Глава первая Когда пересекаются пути
Что завтра будет — неизвестно, Хотя нетрудно предсказать, О, нам нечего терять. Какая жизнь — такие песни, жизнь нелепа и смешна, дальше — тишина, Не объехать и не убежать.
Вечер спускался на земли Королевства медленно и лениво. Первыми захватывал немолодые леса, тянул призрачные руки к полям и лугам, потом, наконец, обращал свой взгляд на людские поселения. Так часто бывает поздним летом, когда мгла спускается неторопливо и вальяжно, наполняясь звуком насекомых взамен птичьего гомона. Дорога в Эндервейл не стала исключением. Сейчас она почти пустовала, лишь изредка можно было встретить уставших крестьян на скрипучих повозках. Пеших путников было и то меньше. Сезон ярмарок после урожая еще не наполнил путь торговцами, спешивших скупить плоды труда селян из деревень долины. По твердой утоптанной дороге шел путник. Путница, если быть точнее, насколько это можно было судить по длинной юбке, поскольку лицо было скрыто капюшоном. Женщина шла несколько устало, видимо проведя в пути немало времени. Рыжеватые кожаные сапоги покрыла дорожная пыль, а сумка за спиной выглядела неполной. До города было еще далеко, и фигура то и дело приостанавливалась на развилках дороги. От главного тракта в Эндейвейл паутиной вились неухоженные ухабистые дорожки в деревеньки долины. На очередном распутье женщина остановилась, постояла пару минут на заросшей сорняком обочине. Небо окончательно потемнело, являя миру сокрытые солнечным светом звезды. Путница осмотрелась, вглядываясь в призрачные огни такого далекого города. Они еле виднелись на возвышении на горизонте, суля еще день неспешного пути. Зато совсем рядом ярко и тепло сияли огни деревеньки, что расположилась так близко к тракту. Путешественница думала, куда же ей стоило идти. Она спешила в город, однако усталость брала свое, а деревенька была рядом. Там ее могла ждать теплая постель в местном трактире и горячая еда. А наутро — и пополнение провизии, которую приходилось экономить последние пару дней. Вновь раздались шаги, вплетаясь в какофонию сверчков и легкого шелеста полей. Женщина, наконец, определилась с выбором, свернув в сторону тихого поселения.***
Шеймас валялся посреди пещеры на спине, не думая ни о чем. Ему было ужасно неудобно, холодно и больно лежать на твердом каменном полу, но, увы, выбора не было. По крайней мере, все маленькие камешки были давно выкинуты за пределы обитания и не мешались. Руны защитного круга в темноте слабо люминесцировали, но не давали света. В извечном полумраке, наполненным сыростью и гулом воды было мерзко. Невыносимо мерзко. Демон, коим и являлся Шеймас, ненавидел свою тюрьму больше всего в своей продолжительной жизни. Если бы он мог, то прорыл бы ход когтями, выгрыз бы твердую породу в поисках спасения. Но свобода, находясь так близко, была недосягаемой. Чертовы ангелы знали свое дело, когда запихнули опасного противника в защитный круг, лишая его возможности бродить по земле. Демон томился в своей клетке словно зверь, оставаясь наедине со своими мыслями уже много лет. Минуты тянулись вечность, складываясь в тягучие часы, а потом в невообразимо длинные дни. Наверное, не чувствуй Шеймас смены дня и ночи нутром, то он окончательно сошел бы с ума. Его распорядок дня был прост, но удерживал разум на грани. Сначала тренировки ослабшего тела до изнеможения, потом долгий сон. Все это под боль во всем теле, начиная от желудка. Своя боль была неприятна, но уже превратилась в какую-то фоновую назойливую музыку. Сны же были спасением демона. В них он мог покидать свое тело, бродя по округе, в надежде найти спящих в это время случайных путников. Пару раз ему везло. Сначала он просто мучил своих жертв кошмарами, но быстро смекнул, что их лучше заманивать к себе. Он пытался сулить золотые горы и поддержку могущественного духа, но смертные почему-то не спешили найти его тюрьму. Шеймас рычал поутру, со злости напугав неудавшихся жертв во сне. И вновь наставало затишье, что так изматывало разум темного духа. Но однажды что-то изменилось. Нет, демон все так же сидел взаперти, покаранный за свои преступления, но начал чувствовать чье-то присутствие. Плен Шеймаса находился в одном из самых глухих мест, на севере Королевства. Дремучие леса и холодные быстрые реки простирались на мили вокруг, и редкая душа посещала эти чащобы. Так, только заплутавшие путешественники и охотники, что наслышались о странных чудовищах в глубинах леса. Их присутствие демон ощущал ярко, словно вспышки тепла в промозглой пещере. Но это существо, что бродило по округе, было другим. Оставляло едва заметный след, едва уловимый запах его разлился по глухому лесу. Шеймасу казалось, что он чуял непривычную сладость в воздухе, пока погружался в сон в надежде отыскать путь на свободу. Сколько это продолжалось, дразня духа призрачной надеждой? Наверное, месяцы. Или уже год? Шеймас терялся, начинал путаться в днях и часах, устав выскабливать когтем короткие засечки на полу. Самообладание давало трещину, давая безумию просачиваться в измученный разум мужчины. — Но оно ускользает, ускользает. Гррр… — голос демона был хриплым и звучал неожиданно громко, отражаясь от сводов пещеры. Красные ресницы упорно не хотели смыкаться, глаза, казалось, горели сухим жаром. Шеймас зарычал, словно дикий зверь, разгоняя стоящий в пещере гул воды. Снаружи уже стояла ночь, он был в этом уверен, самое время охоты. Но в тот день демон все не мог уснуть, что-то тревожило его нутро. Пролежав так не один час, Шеймас вздрогнул от осознания. Оно было здесь. Демон напрягал слух, вслушиваясь в отдаленный шум водопада, пытался уловить чужой запах. Он стал настоящим зверем, что ждал прихода чужака в свое логово. О, как же он ждал этого момента. Шеймас, казалось, едва контролировал себя, хотя внешне был, как всегда, холоден и отрешен. Лишь мелко подрагивали пальцы, невольно скребя длинными крепкими когтями по ледяному каменному полу. Существо не спешило, двигаясь медленно сначала по воде, а потом по короткому узкому проходу, что вел в пещеру демона. Мужчина, успокаиваясь, вздохнул и перевел взгляд на едва освещаемый ход в его темницу. Боялся ли он? Вероятно, да. Боялся, что странный посетитель мог уйти, оставить демона в одиночестве вновь, лишая всякой надежды на свободу. Шеймас вдруг понял, что внутри него натянулась струна. Если он не освободится сейчас — сломается окончательно. Глаза демона давно привыкли к тьме. Незнакомец слабо выделялся на фоне каменного проема. Он отметил, что фигура невысокая и даже хрупкая. Завернута, правда, в какую-то шаль. Озарение снизошло на Шеймаса лишь в момент, когда незнакомый голос нарушил тишину. — И как можно сидеть в такой темени? Ах, демоны. — голос был невысоким и мягким, но пытавшимся скрыть легкую дрожь. А еще он был определенно женским, что пробудило в Шеймасе лишь больше недоумения. Хлопок в ладоши — и небольшая пещера осветилась зеленоватыми всплесками магического огня. Странная посетительница сняла с головы капюшон, величаво приближаясь к охранному кругу. Демон медленно сел, разворачиваясь и лицом и телом к молодой женщине. Он старался сохранять нейтральное выражение лица, но наличие в такой глуши молодой и вполне симпатичной девушки настораживало. Он оглядывал ее. Длинные русые волосы, большие зеленые глаза, множество юбок и шалей. Раздутая от вещей походная сумка на плече. А еще — множество мелких украшений, талисманов и амулетов. В глазах демона отражался вопрос, кто же его посетительница, однако она молчала и обольстительно улыбалась, не преминув рассмотреть мужчину при тусклом свете магических огней. Некогда могущественное тело мечника превратилось в худощавую высокую фигуру. Лишь благодаря нечеловеческому происхождению Шеймас был до сих пор жив. Алые волосы отросли настолько сильно, что демон даже вспомнил плетение дредов, и теперь на его голове красовалась целая неопрятная грива. Одежда давно порвалась, а доспехи с оружием ангелы отобрали перед тем, как бросить его здесь. Вряд ли демон выглядел так уж грозно, он больше смахивал на оборванца. Однако из черных глаз проглядывалась тьма его души, отличавшая Шеймаса от обычного смертного. Опасные глаза хищника и мучителя, из них сочилось знание неземного духа. Молчание, наконец, прервала незнакомка, вздохнув и вальяжно пройдясь вокруг преграды. Она осматривала демона, незаметно облизывая губы. Она хотела быть не заблудшей овечкой, а хищницей. Но вот мелко подрагивающие пальцы, быстрые взгляды выдавали страх. Он разливался в воздухе, а Шеймас чувствовал его, словно тот зверь. — Меня зовут Эривия Рысья Поступь. Я ведьма этого леса, — она растягивала слова, наслаждаясь звучанием своего имени. Гордость за себя понемногу затмевала даже ее страх перед демоном. Теперь многое вставало на место. «Ведьма значит. Еще какая… Но молодая, глупая. Да-а, боишься меня. Если бы ты знала, что твои пороки как на ладони для меня. Как и помыслы. Иди же сюда» Мысли путались и одичавший разум мутнел. Демон держался, втягивая сырой воздух носом. Он должен был вести себя по-людски, отвечать человечьим языком. Слишком легко было вспугнуть якобы храбрую ведьму. — И что же тебе нужно, Э-ри-ви-я? — по слогам произнес ее имя Шеймас. Свой голос казался ему далеким и чужеродным, словно бы не он совсем недавно хрипло рычал под сводами пещеры. Эривия сжимала челюсти, играя желваками и ведя борьбу у себя в уме. Здравый смысл говорил ей держаться подальше от красноволосого демона, ведь не способен он подарить ей спасение. Демоны лишь лгут и убивают. Но она была в отчаянье, которое даже не сразу почувствовал Шеймас. — И что молчишь, ведьма? — Что-то не похож ты на могущественного демона. И это тебя бояться заблудшие путники? — зеленоглазая ведьма решила найти уверенность в своих насмешках. Но вот черные голодные глаза обезоруживали. Шеймас обнажил клыки в коротком смешке. Он не мог убить посетительницу, она пока была в безопасности. Могла сколько угодно пытаться остроумничать и вывести его из себя. Но красноволосый слишком пристально смотрел, наслаждаясь даже таким коротким и обрывочным разговором. И предвкушал, что скоро увидит свободу. — А ты проверь, — внезапно усмехается не угрюмо, а лукаво. Хоть и шрамы на лице, а все клыки нечеловечески остры, в демоне был какой-то шарм. Быть может, это его огненная натура проглядывалась сквозь полузвериную оболочку? На игры не было времени, чем больше ведьма думала, тем все быстрее теряла уверенность в себе. Слишком много взвешивала за и против. Это было не на руку Шеймасу. Он подошел к краю круга, где защитные руны заставляли пальцы покалывать, а дыхание сбиваться. — Ты ведь хотела предложить мне сделку, да? Ну что ж, маленькая ведьма, давай попробуем. Мне, знаешь ли, все равно, чем заниматься. Я хочу отсюда выбраться и поскорее, — заявил воин, глядя на хрупкую ведьму с высоты своего почти двухметрового роста. Зеленые, несколько смахивающие на кошачьи, глаза заметались. Эривия чувствовала, что ее приперли к стенке. А через защитные руны шел жар, что тек в крови демона. Ведьма металась в своем решении под пристальным взглядом мужчины. — Для начала хочу озвучить пару условий, — Эривия словно вспомнила, что она должна быть главной в этом разговоре, говоря быстро. Словно отрубая все сомнения. — И для начала я составила контракт. Не думаю, что для тебя это будет в новинку. Из сумки женщины появился пергамент, где угловатым быстрым почерком были записаны условия. Ведьма небрежно закинула его к демону в круг. Написанное действительно не стало новинкой для Шеймаса. «И кому в голову пришла мысль написать свод стандартных предосторожностей? Надеюсь, его душа все еще мучается в Нижних Мирах» Первые пункты были несколько приевшимися предосторожностями, не дающие демону вырваться из плена, предать и навредить хозяину. Услужливо записана ответная услуга — освобождение из плена. Что ж, больше этого просить не приходилось. Что еще удивительно, в списке не было никакой конкретики, чего же желала сама Эривия. Только беспрекословное подчинение в течении. Шеймас присвистнул. — Пятьдесят лет? Да ты столько не проживешь даже с моей помощью. Не глупи, ведьма. Мне-то все равно, но охранять твои кости мне будет скучно. Давай исправляй — до своей смерти. Я могу здесь еще долго сидеть, а вот ты вряд сможешь совершить сделку с демоном на таких удачных условиях. Ведьма скривила губы. Ее красивое личико выражало неприязнь к холодному хрипящему голосу демона. Но, увидев, как когтистая рука начала мять бумагу, сдалась. Она тоже была заложницей