ли не зашвырнули куда-то, затем она опять оказалась в чьих-то руках, и вот она уже в лодке. За ней забрался и спасатель. В лодке сидели четверо, не считая соба…вымокшей, как собака, Дины. Они все смотрели на нее, но у каждого на лице были свои эмоции, что ясно показывало разность этих людей. На одном краю рядом сидели два парня. Один был рыжий, с карими глазами, смотревшими на Дину злобно и с отвращением. Второй был светловолосый, у него был грустный и задумчивый взгляд. Мальчик был младше года эдак на два и будто смотрел сквозь Дину. Рядом же с Диной сидела девушка, чуть старше ее. Альбиноска с гетерохромией (один глаз пунцовый, другой — сангрия), с ростом 170, с припухлыми губами (между Анджелиной Джоли и знакомым Дининым пасечником Львом Степановым) и с большой грудью. Одета была в легкий сарафан и лабутены. «Оно бы прыгнуло меня спасать… тьфу-тьфу-тьфу…» — подумала Дина. На лице девушки было написано беспокойство, и повезло, однако, что спаситель проявил инициативу первее. Прямо посреди лодки, на полу, сидел и сам спаситель — темноволосый парень с длинным носом и ехидно улыбался, посматривая на пять минут назад утопающую. — Ну привет, плавчиха, — усмехнулся он. — Спа…спасибо… — ответила та, дрожа зубами. — Спасюба, — передразнил рыжий вредина. — Знаешь, если бы не Толик, я бы не полез тебя спасать. И очень надеюсь, что Маша с Максом… — Я бы полезла! — отозвалась альбиноска, которую, судя по всему, звали Мария. «Мария, да? — подумала Дина. — Странно, что не Дездемона или Пенелопа. — Давай знакомиться, рыба, — улыбнулся Толик. — Меня звать Толик Добрев. Вот это, — он указал на девушку, — Мария Сьюшко. Рыжий — Костя Дементьев, блондинчег — Макс Цельский. А прозвища наши, в порядке прошлого перечисления — Карамель, Шоколад, Помадка и Арбузик. — А я Дина Дондукова. И можно задать вам несколько нескромных вопросов? Во-первых — почему у вас такая разномастная компания со столь дебильными фамилиями и характерами? Во-вторых — что эта Мэря Сья делает у нас в лодке? Кстати, какой там у тебя размер? — Второй… — ответила Мария и покраснела. — …во второй степени. Скоро и нос будет как у Буратино, — проворчал Костя, в ответ на что заржал Толя. — Идиоты, я про ноги спрашиваю! Туфли эти твои… Лагутены твои… Они как у Чарли Чаплина на ножке болтаются, ей-Богу! — в ярости заорала Дина. — В-третьих — этот ваш… Цельсий, он что… — она понизила голос до шепота. — Того… глухонемой? — Тут я, тут, — промямлил мальчик, отвел взгляд на реку и покраснел. Следующие минут пять все молчали. Вдруг Мария воскликнула: — А айда ко мне! Новичка в нашей команде пора отметить… — Во-первых — кто так составляет предложения? Ты че, нерусская, что-ли?.. — пробурчал Костя, но его перебили: — …наполовину француженка, наполовину полька, — похвасталась француженка по фамилии Сьюшко. — Ага, а еще корейка, китайка и болгарка. А я белорус-перфоратор. Во-вторых, кто сказал, что она в нашей команде? Я не думаю, что наша Чудо-Юдо-Рыба-Кит согласен… — Я согласна! — уверенно закричала Дина. Она всегда очень опрометчиво принимала решения, в чем, вы, думаю, уже убедились. — Семьдесят семь идей в секунду и семь извилин… — вздохнули Толик с Максом и с улыбкой переглянулись.