Рыжее солнце

      Пустой ощущает тонкий шлейф такого родного аромата за секунду до появления самого Короля в его владениях. Кожей чувствует, как вздрагивает этот мир с его приходом, словно преклоняясь, но затем замирает, будто обещая выстоять, несмотря ни на что. Несокрушимый.       Ярость клокочет в горле, лишь только Ичиго снова заявляется за силой. Без спросу, без попытки понять того, кто готов всё стереть с лица Земли, лишь чтобы дать то, чего тот так страстно жаждет. Снова и снова. Колкие фразы летят в него подобно ядовитым стрелам, но в ответ лишь решительное хмурое лицо и направленный на противника клинок. Непробиваемый.       Скрытая за прикипевшей к коже маской безумия ядовитая боль одиночества и неприкаянности.       Град мощных ударов обрушивается на оторопевшего Короля. Но в следующую секунду он встряхивается и принимает бой. Вновь поднимает змеиную голову инстинкт. Ожесточённая битва ясного разума и пламенного, подчиняющего инстинкта, горячее, яростное сражение. Звенящие от напряжения мышцы. Чего ради ты живёшь?       Сначала Ичиго бьёт так, будто извиняется за каждый удар. Но потом втягивается, деля с Пустым воздух, оседающий на кончике языка жгучей горечью и раздражённо сплёвывает кровь на безжизненные стёкла серых домов, за которыми только пустота. Карие глаза вспыхивают жаждой победить. Разорвать противника на клочки, раскромсать, пустить пылью по ветру. Кому вообще в голову может прийти, что в соревновании главное — участие?       Сила приходит к Королю будто из воздуха. Пустой, как никто, знает, что он черпает её из своей собственной души. Кто ещё ощущает на себе, как проливной дождь захлёстывает этот бесконечно уютный до сего момента внутренний мир? Он каждым нервом чувствует, как воздух вокруг накаляется, почти кипит от силы. И он бы рад преклонить колени, глядеть преданным взглядом снизу вверх в такие тёплые глаза, лучащиеся мощью. Он бы рад отдать Ичиго всё, что только тот мог бы от него пожелать, всё, что мог бы унести с собой, снова уходя, оставляя его самого в постылом одиночестве меж холодных пустых стекол.       Но Пустой никогда себе не позволит сдаться без боя. И это сходство между ними заставляет его разражаться нервным хриплым хохотом и впиваться пальцами в рукоять меча так, что ещё немного и тот, кажется, в ладонь врастёт. Солнце тут не светит. Его успешно заменяют рыжие лохмы.       У Хичиго секунда, чтобы играючи увернуться. Миг, чтобы осознанно отказаться от этого. Пропустить удар и отлететь в сторону, поднимая вихри пыли и осколков. Замереть, затаиться, молча прислушиваясь к шумному неровному дыханию и торопливым шагам.       Он в полном порядке, как иначе. Король оказывается в его руках, прижатый сильным телом. Показное сопротивление — для кого? Стоит отрезать пути к отступлению, и он уже расслабляется, уступая горящим в предвкушении глазам. И Хичиго впивается, вгрызается в кожу, будто пытается выпить до последней капли кровь, самую душу из губ вытянуть. От встречи к встрече он существует.