Семьдесят процентов чувств

- Алло? - Адриан? Это Маринетт, я не буду встречаться с тобой. - Что? Маринетт, подожди… я не понял тебя… Алло! Ал… - Маринетт сбросила трубку и слабо улыбнулась Натаниэлю. – Вот видишь, я все уже решила. Натаниэль ошалело уставился на девушку своей мечты, после чего вдохнул и высвободил телефон из руки любимой: - Так не делается, - назидательно встряхнув мобильным, сказал парень. – Завтра же встреться с ним и объяснись… Не то чтобы Натаниэлю хотелось, чтобы Маринетт пошла, поговорить с Адрианом, не то чтобы он не верил в искренность ее импульсивного поступка. Просто художнику искренне стало жаль Агреста. «Ведь, если ему тоже нравится Маринетт то между нами очень много общего». Хотел бы Натаниэль получить такой ответ? Нет. Был бы удовлетворен ответом по телефону? Тоже нет. Скорее расстроен и разбит. - Неприятные новости человечнее сообщить прямо к глаза… - спокойно сказал парень глядя как его муза угрюмо закусила губу. – Иии… - неожиданное смущение цепкими коготками вцепилось в горло, оттого паренек, почесывая затылок слегка запнулся, - Завтра в шесть я жду тебя у школы… Я гхм… Хочу представить тебя …. - Адриан, – голос Натали как всегда прозвучал прохладно, но нежно - К тебе гости… Адриан не ответил, не поднялся с кровати, он просто не желал, кого-либо видеть или слышать. Вот уже который день Агрест-младший не покидал свою комнату. После того, как услышал «приятную новость» от еще одной девушки, в которую влюбился. - Я не хочу никого видеть… - промямлил в подушку парень, так и не взглянув на Натали. Дверь в ответ закрылась. Адриан облегченно выдохнул. - И что это мы тут делаем?! – раздался писклявый и несколько раздражающий голос Хлои. После чего в Адриана ударило что то. - Ауч! – парень подпрыгнул на месте и начал растирать ушибленное место. Оказалось, швырнули в него сумкой для учебников. Хлоя уставилась на друга широкими как блюдца глазами. Буржуа прикрыла на долю-секунды рот ладошкой. - Ужасно выглядишь, - сказала Хлоя и, подойдя к кровати, стала рыться в сумочке. После недолгих манипуляций выудила тональный крем и села на корточки рядом с парнем. - Ч-что ты делаешь? – недоуменно спросил Адриан. - А разве не видно? Готовлю тебя на выход… - как само собой разумеющися изрекла Хлоя. - Я никуда не пойду, - бесцветно сообщил Агрест. - А я тебя и не собиралась спрашивать, – таким же тоном ответила подруга, вытаскивая к тональному крему еще пару баночек женской штукатурки. - Замри. Невольно и как-то нечаянно Адриан замер и Хлоя приступила к нехитрым манипуляциям: - Отстань, - парень резко отстранился и спрятался под одеалом. – Вообще что ты пришла то сюда? Оставь меня… - Нет, - противным голосом сказала Буржуа. – Не брошу. - И с чего бы это… - ядовито спросил Агрест. Нет, он не хотел обидеть, просто вся горечь и ненависть требовала выхода, но, увы, кроме подруги детства рядом никого не было. - С того, что в этом мире всего три человека, которых я никогда и ни за что не брошу, – сказала дочь мэра и стала стягивать одеяло с парня. – И не смей сопротивляться, твой отец не против, так что ты полностью в моем распоряжении. - Х-хлоя…. – раздался из под одеяла испуганный голос парня, - Я… я пока не готов. На какое-то мгновение посягательство на целостность одеяла прекратились, а после раздался разливистый, практически детский смех. Слегка осмелев, Адриан показал голову из-под одеяла. Хлоя редко. Действительно очень редко смеялась. На самом деле Адриан даже не помнил, когда девушка делала это в последний раз. Все ухмылки и подобия смеха, что были слышны в школе или в компаниях общих друзей были настолько омерзительными, что невольно по коже пробегали стаи мурашек. Но сейчас. Хочется смотреть и смотреть, как подруга смеется. Золотой хвостик беспорядочно трясется, плечи ходят ходуном. В такие моменты мисс Буржуа совершенно