Remember him.

Его сознание напоминает тёмный ночной лес, густо поросший деревьями. Когда проходишь через него, не видишь собственных вытянутых вперёд рук, ветки возникают из ниоткуда, цепляются за одежду и не дают пройти вперёд. Тянут назад, тянут вниз, удерживают на месте мертвой хваткой. Именно так он себя чувствует, когда пытается вспомнить своё прошлое. И забыть настоящее. Забыть боль. Забыть слова, пробуждающие в нем зверя. Каким нужно быть слабаком, чтобы терять рассудок из-за десяти несвязанных между собой комбинаций из букв. Баки ненавидит себя за это. Но он не в силах им сопротивляться. Темнота в сознании становится такой густой и такой явной, что кажется, протяни руку, и твои пальцы в ней утонут. Ты утонешь. С головой. Эта темнота-зыбучий песок, и вокруг не единой соломинки, за которую можно ухватиться. И Баки чувствует, что падает. Падает все глубже, падает в бездну, существующую лишь в его голове. Один на один со своими демонами. Демонами, которых насильно поселили рядом. Он чувствует себя посторонним. Посторонним в своём собственном теле. Именно в такие моменты к нему приходит отчаяние. Именно в такие моменты он приходит к Стиву. Стив смотрит на него, и темнота слегка проясняется. На лице блондина может не дрогнуть ни один мускул, но глаза всегда его выдают. И эти глаза, кажется, обладают способностью излечивать раны. Даже такие глубокие. Стив единственный, кто не задаёт вопросов. Единственный, кто понимает Баки без слов. Кто никогда не перестанет искать способ помочь. Способ вырезать проклятые слова из его головы. И Барнс благодарен ему за это. Роджерс сидел на диване у небольшого кофейного столика, перебирая разбросанные повсюду бумаги, на которых, Баки не сомневался, изложена вся информация о Зимнем Солдате. Барнс медленно опускается на место рядом с Роджерсом. Ощущение его присутствия, его тепла, его сильного тела, которое всегда готово заслонить его собой, немного облегчает головную боль. Тиски, сжимающие мозг, уже не давили так сильно. Баки хотя бы мог дышать. Стив откинулся на спинку дивана и накрыл руку Джеймса своей, отчего у Солдата дрогнуло сердце. Казалось, оно не билось последние семьдесят лет. Иногда Барнс сомневался, что оно все ещё на месте. -Не спится? - хрипло произнёс Стив, сжимая руку Баки, словно удерживая его в реальном мире. Не давая пропасть в собственной голове. -Не то слово, - голос Баки звучал приглушённо и устало, - нашёл что-нибудь? - спросил он, глядя на кучу разбросанных бумаг. Стив грустно покачал головой. -Я прочитал уже больше половины, но все ещё ничего, что могло бы быть полезным. Ничего, чего бы мы не знали. Баки ожидал такого ответа, но когда его произнесли вслух, ощущение безнадежности, безысходности, ощущение того, что воздух вокруг перекрыли, стало ещё более явным. Словно стало живым существом. Окутало Баки своими щупальцами. -Бак, - Роджерс сильнее сжал его руку, - я найду способ помочь тебе. Обещаю. Его усталый искренний взгляд, тёплые сильные руки, растрепанные светлые волосы, которые Джеймс так любил перебирать когда-то, в прошлой жизни, - все это казалось таким родным, близким, привычным. -Я знаю, - прошептал он, и улыбнулся. Впервые за целое столетие. Впервые за целое столетие он почувствовал, что он не один. Что ему не придётся проходить через неизвестность в одиночку, -и спасибо. Он опустил голову Стиву на плечо. -Спасибо за все. Роджерс погладил Баки по щеке, и по всему телу Солдата разлилось приятное тепло. Повернувшись, Бакс накрыл губы Стива своими. Медленный, влажный поцелуй подействовал лучше любых слов-триггеров. Баки помнил эти губы, помнил, как прикоснулся к ним в первый раз, помнил, как они будили его по утрам и как целовали на ночь. Баки помнил Стива, и это единственное, в чем он был уверен. Он помнил, и не хотел забыть. Он запустил пальцы в мягкие светлые волосы, и слегка оттянул их вниз, углубляя поцелуй. Теперь он не был нежным, он медленно перерос в страстный. Баки перекинул ногу через колени Стива, оказавшись сверху. Теперь он сидел у него на коленях, сгорая от желания ещё раз вспомнить то, что поддерживало в нем жизнь последние сто лет. Вспомнить Стива Роджерса. Своего Стива Роджерса. Металлическая рука массировала напряженный член блондина сквозь брюки. Такой тонкий слой одежды отделял его от желаемого. Баки покрывал шею Стива поцелуями, оставляя темную дорожку, которая, к его сожалению, довольно быстро сходила с кожи суперсолдата. Стив тихо застонал, прислоняя к себе Баки, и тот расстегнул пуговицу на брюках, медленно отпрянул и опустился на колени. -Тебе нужно передохнуть, капитан, - произнёс он с ухмылкой, и прошёлся языком по головке члена. Чем глубже вбирал Барнс, тем сильнее блондин впивался пальцами в обивку дивана. Слишком горячо. Слишком влажно. Стив запустил пальцы в растрёпанные волосы солдата, задавая нужный темп. Все глубже, и