Агония

      Странное дрожание, звон в ушах и рябь в глазах, словно бы вместо хрусталика вставили сломанный экран, и глазной нерв жадно питает сетчаточную материнскую плату глаза.       Дыхание прерывистое, дыхание обрывистое, дыхание смолкнувшее.

***

      Я была твоей подругой, сестрой, невестой. Ты была моей мечтой, черная лисица. Ты танцевала на алом поле, переплетая свои пальцы с моими, и моя душа скакала внутри как лягушонок, ударяясь о диафрагму.       Твои губы, твои руки, твое тело, запах волос, вкус кожи, все это шипами засело в моем сердце и мозге, я не могла думать ни о чем другом. Ты заняла все мои мысли, не произнося ни слова. Только ты так можешь, только ты так могла до того как не исчезла.       Где ты? Почему ты оставила меня? Я что-то сделала не так? Я обидела тебя?       Я не понимаю… Меня ломает словно без наркотика. Только ты куда сильней, куда больше вызываешь зависимость, потому что живая и абсолютно незаменимая.       Зубы сжимают губу до крови, заставляя ее струйкой течь по краю рта и капать алым на руки. Руки в красном…       Твои руки в красном и пахнут железом, твои губы такие сладкие, дыхание на моей шее горячее.       — Ничего, продолжай… И совсем не больно.       Мой живот скручивает, а к горлу подкатывает тошнота, когда твои пальцы возобновляют движения. Я вижу твою улыбку.       Руки в крови, запястья в крови, я не хочу этого видеть… Помоги мне! Приди и поймай меня! Приди или уже ничего не сможешь изменить!       Острые ногти судорожно вцепляются в горло, прокапывая кожу, пиля мышцы.       Твои зубы сжимали мою шею, твои губы оставляли засосы на моей груди, сгибах локтей.       Продолжай… Продолжай… Твои руки стискивали мое горло, твои пальцы больно сжимали мои волосы, запрокидывая голову.       Делай это… Делай, только никогда не останавливайся, не оставляй меня, не бросай. Я так люблю тебя, люблю, люблю, люблю, люблю…       Проволока совсем не ржавая, она кровавая, ха-ха! Смешно, правда? Посмейся же! Смейся! Умоляю, смейся!!!       Хриплое булькающее дыхание перешло в короткие смешки, проволочные зубцы обвили шею, руки с силой дернули, желая в миг прекратить мучения, но железо только растравило рану, однако врезавшись в артерию.       Взгляд девочки остекленел, а фигура словно нелепая кукла рухнула на травяной покров поляны.       Дыхание прерывистое, дыхание обрывистое, дыхание смолкнувшее.       И последняя мысль в голове, словно крик обреченной души:       «А ведь тебя никогда не существовало. Только я. Все делала я сама. Как одиноко. Я люблю… себя.»