Чужая

      Я закрыл учебник с тяжелым вздохом. Совершенно не могу сосредоточиться! За последний час столько всего произошло, и эти события теперь не дают мне покоя.        Кто бы мог подумать, что причиной этого станет одноклассница, с которой я впервые общался.        Ее зовут Алина. И в нашем классе она была чужой.       Я никогда не обижал ее, да и вообще не говорил с ней, но слышал, как над ней смеялись другие. И сейчас мне стыдно, что я никогда не осмелился заступиться за нее. Она очень редко говорила с кем-либо, в классе была самой тихой. Иногда она едва слышно пела среди одноклассников, и те, которые это замечали, посмеивались над ней. Помимо этого, она читала художественную литературу прямо на занятиях, не важно, какой сейчас урок – геометрия, химия или русский язык.        Однажды кто-то из класса назвал ее «сумасшедшей», на что она только улыбнулась, и ответила: «Да, это так».        Сегодня я шел с уроков домой, иногда скользя по льду, который долгое время скрывался под снегом. Удивительная погода : на дорогах только лужи и лед, и неизвестно, что из этого хуже.       Алина шла передо мной, держа в одной руке школьную сумку, а в другой – тяжелый на вид пакет. Судя по виду пакета, там лежали книги, и их было достаточно много. Интересно, зачем они ей?        Я шел на расстоянии нескольких метров от нее и не решался подойти ближе. Она неуверенно скользила по льду, стараясь обойти лужи. Но, в один момент она неудачно ступила на лед и упала. Вот и повод подойти к ней. Не могу же я оставить человека в неприятности!       Аккуратно, чтобы не упасть самому, я приблизился к девушке. Помог ей подняться, спросил, не ушиблась ли она. Алина заверила, что с ней все в порядке, и я, неожиданно сам для себя, предложил проводить ее до дома и донести тяжелый пакет.       Она согласилась. Я взял пакет в руку ( он еще тяжелее, чем казался!) и ненароком заглянул в него. -Учебники на следующий год? Но ведь мы еще даже за этот год не сдали! – удивился я. -Просто в следующем году экзамены, и я надеюсь часть программы освоить за лето, чтобы потом было проще. – ответила мне одноклассница.       Я был ошарашен. Интересно, как ей выдали книги так рано? -Ты не подумай, я взяла их не в школьной библиотеке – в городской . – улыбнулась Алина. -Ты что, мысли читаешь? -Нет, конечно! Я просто предположила, что ты мог бы подумать. – я впервые услышал ее смех. В общем-то, я и говорил с ней впервые.        Я спросил, где она живет, и за последние десять минут удивился еще раз, когда узнал, что мы живем в разных подъездах одного дома. Как странно - я ни разу не видел ее по пути в школу или домой. Итак, мы продолжили идти, но теперь уже вместе.       Я и сам не заметил, как завязалась беседа. Мы говорили о космосе, книгах, путешествиях. Оказалось, нам нравятся одни и те же музыкальные исполнители, писатели, и мы оба мечтаем уехать в Норвегию.       Спустя некоторое время, я снова, неожиданно для себя, воскликнул: -Ты не сумасшедшая!       Она помолчала недолго и улыбнулась. -Мне очень приятно, что ты так думаешь – ответила мне Алина. -Я серьезно! Если бы все остальные получше бы тебя узнали, они бы так не считали!        Мы продолжили путь. - Знаешь, а ведь они правы. – спокойно сказала она. -Почему? -Видишь ли, мы ведь все разные. Они видят меня такой, ты – другой. А мое мнение о себе может быть отличным от первых двух. И вся прелесть в том, что и ты, и я, и они, и все другие будут правы.        Я остановился. Алина сделала несколько шагов вперед и тоже остановилась, обернувшись ко мне. - Не понимаю! – сказал наконец я. Она снова улыбнулась. - Я сумасшедшая для них. Для тебя – нет. Почему? - Ну… Они просто тебя не знают! -И это тоже. Но ты забываешь одну вещь: ты не такой, как они. И смотришь на жизнь иначе.       Я подошел к ней и мы снова возобновили движение. -То, что нравится тебе – не нравится другим; то, что нормально для тебя – недопустимо для другого. Я это знаю, а они – нет. Прежде чем осуждать кого-то, винить в чем-то, обижаться – лучше попробовать поставить себя на его место. А если не получается это, то не судить. Понимаешь, мир – это Вселенная, а каждый человек – отдельная галактика, со своими звездами, планетами, метеоритами и черными дырами. И если ты не знаешь, что находится в другой галактике, ты не можешь утверждать, хорошо там, или плохо. Точно так же, там не может быть плохо только потому, что это не твоя галактика.       Я и не заметил, как мы оказались у нашего дома. Весь путь до ее подъезда я не издал ни звука. Лишь когда мы подошли к нужному крыльцу, я, наконец, озвучил то, что меня волновало: -То есть, ты не обижаешься на все это? Ты понимаешь их? -Да. Может быть, для них я и сумасшедшая, а для меня они – просто-напросто непонимающие люди. И к чему обижаться на другого человека, только потому, что он другой? – Она снова улыбнулась. Мы помолчали минуту, а потом она сказала мне: -Спасибо большое. -За что? -Ну как это «за что»? За то, что помог донести книги.       В этот момент я вспомнил, что все это время нес тяжелый пакет с книгами. Удивительно, как обычный разговор заставил забыть о тяжести ноши.        Я вернул ей пакет. -Тебе спасибо. – в этот раз улыбнулся уже я. -За что? – удивилась Алина. -Ну как «за что»? За компанию, за беседу. Мы попрощались и ушли каждый к себе домой.       И вот сейчас я сижу с учебником по алгебре и не могу сосредоточиться. Меня волновала Алина. Ее слова. Мы оба учимся в десятом классе, но все, что она говорила мне сегодня – совершенно не похоже на речь обычных десятиклассниц. Я также недоумевал, почему она обо всем этом говорила именно со мной. Может, от одиночества? Ведь в нашем классе у нее друзей нет, или просто она доверяла мне по причине, известной только ей. Я не знаю, что у нее на душе, и почему именно со мной поделилась этими мыслями. Мне было интересно, что же повлияло на восприятие мира этой шестнадцатилетней девушки?       Я понимаю, как я был слеп, как слепы другие. Вот она, та самая истина, которую люди ищут годами, пытаясь понять друг друга и самих себя : нет плохих и хороших людей. Есть только разные люди.        Нет, эта девушка не сумасшедшая. Она просто видит чуть больше, чем остальные.        И я теперь тоже.