***
Мадам Помфри сердито смотрела на Гермиону и Луну. — Ну ладно, десять минут и не шумите! Девушки поблагодарили медикведьму и проскользнули за ширму, обнаружив там злого как черт Гарри с черной повязкой на глазах и с полностью забинтованной правой рукой. При их появлении он напрягся, но услышав начало гневной речи Гермионы, расслабленно опустился на подушки. — Гарри Джеймс Поттер! О чем ты думал, проверяя на себе криворуко сделанный артефакт? Где была твоя голова? Тебе еще повезло, что твою руку не оторвало к чертям и что тебя не спалило на месте! Гарри застонал от досады. Да, он идиот, пренебрегший техникой безопасности, и он прекрасно это понимал. Услышав стон, Гермиона снизила напор и взволнованно поинтересовалась: — Что сказала мадам Помфри, ты сможешь видеть? — Да, Гермиона. Глаза пострадали несильно, и она сказала, что снимет повязку утром. А вот рука… ей пришлось практически приращивать кисть обратно и… — Можешь мне не рассказывать, я левитировала тебя в Больничное крыло… — ... и пройдет больше недели, прежде чем я буду как новенький, — закончил Гарри. — В субботу квиддич, — отстраненно проговорила Луна. Гарри, не подозревающий, что рядом находится кто-то еще кроме Гермионы, вздрогнул от её слов. И тут же снова застонал, представляя, что с ним сделает Анжелина за пропуск матча. — А я говорю, что нам нужен целитель! Малфой нам нужен! Поттер совершенно не представлял, чем в этой ситуации мог помочь его извечный противник, разве что, пока они будут собачиться, у него, Гарри, не останется времени на эксперименты? Так кто ж знал…***
Как Гарри и предвидел, Анжелина была в бешенстве. Стоило ли отпрашиваться у Помфри из Больничного крыла, если Гарри приходилось скрываться от своих товарищей по команде, стремящихся оторвать ему что-нибудь еще. Он думал, что МакГонагал собралась также выказать ему свое неудовольствие, задержав после урока. Но декан его приятно удивила. — Я понимаю, Гарри, что ты самостоятельно занимаешься ЗОТИ, но я попрошу тебя быть предельно осторожным, ведь без поддержки опытного педагога так легко покалечиться… — она промокнула угол глаз клетчатым платком и подтолкнула к нему коробку со сластями, — возьмите печенье, мистер Поттер. Рон же узнав, что Джинни будет участвовать в матче вместо Поттера, лишь хлопнул того по плечу. — Хех, не боишься, что сестренка окажется лучше тебя, Гарри? Тогда за свое место придется еще побороться! Подумать только, больше половины команды родственники! Можно будет говорить, что Уизли всех порвали в этом году! Глядя субботним утром на беззаботно завтракающего друга, Гарри какой-то частью своей души откровенно позавидовал ему. Над ним не висел дамокловым мечом квест на убийство. В последние дни он заметил, что иконка с заданиями начала подсвечиваться, словно напоминая о неотвратимости наказания, и это чрезвычайно волновало его. Гарри чувствовал, что отведенное время заканчивается.***
— Довольно странно будет смотреть матч с трибун? — поинтересовалась Гермиона, когда они направлялись на стадион, отстав от основной группы учеников. Внезапно вышедший им навстречу Хагрид, с заплывшим глазом и широкой кровоточащей царапиной на щеке, приветственно взмахнул рукой. — Гарри, Гермиона! Я… Мне надо с вами, ребятки, поговорить, — полувеликан заозирался, словно его преследовали и, поманив гриффиндорцев за собой, зашагал к темнеющему вдали лесу. Со стороны стадиона раздался свисток, и голос комментатора оповестил о начале матча. Переглянувшись между собой Поттер и Грейнджер торопливо нагнали Хагрида, взвалившего на плечо тяжеленный арбалет. — Хагрид, что