Save me

-Я тебя больше не люблю. Внутри Тэхена что-то обрывается и валуном приземляется в районе желудка. Он всегда был слишком ранимым, начиная лить слезы даже от грустной социальной рекламы. То, что говорит сейчас Чонгук - слишком, но Ким пытается сдержаться, сжимая руки в кулак. -Три месяца уже не люблю. Тэхен думает о том, что повернул где-то не туда. Что у него точно некрасивая улыбка, уродливый большой нос и ублюдский разрез глаз. Что шутить надо было реже, разговаривать серьезнее и касаться Чонгука больше ( хотя куда уж больше). Он стоит, смотрит на своего (бывшего?) парня и кусает пухлые губы, ощущая себя брошенной собачонкой посреди оживленной трассы. Надо бы что-то сказать, но показывать свою слабость совсем не хочется - голос непременно задрожит сильнее, чем Тэхен думает, а Чонгук всегда говорил, что ненавидит, когда люди плачут. Особенно Тэхен. -Но... как? Все же было хорошо?.. -Нет, не было. Мне поебать, Тэхен, просто п о е б а т ь. -Хорошо. Все в порядке. Тэхен выходит из квартиры, наспех надевая свою черную кожанку, которую они покупали вместе.Тогда Чонгук смеялся и забавно позировал на камеру, а сейчас он смотрел на Тэхена так, словно тот ему - никто. И не было трех лет любви, поздних ужинов при просмотре "Железного Человека", который Ким уже наизусть знает; не было объятий, поцелуев; не было н и ч е г о, что может вообще связывать двух людей. Тэхен просто не может понять. Тэхену больно. Тэхена будто бы по асфальту размазали и втоптали. Тэхена рвет на молекулы и навряд ли когда-нибудь соберет воедино. Но в это же время он понимает, что ему 21 и таких Чонгуков может быть еще штук 10 точно ( если его сейчас не собьет машина, что было бы неплохо), но сердце не хочет это понимать, оно хочет устраивать огромную катастрофу и переживать до тошноты и курить до кашля, будто бы ты асматик, впервые приложившийся к сигаретам. -Терпеть ненавижу, когда ты куришь. -Я не буду. И Тэхен не курил. Кусал губы, жрал кучу конфет без сахара, чтобы перебить желание и заработал себе какое-то расстройство, если верить словам Намджуна, ибо постоянно рвал любое рвущееся на несколько полос и складывал квадратами, чтобы занять руки, которые привыкли в любую свободную секунду доставать из кармана пачку сигарет. -Прекрати плакать. И Тэхен.. нет, не прекращал. Размазывал свои тэхеновские слезы, отворачиваясь к стене и ища защиту под одеялом, мечтая о теплых руках и словах, а чонгуковское холодное "бесишь" с каждым днем складывалось на Тэхена тяжелыми стопками. И сейчас это все просто разъедало, прожигало кислотой и хочется залить, но не следует. Тэхен садится на лавочке в парке, складываясь, как глупый розовый телефон Джина ( кто в наше время ходит с раскладушкой?) и изображает великую заинтересованность в асфальте. Вау, какая красивая яма. Вау, эти жуки просто очаровательны! Ой, что это, жвачка? И все бы неплохо, если бы не вздрагивающие плечи и сбивающееся дыхание, хоть он уже пару секунд и дышит ртом; да и на асфальте появляются мокрые пятна, но это так, с дерева роса падает, а не тэхеновские слезы, он же не плакса, а настоящий мужик. Мужики не плачут - они ссут глазами, пусть и от чувства предательства, но это ведь у каждого бывает, да? Живут же? И Тэхен тоже будет жить, но через месяц-другой, а пока просто будет разлагаться , сидя у Намджуна в студии, сливаясь с болотно-зеленым пледом. А потом все будет на своих местах. Потому что время лечит. |наверное|