положения. Ей нужен был демон, и когда еще получится заполучить в подчинение сильного темного духа, не отдавая свою душу? Вот только никто из таких мелочных смертных колдунов не думал, что потом все равно они окажутся в самом пекле, расплачиваясь за призыв демона. Исправляла Эривия быстро. Новый контракт устроил огненного демона больше. Правда, в душу его закрадывались смутные сомнения. Что-то во всей этой ситуации было не так, однако Шеймас не мог понять что именно. Однако вот, контракт закреплен кровью, а магические узы во многом ограничили демона. Он лишь успокоил себя, что это ненадолго. Он волновался, словно зверь, который знает, что вот-вот его выпустят из тесной клетки. Ведьма больше не медлила. Она суетилась и раскладывала свои вещи, чертила новые знаки вокруг тюрьмы демона. Шеймас не смог бы такого повторить все равно. В нем не было той магической жилки, что ломала бы чужие чары. Оставалось лишь смотреть на хитрые манипуляции. Зеленоглазая ведьма видимо обрела спокойствие и уверенность в отточенных действиях. Не было словесных заклинаний, лишь птичьи черепа, знаки белым мелком и звериная темная кровь. Руны на полу, некогда наложенные ангелами начинали то хаотично гаснуть, то вспыхивали вновь. Но магия крови была сильнее, оскверняя мягкое очертание. Ведьма долго готовилась, сломать такие защитные круги обычно было сложно. И демоны сами выбраться не могли, им оставалось лишь ждать помощи. Когда защита пала, с рук демона словно свалились оковы. Он, не веря, ступил к краю и шагнул наружу. Казалось, все тот же ледяной каменный пол под ногами, но он был уже другим. Шеймас перевел взгляд на стремительно бледнеющую ведьму. Зеленые глаза были широко распахнуты и походили на два блюдца. Несколько тихих шагов — и огромный демон стоял рядом со своей неожиданной спасительницей. Он медленно поднял руку, касаясь волос колдуньи и отделяя одну прядь. Мужчина остро ощущал мягкость ее прядки, перепуганное быстрое дыхание. Ощущения настолько яркие, что, казалось, вот-вот расплавят умирающий от одиночества разум. Короткий приказ. — Веди. Последующий час демон шел по каким-то звериным тропам и чащобам, следуя за ведьмой. Она была явно довольна собой и новым «приобретением», когда, наконец, окончательно уверовала в свою неприкосновенность. Шеймас молчал, вдыхая запахи леса. Вспоминал, с каким наслаждением покинул свою сырую тюрьму, прошел по ледяной воде, пока Эривия кое-как пробиралась по какой-то сухой тропинке. Потом они вступили под покров древнего леса. Мелкие ветки и камешки больно впивались в босые ноги. Луна непривычно слепила, но демон был рад, что не вышел из своего заточения днем. А ведьма не зря звалась Рысью Поступью — она шла легко и непринужденно, погрузившись в свои мысли. Дом в чащобе был небольшим. Даже не дом — землянка. Ведьмино логово. Эривия зашла первой, закидывая сумку на полку у входа, пока демон осматривался. Помещение было богато уставлено, как для ведьмы. Один угол занимал очаг, а к нему прилегали столы и полки с огромным количеством ингредиентов. Даже какие-то книги затесались среди пучков трав и мутных банок с непонятным содержимым. Для кровати и сундука было отдано небольшое пространство у стены, куда и направилась зеленоглазая. Что-то здесь опять не нравилось темному, но разум с непривычки не мог определить. В Шеймасе боролось множество желаний. Но он честно сказал бы про одно — поесть. Он готов был наброситься даже на малопривлекательные засушенные части зверей, что связками висели у рабочего места ведьмы. Видимо, ведьма заранее продумала желания гостя, раз выставила на освобожденный угол стола какую-то горячую похлебку и мясо. Кивнула на крепкий табурет, а второй притянула к огню, чтобы сесть и наблюдать за красноволосым. Но ему было откровенно все равно, демон поспешил наброситься на еду, слабо ощущая вкус. Похоже, надо было немало время на то, чтобы восстановить свое тело, раз он даже вкус перестал ощущать за время заточения. Еда исчезала с завидной скоростью под задумчивым взглядом Эривии. — Ну что ж… — демон бы сожрал бы что-то еще с огромным удовольствием, но женщина решила закончить свою милость. Она одним движением сгребла пустые тарелки и скинула деревянную посуду в таз у стены. — Теперь стоит обсудить дела? Кхем, да, дела. — Я бы предпочел что-нибудь более приятное, — заметил демон, когда голос волшебницы вновь дрогнул и сбился. Он чувствовал еще потребности, и наличие ведьмы рядом… Могло удовлетворить часть из них. А молодая женщина лишь откинула волосы с плеча, зазвенев десятком браслетов с бубенцами и крупными бусинами. Она начинала волноваться и почему-то поглядывать в окно. — Меня мало интересуют твои желания, — заявила она, стараясь поймать вечно ускользающую уверенность. Закинула ногу на ногу, зашуршав юбками. Теперь, когда она скинула свои шали и предстала перед демоном в блузе с юбкой, то он мог оценить ее. — Зато меня интересует, насколько ты хорошо слушаешься меня. От такой наглости демон приподнял бровь, однако на редкость спокойно ответил: — Да ты, девчонка, даже не знаешь, как действуют магические узы. И что же ты за ведьма такая… Я готов выполнить любой твой приказ. Почему-то Эривии такое отношение не понравилось. Она нахмурилась. — Ну что ж, удиви меня. Чего же ты такого хочешь попросить? — Убить, — Рысья Поступь ответила быстро, облизнув губы. Она опять начала волноваться, даже нет… Бояться? Но уже не демона. Это заинтересовало Шеймаса. Кого же может так бояться молодая ведьма в такой глуши? Охотники? Вряд ли. Соперники? Тут до демона начало приходить смутное осознание. Но додумать какие-то предположения не успел, когда ведьма продолжила. — Ты должен убить мою… Соперницу. Она могущественная ведьма. Но, думаю, это не составит тебе проблем. Ты большой сильный демон и такая мелочь тебя не остановит, — девушка натужно улыбалась, вызывая легкое раздражение у Шеймаса. А еще его интересовало, какая же соперница могла образоваться у дикой ведьмы. Под внимательным взглядом черных глаз она нехотя продолжила. — Она моя… Она бывшая главная ведьма этого места. Сначала демонический воин не понял, как это связано, однако потом… Он мало общался со смертными ведьмами, но вот другие демоны любили их кампанию. Вот только любили они молоденьких ведьм, которые зачастую были лишь инструментом привлечения старых и опытных колдуний. Таких пускали в расход без особой жалости. И когда подкладывали под демонов, то это был еще не такой уж плохой исход. Нередко молоденьких учениц приносили в жертву, или отдавали охотникам, чтобы снять подозрения с себя. Мало кто с таких помощниц выживал. Разве что они находили способ обхитрить своих наставниц. И вскоре становились такими же древними могучими ведьмами, повторяя извечный цикл. Эривия была умна, раз решила высвободить демона и прибегнуть к его помощи. Хотя темному почему-то показалось, что он и так входил в планы ведьм. Но так было даже лучше, молодая женщина слишком плохо знала демонов. И теперь Шеймас стал ее надеждой. — Значит, бывшая? Ты самонадеянна, хоть трясешься как осиновый лист. Ну что ж, даже удивила. Хотя поверь… Выйдет тебе боком твоя самоуверенность. А ритуал освобождения подглядела у своей старухи, ведь так? — вкрадчиво поинтересовался Шеймас. Молчание ведьмы было весьма красноречиво. Только сейчас он задумался, сколько же ей лет. Быть может, лет двадцать? Хотя нет, больше, но не на много. И конечно, ей хотелось продолжать жить. Вот только в планы огненного демона это никак не входило. Его разум, опьяненный свободой, работал на удивление быстро и точно. — Ну что ж, понимаю. Значит избавлюсь. Но это будет потом. Кстати, который сейчас год? Ведьма усмехнулась, обнадеженная словами демона. Облокотилась на теплую кладку очага, наматывая на палец темные волосы. Она поверила словам огненного воина. — Семь лет сидел ты. Немного, да? Шеймас хмыкнул. Ее бы посадить на такое время в темную пещеру. Даже если не учитывать, что она сдохнет за неделю от голода и жажды, то сойдет с ума весьма быстро. Дикая колдунья посматривала на него, с чем-то определяясь. Смотрела на грязные ноги демона с отросшими когтями, на истертые штаны. Рубашки-то на огненном не было уже давно, он вообще был благодарен за наличие хоть какой-то одежды. — Хотя бы бадья с водой есть? И одежда. Не хочу в таком виде шариться по лесам. Ведьма закивала, когда Шеймас озвучил ее мысли. Большая бадья с холодной водой находилась в пристройке, дверь в которую демон сначала принял за кладовую. Там девица его и оставила. Шеймас скинул остатки штанов и, шипя, опустился в воду, которую никто не удосужился нагревать. Впрочем, для огненного демона это не преграда. После еды ощущался прилив сил настолько, что демон начал беспрепятственно повышать температуру своего тела и вместе с тем воды. Особенно быстро вода нагревалась возле боков красноволосого, где находились своеобразные жабры для вывода лишнего тепла из тела. Сейчас края тонких шрамов расцепились, выпуская концентрированное обжигающее тепло. Демон не любил воду, однако сейчас почувствовал истинное блаженство. Окунулся с головой, промывая растрепанные дреды, усиленно смывал с себя грязь. Ведьма вошла без стука, когда Шеймас как раз задумался о том, чем бы обтереться от воды и во что одеться. Эривия даже приостановилась, обнаружив обнаженного демона посреди небольшой купальни. Волею-неволей оценивала, хоть и остолбенела от неожиданности. Однако огненный мало смутился своего положения, не спеша ничего прикрывать. Лишь отметил реакцию ведьмы. Она явно не была избалована мужским обществом. Такие ведьмочки зачастую жили на правах прислуги до выполнения важного задания от своей наставницы, и Рысья Поступь, видимо, не отличалась от остальных. Девушка покачала головой, отгоняя мысли и лишь украдкой поднимая теперь взгляд. Она протянула полотенце и стопку одежды, предназначенную демону. Шеймас наблюдал за зелеными заблестевшими глазами, а в его голове рождался план побега. Он не брезговал смертными, хотя и считал, что истинное удовольствие могли доставить лишь искушенные демонессы. — И чего же пожелает ведьма после того, как я убью старуху? — огненный лишь небрежно накинул полотенце на бедра, завязав на боку. Одежду он столь же небрежно кинул на пол. Неловко хмыкнув, Эривия не отступила ни на шаг. Она, подняв голову, смотрела на демона перед собой и чувствовала жар его тело. Нечеловеческий жар. Шеймас иногда задумывался, почему некоторых так влечет к нему. Демон был ужасен. Нет, не лицом, тут ему даже повезло. Он был демоном-мучителем, палачом. Он заставлял всех страдать, питаясь их болью и страхом, предпочитая растягивать чужие страдания. Он много думал о своей огненной натуре. Быть может, этот огонь Нижних Миров разогревал и толкал на необдуманные поступки окружающих? Однако это действовало, и ведьма беспомощным мотыльком стремилась к этому жару. Жару, который ее сгубит. Неопытная маленькая овечка, которой на голову которой свалилось внезапное спасение. — Хочешь? — голос демона не был таким уж насмешливым, пока Эривия решилась сама прикоснуться к разгоряченному телу темного. Ведьма молчала, самозабвенно изучала ладонями тело демона. Ей казалось, что он даже выглядеть стал лучше после короткого восстановления. А демон, связанный магическим контрактом, не мог даже коснуться зеленоглазой ведьмы без ее разрешения. Ее руки были настырными и не совсем умелыми, как бы она не бахвалилась. Но девица постепенно чувствовала себя уверенней, что лишь шло на руку демону. Ее рука давно откинула полотенце, возбуждая Шеймаса, а сама она телом льнула к нему. Разум Эривии туманился, рисовал ведьме светлое будущее без наставницы-мучительницы и с огненным убийцей на поводке. — Я могу, — раздался над ее головой приглушенный сиплый шепот демона. — Делать все, чтобы доставить удовольствие тебе и себе? — Да… — не ощущая подвоха в его словах, еле слышно отозвалась Эривия. — Это приказ? — Да… Огненный хищно улыбнулся, обнажая острые клыки. В то же мгновение его жилистые сильные руки плотно обхватили запястья девушки, сдавливая их до синяков. Ведьма испуганно пискнула. — Не так сильно… Но ее слова заглушил грубый, жестокий поцелуй, коим накрыл ее губы демон. Он безжалостно кусал до крови губы колдуньи, по ее подбородку потекли багряные струйки, смешиваясь со слюной воина. Осознав, наконец, что демон ей не подчиняется, женщина попыталась вырваться, но разве способна слабая молодая ведьма пересилить двухметрового воина из Нижних Миров? Эти попытки только раззадорили и насмешили Шеймаса. Неужели