Mortuus mea propinqua est

      Я не хотел… Действительно, не хотел, чтобы ты считал меня своим врагом. Даже наоборот, чувствовал, что желаю быть с тобой единым целым. Как меч и его хозяин. Зампакто и его синигами. Но обстоятельства вынудили одеть маску с широкой звериной ухмылкой, скопированной точно с фильма ужасов у маньяка-психопата, из того самого, твоего первого ужастика, который ты решил посмотреть в свои юные десять лет, под предлогом, что ты уже большой. Сложившаяся под неудачным уклоном жизни судьба заставила фальшиво истерически смеяться тебе в лицо, пытаться захватить контроль над твоим телом и выкрикивать унизительные издёвки и угрозы о расправе над тобой и над всеми, кто тебе дорог, если ослабишь бдительность и впустишь меня в свой разум. Я должен был заставить тебя поверить в то, что я – твой самый злейший враг, я – паразитирующая тварь, от которой нужно избавиться как можно скорее. И я заставил. Исполнил эту свою роль.       Ты купился на хорошо разыгранный мною сценарий, не подумав и не разобравшись во всем до конца. Если бы я был живым человеком, то точно бы пошел на курсы актерского искусства и связал бы свою будущую карьеру с кинематографом или театральной сценой. Но, увы. Я – всего лишь часть твоей души, которой суждено репетировать раз за разом актерскую роль злодея на хорошо обставленной съёмочной площадке, именуемой «Твоя Жизнь», не имея ни толп фанатов, ни огромных гонораров за проделанную работу, да что уж там, у меня не было даже своей гримёрной. Твой внутренний мир – это все, что у меня есть: и моя гримёрная, и моя главная сцена, и комната для отдыха, и дом и… все. Но и он не принадлежит мне. Только тебе.       И моя жизнь тоже. В твоей собственности.       Нанося сейчас один удар за другим с такой несвойственной тебе в реальной жизни яростью в глазах, предназначенной для меня - твоего противника, ты даже и понятия не имеешь, что я – истинный твой Зангетсу. Мои слова, подтверждающие этот факт, не доносятся до твоего затуманенного моими же стараниями разума, и ты громкими словами обвиняешь меня во лжи.       Обидно и больно.       Что-то в районе груди, где у всех обычных существ отбивает ритм теплое живое сердце.       Но у меня нет сердца.       Я – пустой. Тварь, которая не имеет права даже на душу, хотя душа - это единственное, что есть у таких как я.       Я – меч. Всего лишь железка, которая дает тебе силу и через себя помогает использовать твою собственную.       Я – часть твоей души, которую ты никогда не признаешь.       Все, что мне остается, только одеть извечную, такую противную для тебя, ненавистную для меня сумасшедшую улыбку, втаптывать твое еще юношеское, но уже крепкое и закалённое в боях тело в бетон перевернутого на 90 градусов небоскреба. Позволять делать тоже и со мной, чтобы ты вновь поверил в свои силы и бесстрашно после оправился бы в бой с очередным противником. Отдавать свою силу, которую ты так жаждешь получить, только чтобы защитить близких сердцу людей. И умирать.       Каждый раз, когда ты без колебаний пробиваешь клинком мою грудную клетку, ты медленно убиваешь и мою душу. И мне кажется, ты осознаешь это. Этого и добиваешься.       Каждый раз, исчезая на твоих глазах, разлетаясь на отдельные крошечные частички реацу, ты греешь в сердце надежду, что избавляешься от меня навсегда. Но я вновь возвращаюсь. И ты досадливо и с отвращением вновь берешься за зампакто.       Знаешь, Ичиго, возможно твои ожидания скоро оправдаются. Я слишком много отдаю тебе себя. Слишком много сил трачу лишь на поддержание и передачу необходимой тебе силы. Даже старик перестал подавать свою реацу, от чего заметно помолодел.        - Этого уже не достаточно, – обратился однажды ко мне тот, кого ты по ошибке будешь называть Тенса Зангетсу, – Можешь не стараться. Ичиго расточительно тратит лишь остатки твоей силы.       - Ничего не могу с собой поделать…       Подсознательно я понимал, что он прав. Мои резервы реацу были насилу истощены, не успевали заполняться вновь. Ичиго, ты слишком добр и безрассуден. Кидаешься в бой на едва появившегося на горизонте противника, используя за раз всю энергию. Еще удивляешься, почему теперь только проигрываешь? Отнюдь, ты не слаб. Но не понимаешь, какой ценой достается тебе вся та сила, которой ты обладаешь.       Бестолковый из тебя Король…       Проигрывая очередному противнику, тебя разъедает отчаяние. Оно насквозь пропитывает меня, старика и окружающие нас высотки, хранящие в себе все секреты твоей души, холодным тяжелым и острым как иглы дождем. Оно бьет меня по лицу и самолюбию, давая горькое осознание того, что моих сил не достаточно.       Сколько бы ни дал, я не смогу теперь тебя защитить.       Не смогу вытащить тебя, утопающего в этом океане слез, что льются только здесь, в твоем мире, ведь свою боль ты прячешь от глаз окружающих.       Больше не могу.       Ведь я медленно угасаю…