происходит? — Гермиона немного подозрительно оглядывала лесника. — Мне надо с вами поговорить, только не здесь… Жа… то есть профессор Амбридж может услышать. Гарри дернул за руку подругу, вынуждая её остановиться и направив на лесника палочку, проговорил: — А может ты не Хагрид, а пожиратель под оборотным? Докажи! Гермиона выдернула свою ладонь из его руки и закатила глаза. — Гарри, оборотное, как и трансморфное зелья действуют только на людей! Хагрид же просто выпучил глаза в ответ на неожиданное обвинение. — Гарри, да ты эта… Да ты чо… Я просто хочу помощи вашей попросить! У меня там… Пока все матч смотрят… — он снова развернулся и, убедившись, что студенты следуют за ним, направился к лесу. Гарри, несмотря на неловкость, извиняться перед великаном не спешил, вслушиваясь в его путаные объяснения. — Он там один был, ну, а я не мог его оставить. Мамка-то умерла уже… Меня того и гляди с должности уволят, а он сам о себе позаботиться не может… Его кормить надо… — Хагрид, не говори ерунды! Даже если Амбридж тебя уволит, Дамблдор никогда не выгонит тебя из Хогвартса, — прервала его Гермиона. — Дык, директор, да… Святой человек… Он-то мне и сказал, да… Что если Жаб… Амбридж накопает про моих соплохвостов или Пушка, или Норберта, то он меня защитить только от Азкабана сможет, а из школы уйти придется… Великий человек, Дамблдор, в поместье своем для меня уголок приготовил, — полувеликан принялся всхлипывать, а по спине Гарри пробежал холодок. — Дык, я брата-то летом смогу забрать, вместе мы с ним в горы направимся… — Подожди, Хагрид, — прервала лесника Гермиона, — какого брата? В этот момент они вышли на поляну, окруженную переломанными деревьями. — Очевидно, вот этого, — Гарри оборвал себя на полуслове и начал нервно хихикать. Вспыхнувшие перед ним буквы, сигнализирующие о завершении квеста по поиску лавки, не сулили ничего хорошего. — Хагер! Кушать! — заревел семиметровый великан в грубо сшитых штанах.***
— Ну и? — Малфой немного нервно косился на запертую дверь комнаты, по периметру которой висела широкая растяжка с надписью: «Вступай в Г.А.В.Н.Э. Поддержи министерскую программу!» — Мы не в песочнице играть собираемся, Малфой. Мы предлагаем тебе серьезное дело и… — Гермиона на секунду замолчала, — защиту. Для тебя и твоей семьи при условии пакта о ненападении с их стороны. Подумай, ведь кто бы ни победил в этом противостоянии, при таком раскладе Малфои будут в беспроигрышном положении. Гарри, который с того момента, как слизеринец переступил порог класса, не проронил ни слова, крутил в руках небольшую сферу конфиденциальности, которая не позволит Малфою вспомнить подробности разговора в случае отказа. — Да… Знал же, что у вас, гриффиндурков, мозгов нет, но чтобы настолько! Гильдия? — блондин издевательски заржал. — Кучка нищебродов и предателей крови собирается победить Темного Лорда? Поттер, кажется у твоей ручной грязнокровки мания величия! Но я знаю того человека, который непременно заинтересуется данной темой… В этот момент случилось несколько вещей. Во-первых — сработали сигнальные чары, дверь в комнату распахнулась, впуская внутрь Амбридж и нескольких слизеринцев. Во-вторых, Гарри крепко сжал в руке сферу, рассыпающуюся в пыль, и встал со своего места, оказавшись прямо напротив Малфоя. Нина, стоящая в углу под мантией-невидимкой, активировала рунный круг, скрытый под ковром и расположенный точно под ногами Малфоя. Гарри предвкушающе ухмыльнулся и со всей дури заехал только зажившей рукой Малфою в глаз. — Как ты посмел назвать министра Фаджа? Тупоголовым идиотом, живущим на деньги