она надеялась на что-то, заигрывая с демоном боли и страдания? Из глубин души поднималось темное желание. Он сомкнул зубы на ее языке, прокусывая его, и с силой запрокинул голову назад, утробно и хрипло рыча, точно зверь, почуявший кровь. Истошный вопль Эривии утонул в залившей ей глотку крови, хлынувшей потоками из ее рта — большая часть ее языка влажной тряпицей болталась сейчас в зубах воина. Слезы ужаса и боли наполнили ее глаза, ведьма задыхалась. Больше она не могла ни прочесть заклинания, ни приказать. Демон же лишь сипло засмеялся и брезгливо выплюнул на пол кровавый ошметок плоти. Рысья Поступь пыталась что-то сказать, но смогла выдать только неразборчивое бульканье и харканье. А Шеймас лишь скалился окровавленными клыками, держа перепуганную ведьму. Он мучительно медленно провел длинным острым когтем по шее и щеке молодой женщины. Она скулила, пыталась протестующее мычать. Ее боль была самым сладким, что чувствовал демон за последние годы. Сладким сиропом он лился на душу, хрипы боли были великолепнейшей музыкой для ушей красноволосого. Он насыщался ее страданием, возбуждаясь лишь от такого простого ранения. Когти вовсю вычерчивали огненные полосы, изредка погружаясь в плоть жертвы, что так неосторожно дала согласие демону удовлетворить себя. Все клыки Шеймаса были остры, и он с удовольствием кусал плечо женщины, отрывая кусочки плоти и сплевывая на пол. Ему захотелось обглодать ее плечевую кость, пока она будет визжать от боли. Впрочем, он помнил и об удовольствии ведьмы. Оглянулся, где бы ему пристроиться, но не нашел варианта лучше, чем на дощатом полу. Отнял испачканное в крови от плеча Эривии, оставив рваную глубокую рану. Ведьма уже молила не о пощаде, а о смерти. Она уже смирилась, однако боль ее пугала, разрывала на части. Если бы демон не поддерживал бы хрупкую женщину, то она наверняка уже потеряла бы сознание. Но сила демона страданий не давала ей блаженного забытья в темноте. Шеймас бросил тело, которое упало на пол тряпичной куклой. Ведьма не пыталась отползти, лишь свернуться в клубок в иллюзорной попытке защиты. Воин вздохнул, покачав головой. И почему каждый раз жертвы перестают его развлекать, желая умереть? Особенно женщины. Он опустился на колени, разворачивая слабо упирающуюся жертву лицом к себе. Девица опять стала биться на грубо отесанных досках и вгонять в спину и ноги занозы. Шеймас опустил взгляд на залитую кровью грудь женщины. Опустился и приоткрыл рот, глядя в перепуганные зеленые глаза. Клыки впились в сосок, прокусывая его, отчего Эривия завизжала с новыми силами. Демон вновь отстранился, глядя на свою работу. Ах, как давно он никого не мучил. Хотелось растянуть мучение беззащитной ведьмы на дни, но терпеть не было сил. До дрожи в руках хотелось сбросить напряжение. Демон мало заботился о ощущениях Эривии, когда входил в ее лоно, обильно увлажненное ее же кровью. Он разрывал ее изнутри, чувствуя, как рвутся внутри мышцы, своей кровью облегчая резкие движения огненного. Когда глаза ведьмы закатывались, Шеймас кусал ее за пострадавшее плечо, либо начинал ломать ее пальцы, словно они были сухими веточками. На слезы и крики у жертвы просто не осталось сил. Свой конец демон чувствовал близко, так уж завела его чужая боль. Не замечая ничего, он начал когтями рвать грудь и бока ведьмы, пропарывая кожу и мышцы до костей. Желанная разрядка накрыла демона, а следом его насытила волна боли от распростертой на полу Эривии. Семя огненного демона было горячо, словно кипяток, что ошпаривал внутренности несчастной. Она билась, не зная как уйти от такой боли. Шеймас тяжело дышал, чувствуя, как по спине скатывается пот, а в глазах стоит пелена удовольствия. Он неспешно вышел из истерзанного тела, отдыхая и рассматривая работу, словно художник. Оставалось лишь покончить с хрипящей ведьмой. Для начала демон методично сломал ей ноги и руки, окончательно оторвав одну. Он стоял над женщиной, словно зверь из самых мрачных и кровавых легенд, превращая молодое тело в кровавое месиво. Уже под конец ему это надоело, и он бросил женщину доживать последние минуты сломанной тряпичной куклой. Изорванной, сгорающей от адской боли и насыщающей изголодавшегося по страданиям демона. А сам повторно обмылся, смывая кровь свой жертвы. Небрежно утерся полотенцем и забрал свои вещи, что так и валялись у входа в купальню. На рассвете в хижине никого не будет. Через несколько дней настоящую местную ведьму встретит смрад изорванного тела. Больше демон ничего не тронул, лишь забрал вещи и отправился подальше из чащобы на черных кожаных крыльях, продумывая свое возвращение в Нижние Миры. Холодный воздух человеческого мира не держал тяжелого демона в воздухе, ему приходилось прилагать усилия для полета. Он решил поскорее выбраться к заселенным местам, а дальше разобраться на месте.***
Деревня с незамысловатым названием Ильсо не отличалась от своих многочисленных соседей. Разве что подобралась на удивление близко к Долинному Тракту, как называли его местные. Многие путники, идущие в Эндервейл или дальше, в заснеженные края за горным хребтом Ладиса, предпочитали останавливаться на ночлег как можно ближе к дороге. Деревенька поэтому вовсе не бедствовала. Эса Морен не стала исключением. Ее путь лежал в Великий город мастеров, но путь оказался слишком длинным. Портал в Нижние Миры находился совсем недалеко, возле гор, однако в последнее время там творилась какая-то чертовщина, не иначе. Духов то выкидывало в другие места, то вдруг они и вовсе пропадали. Многие грешили на «стервятников», человеческие объединения, что так стремились изловить и темных, и светлых духов. Они то и дело ухитрялись влезать в дела, которые их не касались. Опасаясь неприятностей, Эса предпочла воспользоваться порталом, что находился южнее Долины. За это пришлось заплатить почти неделей пешего пути вместо дня, а ведь пришлось еще и на попутных повозках добираться. Но сидя в еще теплой бадье с водой и наслаждаясь запахом трав, девушке думалось, что во всем есть свои плюсы. После очередного задания Эса успела лишь на час забежать в свое поместье в Нижнем Мире, спешно хватая сумку и деньги, даже к заказчику не смогла пойти. Потом вновь путь в человеческий мир из-за досадной оплошности. Стоило лишь вспомнить об этом, как Эса помрачнела — она не хотела посещать город ремесленников для починки вещей. Лучше уж для покупки чего-то нового. Но неприятные мысли быстро ушли из головы под едва слышный плеск воды. Ноющие от долгой ходьбы ноги отмокли, и черноволосая девица с грустью разглядывала огрубевшую кожу ступней. Это была небольшая плата за извечные скитания на своих двоих. За окном давно было темно, Морен лишь чудом упросила хозяйку дать ей отмыться после столь спешного пути. Вернее, как сказать чудом… Отдыхающая улыбнулась сама себе и щелкнула по поверхности воды, вызывая мелкие брызги. Вода уже основательно остыла, тем более, что не она первая купалась сегодня в этой бадье, поэтому девушка неспешно встала. Грубое полотенце царапало молочную кожу, оставляя красноватые следы. Но Эса не жаловалась, привыкши к не лучшим условиям путешествий. Надела свою белую рубашку и юбку, столь непривычную для обычного путешественника. Подпоясалась алой расшитой мелкими белыми узорами тканью и накинула ремень с верным тесаком. В отведенной комнате под замком лежал кожаный корсет, остальные портупеи и неполная сумка с припасами. А так же главное сокровище — оружие. Недалеко от двери в импровизированную ванную крутилась молодая девчушка, дочь хозяев постоялого двора. Она шустро заглянула в комнату после Эсы и быстренько закрыла дверь на ключ, что до этого крепко сжимала в маленьких ладошках. Конопатая и слегка встрепанная, она очень походила на своих родителей, разве что еще не стал столь же грузной. Путешественница легко поклонилась девочке, отчего та, то ли засмущалась, то ли вновь испугалась, увидев глаза Эсы. Она быстро кивнула и пробормотала что-то про готовый ужин, быстро ретировавшись отдавать старшим ключ от комнаты. Девушка вздохнула и провела по коротким полосам, приятно почесав выстриженный практически под ноль затылок. Ее глаза многих пугали, столь необычные были яркие голубые радужки без зрачков. Благо, в мире магии объяснить это явление неудачным экспериментом или сглазом было легко. Желудок в очередной раз напомнил о себе, и девушка спустилась вниз, в просторный зал таверны. Был уже поздний вечер и привычные пьянки простых мужиков постепенно заканчивались. Как и всегда, кто-то громко рассказывал небылицы, кто-то гоготал. В воздухе ароматы вкусной деревенской еды смешивались с алкогольными парами и потом. Радовало, что Эса не попала на какой-нибудь праздник, когда таверна мистическим образом вмещала в себя дюжину людей, и в ней было не вздохнуть. Путешественница заняла столик, что стоял подальше от шумных кампаний возле стены. Хозяйка таверны, пышная немолодая женщина, как раз вынырнула из кухни с подносом с едой. Обычно она не выходила для раздачи блюд, но возможность поговорить с необычной посетительницей ее привлекала. Веселая и улыбчивая, она пахла выпечкой и специями, невольно вызывая улыбку и теплое отношение. Лелинда — так ее звали, расставила тарелки и ненавязчиво присела напротив невысокой черноволосой девушки, поставив поднос ребром себе на колени. — Чай, милая, покушай. Вон ты какая бледнехонька. И откуда ты такая путь держишь? Эса улыбнулась. Вопреки ожиданиям Лелинды, она не прогнала женщину, а решила поболтать. Брюнетка разглядывала золотистые, где-то уже поседевшие волосы собеседницы, что выбились из-под чепчика. Взгляд скользил по румяным полным щекам, кое-где до сих пор сохранившим веснушки, по теплым светлым голубым глазам. Хоть супруга слегка ворчливого хозяина таверны и была той еще болтушкой, но она была доброй и простоватой даже внешне. — Я путешествую полжизни, — ответила Морен. Помешала ложкой густой мясной навар и продолжила. — А сейчас из Нердифа иду. Дела зовут в славный город Эндервейл. На этом и закончила, отправляя в рот горячую еду. Да, захватив с собой лишь солонину да хлеб, Эса просчиталась. Но у нее было так мало времени, что она просто-напросто схватила из дома походную еду на всякий случай. А собеседница тем временем что-то рассказывала про Нердиф, кажется, про годы молодости и про караваны. Черноволосая кивала, усердно кушая и ожидая следующих вопросов. Лелинда поскребла пальцами подбородок и, примолкнув ненадолго, наконец, спросила: — А ты, девонька, откуда же такая-то? Нечасто в нас останавливаются девчушки молодые, — Толстушка, видимо, вспомнила амуницию Эсы. Да в глаза украдкой поглядывала. — Издалека, — лишь пожала плечами брюнетка. Она как раз закончила с основным блюдом и подтянула к себе тарелку с пряным хлебцем и стакан с соком. От вина и эля она отказалась. — А так-то… Осталась без родителей, вот и пошла по миру бродить. А защищать себя надо. А иногда не только себя, всякое бывает на наших-то дорогах. Лелинда закивала, жалуясь на разбойников. О чем-то вспомнила, и глубокая складка легла между бровей. Эса отщипнула кусочек утреннего и уже не такого уж мягкого хлеба и заинтересованно посмотрела на женщину. Та, видно, поколебавшись, вздохнула и понизила голос: — Да тут такое твориться-то… Вот всяко у нас бывает, да все свои родные, хоть и скоты есть. А тут, ей-богу, нечисть завелась. По деревням окрестным бродит, грабит да жжет дома. Мужики на разбойников грешат, а я вот что, значится, думаю. Может это и не люди вовсе лазают, а черти да демоны? Женщина опять вздохнула, поджав губы. В свете светильников ярко виднелись морщины на лбу, что шли в разрез с обычно веселым и простодушным лицом Лелинды. Она, спохватившись, замотала головой: — Да, девонька, не думай. У нас тут тихо, с леса не подкрадешься. Ты лучше про Нердиф расскажи, много ль там торговцев? Ох, скоро ярмарки, а наши болтают, мол, нет никого. Вот как начались какие-то проблемы на перевалах Ладиса, как закрыли там пути, так и пошли слухи-то. — Не волнуйтесь, Лелинда, готовятся уже торговцы. Куда они денутся без плодородной Долины? Пол королевства кормите, — успокоила собеседницу Эса. — Куда же без вас… И на счет разбойников не волнуйтесь. Уверена, что как патрули и караваны пойдут, так не будет напастей. А хотите, я вам лучше про далекие края расскажу? Не зря черноволосая наемница решила сменить тему. Возле хозяина таверны, что возился за стойкой, уже вились их дети. Уже знакомая девочка и хулиганистый на вид паренек. Они, казалось, что-то помогали, но вот уши навострили