Ханбин — это...

Сент-Эндрюс по истине удивляет своим спокойствием и размеренным темпом жизни, словно течение какой-то небольшой речушки. Природа напрямую связана с этим английско-шотландским городом. И сама Шотландия витает в воздухе: национальные костюмы, запах сладостей и обычной, горячей еды. Захочешь выйти куда-то утром - и тишина, свобода, хоть беги и кричи, распугивая мелкие стайки птиц. Морозная свежесть покалывает на щеках, заставляя их становиться румяными; она пробирается под кожу и заставляет тело встряхнуться, поежиться и счастливо улыбнуться раннему утру. Запах моря завораживает сознание не меньше, погружая в рой из мыслей, в некую ностальгию детства и беззаботного житья. Словно море остается где-то внутри большой души, и греет изнутри, заставляя сердце трепетать от старых, добрых воспоминаниях. Чживон снова опаздывает на важное совещание местных аристократов, но он даже не думает упустить из виду лавку, которую регулярно посещает каждое утро. Он лихорадочно собирается, надевая красивый золотой костюм с алыми вставками; распускает свои темно-русые волосы, которые закрутились за ночь из-за большой влажности в старом доме. Чживона совершенно это не беспокоит, а наоборот, он чувствует себя уверенно, когда волосы лежат именно так. Домашние еще спят крепким сном, потому что их семья отличается от других "большой" занятостью: популярность в обществе делает свое дело - деньги, которые капают в карманы отца Чживона. Парнишка тихо выкарабкивается из собственной комнаты, и, скрипя старыми полами, выходит прочь из квартиры. На улице все также свежо, а солнце только начинает подниматься из-за горизонта, согревая своими лучами весенний город. Чживона посещает мысль о том, что уже 20 лет подряд он ощущает этот по истине родной запах города; каждый день он пробирается под кожу, въедается до самых атомов и молекул, и не отпускает, пропитывая тело. Ким счастлив, что этот город стал его родным. Запах свежей выпечки растягивается по мощеной улочке тонкими нитями, зазывая людей пройти к небольшой лавке. Ее интерьер, к слову, притягивает не меньше, поэтому люди с радостью проходят в нее, погружаясь в разных видов запахи. Всех притягивает ее продавец, чью внешность можно приравнять к людям с голубой кровью. Мальчишка настолько сильно приманивает к себе, что ни одна девушка не способна пройти мимо лавки, не зайдя и не завязав с ним разговор. Но Ханбина мало волнуют девушки и их внимание, проявляемое в порывах какого-то животного интереса. Ни одна из них не смогла пронзить сердце настолько глубоко, как сделал это его постоянный покупатель... Ханбин — это свежие, мягкие булочки, что приятно пахнут горячей выпечкой; это черный кофе с сахаром; утренняя мята с каплями росы; яркое солнце, освещающее Землю. Чживон, в общем-то, никогда не задумывался о том, что так просто обретет зависимость в виде человека. Парень в бежевом фартуке в коричневую полоску стал неким наркотиком. Ким-старший испытывает экзальтацию после встречи с обычным продавцом. Нельзя отметить, что и внешность цепляет, словно того создали какие-то художники: Ханбин всегда ухожен, его фартук всегда опрятен, а от самого него приятно пахнет; он каждый раз солнечно улыбается, видя Чживона; его тембр голоса размеренный и приятный для ушей, он похож на тихую музыку арфы, что играют в замках; в глазах, цвета коры дуба, видны маленькие искорки, похожие на яркие звезды на бархатном ночном небе. И у самого Чживона свербит радость где-то в душе. Хочется улыбаться. Он не может признаться себе, что влюблен, опасаясь не шквала чувств, а...