Упырья невеста

Реджина была тверда в своём решении больше не касаться принцессы — никаких объятий и, тем более, поцелуев. Она даже разговаривала с ней, только если в этом была острая необходимость, и не поддерживала ни одной беседы. А если Эмма якобы ненарочно задевала её плечом, брала за руку или даже обнимала — совсем отчаявшаяся девушка позволила себе и такое, — вампирша оставалась равнодушной. Принцессу всё это злило и раздражало, но на её гневные восклицания Реджина только равнодушно пожимала плечами и говорила, что ждёт её окончательного решения. Когда прошло две недели, Эмма обрадовалась — наступили те дни, когда вампирша уж точно не будет отходить от неё ни на шаг, — но ведьма предпочла попросту исчезнуть из замка, предупредив мать и, как обычно, не сказав ничего принцессе, на целых девять дней. Без неё девушка быстро сникла и даже затосковала: без Реджины было непривычно одиноко и даже немного скучно. Её выручал только сад. Каждый вечер Эмма приходила к любимой ведьминой яблоне: белые лепестки давно облетели, а на одной из веток наливалось соком единственное красное яблоко, и девушка всё боялась, что оно может упасть на землю и подгнить, или, ещё хуже, треснуть. На десятый день принцесса, как обычно, вышла на крыльцо и тут же плотнее закуталась в тёплую накидку — под конец сентября на улице резко похолодало, а небо заволокли серые тучи. На одной из дорожек Эмма наткнулась на знакомого кобольда, который тут же ей поклонился.  — Миле-е-еди, — проскрежетал он, расплываясь в довольно жуткой улыбке. Девушка, давно привыкшая ко всякой нечисти, приветливо ему кивнула. В чём-то Руби оказалась права — место для сбежавшей принцессы действительно нашлось, и порой девушка ловила себя на мысли, что решение вернуться в замок было самым верным. Воспоминания о родном доме всё ещё навевали грусть, но грусть эта была светлой, от которой сердце не рвалось на части. Тем более, Эмма прекрасно знала, что родители её больше не ждут. Именно так писал ей Нил в своих письмах, на которые девушка всякий раз отправляла ответы с вечно растрёпанным вороном, который служил Реджине. Быть может, пару месяцев назад принцесса снова бы расплакалась от одной мысли о родительском доме, но сейчас лишь тряхнула головой, отгоняя ненужные воспоминания. Эмма неторопливо шла по дорожке, наблюдая, как на пару шагов вперёд загорались волшебные огоньки, освещавшие ей путь в вечерних сумерках. Будь вампирша в замке, девушка наверняка бы потянула её гулять вдвоём, на что Реджина наверняка бы хмурилась и называла её идиоткой. Принцесса невольно вздохнула — женщины ей не хватало, а та даже не соблаговолила отправить весточку, когда вернётся. Хотя это, по-видимому, было лишним. Вглядевшись повнимательнее, Эмма едва сдержала радостный возглас — она заметила темную фигуру в длинном плаще с капюшоном около знакомой яблони. Девушка со всех ног бросилась вперёд.  — Реджина! — воскликнула она, обнимая женщину со спины. — Я уже начала волноваться, вдруг что-то случилось? Эмма поняла, что ошиблась, только когда почувствовала, что ладони ведьмы были непривычно тёплыми.  — Кто ты такая?! — испуганная девушка поспешно разомкнула объятия и шагнула назад. — Откуда ты…? Гостья неторопливо подняла руки и сбросила капюшон. Это действительно была не Реджина, хотя бы потому что волосы незнакомки едва ли доставали ей до лопаток. Стоило ей повернуться, как принцесса замерла, оглушённая.  — Лили? — в изумлении прошептала она, непроизвольно прижимая ладонь к груди.  — Эмма, — улыбнулась ей девушка. — Рада видеть тебя живой.  — Зачем ты здесь? — принцесса нервно обернулась на замок, тёмной громадой возвышавшийся в сумерках. — Уходи, пока кто-нибудь не донёс Коре!  — Я прибыла сюда вместе с Реджиной, — Лили вытянула руку, словно хотела коснуться девушки. — Не нужно так волноваться. Эмма не поверила своим ушам.  — Как вы могли помириться? — непонимающе поинтересовалась она у всё так же улыбающейся Лили. — Ты ведь едва не убила её!  — Ты и впрямь думаешь, что такое было впервые? — хмыкнула гостья. — Пару лет назад она опалила мне крылья, и я чудом не разбилась о землю. Когда мы только познакомились, Реджина метнула в меня огненный шар, а я в отместку едва не сожгла её.  — То есть…  — Такое случается между нами, — кивнула девушка. — Я понимаю, ты наверняка испугалась…  — Испугалась?! — воскликнула Эмма так резко, что Лили вздрогнула. — Когда Реджина умирала у меня на глазах?! Ты хоть понимаешь, сколько страданий причинила всем в этом замке?! — Ты преувеличиваешь, — попыталась перебить её девушка, но принцесса разошлась не на шутку.  — Не смей так говорить! Чужая жизнь это не игрушка, Лили! От охватившего её гнева Эмма на несколько секунд замолчала, тяжело дыша. Она и впрямь не могла понять, как можно сперва причинить подруге такие мучения, а потом приходить и говорить, что всё в порядке.  — Знала бы ты, как долго мы выхаживали её, — продолжила она, махнув рукой в сторону замка. — Сколько всего случилось, ты и представить не можешь!  — Да я и так вижу, — повела плечом Лили. — Судя по наряду, ты больше не прислужница.  — Не говори о том, чего не понимаешь!  — Не понимаю? — переспросила девушка, склонив голову на бок. — Куда же мне понять то, что ты предпочла унизиться перед ней, чем сбежать и обрести свободу.  — Ты ничего не знаешь, Лили! — с горячностью воскликнула Эмма.  — Я любила тебя! — в ответ ей крикнула девушка. Принцесса покачнулась, словно Лили ударила её.  — Ты опоздала, — только и смогла произнести она.  — О, разумеется, — колко заметила девушка. — Реджина, которая только и мечтает о том, как выпьет из тебя всю кровь, конечно, куда более достойна твоей любви.  — Она изменилась!  — Не смеши, такие, как она, не меняются! — Лили не выдержала и, в мгновение ока оказавшись рядом с Эммой, схватила ту за руку. — Я прошу тебя, пойдём со мной! Прямо сейчас, она не заметит и никогда не сможет тебя найти, клянусь! Принцесса задумалась лишь на какой-то миг: оставить женщину после всего того, что было, плохого и хорошего, она не могла, словно отныне они были связаны невидимыми путами. Да и сбегать вот так, не поблагодарив и не попрощавшись, было весьма невежливо.  — Я не пойду с тобой, — покачала она головой. — Реджина исправляется, и я…  — Ты влюблена? — перебила её Лили. — Любишь её? Эмма пожала плечами, осторожно высвобождая руку.  — Я не…  — Да или нет? — поторопила её гостья.  — Лили, я не могу так!  — Мне нужно знать, Эмма! Да или нет, скажи мне!  — Да! — исступлённо вскрикнула принцесса. — Да, люблю! Теперь-то ты довольна?! Между ними воцарилась тишина, нарушаемая лишь шепотом ветра в листве деревьев. Лили казалась безмерно спокойной. Она ждала этих слов, но не думала, что слышать их от самой Эммы будет так больно.  — Я не хотела на тебя давить, — вздохнула, наконец, она, нарушая молчание. — Прости меня. Принцесса замотала головой, и Лили заметила, что в её глазах блеснули слёзы. Гостья хотела вновь взять её за руку, но Эмма резко отпрянула назад.  — Не трогай меня!  — Эмма, пожалуйста… Девушка не стала её выслушивать. Она резко развернулась и бросилась прочь, обратно к замку, едва видя дорожку через навернувшиеся слёзы. Лили что-то кричала ей вслед, но Эмма предпочла её не слышать. Принцессе казалось, что её заставили вывернуть душу наизнанку, грубо и жёстко. Ей было невдомёк, что для девушки труда бы не составило появиться у неё на пути из неоткуда, подобно Реджине, и тогда она не смогла бы сбежать от этого разговора, но Лили не стала этого делать. Когда за Эммой захлопнулись двери, гостья осталась на улице в одиночестве. Впрочем, ненадолго — не прошло и минуты, как рядом появилась Реджина.  — И? — требовательно протянула она, поняв, что Лили не торопится с ней говорить.  — Она твоя.  — Я говорила тебе, — в голосе вампирши слышалось явное торжество. — Ей больше не нужна нянька в твоём лице.  — Мне нужно было забрать её в тот день, — упрямо возразила Лили. — Она бы быстро забыла тебя, поверь.  — О, хватит, — поморщилась Реджина. — Её признание было делом времени, а ты так мило согласилась помочь мне приблизить этот момент.  — Я просто сделала, что ты хотела.  — И сделала просто чудесно, должна заметить. Ты прощена, дорогая подруга. Лили бросила на неё раздражённый взгляд. Как бы она хотела повернуть время вспять, не встречать Реджину десять дней назад, не соглашаться выполнять её странную просьбу, но выхода не было — даже Малефисент сказала, что Лили обязана расплатиться с вампиршей за то, что натворила.  — И что теперь? — поинтересовалась девушка, вновь глядя на спокойную как удав вампиршу. — Она расплакалась.  — Как обычно, — закатила глаза Реджина. — Раздражает.  — Ты можешь обещать, что это последний раз, когда она плачет? Пообещать, что заставишь её забыть всё, что она пережила, и сделаешь счастливой? Вампирша поморщилась.  — Я должна быть уверена, что Эмме ничего больше не грозит, — продолжила Лили. — Пожалуйста.  — Её брат взял с меня клятву ещё раньше, — криво усмехнулась Реджина. — Обещаю, она будет в порядке.  — Твои обещания, — фыркнула девушка и повела в воздухе рукой, словно хотела что-то показать. — Я прослежу, как ты их выполнишь.  — Можешь начинать. О, мне нужно поторопиться, — притворно заволновалась вампирша. — Где-то в замке горько плачет одна принцесса, мне стоит утешить её. А ты можешь пойти к нашим матерям, быть может, услышишь что-то интересное? Лили наградила её тяжёлым взглядом, но ничего не сказала. Реджина вновь усмехнулась и тут же исчезла, оставив гостью в одиночестве.