× Март
— Чашечка кофе для измученной души? — говорит Тэён, проделывая путь к Тэну, сидящему в библиотеке, и ставит стаканчик эспрессо перед ним. — Слишком много кофеина, кыш, — отвечает Тэн, не поднимая глаз от кучи книг, разбросанных на двух сдвинутых столиках. Период экзаменов — это худшее время, Тэн знает, что он здесь далеко не самый бодрый, но... Он должен таким быть. — Что с тобой, маленький амбициозный парниша? — Тэён насмехается, выпивая одним глотком весь кофе, от которого предварительно отказался Тэн, который смотрит на него сквозь очки в толстой оправе. — Дело не в амбициозности. И Юта сидит вон там, — резко говорит Тэн и указывает туда, где был Юта, который бережно держал в руках роман и увлеченно его читал. Ему даже не надо было, чтоб Тэён поворачивался, чтоб увидеть, как покраснело его лицо, потому что он знает, что так и было. — Ладно, отправляешь меня к Юте? Но я не спрашивал, где он и вообще м-мне все равно! Понял! Тэн закатывает глаза. — Конечно, конечно. — Не закатывай мне тут глаза, я не искал Юту, — отвечает Тэён и неосознанно смотрит в направлении Юты снова, делая неловкий зрительный контакт с ним, из-за чего Юта роняет свою книгу, а стаканчик кофе в то же самое время выпадает из рук Тэёна, но, к счастью, его ловит огромная рука Джонни. — Спасибо, — говорит Тэён, а затем наклоняется вправо, чтобы заглянуть за спину Джонни и проверить, здесь ли еще Юта. Тэн хихикает, прикусывая губу, а Джонни вопросительно поднимает бровь. — Что ж, — произносит Тэн, выдвигая стул, чтобы Джонни присел, — я отказываюсь верить в то, что Тэён мужественен, пока он не признается нашему милому Цветению Вишни. — Он мне не нравится. Это невозможно, — брезгливо выплевывает Тэён, прежде чем замечает, что Джонни и Тэн смеются над ним в унисон, сидя за столом, словно судьи. — А почему это тебя не волнует то, что Джонни прерывает твою учебу, Тэн? Джонни оборачивается к Тэну с ухмылкой на лице, ожидая, что он парирует чем-то остроумным, но Тэн молчит. Пару секунд в тишине и Тэн поднимает взгляд на Тэёна, у которого даже не самодовольная, а скорее облегченная улыбка на лице. — Этот кофе предназначался тебе, но ты сам виноват, теперь его получит Ким Донён, — говорит он и Джонни тихо смотрит на свои коленки, чувствуя небольшую неловкость из-за того, что Тэн не смог придумать причину, почему ему не мешает Джонни, вмешивающийся в его важнейшую учебу. Сердцебиение Тэна учащается от неловкости. Сердцебиение Джонни учащается от ожидания. Тэён останавливается, сделав несколько шагов. — Ёнхо, не хочешь сходить со мной за кофе? Джонни поднимается, чтобы пойти с ним, но машинально оборачивается на Тэна. Ручка младшего покачивается над бумагой, потому что его пальцы трясутся от волнения, его губы дрожат, и Джонни видит, как сильно его глаза просят его остаться. — Все нормально, — говорит Джонни Тэёну и смотрит, как тот пожимает плечами и уходит. Он присаживается и наклоняется к Тэну, — Что еще знаешь про парочку Цветения Вишни и Самовлюбленного дЖука Фроста* ? Тэн улыбается при виде застенчивого, сияющего счастьем лица Джонни, избавляясь от всей неловкости, которую испытывал ранее. — Знаешь, давай просто... оставим все, как есть. Они скрытные люди, так что я подозреваю, что они встречаются прямо у нас под носом. — Рад за них, — говорит Джонни, и Тэн качает головой, — им не нужно признавать, что они любят друг друга. Джонни играется со страничками учебника по физике Тэна, ожидая, что он продолжит. Тэн заставляет его поднять голову от удивления, когда вместо того, чтобы дальше сплетничать про Юту и Тэёна, он поддерживает их. — А я понимаю, почему они этого не делают. Признаваться в чем-то страшно, — серьезно говорит младший. В своей голове Тэн воспроизводит вопрос Тэёна и вспоминает про выжидающий вид Джонни, когда он не мог признаться, что ему нравится находиться в его обществе. Это же так легко. Сказать «мне нравится быть с Джонни» ведь совсем не сложно, не так ли? Краем глаза, Тэн замечает, что Джонни внимательно смотрит на него, слава богу, что у него достаточно длинная челка, чтобы прикрыть часть его очков и не видеть эти глаза цвета лесного ореха. «Мне нужно учиться. Я. Не. Должен. Отвлекаться». — Признаваться не страшно, — говорит Джонни, заставляя Тэна отбросить ручку, потому что он больше не мог сконцентрироваться. Не тогда, когда Джонни сидит так близко, когда смотрит на него вот так, с таким выражением, которое не описать словами. — Убеди меня, — говорит Тэн притворно мягким тоном, а Джонни