донельзя. Конечно, завтра будут рассказывать о той самой странной воительнице в бело-красной одежде. «Так пусть же интересное рассказывают, а не то, как она поела и спать пошла» Решила для себя Эса. Да и сама Лелинда тоже хотела бы услышать о великих путешествиях. И брюнетка хорошо это понимала, ведь сама когда-то так надеялась на новые крупицы знаний об огромном мире, лежащем за пределами родной деревни. — О чем же рассказать? О, знаю. Встречались ли вам настоящие Ольффл? Не те самые страшные кровожадные оборотни из легенд, а гордые воины и ремесленники? Была я однажды в их городе Ахро. Он ведь раньше двумя городами был, а сейчас уже вон как разросся. И занесла меня судьба с караваном, когда последняя крупная стычка с Даалин была, лет пять уж назад. Пришли мы в город, начали торговать, да вот началось такое… Эса мастерски рассказывала о том, как в городе зверей участвовала в защите вместе с караваном, как помогала военному генералу, когда прорвали одно из направлений. Уж расходились деревенские мужики, а Морен все рассказывала о жарких боях, о глухо закованных в доспехи Даалин, о храбрых крысоволках. Рассказывала, что вышла на баррикады наравне с храбрыми Ольффл. К Лелинде постепенно подтянулись и дети, усевшись рядом и разинув рты, пока брюнетка жестикулировала. Показала на шрам на губе, рассказывая, как сошлась в ближнем бою с Верхним эльфом и что лишь чудом его клинок лишь задел лицо. Хозяин таверны уж начал недовольно поцыкивать, мол, дел много и время позднее, когда Эса закончила свой рассказ. — … и тогда людских участников наградили великим даром — оружием. У Ольффл оружие — ценнее золота, это честь и храбрость воина. Тогда они подарили мне «Ветвь Бузины», когда узнали, что я сама с севера. На этих словах девушка отстегнула свой тесак в ножнах, демонстрируя украшенный алыми бусинами футляр. Вытащила клинок, показывая растительную гравировку на фухтеле. Что дети, что Лелинда с ахом потянулась посмотреть на столь дорогое оружие. Немолодая женщина, как оказалось, не слишком отличалась от детей своих. С таким же интересом слушала, вздыхала, радовалась и пугалась. От этого на душе Эсы становилось теплее. Она вообще любила общаться с детьми, тем более теми, кого так же манили загадки этого мира. В горле слегка першило от долгого рассказа, но потрясенные и вдохновленные глаза слушателей значили для брюнетки больше. Она положила оружие на стол и залпом допила ягодный сок. — А еще они приняли меня за мужчину из-за стрижки, — с улыбкой добавила Эса. — Им невдомек, что людские женщины любят стричься покороче, когда все время в путешествиях. Вот так закончилось мое внезапное приключение в Ахро. Слушатели еще некоторое время молчали, но первой опомнилась пышная Лелинда. Она вздохнула, прижав к объемной груди ладонь: — Ах, твои-то годы молодые, и такие приключения! Жизнью-то за зверей рисковать. — Звери, не звери… Живут они по чести и закону, своих как никто защищают, — пожала плечами Морен и подмигнула детям, — Есть иногда чему поучиться у других. Как камнем стоять за семью да друзей, за своих и чужаков. Премного благодарю вас за ужин, но пора мне отдыхать. Лелинда поднялась, оглядывая пустующую таверну. Сначала слегка растерялась, потом привычно прикрикнула на детей, чтобы помогали убирать и спать шли. Ворчал на кухне ее муж, а она все смотрела на необычную невысокую девушку, что оказалась воином и защитником. В душе ее возникало необычайное чувство тоски, что кто-то жил и рисковал… А ее ждала немытая посуда и уборка за деревенским людом. Но Эса лишь улыбнулась, коснувшись плеча хозяйки постоялого двора, когда проходила мимо нее в свою комнату. Мысли испарились и Лелинда вдохновлено начала собирать тарелки на поднос. Она думала, как завтра утром на рынке будет рассказывать местным сплетницам необычайную историю, как будут с завистью смотреть на нее другие болтушки. Дети возбужденно перешептывались и перемигивались, глядя вслед невысокой девушке уже не со страхом, а с восхищением. Только немолодой пузатый трактирщик хмурил брови и недовольно бурчал себе под нос. Посетительница была странной, была чужачкой. Он шикал на детей, ворчал на жену. Ему не надо было, чтобы рассказы о далеких землях забивали и так не в меру впечатлительные головы детей и супруги. Но мужчина успокаивал себя, что путешественница собиралась завтра же съехать. Эса же осталась одна в своей комнатушке. Стоило сказать, что маленькая коморка с узкой кроватью и большим сундуком, на котором можно было тоже поспать, была неплоха. Девушка скинула с себя сапоги и забралась на кровать в одежде. Она привыкла быть наготове, ничего не поделаешь. Кровать была не особо мягкой, шкура же, которой стоило укрываться, немного пахла сыростью. Но было хорошо. Закинув руки за голову, она вытянулась на набитом соломой матрасе и задумалась о своем рассказе. Нет, Морен не жалела о тех событиях. Эса скорее думала о том, стоило ли рассказывать это все хозяевам таверны. Не то, чтобы она пугалась, что они найдут нестыковки (а они, несомненно, были!), сколько задумалась о будущем. Все свое детство черноволосая путешественница мечтала о мире, о героях и злодеях, о войнах и о победах. Но принесло ли ее решение некогда уйти из дома и пойти искать себя в приключениях счастье? Этот вопрос заставил повернуться на бок и тяжело вздохнуть. «Но если бы не ушла? Я бы стала, как эта милая Лелинда. И все так же мечтала бы о путешествиях. Но вот я их получила. А хорошо ли это? Некоторые вещи я желаю забыть. Но другие — бесценны.» Мысли перед сном всегда забавляли Эсу. Они постепенно путались, превращаясь из прямых линий в неопрятный запутанный клубок. То вспомнился меч, от которого уклонилась Морен, то вдруг со смешком подумалось, что битва-то. Битва-то была лет пятнадцать назад, но кто даст большеглазой молодой девушке больше двадцати пяти? А тех людей, наверное, и на свете нет. А она — есть. Живет. Дышит. И «Ветвь бузины» все так же жизнь спасает. «А иногда и отнимает» Мысли постепенно перетекали в русло мрачных и злых. Где-то кто-то назойливо пьяно ругался, шумел. В тишине ночной деревни эти звуки были невыносимо громкими. Эса иногда могла заснуть хоть под марш тысяч железных сапог, а иногда, не смотря на усталость, разум отказывался отдыхать при малейшем шуме. А этот шум был ужасен. О, как же начинала злиться брюнетка. И почему бы мужикам не закончить свой гогот в таверне, нет, эти пьянчуги решили разойтись именно тогда, когда Эса легла спать. И почему решили именно сейчас начать, когда всем давно пора спать? Девушка попыталась накрыться подушкой, но это не спасало. В открытое окно с ночной прохладой влетали грубые отрывки фраз. Путешественница честно терпела минут десять, даже порывалась прикрикнуть на буянящих из окна. Да только будет это деревенским мужикам до… Вздохнув, Эса решительно села и нашарила свои сапоги. Нет уж, терпеть она больше не будет. Такой хороший вечер окончательно испортился. Обувшись, она порывисто схватила оружие, надеясь припугнуть им разбушевавшихся мужиков. Второе оружие, плотно завернутое в темную грубую ткань, так и осталось у кровати в одиночестве — сегодня было не его время. На первом этаже ее встретила Лелинда, что сонно протирала тряпкой столы. Она сначала не услышала девушку, а потом и вовсе испугалась ее решительного взгляда и оружия наперевес. — Лелинда, я на минутку прогуляться. Клянусь Богами, я просто разгоню этих пьяниц по домам, — и, поняв немой страх, добавила. — Без крови. Кивнув побледневшей трактирщице, Эса вышла в ночную прохладу. Несмотря на жаркое лето, ночью в Долине чувствовалась прохлада гор, а ветерок нес неуловимый запах снега из-за гор Ладиса. Но разгоряченную брюнетку мало волновали такие приятные в обычное время наблюдения. Она пошла на звук, найдя бушующих на краю деревни, недалеко от амбара. В чуткий нос ударил запах алкоголя и, будь Эса не такой закаленной, она бы отшатнулась от такой кампании подальше. Низко висящие луны освещали небольшую толпу. Как успела понять Эса, это были трое на одного. Еще одно тело она обнаружила уже у стены амбара. Видимо, ему хватило на сегодня алкоголя и драк. Заплетающимися языками мужчины грязно ругались, не замечая фигурку за своими спинами. Троицу мужиков Эса, кажется, узнала — они весьма громко и буйно общались в таверне со своими товарищами. Их противник был незнаком молодой женщине, и она была уверенна, что еще никогда не встречала его. Высокий смуглый мужчина с копной темных красных неопрятных волос покачивался, фыркая и не уступая в крепости слов деревенским. Он был могуч и опасен, Эса не зря была успешной наемницей. Чего греха таить, она прекрасно знала, каким должен быть воин. И пусть незнакомец был весьма пьян и не в лучшей форме, в его движениях, его стойке чувствовалось знание борца. А еще в нем таилось что-то неправильное. Морен закусила губу, хмурясь и беспрепятственно разглядывая собравшихся, пока они продолжали выяснять отношения. Она вслушивалась в хриплый низкий голос незнакомца, щурила голубые нечеловеческие глаза. Эса не умела видеть ауры как таковые. Но никто не отнимал у нее ее неземного чутья, которое подсказывало быть осторожной. Очередная пьяная угроза деревенской троицы закончилась внезапным броском красноволосого на них. Но, видимо, удача ему не улыбнулась, потому что один из противников со всей дури заехал волосатым кулаком ему в нос. Послышался хруст, гогот и хриплый вздох. Больше Эса не могла терпеть. Выхватив из ножен короткий клинок, она направила его на дерущихся. — А ну заткнулись! — неожиданно громко гаркнула невысокая брюнетка, разом обращая на себя внимание. Мужики попятились, да попадали на задницы, не ожидая увидеть молочный блеск острого оружия. Незнакомец застыл, стоя на одном колене, поскольку его успели повалить в короткой потасовке. Он тоже резко пришел в себя, пелена во взгляде пала, оголяя странный хищный блеск. Эса увидела то, чего невольно ожидала. В отличие от перепуганных резко протрезвевших взглядов пьянчуг, черные глаза чужака смотрели внимательно. Нет, не просто смотрели — следили. — Я хочу вам сообщить, что сейчас уже за полночь, — совершенно спокойно прокомментировала девица. — А вы отвратно шумите. Выясняйте свои проблемы днем. Я ясно выражаюсь? Пьяный разум никто не поймет. И вот, словно приняв спокойный голос за слабину, один из мужиков стал с невнятным ворчанием подниматься. Но брюнетка лишь лениво перевела на него тесак, громко стукнув ногтем по лезвию. — Первый, кто решит поспорить, останется висеть приколотым к той стене. Если еще возражения останутся, то я быстро и их прекращу, — брюнетка нахмурилась. — А теперь — пошли отсюда по домам. Вон. Все. Голос угрожающе поднялся и все деревенские вновь смирно уселись на землю. Не вставая, они отползли на несколько шагов и только тогда решили убраться восвояси, не забыв своего друга в отключке. Проследив за деревенскими до угла и не услышав после вблизи больше ничьих голосов, Эса опустила тесак. Незнакомец все так же стоял на одном колене, кровь из поломанного носа уже залила низ его лица. Он фыркал и щурился, утирая краем серой рубашки лицо, но продолжал смотреть на девушку. Даже сейчас он казался Эсе слишком… огромным? — Впрочем, кто я такая, чтобы указывать, что делать. Верно? — Эса обратилась то ли к себе, то ли к молчавшему мужчине. Выпрямилась, убирая оружие в ножны на поясе, и внезапно недобро хмыкнула. — А к тебе это тоже относится. Уходи отсюда по-добру по-здорову, avvaʼra. И, развернувшись на невысоких каблуках, ушла к таверне. Это окончательно выбило почку из-под ног красноволосого. Незнакомец осел на землю, глядя в след необычной девушке с немым удивлением. Похоже, эта ночь принесла ему немало сюрпризов.***
