Ты ничего, увы, так и не понял...

Как жаль… Ты ничего так и не понял. Конечно, в этом есть моя вина. Теперь же прекратила я погоню, А каждый вечер в обществе вина. Как жаль, что душу опалив до угля, Мне остаётся только угасать. В пожаре чувств нутро своё обуглив, Бродившим виноградом заливать. Кажусь я, может быть, весьма холодной И безразличной ко всему, к тому ж. И мненье это для тебя бесповоротно — Видать, предпочитаешь глупых клуш, Что мимо пролетают штабелями И завлекают смелыми речами, Умом, увы, не блещущие, но Раскрепощённные, не пьющие вино, Что в общем-то весьма похвально… Но я считаю это всё банальным. Таких, признаться честно, пруд пруди — Есть у кого пригреться на груди. Признаюсь честно: я тебе не доверяла, Но я не доверяла и себе. Давно черту я эту потеряла, Обманываясь вечно в бытие. А может быть и ты точно такой же, И жёгся вечно об других людей? И так же чересчур ты осторожен, И стал, как тебе кажется, мудрей. И вот построили мы друг от друга стены, Сквозь оные боявшись посмотреть, А за своей стеной, упавши на колени, Душою начала я тихо тлеть. Пожар души сжигал её напалмом, Но то происходило лишь внутри. Боялась обо своём сказать я прямо, Считая те напрасными труды. А может быть и ты точно такой же, И так же жил ты за своей стеной? Казалась я тебе намного строже, Не знал, на деле было что со мной. Пожалуй, говорить об этом поздно… А может заново обманываюсь я; Как раньше, думая, что было несерьёзно — Боявшись потому сказать: друзья иль не друзья? А стены наши до сих пор остались. А чувства ли остались? — вот вопрос. Я не хочу устраивать тебе допрос, А вот мои к тебе не угасали…