осуждающе смотрит на него, а затем берет ручку Тэна со стола и начинает рисовать на полях его тетради. — Признавать свои сильные стороны никогда не было сложным, а теперь стало? — говорит Джонни, на что Тэн не может сдержаться и перебивает его: — Отлично, но я говорю о признании слабостей. — То, что Тэёну нравится Юта — это не его слабость, — отвечает Джонни, кажущийся довольным собой. Тэн разинул рот от удивления. — Знаешь, а ведь Юта мог бы сказать, что ненавидит его, и это бы навеки уничтожило Тэёна. — Или он мог бы ответить ему взаимностью, и тогда Юта стал бы для него человеком, чье мнение он ценит больше всего, он бы стал тем, ради кого бы Тэён сделал что угодно. Он бы стал намного счастливее, — говорит Джонни и продолжает, имитируя барабанную дробь. — Вот и получай. Его самая главная сила. Тэн пытается не закатывать глаза, несмотря на то, что он поражен. Он снова поворачивается к учебникам и бормочет: — Я все еще думаю, что то, что они друг другу нравятся, это такая морока. Столько ненужных действий и куча потраченного времени, а в результате — только эмоциональный ущерб, да еще и такой, от которого иногда не оправишься. Я думаю это хорошо, что они ничего не делают с этим. Тэн не был готов к заинтересованному взгляду Джонни и тому, как он медленно спрашивает: — Ты говорил об этом Тэёну? — Нет, с чего бы мне это делать? — Хорошо, — с облегчением выдыхает Джонни, а затем хмурит брови и делает странное лицо, которое привлекает внимание Тэна. — Я не понимаю, — говорит он, — ты был тем, кто сказал, что мне нужна слепая вера, но это ты как раз тот, кто кажется совсем лишенным этой веры. — Если посудить логически, все начинается и заканчивается вредом себе, — отвечает ему Тэн. — Вред это не так уж и плохо. — Ага, скажи это кому-то, чье сердце было разбито. — Думаю, твое было разбито, раз уж ты так печально настроен на тему этого, — замечает Джонни. Тэн качает головой, не показывая признаков лжи, когда говорит: — Оно не было разбито, но я это понимаю. Когда-нибудь его разобьют. Джонни поджимает губы, часть Тэна чувствует, что этот момент он будет однажды вспоминать в будущем, но другая его часть отвлекается на то, что в глазах Джонни читается несогласие. — Любить кого-то — это не слабость, — серьезным тоном говорит ему Джонни, прежде чем поднимается со своего стула, чтобы уйти. — Возможно, тебе разобьют сердце. Отказ любить кого-либо не гарантирует того, что твое сердце станет пуленепробиваемым. Существует куча вещей, которые причиняют боль. И если ты любишь. Ты силен. Ты готов дарить счастье, ты готов испытывать боль ради кого-то, потому что, в конце концов, ты веришь, что сможешь собрать себя по кусочкам снова и веришь, что ты достаточно вынослив, чтобы сделать это. В миг, когда Джонни ушел, Тэн быстро записал эти прекрасные слова в конце своей тетради, там, где он ранее оставил место, чтобы сделать конспект лекции, но что-то подсказывало ему, что эти слова ему нужнее. К тому же, он хотел бы никогда не забывать эти слова.× Апрель
— Что это еще за безнадежная школа? — говорит Джонни, когда они с Тэном заходят в аудиторию, где играют старые мелодии свинга. Тэну не хочется объяснять, почему их школа проводит дурацкие вечеринки для учеников после экзаменов. Никто не хочет праздновать, когда знают, что уже их провалили. — Ты уже в седьмой раз это говоришь за сегодня. И я собираюсь игнорировать все эти ругательства в адрес этого учебного заведения, — говорит Тэн, поправляя свой галстук-бабочку. Джонни убирает волосы назад, и Тэн радуется, что он низкий, он может незаметно отвести от него взгляд. Но затем он не может избежать необходимости посмотреть на Джонни, когда тот просит его сказать, хорошо ли он выглядит. — Не волнуйся, ты отлично выглядишь, — отвечает Тэн, показывая большие пальцы и пряча остальные дрожащие. — Ладно, — говорит он, потирая ладошки и оглядывая людей, которые танцуют под ужасную музыку, — не забудь снять меня на видео. — Обязательно, Диджей Со, — Тэн машет и улыбается ему, пока Джонни поднимается на сцену к музыкальной системе. Когда парень оказывается на своем месте, Тэн беззвучно произносит губами «Дипло»*, но Джонни специально игнорирует его, чтобы позлить. — Эй, Тэн, — Доён внезапно возникает из ниоткуда, и Тэн кричит в ответ «ПРИВЕТ!», хотя он уверен, что Доён не может его расслышать из-за музыки. Юта подходит сзади и машет им, потому что пытаться говорить, когда ты точно ничего не сможешь разобрать — глупо. Весь вечер они общаются с помощью жестов. Юта