Объединенные Королевства славились вовсе не своими королями, коих-то и не осталось в настоящее время. Вопреки названию, это был полудикий суровый край. Занимая север материка Арста от Дрожащих Равнин и до самых гор Ладиса, край этот не славился богатствами и большой численностью населения. Самый южный город Нердиф был центром торговли и казался самым оживленным и многочисленным. Хотя Эндервейл тоже часто принимал у себя гостей, никто не задерживался в далеком человеческом городе. Остальные городишки и деревеньки рассыпались возле водоемов и плодородных земель, не углубляясь в огромные территории дремучих лесов. Долина, по которой шел главный тракт между двумя крупнейшими центрами, была кормилицей всех земель. Именно тут раскинулись бескрайние поля, засеянные разнообразными культурами. В короткое северное лето долина оживала, используя каждый клочок земли для своих нужд. И люди в Королевствах жили на удивление хорошие. Народ был крепким и трудолюбивым, к чужакам, по большей части, благосклонный. Деревенские люди были просты и открыты, а городские, не так уж далеко ушли. А Эндервейл и вовсе мог похвастаться всей красотой северного характера. Великий город ремесленников, центр кузнечества и торговли с народом Нарфрод, что расположили свои крепости в заснеженных пустошах за Ладисом. Однако, совсем рядом с городом техники и разума, в лесах обитали множества ведьм. Черные непролазные чащи да дикие звери стали для ведьм самым настоящим раем. Никто не рисковал углубляться в неизведанные леса, где раскинулись негласные королевства колдуний. Чернокрылый демон не особо любил этот край, слишком холодным и неприветливым он был для него. Сам воин приходил лишь пару раз в крупные города, но быстро возвращался в теплые края. И сейчас Шеймас, выбравшись из леса, неспешно брел по окраинам полей. Одежды было не так уж много — плотная рубаха, штаны, да сапоги не по размеру. Благо, было буйное короткое лето, и огненный демон не боялся замерзнуть. Его план был прост — добраться до гор Ладиса и там отправиться в Нижние Миры через портал. Правда, место обитания темных духов было не самым безопасным местом для ослабленного собрата. Поэтому в голове демона зародилась мысль, что стоит немного восстановиться в человеческом мире и попутно разорить пару деревень. Ну, как разорить. Хорошенько объесться и напиться, а может и найти себе пару жертв. Пусть и не таких кровавых, как глупая ведьма, но тоже весьма приятных. Шеймас то и дело усмехался, а в груди зарождалось довольное не то урчание, не то рычание, когда он вспоминал Эривию. Он был доволен ею, он насытился ее ошибкой сполна. Магические узы, связывающие демона при заключении контракта, были нерушимы. Однако еще важнее был приказ самого хозяина. Неосторожные слова, сказанные с затуманенным разумом, так быстро решили судьбу глупой девушки. Ведь, это был приказ… Воин остановился днем возле мелкого источника, молча напиваясь холодной водой. Она обжигала глотку огненного существа, скатываясь в опустевший желудок, но это все, что демон мог себе позволить. Он был недалеко от какой-то деревеньки на самом краю Долины. Расположившись на нагретых камнях за полем, вдалеке от людей, Шеймас отдыхал. Уже ночью он проберется в деревню и повеселится. А пока его начинали волновать его проблемы и дальнейшие планы. Сидя в своей тюрьме, он часто думал о том, что же ему делать после освобождения. Но потом мысли постепенно свелись к одному — выбраться. А теперь вставали старые вопросы. За семь человеческих лет в мире демонов прошло уже намного больше времени. Воин и так не особо дорожил немногими своими сбережениям, но теперь о них и думать не приходилось. Канули в небытие и его доспехи, что забрали, или уничтожили ангелы в ходе последней стычки. А его меч… Шеймас невольно сжал кулаки, щурясь на светлое небо. Его меч вероятнее всего кто-то украл. Вряд ли противники тронули бесценный демонический артефакт, но это могла быть какая-то смышленая смертная крыса. Это волновало демона больше всего, ведь без меча он и вовсе становился бесполезным. Его верный соратник, вестник боли, он находился неизвестно где. И почему он не спросил у глупой ведьмы? Солнце одновременно докучало, и радовало. Оно было теплым, от него в груди постепенно копился жар, тек по венам Шеймаса, отчего он валялся на плоском обломке, словно большой пес. Но стоило лучам солнца попасть в глаза, как демон начинал шипеть и ругаться, слишком ярким оно было для черных глаз. Все вокруг было слишком… Умиротворенным. Сейчас, когда зимние ветра не захлестывали Долину, она казалась кусочком рая на земле. Дикого, необузданного рая. Но вот проблема — демону он был неинтересен. Он слишком любил хаос и разруху. Ночь в северных землях опускалась быстро. Еще не зимняя ледяная, но все равно ощутимо прохладная, она на своих крыльях несла тишину и покой. Эта тишина постепенно въедалась в уши Шеймаса и он тянулся к деревням, где начинала кипеть вечерняя жизнь. По полям скользил темным зверем, голодным волком с глазами бездны. Маленькие смертные овечки и не догадывались, с кем могли случайно встретиться на узких улочках родной деревни. Но демон в первую очередь искал таверну, чтобы влезть в ее погреб и заняться чревоугодием. По приходу к нужному заведению, он по-воровски прокрался на задний двор. Тяжелый замок двери просто-напросто расплавился от обжигающей руки демона, и он по-свойски влез в чужую собственность. Его ждал пир. Он подпаливал мясо и с урчанием его ел, раззадоривал огонь внутри себя алкоголем. В таверне привычно отдыхали работники, шум их веселья доставал даже до демона в подвале. Но это мало его волновало Шеймаса, занятого своими темными делами. Он налегал на мясо и скудный запас колбас, и перепробовал все бочонки с алкоголем. С непривычки такое обилие еды и спирта ударили в голову и скоро демон не смог держаться на ногах. Он завалился в углу, наслаждаясь переполненностью, пока его окончательно не стало мутить. «Ч-черт, может. Переборщил. Но вкусно, много. Хах. Может и не стоит сегодня еще приключений искать? Разве что… Чуть-чуть. Еще…» На улицу демон выбрался далеко за полночь. И, мало стесняясь, по стенке отошел в сторону, пока его не вывернуло где-то под окнами кухни. Благо, все уже спали. В голове прояснилось, хотя теперь во рту стоял отвратительный привкус. Но Шеймас не жалел ни об одной минуте, пусть ему стало так плохо по собственной глупости. И вновь он уполз вниз, в подвал за добавкой. На этот раз огненный поступил умнее, закинувшись мясом и опустошив всего бутылку какого-то непонятного крепкого пойла. Когда он насытился, то решил и позабавиться. Логично рассудив, что хозяева уже спят, и будить их было бы неприлично, демон стал тихо опрокидывать бочки с алкоголем на пол. Заодно вторую дверь, что вела на кухню, открыл и там долго сбрасывал в очаг всю попавшуюся деревянную утварь, выкладывая дорожку огню за пределы очага. Пьяно посмеявшись, Шеймас начал раздувать огонь. Его собственные руки начали обжигать, благо он заранее закатал рукава. Огонь плясал на коже, не причиняя владельцу боли, зато начиная пожирать кухню. Раздувался и рос огонь из очага, подчиняясь пламенной сущности демона. Когда в кухне уже стоял дым, а огонь поедал мебель, воин спустился вниз, протопав по лужам разлитого алкоголя и выбираясь на свежий воздух через подвал, чтобы не искать и не взламывать другие двери. Напоследок посмотрел на свои руки, как вновь проступил огонь, заплясал на смуглой коже. И с таким же удовлетворением наблюдал, как огненный сгусток понесся точно в открытые двери погреба таверны. Вновь рассмеялся хриплым, каркающим смехом, наблюдая, как огонь все больше пожирает здание. Пока только внутри, но это лишь пока. Насладиться славным зрелищем пожара ему не удалось — односельчане заметили проблески огня в таверне и дым. Они уже спешили, сонно вываливаясь из своих домов на помощь соседям. Тогда демону пришлось быстро скрыться, вновь уходя на окраины полей, ближе к лесу. До позднего утра Шеймас крепко спал среди высоких колосьев пшеницы где-то с краю. Проснувшись, он ощутил всю боль похмелья, но это была такая сладкая боль. Он даже соскучился по ней за время своего заточения. Удача окончательно повернулась к воину лицом, когда где-то не так уж далеко работать вышла молодая женщина. Каждая такая деревенская девка работала вдалеке от товарок, ухаживая за урожаем. Но этой не суждено было хорошо поработать в поле. Сегодня ей выпала честь развлекать демона. Шеймас думал об этом со смехом, когда незаметно подкравшись, оглушил несчастную зазевавшуюся работницу и уволок на плече подальше в лес. Он не особо церемонился, разве что предпочел завязать рот перепуганной женщине куском ее же неброского платья. Она пыталась молить, слюна сбегала по щеке, смешиваясь со слезами. Демон сбросил рубашку, демонстрируя покрытое белыми шрамами смуглое тело. Он восстанавливался буквально на глазах, стоило лишь элементарно даль организму еды. И не только. Боль, терзающая голову Шеймаса, ему наскучила, и он с садистским наслаждением отдавал ее бедной жертве. Она начинала мычать по-новому, когда внезапно стала чувствовать все прелести похмелья. О да, боль — это родная стихия демона. Он повелевал страданиями, играясь с ними, словно с каким-то мячом, который мог и отдать, и забрать. Сквозь нематериальные тонкие нити, невидимые для глаз всех существ, боль перетекала от демона к деревенской женщине. Ее каштановые волосы разметались по земле из аккуратного пучка, а в глазах стоял непередаваемый страх. О да, страх тоже был вкусен, но боль была огненному роднее. Демон полосовал тело женщины отросшими длинными когтями, пока она беспомощно верещала в повязку. Она даже не пыталась отползти, ее сковал ужас. На этот раз темный дух не стал пачкаться, просто долго и с наслаждением уродовал молодое тело. Он позволил женщине провалиться в спасительную тьму лишь тогда, когда тяжелым сапогом молол кости ее пальцев. Деревенская простушка слишком быстро надоела демону, в ней не было того самого огонька. Но она хоть немного удовлетворила его бушующее желание приносить боль, и Шеймас даже решил ее пощадить. Скалясь, он затащил жертву поглубже в лес, куда захаживали дикие звери, и стал искать подходящее место. Ему хотелось, чтобы пробуждение было незабываемым. И вскоре нашел, обнаружив охотничий капкан, укрытый густой травой. Там он и оставил бедную женщину, не забыв поместить ее ногу в железную пасть ловушки. Сработал механизм и работница, заорав в уже мокрую повязку, очнулась. Она визжала, мычала, хватаясь поломанными пальцами за ногу. Но вряд ли кто-то слышал ее приглушенные крики, кроме уходящего из леса демона. Ему было глубоко плевать, найдут люди, или звери. День начался хорошо. Наскоро отмыв руки и одевшись, Шеймас продолжил свой путь по окраинам полей, подальше от селений. Там он всегда мог укрыться в лесу. Эндервейл был не так уж далеко, однако демон то и дело останавливался днем для вальяжного сна, а по ночам наведывался в деревни. Слух о странных ограблениях и поджогах быстро прошелся по деревням Долины, но могли ли простые смертные перехитрить опытного демона? Он устроил разорение еще в двух деревнях и повеселился с каким-то заблудшим ребенком. Но теперь ему приходилось быть аккуратнее. Шеймас не запоминал названия поселений, лишь упорно двигался вперед. В какой-то момент он решил пересечь долину для удобства, чтобы не идти только по одной стороне, однако ночь застала его на половине пути. Впрочем, огненный был даже не против таких обстоятельств, обнаружив по пути огни еще нетронутых домов. Под вечер демон тайком забрался на сеновал и там хорошенько повалялся. Место часовой дремы так понравилось Шеймасу, что он решил на прощание зажечь с огоньком именно здесь, где было навалено столько сухого сена. Две луны — огромная Таэрра и крохотная Аввара, названные в честь древней чужеземной легенды, низко висели над горизонтом, когда демон воровато залез в подвал мясной лавки. В таверне было все еще слишком шумно, а вот у мясника было уже тихо. Мясо демон просто жег, разгоняя холод ледника в глубоком подвале. Он украдкой выглянул в дом, приоткрыв скрипучую дверь подвала, и обнаружил себя в разделочной. Почесав лохматую голову, Шеймас огляделся, вдруг, что интересного заметит. Однако не заметил и прокрался дальше. Стараясь не шуметь, он обошел первый этаж, благо никого не было дома. Наткнувшись на кухню, демон увидел желанную выпивку в пузатой бутылке. Сквозь мутное стекло сложно было сказать, что же это за алкоголь. Однако, опробовав находку, Шеймас пришел к выводу, что это деревенский самогон. Хорошенько прочесав кухню и подъев приглянувшееся, чужак свалил из лавки мясника восвояси. Там было скучно, хотя бутылка в руке изрядно доставляла удовольствия демону. Он даже расстегнул рубашку, от того, что становилось слишком жарко. Постепенно заплетающейся походкой Шеймас дошел до окраины деревни и стал ждать, пока таверна опустеет и погрузится в сон. Сидя возле амбара и попивая мутный самогон, Шеймас чувствовал себя отлично. Разум постепенно туманился, по телу разливался жар, нагревавший даже холодное дерево здания за спиной. Привалившись к стене, демон устремил черные глаза к небу. На севере всегда было красиво. Звезды рвали ночное небо тысячами колющих ран, а холодный рассеянный свет братьев-лун ласкал уставший взгляд сына Нижних Миров. Удивительно, как