прелестна. - Ты похожа на мою маму, - почти прошептал Адриан, смех прекратился, и старая подруга вновь сделала старшую гримасу. - Знаю, ну а теперь, - Хлоя вновь показала тоналку и пудру и накинулась на Адриана, - Я Хлоя Буржуа! И ты пойдешь сегодня в школу! - Нет, не пойду! – крикнул Адриан, но сейчас не злобы ради, а просто так. - Ах так тогда… - Хлоя начала бесцеремонно щекотать Адриана. - Все-все хватит, - сказал Адриан поднимая руки и признавая свою полную капитуляцию, но Хлоя решила еще минуту-другую помучать Агреста, в конце-концов, Буржуа итак слишком долго сдерживала себя на людях. Но тут неожиданно раздался стук. - К вам пришел еще один гость, - раздался за дверью голос Натали. После этого дверь отварилась. Хлоя тут же подпрыгнула на месте и придала лицу стервозно-надменный вид. Адриан на это лишь покачал головой. Что поделать если девушке нравится эта маска? В открытом дверном проеме показалась точеная фигурка девушки, которая за долю-секунды вернула голос и душу Адриану Агресту. Да. В дверях стояла Маринетт Депен Чен собственной персоной. - Я… Я хотела бы поговорить. – невнятно промямлила девушка. - Поговорить? – взвизгнула Хлоя и направилась в сторону Маринетт, - все что хотела ты уже сказала! А теперь проваливай отсюда! – накричала дочь мэра на незваную гостю и вышвырнув ту за дверь. – Пошла вон несчастная замухрышка! - Н-но я к Адриану… - послушался тоненький голосок Маринетт. - А Я!... – начала было сильнее распыляться мисс Буржуа, но увидела, как Адриан поднял руку, призывая подругу к молчанию. За дверью тоже было некоторое время тихо. - Дело в том… Что передо мной встал тяжелый выбор… Я не хотела его делать, но… Бывает так случается, что взять от жизни все не получится… И ты не плохой, ты очень хороший. Я выбрала не тебя только потому, что другой человек своим существованием дарит мне больше эмоций и чувств. Не подумай, что-то плохое… Натаниэль дарит мне больше эмоций… И мне было страшно его потерять. - Уходи, - сквозь зубы процедил Адриан. - Прости еще раз! Пожалуйста! Найди человека без которого ты не мог бы представить жизнь, такого, который любит тебя искренне всем сердцем, как мама… Только такая сможет дать все что нужно твоему сердцу…. – руки Адриана невольно сжались в кулаки. А Хлоя отреагировала незамедлительно. - Пошла вон, тебе сказали, а то охрану позову! Охрана, охрана! В коридоре послышались гулкие шаги громилы и обескураженный голосок Маринетт. - Простите за беспокойство… Я ухожу… - Да-да! Вали отсюда и не забудь из школы уйти, - крикнула в вдогонку Буржуа. – Не ну и наглая же она, - фыркнула девушка, обращаясь уже к Адриану. Парень сидел в кровати, находясь в смешанных чувствах. - Прости Хлоя, но тебе тоже нужно уйти… - Но как же колледж? - Я приду завтра, а сегодня… Тебе нужно уйти… Хлоя на миг поникла, а потом метнула в него колкий ледяной взгляд. - Хочешь сидеть и грустить? Пожалуйста! – Буржуа спешно начала соберать сумочку, - но если тебя завтра не будет за соседней партой, я сюда вместе с силовиками приду, но вытащу тебя на белый свет. Помяни мое слово… Папочка может мне это устроить, – после этого Хлоя пулей вылетела из помещения, оставляя парня терзать себя муками совести, ведь Адриан знал наверняка, что Буржуа будет плакать и именно ей понадобится много тонального крема и пудры сегодня вечером. Да, парня вновь начали терзать противоречивые чувства, оттого не особо заботясь о желании своего хранителя, парень крикнул: - Плагг, когти! – и вновь одел кошачью душу, чтобы скрыться в потоке собственных мыслей подальше от дома. Кот прыгал по улочкам Парижа, совершенно не задумываясь, куда бежит и зачем, просто так хотелось, просто так казалось нужно. Среди тысяч крыш мелкала добрая сотня труб, постепенно приближаясь к тысяче. Что ждет кота, когда крыши закончатся? Он не знал, но очень хотел, чтобы в самом конце пути