изображает глотание жидкости из невидимого стакана, и они направляются за содовой. Забавно, как все они перестали друг друга понимать и чуть ли не оглохли от плейлиста панк-рок музыки Джонни. Доён видит, как все смеются над джэхёновской жалкой пародией на директора, и то, больше потому, что тот стоял позади него. — Почему Тэёна нет? — спрашивает он, и все начинают оглядываться по сторонам. — Я не знаю, он говорил, что будет здесь, — встревает Джэхён. — Я нашел его, — говорит Юта и указывает туда, где прятался Тэён, за шторой на сцене, но белые волосы выдавали его с потрохами. Тэн наблюдает вместе с Джэхёном и Доёном. Парень настолько пугается, когда видит Юту, который направляется к нему, словно хищник, это весело. — Оставим добычу охотнику, — говорит Тэн, и все смеются, а затем включается медленная музыка, и грустные тексты песен сменяются романтическими. — Не думаю, что под это можно танцевать втроем, — говорит Джэхён и сразу же прикусывает язык, потому что все, что он говорит, является вызовом для Доёна и Тэна. В одно мгновение все трое танцуют вместе, правда, этот танец больше похож на детский хоровод, чем на нормальный танец. — Как бы сильно я не обожал наблюдать за тремя молодыми людьми, танцующими медленный танец, — внезапно встревает Джонни, разрывая руки Доёна и Тэна, — но можно я украду одного из вас? — Фу, — говорит Доён и тащит Джэхёна за собой, оставляя Джонни и Тэна посреди целого зала одноклассников, которые были слишком увлечены своими партнерами, чтобы обращать внимание. Хоть Джонни и не кладет руку на талию Тэна, хоть Тэн и не позволяет себе прикоснуться пальцами к большой руке Джонни, хотя им обоим хочется сделать что-то подобное, они этого не делают. Тэн поднимает взгляд на застенчивую улыбку Джонни, мысленно ругая Доёна, который на данный момент танцевал с Джэхёном, за то, что оставил его в подобной ситуации; такой, в которой он был бессилен, потому что Джонни уже протягивает руку, и его сердце делает один громкий удар. Страх. Зажигаются розовые огоньки, и Тэну либо кажется, либо время действительно замедляется, чтобы он увидел серьезные глаза Джонни, этот пристальный взгляд, который невозможно описать словами. Желчь поднимается к его горлу, когда Джонни наклоняется к нему, его дыхание опаляет ухо: — Ты плохо выглядишь. Все в порядке? Тэн отступает на шаг. Его рука дрожит в руке Джонни. И он отсчитывает секунды до того, как Джонни заметит. «Это легко, достань откуда-то улыбку и прилепи на свое лицо. Не обязательно говорить ему, что ты чувствуешь. И если не хочется, потому что ты понятия не имеешь, что ты чувствуешь». Сердце Тэна колотится, как бешеное. Он словно попал в кошмар человека, страдающего клаустрофобией. Волосы на его затылке встали дыбом, и внезапно его режим гиперчувствительности включается, и у него нет объяснений тому, как Джонни стоит перед ним в костюме в опасной близости, как шепчет ему на ухо, заставляя его дрожать от своего слабого дыхания, словно кто-то накидал кубиков льда ему за шиворот, как один лишь Джонни мог заставить его чувствовать себя настолько некомфортно... он просто не знает. Как он мог бы замереть навеки, будучи не в силах отвести взгляд от его опьяняющих ореховых глаз, Тэн просто не знает. И он продолжает стоять на том же месте, когда Джонни уходит. «Что-то не так, я не могу сначала быть в полном порядке, а уже через секунду — в таком состоянии, — думает Тэн, — Я же не...» Джонни отпустил руку Тэна несколько минут назад и растворился в толпе, а Тэн застыл на месте, в то время, как сменилась музыка, звуки гитары заменили биты трэпа*, он все еще стоит, ошеломленный воспоминанием этого прикосновения к его руке. Его голова начинает болеть еще больше, когда он теряет Джонни из вида в танцующей и прыгающей толпе. — Тэн? — он слышит голос Тэёна. Он оборачивается и падает на грудь Тэёна, бормоча: — Мне что-то нехорошо. «Сон прогонит это состояние, похожее на головокружение. Определенно», — верит он. Тэён гладит его по голове и обменивается обеспокоенным взглядом с Ютой, стоящим позади него. Юта достает ключи от своей машины. — Давай отвезем тебя домой.×
Тогда я еще не знал, я не понимал, что это такое, желать кого-то так сильно, а затем заставить себя избавиться от этого чувства; словно рука, мгновенно отвергающая предмет, к которому так тянулась, хотя он находился в пределах досягаемости, я не знал, я действительно не знал. Если именно так люди влюбляются, значит я бы упал в бесконечный тоннель, потопая в чувстве влечения к тебе.