любитель чужих страданий мог оценить красоту холодных звезд. Либо же это алкоголь так действовал на еще не совсем оправившееся тело? Уронив голову на колени, Шеймас продолжил смотреть уже вперед, где виднелся угол таверны. Свет все еще лился из узких небольших окон, врезанных в деревянные стены. Да, такие дома хорошо горели, да и от холода защищали хуже камня, однако именно леса было в достатке в Королевствах. Мысли демона расползались, думать становилось сложнее, и красноволосый старался продержаться в таком состоянии подольше. Прекрасное забытье. Таверна пустела, свет в окнах тускнел. Шеймас осознал это не сразу, успев еще некоторое время просидеть в прострации, но стоило ему, наконец, отметить сей факт, как он взбодрился. Кровь забурлила, нагреваясь и испаряя алкоголь из тела. А прохладный воздух еще лучше способствовал быстрому возвращению демона в реальный мир. Он поднялся, оценив содержимое в бутыли. Что ж, осталась пятая часть, и воин успеет ее прикончить по дороге. Слегка пошатываясь, демон нагло пошел к таверне, хотя в деревне только затихали голоса мужиков. Мимо такой кампании и прошествовал Шеймас. Они кучковались возле угла какого-то здания, то ли решив сходить по нужде, то ли привести в чувство самого «готового» друга. Задевать деревенских Шеймасу было неинтересно, однако они вдруг обратили на него внимание. Хотя, быть может, это из-за того, что демон вызывающе толкнул одного из них на узком проходе? Один из мужиков начал наливаться злостью, что так часто охватывала пьянчуг. Широкое лицо с низким лбом и полными щеками было не обременено интеллектом, однако какая-то умная мысль посетила его при взгляде на руки демона. Он решительно перегородил проход, а потом ткнул коротким пальцем с грязным ногтем самого пьяного товарища. — Ба, ты смотри, а не твоя ли это бутылка, Гавр? Ты ж такой самогон варишь, в пузатых-то этих. Ну. — на этом мысль закончилась, однако широкоплечий мужик смог обратить на себя внимание друзей. Собутыльник, названный Гавром, поднял мутный взгляд на чужака, потом, наконец, нашарил взглядом бутыль. Он признал свое детище на удивление быстро и тут же поднял вой, схожий с мычанием вола. Он пытался выговорить «мое», однако вместо этого неразборчиво мычал и плевался. Шеймас опустил свой взгляд на бутылку и почувствовал досаду от того, что ему попались на пути эти пьяницы. Хотя, кто знает… Оскалившись рядом острых зубов, демон запрокинул голову и под ошалевшие взгляды сделал еще пару глотков горькой жидкости. Хохотнув, он отбросил бутылку с остатками самогона, слыша тихий треск стекла. Это стало последней каплей, и владелец алкоголя решил отомстить. Вот только пьяное тело неподвластно своему хозяину и, сделав рывок вперед, Гавр наткнулся на кулак демона. Одного удара хватило, чтобы он качнулся и повалился на землю. Шеймас был не так пьян и сражался намного лучше, однако в этот раз его решили взять числом. Как давно темный не участвовал в деревенских махачах? Первый успех был перебит неприятным ударом в плечо, потом в живот. Дерущиеся мужчины сместились назад, к пространству у амбара. Даже упавший пьяница уверенно пополз за товарищами, пытаясь встать. Демон пропустил еще пару ударов, хотя и сам успел разбить кому-то губу. Чужая кровь на кулаках мешалась с его собственной кровью. Длинные когти впивались в кожу, не щадя своего обладателя и прокалывая ладони. Но это все лишь раззадоривало Шеймаса. Он что-то выкрикнул, не помня себя, грязные ругательства мужиков стали ему ответом. В какой-то момент они разошлись, чтобы обменятся колкостями, и оценить повреждения. — Да ты откуда взялся тут, ворюга? Иди из маминково вымени воруй, ублюдок! — Иди сюда, в-выродок! Шеймас скалился в ответ, задевая честь деревенских мужей оскорблениями и сравнениями. Правда, они мало отличались от грубой ругани противников. Так и стояли, пока пьяный мясник не решил вновь ринуться в бой. С ним демону опять повезло — тот вновь неуклюже осел на землю, словно мешок с навозом. И пополз подальше из-под ног, видимо, самосохранение проснулось. Смуглый воин лишь опять хрипло рассмеялся, отвечая на матерщину оставшихся товарищей. Хорошая драка пробудила в нем недюжинное веселье, алкоголь ударил в голову, заволакивая глаза пеленой. Болели ладони, болели костяшки, тупой болью отзывались места ударов. Но это была жизнь, ее сладкий вкус, которого так долго не хватало заключенному в сырой пещере демону. Что-то отвлекло демона, когда в него очередной раз плевались проклятиями. В голове зазвенел едва слышный колокольчик интуиции, Шеймас даже оглянулся на товарища в отключке — а вдруг тот вставал? Но нет, что-то другое потревожило демона. Разговор наскучил Шеймасу, и он первый преодолел пару шагов до покачивающихся противников. Будь что будет, решил он, однако крупно прогадал. Кулак в лицо прилетел внезапно, и огненный захрипел, когда ломался его нос. Тяжелый был удар у того самого бугая, а тут еще и в бок кто-то метко попал. Демон качнулся и упал на колено, инстинктивно начиная сжиматься, чтобы не отбили ничего. — А ну заткнулись! Голос в ночной тишине гаркнул так неожиданно, что все без исключения остановились. А обернувшись, мужики и вовсе осели, увидев клинок, направленный на дерущихся. — Я хочу вам сообщить, что сейчас уже за полночь. А вы отвратно шумите. Выясняйте свои проблемы днем. Я ясно выражаюсь? Обладательницей оружия оказалась невысокая девушка в светлых одеждах. Белая юбка с толстой черной каемкой спускалась почти до лодыжек, под ней виднелись сапоги из рыжей кожи. Своеобразный металлический коготь золотого цвета на носке невольно заставлял задумываться о том, что врагам лучше не падать возле этой девицы. Взгляд демона скользнул выше, на округлые бедра, тонкую талию, закутанную в алую ткань, белую рубашку. Молодое лицо с коротким ярким шрамом на губах. Черные с синеватым отливом короткие волосы, постриженные несимметрично, отчего была видна мочка левого уха и какая-то висюлька в нем. Хотя бесспорно, все внимание сейчас привлекало оружие, направленный на незадачливых бойцов. В голове быстро прояснялось от такой опасности. Несмотря на тихий спокойный голос, глаза незнакомки светились решительностью. Да и терзали ли ее человеческие сомнения и страхи? — вот что пришло в голову Шеймасу при взгляде в нечеловеческие глаза. Голубые, не имеющие зрачка и с темной каемкой, они принадлежали ли скорее слепому. Хотя нет, этот взгляд был светел и ясен, таким непохожим на мутный тусклый взгляд слепца. Шеймас напрягся, даже не замечая, как кровь из носа течет по губам и подбородку, мешает дышать. Незнакомка не была обычным человеком, он был в этом уверен. Кто-то рядом заворчал и зашевелился, словно бы не поверив маленькой уверенной девице, но быстро осел на землю от постепенно нарастающего голоса. Демон слушал, но не слышал, сверля взглядом внезапную опасность. Быть может, она охотница на всяких духов? Но нет, оружие еще не торчало из него. Или она тоже демон? И опять же огненный воин в этом сомневался, глядя в светлые, но слегка печальные глаза. Последнее предположение закралось в протрезвевший разум — а вдруг она ангел? Но тогда она должна была убила бы без всякой жалости, как приказывал кодекс всякого светлого. Уже убрались подальше деревенские мужики, а демон все смотрел на брюнетку, стоя на одном колене. — Впрочем, кто я такая, чтобы указывать, что делать. Верно? Фразы демон не понял, но голос вывел его из транса, и Шеймас осознал, что незнакомка успела убрать тесак. Она была невысокой, чуть ли не на голову ниже его самого, это огненный оценил даже со своего положения. Оружие, казалось, было создано для ее рук. Демон не знал, что думать и говорить. Вся эта ситуация казалась ему какой-то неправильной, болезненно комичной. — А к тебе это тоже относится. Уходи отсюда по-добру по-здорову, avvaʼra, — недобро прищурилась голубоглазая, вызвав у мужчины судорожный вздох. Неужели, и правда не человек? Девица развернулась и ушла в сторону таверны, когда демон, наконец, осел на утоптанную землю. Что за дикая ночь? Шеймас еще несколько минут просидел, тупо уставившись на землю перед собой. Он должен был спросить, кто она такая. Хотя бы это. Даже злость и ярость не могла разгореться в его душе от столь сильного потрясения. Неужели в этом полузабытом краю есть те, кто чувствуют демонов? Немного придя в себя, Шеймас решил послушать слов внезапно возникшей наемницы и не буянить в этой деревне. Сейчас он вряд ли выиграет этот бой. Демон побитым псом уполз на сеновал, на пути остановившись у поилки животных. Зачерпнув воду, он отмыл свое лицо и с тихим шипением вправил нос. Кровь уже не текла, а нос восстанавливался с нечеловеческой быстротой. На сеновале демон стянул заляпанную кровью рубашку, осматривая места ударов. Багровые места ударов так и не посинеют, демоническая кровь залечит такие мелкие раны за эту ночь. Не зря Шеймас так усиленно отъедался последние дни, возвращая ослабшему организму силы, ведь регенерации темного духа можно было позавидовать. Устроившись на колком душистом сене, красноволосый воин начал анализировать произошедшее ранее. Алкоголь уже выветрился из горячей крови демона, снимая последнюю пелену с цепкого разума. « Она точно знает, что я демон. Удивительно. Но кто тогда сама эта девчонка? Ни на кого особо не тянет, хотя за ножик свой вон как крепко держалась. Может магичка? Хотя…» Демон усомнился в том, что незнакомка была просто колдуньей. Она выглядела слишком по-походному и смахивала скорее на наемницу. Хотя и волшебницы разными бывают, у каждого свои были тараканы в голове. Шеймас запутался. Магесса, предпочитающая сражать противников обычным оружием? Или у нее нет как такового магического дара, кроме какого-то провидения? Но тогда почему она просто целилась, а не убила демона? И почему не боялась? Этот вопрос заставил Шеймаса нахмуриться. Он вспомнил, что совсем не чувствовал страха от маленькой незнакомки и это разожгло в нем немалый интерес. И каплю злости, что его утихомирила какая-то много о себе возомнившая девка. Но, так или иначе, демон послушал ее не то совета, не то приказа — ушел, не разрушая деревню. Он решил выследить ее днем, ведь, судя по одежде, она куда-то направлялась. Еще Шеймас, конечно, задумался о том, что и как будет у нее выпытывать. Однако, слишком хорошо понимал, что она вовсе не глупая деревенщина и не доверчивая ведьма, эту незнакомку не застанешь врасплох. «Но если она не убила меня сразу, значит, не враждебна. Может, я получу от нее какие-то сведения, что сейчас в мире твориться. Да и вообще… Может хорошую службу сослужить» Забылся беспокойным сном демон лишь под утро. Проснулся он поздно, солнце уже поднялось. Спохватившись, что его странная незнакомка ускользнула, Шеймас, буквально на бегу, надел рубашку и вынул запутавшееся в волосах сено. От этого его гнездо на голове лишь немного стало походить на человеческую прическу. В деревню демон даже не стал соваться, ломанувшись через поля к Тракту. Быстрым шагом, иногда переходя на трусцу, Шеймас продвигался сквозь высокие колосья, обходя деревенских работников издалека. Он так надеялся успеть заметить брюнетку и догнать, но, едва выбежал из густых полей, остановился как вкопанный. Та самая незнакомка сидела на обочине перекрестка и лениво смотрела на запыхавшегося демона. Она вздохнула, оглядывая встрепанного огненного воина, смотрела на его кое-где уже порванную рубашку с бурыми пятнами вчерашней крови. Поднялась и подошла ближе, придерживая ремень, на котором за спиной висело нечто длинное, укрытое тканью. Теперь она точно напоминала успешную наемницу-путешественницу. К вчерашней одежде добавился кожаный корсет и портупеи с мелкими сумами на них. За спиной помимо оружия виднелась пухлая дорожная сумка. И да, она действительно оказалась низкой для демона, Шеймасу пришлось опустить голову, когда незнакомка подошла к нему для разговора. Поправила нашейный алый платок, вскидывая голову и встречаясь пронзительными голубыми глазами с совершенно черными зрачками демона. — Ты. Кхем. Ты кто такая? И что здесь делаешь? — голос со сна и вчерашнего перепоя подводил демона, а изумление и вовсе сдавливало горло. Вновь десятки вопросов, зачем она здесь сидела и ждала его. Вновь его выбивали из колеи, что так непривычно было для, казалось, готового ко всему демона. — Эса, — коротко ответила незнакомка, заложив руки за широкий ремень на талии. Не дав задать еще вопросы, продолжила. — А ты, видимо, тот самый разбойник Долины, который буянит последнее время? Взрослый демон, а