твоего отца?! Мне противно даже в одной комнате находиться с тобой! Ты недостоин нашей организации! — Что здесь происходит? — взревевшая Амбридж переводила взгляд с Поттера на Малфоя. — Мистер Малфой, это правда? Слизеринец уж было открыл рот для того, чтобы опровергнуть эти абсурдные обвинения, но, внезапно передумав, закрыл его. — Мистер Малфой?! — Я не собираюсь перед вами оправдываться! Кто вы вообще такая? Жалкая министерская чиновница, а я — будущий Лорд и требую к себе больше уважения! Даже Темный Лорд трепещет перед Малфоями! Гарри чуть не испортил всю операцию, едва сдержав улыбку, глядя на то, как блондин высокомерно задирает нос. — Минус пятьдесят баллов со Слизерина и неделя, нет, месяц отработок с Филчем! — не стерпела оскорблений Амбридж. — Пфф, мне все равно, я не собираюсь на них приходить! — Малфой фыркнул и направился к выходу из комнаты. Все посвященные в аферу напряглись, когда слизеринец покинул контуры рунного рисунка. Несмотря на то, что эффект чар, раздувших эго Малфоя до небес (хотя куда уж больше-то), должен был сохраняться еще час, все опасались незапланированных осложнений. — Минус сто баллов со Слизерина! Гойл, немедленно верните мистера Малфоя сюда! Живо! — прикрикнула инспекторша, отмерев от шока. — Школьные кружки, несогласованные со мной, запрещены, — повернулась она к гриффиндорцам, — вы оба лишаетесь ста… — Но профессор, — Гермиона вынула из ящика стола свиток и, подойдя к Амбридж, вручила его ей, глуповато улыбаясь. — Мы не являемся кружком! Наша ассоциация полностью одобрена министерством, мы исправно платим отчисления за свою деятельность и полностью поддерживаем министра! «Переигрывает» — мелькнуло в голове у Гарри, но под подозрительным взглядом Жабы, он тоже поспешил улыбнуться.***
За завтраком Гермиона отложила газету с мрачным выражением лица. На колдофото с третьей страницы Люциус Малфой пил чай с министром магии Корнелиусом Фаджем, обсуждая, судя по заметке, «негодяев, стремящихся погрузить страну в панику». — С нынешними ресурсами мы больше ничего не можем предпринять. Возможно, летом удастся связаться с аврорами, и они согласятся задать тебе несколько дополнительных вопросов под веритасерумом, чтобы доказать, что Малфой — пожиратель, — Гермиона потерла переносицу. — Эй, Гарри, ты меня совсем не слушаешь? Поттер лишь отмахнулся от нее и поспешно покинул стол, торопливо направляясь к дверям в надежде перехватить Дамблдора, вышедшего из зала через учительский коридор. Через несколько минут, запыхавшись от длительного бега, он все же увидел впереди фиолетовую мантию в блестках. — Профессор… Профессор Дамблдор… — Гарри? — директор был слегка растерян. — Я хотел с вами поговорить, — начал Поттер. — Прости, мой мальчик, но у меня совершенно нет времени сейчас… — Но профессор! Я просто хотел узнать, что сейчас действительно происходит! Я хочу знать, Волдеморт… он… — Он затаился пока… набирает сторонников… Боюсь, его руки протянулись в глубину министерства… Гарри не особо вслушивался в слова Дамблдора, гораздо больше его интересовали его мысли. «Нет ничего удивительного в том, что мальчик хочет знать. Но я должен оградить его от этой грязи. Так жаль, что я не в силах ничего изменить. Если бы я только мог… Но… Пусть у него хотя бы будет детство. Беззаботное и счастливое… Да, это в моих силах. Надо нажать на Сириуса, мальчик не должен узнать про пророчество, он еще не готов. Он не справится с этим…» Директор уже давно скрылся за поворотом, оставив Гарри в одиночестве, а он так и не смог выбросить из головы то, что директор считает его беспечным ребенком.