нападок со стороны общества. Смелость куда-то действенно испаряется, оставляя его один на один с сильными чувствами. Сегодня Чживон спешит, поэтому в лавку буквально вваливается, случайно задевая какого-то мужчину. Извинения следуют тут же, а на губах играет вежливая, немного стыдливая улыбка, являющаяся ключом к любой ситуации. От приготовления кофе для очередной леди Ханбина отвлекают бубенчики, весящие над дверью. Он даже не думает повернуться, прекрасно осознавая кто к нему пришел. Улыбка непроизвольно лезет на пухлые губы продавца, а сердце бешено трепыхается под ребрами, грозясь вот-вот выбиться из этой преграды. Боязнь повернуться граничит с интересом, хотя Бин уже миллион раз изучил чужое лицо; он каждый раз гуляет заинтересованным взглядом по этому аристократу, даже не пытаясь скрыть свой интерес; каждый раз делано касается чужой руки, ощущая под своими пальцами некую суховатость. А еще он ощущает силу, идущую от Чживона. И как тут оставаться равнодушным. — Как всегда? — Ханбин солнечно улыбается, поворачиваясь к кассе и успевая отдать чужой кофе, при этом мило улыбнувшись девушке. Он интересуется чисто из-за образовавшейся привычки, хотя давно заучил привычную покупку аристократа. Чживон счастливо кивает, подходя ближе и рассматривая все, будто впервые. Он наблюдает за продавцом, все еще не скрывая улыбки, что сейчас, кажется, ярче солнца. В его голове мелькают мысли о том, как лучше подойти к этому парню, чтобы ненароком не спугнуть своими словами. Каждая мысль лихорадочно "пролистывается" в голове, не удовлетворяя самого Чживона, но если он решился, то что-то же должно подойти. Ханбин долго не поворачивается, готовя кофе, но Чживон не замечает времени от слова совсем, даже опаздывая. Он уже хочет забить на это собрание, потому что оно не так важно, как Ханбин. Как его общество здесь и прямо сейчас. Чживон цепляется взглядом за все, лишь бы не обращать его на немного сгорбленную спину продавца, разглядывая небольшое помещение: всё выполнено из дерева, в коричневых тонах; сама лавка не огромная и с виду в ней очень тесно, но Ханбин будто сделал всё просторнее. Его улыбка и внешность заставляют смотреть только на него, не обращая внимания на место и время. — Ханбин-ши...знаете, по-правде говоря, я только ради Вас покупаю всё это, — Чживон все решается, теряясь в собственных мыслях и чувствах. Слова выходят какими-то скомканными на его взгляд, а пальцы и вовсе теребят края бежевой салфетки. Он немного волнуется, точнее как, немного: его сердце бешено стучит, руки вспотели, а дыхание участилось; в груди что-то жмет, вместе с тем принося удовольствие. Ханбин улыбается турке, стоящей на старой плите, боясь показать Чживону свою улыбку. Ему льстит такое небольшое признание. В его груди всё трепещет, а в животе бабочки устраивают армагеддон; ноги немного подкашиваются, вот-вот грозясь совершенно потерять опору. Но, найдя в себе силы и остатки смелости, он медленно поворачивается к Чживону, держа в руках фарфоровую чашку с кофе, что успел наполнить трясущимися руками. Все же, он не смог сдержать смущенной улыбки уже перед самим Чживоном. Его лицо немного покраснело, а сама улыбка не могла сойти с губ, и это выглядело очень красиво и мило, как казалось Чживону. — Не хотите прогуляться сегодня? — Аккуратно спрашивает Чживон, вежливо улыбаясь. Он смотрит прямо в полюбившиеся глаза, которые снова сверкают и улыбаются ему в ответ, как бы говоря, что их обладатель очень даже не против. Ханбин коротко кивает в ответ и отдает в руки маленький бумажный пакет, вновь легко касаясь чживоной руки. От этого прикосновения ток по коже бежит, и Ханбин улыбается ярче. Он долго ждал этого предложения, и теперь, когда оно произнесено, Ким счастлив. Испытывая огромный шквал нежных чувств, он еле сдерживается от объятий и лишних слов, что смогут испортить момент. — Я буду ждать Вас сегодня вечером. — Произносит Ханбин, кивая то ли самому себе, то ли еще раз Чживону для пущей уверенности. А сам аристократ еще не совсем в курсе, что в маленьком бумажном пакете бежевого цвета валяется салфетка с адресом. Просто Ханбин очень ждал.