нажираешься… как свинья… В голосе внезапно проскочили лукавые интонации, а во взгляде заиграли насмешливые искорки. Шеймас нахмурился, оскорбившись от таких слов. И раздосадовавшись, что какая-то девчонка его пытается отсчитывать. — Мое дело, девка. — Не очень-то вежливо. Так спешил за мной, чтобы оскорблять? — попыталась осадить демона Эса, но это вызвало лишь еще больше злости у собеседника. Она хмыкнула и подняла ладони вверх, словно бы сдаваясь. Протянула руку вперед и предложила. — Успокоимся? Демон смотрел на ладошку, облаченную в кожаную перчатку без пальцев. Да, ему нужна была эта странная собеседница и Шеймас быстро остыл. Неохотно проворчав ругательство под нос, высокий мужчина протянул руку в ответ и слегка сжал холодные пальцы: — Шеймас, — но, вопреки ожиданиям брюнетки, не отпустил ее ладонь. Лишь крепче сжал и дернул к себе, обдав еще не выветривавшимся запахом алкоголя. — Кто ты такая? В глазах Эсы промелькнул легкий испуг, потом она слегка скривилась. То ли от запаха, то ли от внезапной близости. Она инстинктивно дернулась назад, хмуря брови. — Своя, — короткий ответ, казалось, мало устроил Шеймаса и он лишь крепче сдавил хрупкую для него ладошку. Брюнетка сморщилась сильнее и, наконец, сдалась. — Солнце. Вряд ли просто слово что-то сказало бы обычному смертному. Но демон тут же разжал ладонь, наблюдая за недовольной девчонкой. Так вот кого закинуло в ту же деревню, что и его. — «Черное Солнце»? — на всякий случай уточнил Шеймас и получил утвердительный кивок. Перед ним стоял ангел. Падший. «Значит, я был и прав, и не прав. Забавная девица.» Пока Эса поглаживала свою пострадавшую от крепкой хватки ладонь, демон задумался. Он не особо доверял членам «Черного Солнца», неофициального объединения падших ангелов в Нижних Мирах. Да и вообще, ангелов он ненавидел. А что падшим, что черным все так же не доверял, словно не веря в их темную душу. И теперь, глядя на волосы цвета вороного крыла, задавал себе все новые вопросы, прокручивал в голове старые. Падшие ангелы были самыми немногочисленными и подозрительными существами Нижних Миров. Уйдя от светлой службы, они не присягали на верность тьме, оставаясь в непонятном положении. Конечно, Нижние Миры принимали к себе отвергнутых светлых ангелов, но стоило ли говорить о верности? Шеймас знал, что такие не гнушались убийством, как своих сородичей, так и демонов. Непонятные, отчужденные от темного и светлого мира, Черные Солнца занимались всем, чем угодно. Убийство, наемничество, шпионаж. Они пробирались туда, куда был закрыт ход демоном, поскольку сохраняли свою связь с источником светлой силы. Но это лишь усугубляло подозрительное отношение со стороны жителей тьмы. Стоящая перед ним девушка выглядела на удивление молодо, хотя демон не сомневался, что она достаточно прожила. И почему он сразу не подумал на ангела? Ответ пришел лишь сейчас, когда он стоял трезвым на расстоянии вытянутой руки от Эсы. Он не чувствовал ничего, что чувствовал при приближении к сверхъестественным существам. Словно бы она была всего лишь человеком с каким-то задатком магического дара, едва колебавшим энергетические потоки мира. Брюнетка же украдкой посматривала на демона, и, словно прочитав мысли, заявила: — Я предпочитаю не светиться. А вот у тебя с этим явные проблемы, — с сарказмом заявила Морен и, не дав сказать и слова, вновь перебила Шеймаса. — И я чертовски спешу. Девушка обернулась, глядя на далекий силуэт города. Шеймас отрешенно отметил ее по-мужски коротко постриженный затылок, пока Эса смотрела вдаль. Но вот она вновь обернулась и нахмурилась, словно ожидая чего-то от собеседника. Она напомнила ему какую-то птицу. «Наверное, существуют же мелкие птицы с яркой грудкой» Подумалось демону. Мужчина прочистил горло и взлохматил яркие на солнце дреды. Им оказалось по пути, хотя идти с падшим ангелом в полном вооружении казалось глупой идеей. Но она, казалось, была не так уж против кампании, раз услужливо ждала Шеймаса на обочине. Словно бы знала, что он кинется ей в след. — Но это вовсе не значит, что я жажду кампании, поверь, — и опять спокойный голос озадачил демона. Неужто мысли читала? И ждала тогда зачем? — Ты собираешься в Нижние Миры? Демон кивнул, решив не скрывать своего пути. Сейчас он мало походил на того, кто находился на каком-то задании или отдыхе. Скорее напоминал выползшего из какой-то ямы оборванца, едва сбежавшего от смерти. — Так почему ждала, если идти одна хочешь? — хрипло поинтересовался Шеймас, когда они все же вместе зашагали по краю широкого Тракта. — Ждала? Ах, да. Мне показалось, что ты так и не высказал мне ничего вчера. Да и просто хотела убедиться, что ты из деревни свалишь, не обольщайся. А демон и не обольщался, ему было несколько плевать. Конечно, от такого натянутого объяснения подозрительности не убавилось. Но Эса шагала спокойно, от нее не пахло страхом лжеца, и Шеймас постепенно успокаивался. Хотя это двойственность действий и слов напрягала. — Ты вчера тыкала клинком мне в лицо. Я бы многое сказал, если бы не был… — Демон едва не сказал, что был ошарашен, но быстро исправился. — Если бы не был так пьян. — Клинок? — эта привычка повторять за собеседником слова начала слегка раздражать мужчину. А брюнетка лишь почему-то хихикнула. — Да-а, это было некрасиво, моя вина. Но все почему-то испугались моего ножика, так что я не жалею. Шеймас едва не споткнулся, проклянув сапоги не по размеру. Девица явно много о себе возомнила, но все же была права. Никому в голову не пришло кинуться на вооруженную наемницу, пусть она и не выглядела такой уж страшной. — Такие дела, — равнодушно пожала плечами собеседница так и не дождавшись реакции демона. — Хм, я совсем забыла переспросить. Ты собираешься в портал в горы? Демон отвлекся от созерцания черной макушки и внезапно возникшего желания крепко стукнуть по нему. Тогда, ночью, эта сумбурная девчонка просто их всех распугала своим ножиком! Конечно, это был отличный бескровный ход, но как же демон начал злиться. Подумать только, его так легко удивили и припугнули, пока он в пьяном угаре дрался со смертными. На вопрос Шеймас невнятно что-то прорычал, начиная испытывать желание проучить говорливую Эсу. Та лишь непонятно нахмурилась и покачала головой. — А зря ты туда. Ты, прости уж, но как давно новостей не слышал? — Давно не слышал, — опять признался огненный после молчания. Лучше было ответить честно и узнать все новости сразу. — В общем, не советую тебе туда идти. Последние полгода там большие проблемы, только дураки пользуются тем порталом. Подозрения есть, что это охотники в очередной раз влезли. Не знаю как, но повредили механизм и теперь это как лотерея. То попадешь в нужное место, то непонятно где труп искать. Что ж, таких новостей демон не ждал. Значит, почти пол недели он шел не в ту сторону? Портал в горах был неприметным и мало популярным, а Шеймас хотел проскочить там как раз незамеченным. В Дрожащих Равнинах наоборот бывало много лишних глаз. Но его план провалился, хотя огненный все же был благодарен столь странной встречи со столь странным ангелом. Стоило б развернуться в другую сторону и зашагать обратно, поскольку рисковать демон не мог, но мужчина почему-то и дальше шел с Эсой. Молча переваривая информацию, он все ждал, когда она прогонит его, раз девица не жаждала кампании. Эса же весь путь размышляла о внезапном и не очень желанном спутнике. Почему она вообще его ждала тогда у развилки? Ночью она весьма удивилась, застав пьяного демона в драке с деревенщиной, но он был ей неинтересен. Ангел не убивала без веских причин. Демоны в планы падшей ангелицы никак не входили. Но проследить за тем, чтобы он ушел из деревни и не причинил никому вреда, было делом совести. Эса не была злобным созданием, а эти люди и вовсе вызвали желание уберечь их от беды. Но почему Эса сразу не прогнала демонического разбойника, стало и для нее вопросом. — Кстати, не советую в таком виде разгуливать. На такое заявление Шеймас уже не мог возразить — сам понимал, что выглядит ужасно и слишком вызывающе. Радовало, что на дороге было пусто. Демон все пытался слепить в голове план, как бы чего добиться от девицы. Но ничего на ум не приходило. Ему нужна была одежда, хоть какое-нибудь оружие, чтобы добраться до дома и что-то решать. Но воин был на полной мели. А ластиться и умолять не умел, не мог перешагнуть через свою гордость. — А ты-то кто такой, а? Если увязался за мной, то хоть расскажи. Пока я слышала только не очень лестную характеристику. И да… Шаг в сторону, иначе я скоро свалюсь от этого… Запаха. Шеймас хмыкнул, не обидевшись на этот раз. Даже услужливо сделал шаг в сторону и приметил, как глубоко вздохнула Эса. Запах алкоголя и крови за четыре дня буквально въелись в его кожу, смешиваясь с легким запахом пота, дыма и листвы. Щурясь на жаркое солнце, демон размышлял с чего бы начать. — В двух словах — неудача. Поэтому пришлось сидеть в лесу, запертым такими вот крылатыми курицами, — наконец изрек Шеймас. — Ты не разговорчив. — А ты напротив, лучше бы почаще замолкала. Эса Морен смерила демона долгим взглядом. И он ей хамил, скалясь рядом ровных клыков. Вот наглец, чертов демон. Желание послать в Шеймаса в ближайший овраг возросло. — Знаешь, да ты умен. Хамить тому, от кого что-то хочешь — верх изобретательности, — голос девушки был на удивление спокойно ироничным. На этот раз прикусить язык пришлось опять демону. Все их общение пока было насмешливо-грубым, а умная падшая уже сложила два плюс два. И, видимо, шансы Шеймаса на помощь с ее стороны падали с головокружительной скоростью. Мда, он был не любителем поболтать с незнакомками, разве что он затащил их в темный уголок. Да и вообще, за семь лет он растерял свое былое красноречие. Брюнетка же и вовсе не вызывала доверия и почему-то волновала Шеймаса. Может потому, что была так спокойна и… благосклонна к свирепому демону? Это то ли злило, то ли смешило красноволосого и он не знал, что с этим делать. — Ну ладно, твоя взяла, — извинения, впрочем, так и не последовало. Он порывисто вздохнул. — Поможешь? — Краткость — сестра таланта? — все с той же иронией осведомила Морен. Мысли демона для пытливого и вездесущего разума ангела были как на ладони. Она не распространялась, что, как некоторые другие падшие, с момента падения из Верхних Миров сохранила некоторый личный дар, дар телепатии. Конечно, демоны, а особенно зрелые и опытные, не были легкой добычей. Но ослабший за семь лет Шеймас не чувствовал, когда в его сиюминутных мыслях копались. Поэтому брюнетка прекрасно знала, зачем он увязался за ней. И теперь с интересом ждала уговоров, на какие только мог быть способен этот звероподобный демон. Он же дернул широкими плечами и пнул какой-то мелкий камень. — Мне нужно хотя бы добраться до ближайшего портала. В своем теле, живым, — переведя черные глаза на Эсу, он попытался оскалиться как можно дружелюбнее. — Давай, ты не будешь играть, мне это неинтересно. Если ты можешь помочь добраться мне целым, то я найду, чем отплатить. Если нет, то развернусь и уйду. Я сейчас не настроен точить лясы. Справедливо? — Справедливо, — внезапно легко согласилась Морен. — Позволь, немного опишу ситуацию. Я не жажду кампании, тем более демонов, я тоже не доверяю вашему брату. Тем более, пока я ничего интересного от тебя не увидела. Но и отказываться от хорошей сделки не хочется. Поэтому я в раздумье. Шеймас молчал. Что он мог ответить Эсе, если она была, в общем-то, права? Некогда грозный вид мало что сейчас значил, учитывая, как они впервые встретились. Доказать свое мастерство воина демон тоже не мог. А то, чем он занимался после освобождения, и вовсе было достойно скорее какого-нибудь голодного зверя. Размышляла и брюнетка, судя по сжатым губам и слегка прищуренным глазам. «Интересно, что творится в ее голове?» В голове же ангела строились планы. Могла ли она извлечь для себя выгоду из сотрудничества с одичавшим демоном? Могла ли она вообще ему доверять? Пока он не пытался проявить агрессию, Эса была спокойна. Но едва в его голову забредут опасные мысли, она отреагирует без промедления и сожаления. Шеймас даже не знал, как ему везло, что он на удивление спокойно реагировал на выходки ангелицы. Даже без своего драгоценного оружия, завернутого в ткань, она в достаточной мере владела своей любимой Бузиной, чтобы защитить свою жизнь. Тем более, что с ней всегда был эффект неожиданной осведомленности в чужих планах. Жалости к огненному существу как таковой Эса Морен не испытывала. Она повидала многих демонов в