глубже. Барнс водил языком по всей длине, и это движение выбивало воздух из лёгких кэпа. И каждый раз, когда Баки слышал протяжный сладкий стон, сердце делало тройное сальто, грозясь пробить грудную клетку и вырваться наружу. Он чувствовал руки в своих волосах, чувствовал, как доставляет удовольствие человеку, который отдал ради него все. И осознание этого факта вскружило ему голову. Он неохотно отстранился и поднялся, чтобы прошептать Стиву на ухо: -Я хочу тебя. Эта фраза прозвучала как приказ. Потому что услышав её, Роджерс лишь улыбнулся, и без лишних слов, повалил Баки на диван, сев сверху ему на бёдра. Бумаги полетели на пол. Стив скинул с себя футболку и притянул Барнса к себе, покрывая поцелуями. Прикосновения тела к телу, сильных рук, влажных губ, сводили с ума и заставляли Баки на секунду задуматься, чем он заслужил все это. После стольких лет, чем он заслужил Стива Роджерса. Блондин прижал его к дивану и спустил с Барнса брюки. Джеймс хотел перевернуться, но Стив лишь сильнее сжал его бедро. -Я хочу видеть твоё лицо, - прошептал он Баки, обжигая его ухо горячим дыханием. -Есть, капитан, - произнёс тот в ответ, взяв Стива за руку и проводя языком по его пальцам. Когда Роджерс ввёл в него первый палец, Барнс лишь вздохнул, слегка прикрыв глаза, на второй он отреагировал, прикусив губу. И только когда Стив, наконец, вошёл, то услышал в ответ отрывистый стон. Он задвигался медленно, специально дразня солдата, играя с ним, получая в награду своё имя, смешанное с такими сексуальными стонами, что, казалось, он вот-вот кончит, толком не начав. Сжимая талию Баки, Стив прибавил слегка темп, чувствуя как металлическая рука солдата оставляет параллельные полосы на его спине. Он вдруг подумал о том, что пришлось перенести Барнсу. Что с ним делала Гидра каждый день, в течении стольких лет. Как держала против воли. Играла с сознанием. От одной мысли об этом, в Роджерсе просыпалась неистовая ярость по отношению к Гидре, и безграничная нежность по отношению к Баки. Он не заслужил всего этого. Он был простым солдатом. Лучшим другом. Лучшим любовником. Боевым товарищем. Которому даже не дали спокойно умереть. Предоставив жизнь, которая во много раз хуже смерти. Эти мысли ураганом пронеслись в голове Роджерса, и он ещё больше увеличил темп, стремясь дать Баки то, чего он заслуживает. Когда Стив задевал заветную точку внутри, вся комната наполнялась протяжными стонами, спину саднило от глубоких царапин, которые, к сожалению, не останутся там на память. Баки был таким красивым. Растрёпанные волосы обрамляли его лицо, слегка приоткрытый рот и закрытые глаза, эти губы... Иногда Стиву казалось, что Баки ненастоящий. Нарисованный. Он был слишком идеальным, чтобы быть реальным. И он лежит прямо под ним. Выкрикивает его имя. Его Баки. Где-то за окном пролетел самолёт, но звук его мотора заглушил протяжный стон Стива, после того, как он кончил, толкнувшись ещё несколько раз. Роджерс притянул Баки к себе, впившись в его губы глубоким поцелуем. Этим поцелуем он пытался сказать, как многое Джеймс Баки Барнс значит для него. Как сильно он дорожит каждой буквой этого имени. Каждой клеточкой этого тела. И что ради этой улыбки, он пойдёт на невозможное. Но Баки сейчас не было нужно слишком много. -Развернись, - почти промурлыкал он, прикусив Стиву мочку уха. Блондин повернулся спиной и встал на колени, уперевшись при этом ладонями в диван. Раньше Баки был очень нежным любовником. Он осторожно входил, осторожно двигался. Словно боялся причинить Стиву вред. Но когда его парень стал суперсолдатом, нежность Барнса сменилась некоторой жесткостью, страстью, от которой кружилась голова и сбивалось дыхание. Он входил так глубоко как только мог, двигался быстро и не обращал внимания на протесты. И со временем, Роджерс научился не сопротивляться. Стоя на коленях позади Стива, Баки чувствовал то, чего, казалось, ему не суждено было чувствовать. Эйфорию, любовь, удовольствие. Его любят. Его любит Стив. Супергерой, мститель, мечта Америки, сейчас стонет его имя, насаживаясь все глубже и глубже. Почти так же, как это было до фронта. До сыворотки. До Гидры. Он двигался быстрее, и быстрее, думая о лишь том, как он скучал. Он скучал по этому телу. По этим стонам. Он знал Стива Роджерса наизусть, и знал, что это взаимно. Потому что самого себя Барнс уже не знал так хорошо. -Бак-ки, - выдохнул Стив, когда Джеймс толкнувшись в очередной раз, кончил, сильно сжав блондину бёдра. Синяк останется, но не надолго. Развернувшись, Роджерс повалил Баки на бок и заключил в объятия. И они были важнее любых слов. Любых бесполезных речей о том, что выход есть. Стив вёл его к выходу. И никогда не прекратит вести. -Я люблю тебя, - выдохнул Барнс ему в шею, и почувствовал как ночные кошмары медленно отползали в сторону. Чтобы ему не вводили, он всегда помнит Стива. Своего Стива.