он смог упасть без сил и больше не думать о чувствах, которые так больно порезали сердце. Кот смело глянул вперед и увидел очередной край крыши, ловко преодолел его и вновь посмотрел вдаль, в глазах засвербело… Впереди сидя на крае крыши сидела его леди и осунувшимися плечами. Первая мысль кота была-сбежать. Но тут плечи слегка содрогнулись и Леди прижала ладошку к лицу. Крадучись Нуар подошел ближе и позволил себе взглянуть на прекрасную Леди. Под маской леди текла одинокая слезинка. «Ледибагг плачет?» - Хей, в чем дело моя Леди? – наклонившись девушке, спросил парень. Вопреки ожиданиям леди не отвернулась и не спрятала лицо. - Привет котик, - дрожащим голосом сказала девушка, - можно? Леди запустила свои тонкие ухоженные пальчики в белокурую шевелюру. Кот думал, что он разозлится, обидится, возненавидит вновь на чудесную девушку. Но вместо этих чувств пришло какое-то нежданное - негаданное спокойствие. Нуар присел на коленки и опустил голову так, чтобы Леди было удобнее его гладить. Впервые за долгое время Нуар не ощущал злобы или обиды по отношению к этой чудесной девушке. Может быть, это потому что он - ее кот и все простит своей хозяйке рано или поздно, может потому, что она плачет, а может еще и потому, что всю злобу, ярость и грусть уже в полной мере ощутил Адриан Агрест. И сейчас Нуару хотелось лишь тишины и спокойствия, которые обволакивали его душу рядом с плачущей Ледибагг. - Чем же опечалена моя прекрасная Леди? - Тем, что я ужасный человек… - Кот невольно встрепенулся под рукой Леди, но смерив, первое удивление, остался сидеть, пригнув голову, чтобы девушка могла и дальше ласкать волосы своими пальчиками. – Я сегодня обидела очень хорошего человека… - Девушка тяжело вздохнула, - Он для меня был очень дорог. Но у всего есть своя цена… - Какая цена?- чуть ли не мурлыча в руках Леди спросил кот. - Если бы я оставила все, так как есть, то потеряла бы очень хорошего друга. - Меня? - Встрепенулся Нуар и как маленький захлопал в ладошки, - Я рад, что моя Леди так высоко меня ценит. Леди натянуто, но все же улыбнулась в ответ на кошачий комментарий: - Нет Котик, не тебя, но я безумно счастлива, что ты на меня больше не обижаешься. На долю секунды воспоминания услужливо предоставили картинку рассерженной девушки кричащей те самые, ужасные слова… Но с высоты недавних событий та боль казалась настолько эфемерной и малозначимой, что парень нашел в себе силы вновь улыбнуться. - Кот никогда не будет обижаться на свою Леди, - после этого нуар позволил себе наглость и потерся пшеничной шевелюрой по плечику девушки, - Особенно, если она почешет за ушком. Маринетт невольно вновь улыбнулась своим мыслям, пусть с Адрианом отныне было покончено, но вот Кот, навсегда останется другом Ледибагг, а значит Маринетт никогда не будет одиноко. Нельзя совершенно точно определить место, которое со 100% уверенностью назовешь домом. Какое оно, где находится? Построено из кирпичей или дерева? Из чего состоит место под названием дом? «Действительно ли я приехал домой?» Прошло более месяца с тех пор, как он покинул место, которое ранее называл домом. Судьба дала шанс, увидеть другой мир, отличный от того, который показывали ранее. Он был… Интересным. Необычным. Он не был похож на Париж и колледж Франсуа Дюпон. В окружении людей с творческим дарованием поначалу было как-то не уютно. В большой толпе пестрящих индивидов художник быстро потерялся. «Я всегда мечтал затеряться в толпе» Юноша опрокинул голову назад, разглядывая потолок аэропорта Орли. Ранее Натаниэлю представлялось невозможным затеряться. Все были настолько разными, что казалось, будто каждый служит контрастом друг другу. В этой толпе изначально не было возможно потерять себя, стать частью чего-то единого. Даже Маринетт. Веселая, добрая, смелая, обожает рисовать и находить неприятности. Светилась как самоцвет