Нижних Мирах. Видела все эти пороки, прораставшие в темных душах. И как бы она не испытывала сочувствие на первых порах, слишком быстро поняла, что никто из них не хочет спасения. Один на миллион вырывался из темницы темных страстей, своей кровью очищая черную душу. А остальные лишь гуляли дальше, не отказывая ни в каком удовольствии. И Шеймас не казался ей отличным от собратьев. Хотя стоило сказать, что он был на удивление спокоен рядом с невысокой ангелицей. Демоны никогда не доверяли ангелам, что обустроились в Нижних Мирах на тех, или иных правах. Некоторые и вовсе сразу нападали, а этому хватило ума поговорить. Дорога под ногами была утоптана караванами, что много лет неспешно плавали между двумя крупными городами. Долина была весьма живописна, разве что вдоль самого тракта дикий лес отступил под напором людей. Теперь колосились поля и цвели сады, мелкие речушки поили облагороженную землю. Через одну из таких мелких речек был перекинут простой деревянный мост, на котором Эса остановилась и повернулась к демону. Ее взгляд задумчиво изучал демона. Решалась его судьба, видимо количество роящихся в черноволосой голове мыслей достигло предела. Шеймас почувствовал себя неуютно под таким взглядом, но молчал. Такое чувство, что ангел рассматривала его, словно товар. — А ты всегда специально хмуришься? Или родился таким? — Эса вдруг улыбнулась. Насколько же она не предсказуема? — Ладно, что уж там. Я же не бесчувственная скотина, чтобы оставлять кого-то в столь щекотливом положении. — О, неужели ты столь благосклонна к отвратительному демону? — в боку что-то кольнуло, когда Шеймас перебил ангелицу. Но он тут же стиснул зубы, чтобы не сказать еще что-то. Демон ожидал, что Морен нахмурится, или выругается на него. А может и вовсе махнет рукой и уйдет, оставляя красноволосого воина в одиночестве и практически обрекая на смерть. Если не от смертных, то от собственных сородичей в Нижних Мирах. Но она в очередной раз удивила Шеймаса, хмыкнув вполне добродушно. — Да ладно. Я не против помочь тебе. А потом как-нибудь придумаем, как рассчитаться. Так или иначе, я рассчитываю на твою… Хм, честь? Совесть? А, неважно, — Эса задумалась, остались ли у демона перед ней перечисленные качества. — Ты же не понимаешь, что я не буду твоим… — Рабом? Пф, что за глупость. Я надеюсь на сделку. Помощь за помощь. Услуга за услугу. Тем более, я не обеднею от такого, но мое доброе нежное сердце не выдержит столь низкого поступка, как бросить товарища в беде. Ну, как товарища, и как в беде, — последние слова брюнетка уже пробормотала, словно обращаясь к себе. Шеймас лишний раз удивился ее болтливости и странной манере разговора, когда она продолжила, вскинув голову. — Кто знает, может, ты потом ко мне во сне явишься, скаля своими… И вместо продолжения, падшая оскалилась рядом ровных зубов, видимо подражаю мимике демона. Потом хмыкнула. Шеймасу подумалось — а не сумасшедшая ли она? Хотя, когда они встретились первый раз, она была серьезна. В голубых зрачках не было сочувствия, только сосредоточенная уверенность. А теперь она паясничала, словно бы развлекаясь и смеясь над демоном. В глазах, будто бы светящихся на ярком солнце, плясали игривые искры. Такие живые и светлые, глаза неожиданной спутницы заставляли демона дышать все тяжелее. Внутренний свет ангела волновал его, внутри ежилась под веселым взглядом тьма. Словно бы кто-то начал медленно водить холодной рукой по внутренностям Шеймаса, скручивая желудок. Он даже не осознавал своей зависти, своего страха. Черное сердце боялось этого сгустка света, что волею богов обрел земное обличье. — Эй, ты слушаешь меня? — Эса щелкнула пальцами, пробуждая демона от раздумий. Она уперла руки в бока, опять смутно напомнив взъерошенную птицу. Может, воробья? — Пройти в город в таком виде не получится, не нужно нам лишнего внимания. Так что вот перед тобой эта прекрасная речка — иди, отмывайся. Рубашку можешь хоть сжечь на радостях. Брюнетка посмотрела на одну сторону моста, потом на другую, ища что-то взглядом. Шеймас стоял молча, глядя на сосредоточенную девчонку. Она отбросила хоть часть своих насмешек, входя в роль руководителя. — Пожалуй, стоит идти вперед. Должно быть место, где деревенские купаются, или скот поят. Ну, или там, где воды не по пояс, а чуть глубже, — Эса вновь обернулась на демона. В глазах поутихли чертинки. — Иди и отмывайся, я тебя найду позже. Здесь есть деревня неподалеку, может, достану тебе что-то, чтобы в город пустили. А потом уже разберемся. И, не дожидаясь ответа, бодро пошла дальше по мосту, надеясь свернуть с широкого пути в ближайшее поселение. Падший ангел оставила огненного в смешанных чувствах. Его словно долго-долго трясли, выбивая воздух из легких. Может, еще и пополоскали напоследок в быстрой реке так, что мысли в голове спутались в кашу. Когда Эса отошла достаточно далеко, Шеймас с надежной взглянул на ленивую речушку под ногами — вдруг холодная вода приведет его в чувство? Демон спустился с дороги и побрел вдоль берега, надеясь найти хоть какую-то глубину. Перепачканную в грязи и крови рубашку мужчина снял и, скомкав, бросил куда-то в заросли пшеницы. В качестве купания Шеймас избрал местное место водопоя. Поля отступили от воды, какие-то кусты разрослись на одном бережку. Скинув и остальную одежду, демон, фыркая, вошел в воду. Она оказалась не такой уж и холодной, как он надеялся, и мысли прояснились лишь немного. Зайдя по грудь, мужчина мозолистыми грубыми ладонями оттирал от себя грязь и кровь, промывал вновь донельзя растрепанные и грязные дреды. «Интересно, она всегда одна путешествует? По-моему, она действительная сумасшедшая девка. Еще бы теперь выдержать рядом с ней ближайшее время. Интересно, почему она живет в Нижних Мирах? Судя по поведению, она ж просто молодая светлая глупышка. Наивная. Вон как… отвратительно улыбается» Одичавший демон не был готов к столь ярким эмоциям, тихим смешкам и веселым взглядам госпожи Морен. Увидь мужчина ее где-нибудь в другом месте, то принял бы за настоящего светлого ангела. И почему он не чувствовал привычной черноты сердца, не лезли в глазах ее пороки? Думая о юной ангелице, Шеймас испытывал какую-то непонятную зависть и ненависть, словно бы грешник встретился со святым. Хотя Эса не могла быть святой, она — падший ангел. Она — предательница своего рода, душа ее изгнана из Верхних Миров. Но почему она казалась такой светлой? Шеймас не мог ответить на свои вопросы и унять демоническую суть. Как бы ему инстинктивно не хотелось растоптать, очернить ее душу, мужчина старался откинуть эти мысли. Ему просто надо было добраться до дома живым. Терять свое материальное тело и сидеть запертым бесплотным духом в Нижних Мирах ему никак не хотелось. Кожа уже болела от трения, а кое-где появились неосторожные царапины от длинных когтей. Демон вылез на заросший кустарником берег, устроившись под невысокими деревьями. Он отряхнулся, напомнив большую собаку. Голод потихоньку подбирался к мужчине, да и силы постепенно истощались. Похоже, без посещения источника силы в родном мире, демон и дальше будет чувствовать эти перепады и резкие истощения. Но свое тело высушил коротким нагреванием тела так, что аж пар пошел от кожи. Эсы все не было, но Шеймас поспешил надеть исподнее и штаны. Ангела было не видно, поэтому мужчина сел у дерева, радуясь отсутствию скота на водопое. Короткий тихий отдых не помешает после таких потрясений. Морен он заметил сразу, она шла широким шагом вдоль воды откуда-то со стороны моста. Похоже, она решила просто пройти по оговоренному маршруту. К дереву девушка подошла слегка запыханной, но явно чем-то довольной. Она держала в руках светлую рубашку с какими-то нашитыми лентами на воротнике. Эса протянула одежду и прислонилась к дереву, пока Шеймас распускал короткую шнуровку от воротника до груди. — А знаешь, о чем судачат в деревне? Шеймас догадывался, что главным героем рассказов будет он. Поэтому демон лишь фыркнул, разобравшись, наконец, со шнуровкой и надевая плотную рубашку. Но Эса смотрела с выжиданием, все так же стоя у дерева. — Ну хорошо, — сдался воин. — О неком красноволосом чудище языки распустили? — Представляешь, — Эса услышала ответ и набрала побольше воздуха. — Прихожу я в деревню, а там шум да гам. Все бабы деревенские рассказывают об ужасах в деревне Ильсо. Мол, видели, что монстр с храбрыми мужами дрался. Защитники клялись, мол, волосы чудища были алы как кровь, а глаза сверкали тьмой. На этом моменте Шеймас едва удержался от смеха, лишь хмыкнул. Пьяный сброд, который поливал углы домов — доблестные мужи? Эса, хитро прищурившись, деланно пригрозила пальцем. — Да что ты смеешься, а? Они прогнали его в темноту ночную, а потом-то самое страшное обнаружили! — ангел выждала паузу, явно вживаясь в роль рассказчика страшных историй. — Утром пошли в поле догонять змея коварного, да нашли в пшенице-то… Рыжего охотника с соседней деревни, что пьяный и побитый спал на земле. И, словно закончив выступление, слегка поклонилась публике в лице огненного демона. Его лицо сначала вытянулось от непонимания, однако в лучистом взгляде Морен скакали лукавые искры. Она подмигнула ошарашенному мужчине. — По крайней мере, теперь говорят именно так, — падшая явно наслаждалась эффектом своей концовки. Шеймас с непониманием оглядывал девицу. Неужели, она пустила другой слух? Или и вовсе… Заставила их верить в другое. Спутать рыжего знакомого охотника с красноволосым смуглым воином? Даже пьяницы своего бы узнали, тем более, сколько они стояли и обменивались любезностями. Мужчина вдруг понял, всю забавность ситуации, как Эса провела деревенских баб и отвела от них подозрение. На его лице вдруг появилась пусть и кривая, похожая больше на оскал, улыбка. И тут же он наткнулся на совершенно серьезный взгляд голубых глаз. И как она так быстро меняет эмоции, словно переключает внутри себя. — Что случилось? — Хм… Мне кажется.… Или ты все же умеешь почти дружелюбно улыбаться? — К черту тебя, девка, — Шеймас раздраженно ответил смеющейся ангелице. Она вновь начинала его раздражать своими играми и чертовыми чувствами. — Ну-ну, верни предыдущее выражение лица. Иначе мне будет страшно с тобой идти, — Эса все забавилась, пока показывала короткий путь через поле к Тракту. Демон смотрел на ее мелькающий затылок, на покачивавшуюся сережку с черной жемчужинкой. Все же любопытство заглушало злобу и раздражение на веселую ангелицу. — И все же, как смогла? Ты что, из мозгоправов? — демон относился к телепатам немного пренебрежительно. Девушка лишь пожала плечами, так и не ответив на его вопрос и оставив в раздумьях. Если так, то это объясняло, почему она ни капли не боялась демона боли и страданий. Дальше шли в тишине. Морен опять начала думать о своем спрятанном оружии. Приятная и придающая уверенность тяжесть начинала утомлять. Нередко Эса путешествовала месяцами, однако она не любила делать такие марш-броски. А теперь приходилось почти бежать рысцой за широким шагом мужчины. Его же мысли плавно перетекали от размышления над личностью ангела до дел в Нижних Мирах, и Шеймас не думал о ширине своего шага. Несколько раз Эса отставала, но мужчина замечал это слишком поздно, и ему приходилось ждать с недовольным лицом. Зато Эндервейл приближался поразительно быстро. Уже виднелись высокие крепостные стены, за которыми раскинулся город кузнецов. Сами стены демонстрировали крепкий характер коренных жителей Королевств. Сторожевые башни и небольшие форты раскинулись перед городом, что плотно придвинулся к горному хребту и начал карабкаться на скалы. Город все рос и рос ввысь и вовнутрь, прогрызая камень. Эндервейл казался неприступным и похожим на города гномов, что водили дружбу с северным городом. Узкие каменные улицы нижних кварталов вовсе не встречали посетителей с распростертыми объятиями, ведь это был город работы и торговли. Город кузен, стали и крови. — Что ж, — Эса отдышалась у первой сторожевой башни, пока Шеймас разглядывал могучий город снаружи. — У нас много дел. Но главное — надо вести себя тихо. Эти люди точно знают, за какой конец меча держаться. Демон перевел взгляд с темного камня крепостных стен Эндервейла на Эсу и кивнул. Теперь надо было окончательно вспоминать человеческое поведение. Доверяя свою жизнь смеющейся падшей ангелице, огненный повторял себе — «брюнетка при всех своих шутках не бросит меня». Шеймас повторял это все чаще и чаще, глядя на неприступный Великий город кузнецов. Ему вовсе не хотелось оказаться разорванным на куски толпой глупых смертных.