На пути к Зегме «Плутония» встретила неожиданное осложнение. Идти к А217, сравнительно молодой звезде, вокруг которой вращалась Зегма, единственная планета земного типа системы (четыре прочие представляли собой газовые гиганты и одну планету плутонианского типа) приходилось через довольно сложную область космоса — магнитотуманность Магонию, огромное облако сильно ионизированного газа, окутывавшего область, заполненную миллиардами разнокалиберных обломков и известную среди космонавтов, как Разбитые звёзды.
Когда-то Разбитые звёзды были планетной системой вокруг погасшей звезды — чёрного карлика, получившего у космонавтов меткое прозвище Тьма. Капитан Полосухин решил пройти Магонию краем, для чего было необходимо совершить прыжок к небольшой звезде Z412, вокруг которой вращались пять каменных планет, а затем пройдя через систему и, совершив манёвр в районе второй планеты системы — Геониса —, продолжить полёт, совершив прыжок к А217.
Геонис космонавты тоже недолюбливали, а новички опасались приближались к нему. Причина была в облаке обломков. Когда-то Геонис имел спутник, размером и видом похожий на земную Луну. Но однажды в окрестности планеты влетела какая-то комета, и от спутника Геониса остались «рожки да ножки», а точнее — метеоритное облако. Вот в таком опасном месте «Плутонии» предстояло совершить манёвр для полёта к Зегме. Впрочем, идти через Разбитые звёзды на таком, сравнительно небольшом кораблике было во много раз рискованней.
— Здесь только за последние пять лет пропало или погибло более двенадцати кораблей. «Стратос» Димитриоса Земекиса, «Сигуар» Иллайна Арнемы… Все долго перечислять, — сообщил Георгий пассажирам. — Да и Патруль подозревает, что Разбитые звёзды — это любимое место для засад ещё оставшихся в Галактике пиратов. Так что, проход через Геонис даёт меньше риска, чем полёт по краткой траектории через Тёмный рукав.
Примерно через сутки «Плутония» вышла на орбиту Геониса. Все заняли свои места на лётной палубе. Юлька сидела в своём ложементе и глядела в иллюминатор. Самих обломков ещё не было видно, лишь виднелись далёкие искорки, за которыми можно было разглядеть ещё пока трудно различимый серо-бурый диск планеты.
Через час «Плутония» вошла в опасную зону. Юлька поёживалась, ей было жутковато от открывавшегося в иллюминаторах зрелища. Валя же, напротив, с любопытством глядела на парящие в пустоте глыбы, подсвеченные зловещим красным светом Z412. Юлька невольно вспоминала «Зарю». Она хорошо помнила, как летел на них кусок ажурной конструкции разрушенной метеоритом платформы… Как врезался в борт пакетбота… Юлька не выдержала и, зажмурившись, вцепилась в подлокотники ложемента.
— Ты что? — Валя с беспокойством оглянулась на бледную, как полотно подругу.
— Не могу на это смотреть… — прошептала Юлька.
— Держись, юнга, — послышался голос Валиного отца. — Проберёмся. Это далеко не самая опасная область космоса.
Корабль, уворачивавшийся от метеоритов, бросало в разные стороны, и у Юли начала кружиться голова. Раздался жуткий скрежет (у Юльки с Валей даже зубы заныли) — это «Плутония» прошла сквозь облако пыли. И вот, когда Георгий и Лена уже готовились начать манёвр, раздалась сирена метеоритной тревоги (она звучала каждый раз, когда грозило прямое попадание метеорита в «Плутонию»), и корабль основательно тряхнуло. Если бы не страховочные ремни, Юлька вылетела бы из своего ложемента. Свет на мостике мигнул, на какое-то время заменился аварийным освещением. Девочке стало жутко. Как себя чувствовала Валя было не видно (Юлькин ложемент находился сзади). Катя сидела, побледнев и вцепившись в подлокотники, она сейчас была похожа на перепуганную школьницу. На лбу Тони выступили мелкие бисеринки пота.
— Ты как, дочка? — обратилась она к Юле.
— Нормально, — едва слышно ответила девочка.
— Что случилось, Рустам? — Полосухин обернулся к бортинженеру.
— Один из обломков повредил нам ускоритель, придётся садиться на Геонис.
— Каковы условия? — поинтересовался капитан.
— Прекрасные! Вах, а не условия, что б этой планете пусто было! — усмехнулся Вано, поглядев на серо-бурый шар планеты.
— Точнее, Вано! Сейчас не до шуток!