× Май
Иногда, хотя Тэну кажется, что он немного самовлюбленный (наверняка на нем сказалось общение с Тэёном), ему хочется избавиться от своих недостатков. На данный момент, он складывает, или пытается складывать книжки на полку, которая находится в метре над его головой, и это уже пятый раз, когда он пытается запихнуть туда энциклопедии, но они только падают ему на голову с такой силой, что сбивают его с лестницы. — Ты безнадежен. Зачем ты вообще за это взялся? Слова «карлик» и «коротышка» всегда являются подтекстом во всем, что бы ни говорил ему Джонни. Не то чтобы его это волновало. Тэн слышит, как Джонни жалуется, что он устал смотреть на одинаковые книжки без картинок, и Тэн просто надеется, что у Тэёна, Доёна и Джэхёна достаточно книжек с картинками, чтобы развлечь себя, пока он не поставит на полку все толстые книги. Юта не может читать в присутствии других людей, но все знали, что он использует эту привычку, как повод избежать Тэёна и спрятаться где-нибудь в углу. Тэн запихивает последнюю книгу, когда Джонни громко вздыхает и поднимается с пола. — Тэн, я ухожу. На этот раз стопка бумаги не выпадает из его рук из-за веса. — Погоди минутку, это последняя... Осторожно запихивая ее в последнюю щель между двумя книжками, Тэн спускается с лестницы (которую Джонни трясет, получив за это удар от Доёна). — Ты от меня устал, не так ли? — хихикает Тэн, не ожидая, что Джонни последует с ним на кухню Тэиля. Дом Тэиля был местом, где все они встречались в детстве. — Нет? — говорит он, и Тэн подносит виноградинку к его лицу, которую он сразу же съедает, привыкший к тому, что Тэн вечно его чем-то кормит. — Какое облегчение, — говорит Тэн и достает банку шоколадной глазури и две ложки из шкафчиков, — я думал, что ты решишь, что я больше не интересный, потому что... — Потому что ты не проводил с нами время две недели? — перебивает Джонни. Тэн напряженно протягивает ему ложку и смотрит вниз, позволяя волосам прикрыть его глаза, — Ты странный. Что-то случилось, Тэн? Тэн хочет недовольно крикнуть на него. «Ты случился, если вкратце. Видимо, слов будет недостаточно, чтобы описать то, через что я прошел за эти недели». Все это проносится перед его глазами. Чувство головокружения на протяжении всего дня. Желать увидеть Джонни, но при этом сбрасывать все его звонки, чувство раздражения от текстов песен Тейлор Свифт, когда они звучат по радио. Его организм сопротивлялся ему, он только и делал, что учился, чтобы выкинуть Джонни из головы. Несмотря на полное внутреннее опустошение, он все еще помнил о Джонни. — Ничего не случилось, — отвечает Тэн, все еще глядя на банку глазури, особенно выделив слово «ничего». Джонни смущен. Тэн не хочет, чтобы ему задавали вопросы, ему следовало бы молчать, но это было бы нечестно. Он поднимает голову, бесстрашно встречаясь взглядом с Джонни, — Я думал, ты решишь, что я не интересный, — повторяет он, — наверное, из-за того дня. Я должен был пригласить тебя на танец. Извини, я немного струсил... — Тэн, — говорит Джонни, демонстрируя все свои белоснежные зубы, — это был просто танец. К тому же, это так давно было, ты чего! Тэн поджимает губы, а затем улыбается ему. Это выглядит вымученно и притворно, как будто ему больно улыбаться. Джонни замечает это, но ничего не говорит. — Ты прав. Просто танец, прости. Джонни выхватывает банку глазури и убегает, чтобы найти мешочек бобов. Тэн стучит ложкой по столешнице, его глаза прищуриваются в задумчивости. «Просто танец...которого так и не было».