Колечко

Это был обычный их вечер. Таких было много — почти каждый день. Клинт разлегся на диване, занимая собой все его пространство, и с непритворным интересом читал письменное дело кого-то, кому на следующем задании ему придется пробить ноги стрелами. Пьетро же сидел на полу, спиной вжимаясь в этот самый диван и рубился в приставку. Он часто ерзал, шмыгал носом, вертелся, нудно ворчал то себе под нос, то в полный голос, а то прямо жаловался Клинту, поворачиваясь к нему, на что тот кивал кудрявому, часто его не слушая. Тогда Пьетро толкал его руку головой, отвлекая стрелка от чтива. После этого он вновь рассказывал все, что говорил полминуты назад, и получает еще один точно такой же кивок. Единственное отличие — Клинт смотрит ему в глаза. Только после этого парень улыбается, отворачивается и снова утыкается в экран. Вот только в этот день дело у Бартона было совсем маленькое, нежели обычно, а потому как только он дочитал, так сразу из-под тишка взглянул на Пьетро. У него шел очень важный для него, но совсем неинтересный для Клинта бой. Лучник перевел тогда взгляд на лицо парня, стал следить за его детскими ужимками и взглядом усердного человека. Все это вместе казалось настолько до умиления смешным, что агент даже пропустил смешок, на что тот никак не отреагировал, хотя всегда на подобные звуки он резко поворачивался и ждал объяснения причины появления смешков. Несколько минут стрелок следил за лицом Пьетро, пока он резко не дернулся и радостно не заголосил что-то на родном языке. Клинт аж шугнулся, но тут же и сам улыбнулся, увидев счастливое лицо зоковийца. — Ха, да! Я его уделал! Уделал! — парень, перейдя на английский, даже вскочил на ноги и завертел задницей, — Кто топовый игрок? Я! Я! Я! Пьетро самый топовый игрок! Пьетро первым завалил мирового босса в бета-тесте! Пьетро самый-самый-самый!!! Клинт расхохотался от подобного зрелища. — Воу-воу, Пьетро, самый ты самый, — не слезая с дивана, он схватил Максимова за руку и притянул к себе, — Не тряси ты так своими булками, щегол. — Еще скажи, что тебе не нравится, — самодовольно хихикает Пьетро. — А ты так любишь слушать ложь? Да ладно, она же даже не сладкая и не во бла... Максимов, закатывая в шутку глаза, затыкает лучника поцелуем. Очень долгим поцелуем. Настолько долгим, насколько только сам Пьетро мог вытерпеть. Отрываясь, он специально громко причмокивает губами. — Мм, Ба-артон, — все так же специально он протяжно стонет, раззадоривая стрелка. — Чего, мелкий? — тот даже зажмуривается от приятного звука и губ парня, словно кот, которого гладят по животу. — Да ничего. Мне просто нравится, как звучит твоя фамилия, — свободной от пальцев мужчины рукой Пьетро проводится по его волосам, — Не то что моя. — Тебе не нравится твоя фамилия? Я думал, что таким нарциссам как ты нравится в себе все. Пьетро ложится с Клинтом на диван, заставляя его потесниться и прижаться к спинке, обнимает. — Да, представь себе. Не нравится. Вот бы мне такую же фамилию как у тебя, вот тогда я точно идеальным был бы. Парень заманчиво улыбнулся, а Бартон снова заливается смехом, прижимая того к себе. — Это ты так мягко намекнул на то, что хочешь кольцо на палец? — Мм... Может быть, — Максимов прикрывает глаза оттого, что Клинт проводит пальцем по его щетинистой щеке. — А знаешь, я ведь уже женат. На эти слова Пьетро вмиг открывает глаза и удивленно смотрит на лучника. — Так я типа этот... Типа любовник? — с детским удивлением спрашивает Пьетро. — Типа да, — Клинт кивает. — Ох ты, — тот тоже кивает, а после неожиданно для стрелка выдает, — Круто! — Круто? Серьезно? — А что? — бегун глупо хлопает глазками. — Да ничего-ничего. Я просто... Я просто не понимаю что в этом крутого. — Ну ты чего, старик, фильмы и сериалы не смотришь что ли? — Пьетро оживленно гримасничает, по своей вредной привычке задирая нос, — Если такое выясняется в самом начале, а не в середине, то главный герой остается с любовником! Бартон вскидывает бровь. — Разве сейчас начало? И Максимов по-глупому счастливо кивает. — Самое начало. А после они просто лежат, стиснув друг друга в крепких объятьях и ютясь на одном только узком диванчике, смотрят друг другу в глаза, улыбаясь и изредка чмокая друг друга. Пьетро постепенно отдается сну, закрывает глаза. Клинт целует его в лоб, гладит по голове, приглаживая некоторые торчащие в разные стороны белые кудри. — Не боись, малой, будет тебе колечко, — шепчет лучник, видя, что мутант точно погрузился в царство Морфея, — Я тебя без него не оставлю. И тем более с такой фамилией не оставлю. Будешь у меня Пьетро Бартоном. Обещаю. И целует специально легко и почти невесомо, чтобы ненароком не разбудить будущего мужа.