— Извини, Георгий. Регулярные метеоритные дожди и мощные потоки в атмосфере. Так что поболтает.
— Всем надеть скафандры и включить максимальную амортизацию! Посадка будет мягкая, но таковой вам не покажется! — распорядился капитан.
— Не бойся, — Катя улыбнулась Юле. — Георгий — опытный капитан, посадит аккуратно.
— Юлька, держись! — раздался в шлеме голос Вали.
Было видно, как Рустам обернулся к капитану и что-то показал на экране диагноста, эмоционально взмахнув руками.
— Отставить манёвр! — прозвучала команда Георгия. — Повреждения несколько серьёзнее, чем я думал. Пассажирам в амортизаторы!
Юлька испуганно оглянулась на мать. Та ободряюще кивнула. Вскоре Юлька уже лежала в амортизационной камере. Раздалось шипение уплотнителей. Камера была полностью загерметизированной.
«Теперь, даже если грохнемся с орбиты, камера выдержит. Наверное…» — подумала про себя Юлька.
Внутри камеры было абсолютно темно. Так темно, что даже давило на глаза. Никаких звуков. Тело надёжно зафиксировано амортизаторами. Юлька закрыла глаза, стараясь унять поднимавшийся из глубины души страх. Сердце бешено колотилось.
Болтало действительно сильно. Несмотря на амортизацию, это прекрасно ощущалось. Несколько раз корабль ощутимо тряхнуло. Конечно, толчка Юля не почувствовала, но явственно ощутила, что «Плутония» перевернулась вверх ногами. Хотя, может быть, эти ощущения были порождены всего лишь страхом. У Юли кружилась голова, и она с трудом могла различить, чем порождены эти ощущения: головокружением или манёврами корабля.
Внезапно Юля ощутила увеличивающуюся тяжесть. Это могло значить многое, но девочке в тот момент в голову пришло лишь самое страшное объяснение — начался баллистический спуск. То есть корабль, потеряв управление, рухнул в атмосферу планеты. Юлька уже не смогла бороться с охватившим её ужасом. Ей стало дурно. Волна паники охватила девочку. Юле показалось, что амортизаторы всё сильнее сдавливают тело и душат её. Хватая ртом воздух, девочка рванулась из мягких и упругих «тисков».
— У Юли, кажется, паническая атака, — обеспокоенно произнёс Рустам, глядя на индикаторы. — Да и Валя не лучше.
— Пускай обе поспят пока. Проснутся, когда сядем, — Георгий нажал на зелёные кнопки на индикаторной панели амортизационных камер.
— Выпустите меня!!! — уже не контролируя себя, отчаянно закричала Юля. Раздался короткий хлопок и шипение. Юля ощутила сильный запах мяты. В следующую секунду сознание отключилось…
***
Когда Юля пришла в себя, камера была открыта, а фиксаторы уже отпустили упругую хватку. Тоня помогла ей выбраться из амортизатора. Голова у Юльки кружилась, и она присела на выступ камеры.
Валя была бледная, как полотно, а в глазах всё ещё светился ужас пережитого. Она осторожно выбиралась из цилиндра амортизатора. Девочку мотнуло в сторону, и она, не удержавшись на ногах, свалилась на палубу. Катя помогла ей подняться, и Валя, охнув, согнулась в приступе желудочного спазма.
— Я теперь тебя понимаю… И тебя, и Павлика… каково вам было в капсуле «Зари»… — Валя присела рядом с Юлькой.
— Ты как?
— Уже нормально. Только… — Валя жалобно посмотрела на подругу. — Ты никому не скажешь?
— О чём?
— Не скажешь?
— Не скажу.
— Честно?
— Честное пионерское! — Юля подняла руку в салюте.
— Мне… Мне надо комбинезон переодеть…
***
— Ну, что? — Георгий посмотрел на вошедших в рубку Рустама и Петровского.
— Метеорит угодил в ускоритель. Повредил систему стабилизации. Самим не справится. Вызывай ремонтный корабль, — Рустам устало опустился в ложемент.
— Ну что, юнги? Приключения — так приключения? А? — Вано подмигнул девочкам.
— Да… — протянула Валя. — Повезло, ничего не скажешь. И ладно бы планета была интересная. А то — Геонис…
— Вай! — Вано махнул рукой. — Зато будет, чем в школе похвастаться, а? Все просто летали в космос, а вы терпели катастрофу в Разбитых звёздах! Этим не каждый «звёздный волк» может похвастаться!
— Дядя Вано, да я бы лучше от скуки кисла в каюте, чем попадать в аварию на дикой планете! — вздохнула Юля.