среди ракушек. «Интересно, хотела ли Маринетт когда-нибудь потеряться в толпе?» Парень горько усмехнулся и встал со своего места. Кому уж кому, а Маринетт такое никогда не пришло бы в голову. Девушка наоборот всегда хотела заявить о себе, участвовала во всех творческих конкурсах со всепоглощающим энтузиазмом. Тем самым, который увлекает еще больше людей. Заставляет взяться за то же дело и получать от него большое удовольствие. Невольно пальцы ревностно сжали тубус, в котором хранились наброски декораций для выпускного проекта группы. Маринетт просила их нарисовать буквально два дня назад. Разве может художник отказать своей музе? Нет, не может. Именно потому Натаниэль сразу ревностно схватился за карандаш, как только прочитал просьбу девушки. Да, совсем скоро на носу последние экзамены и выпускной. - Внимание платформу Е13 прибывает рейс номер… - Пора… - вставая с кресла, сказал сам себе парень. Стоило как можно быстрее добраться до дома, ведь завтра, его ждет такой скучный и привычный день в школе, в которой невозможно потеряться. Практически родной район города встретил художника леденящей кожу темнотой, да, он был не богатый, не приветливый, не чистый и не самый обустроенный. Когда Натаниэль впервые увидел этот двор, был в ужасе, а сейчас… То было около пяти лет тому назад чета Куртцбергов жила в Парижской резиденции клана. Она в большинстве своем использовалась как общежитие для студентов с признанным музыкальным дарованием. Однако небольшая часть дома по-праву принадлежала исключительно отцу Натаниэля. Вечера семья проводила в общей гостиной, куда не редко приходили и студенты, чтобы пообщаться и вместе исполнить какую-нибудь музыку. Когда мальчик был еще мал, ему нравились такие вечера. Вокруг было много взрослых, они что-то обсуждали, шутили, иногда играли с ним. Отец садился за фортепьяно и вдохновенно аккомпанировал. В эти моменты мужчина будто сбрасывал цепи прилежного воспитания, выглядел небрежно, весело и беззаботно, ласково улыбался и подмигивал сыну, когда тот подсаживался поближе. Играющий на инструменте отец нравился куда больше ребенку. Ведь в бытовой жизни мужчина не проявлял ласки и должного внимания к сыну. Хотя не, проявлял. Курстцберг старший ревностно следил за своим ребенком, требовал уравновешенности, смиренности, чистоплотности. Позже, к этим требованиям присоединились иные, такие, как ежедневное посещение деда, для музыкального обучения. Мать Натаниэля очень любила мужа и доверяла его мировоззрению, но не методам воспитания. Мадам Курцберг казалось, что дети нуждаются в полете фантазии, свободе, личном пространстве и выборе, но, увы, такой взгляд на воспитание не совпадал с правилами воспитания в династии. Оттого в молодой семье с началом обучения сына начались мелкие ссоры. Со временем они переросли в скандалы и длительные обиды. Натаниэль помнил, что тогда ему было очень грустно. Музыка ему совсем не нравилась, но после каждой родительской ссоры мальчик сам, добровольно шел на занятия, сжимая от досады зубы. Однажды он вернулся домой и разрыдался во весь голос, в тот день мама подала на развод. И забрала сына жить в этот район. - Мелкий! – на плече шарахнулась чья-то огромная рука. От неожиданности художник закашлял, а собеседник похлопал по спине. – Будь здоров! Где пропадал? - У деда, - приветливо ответил Натаниэль и, кивнув на прощание, пошел дальше. – Мне пора… Местные воротилы никогда не обижали художника. Благодаря матери с раннего детства Натаниэль привык не бояться таких людей. Пусть они грубы, ведут себя вызывающе, а иногда так вообще отвратительно, но они никогда не умалчивают о том, что хотят сказать, не кривят душой и не притворяются. «По своему прекрасные» - многократно повторяла мать, сыну про людей, которые отличались своим укладом от них. И сама мадам Куртцберг была особенной. В прекрасной душе обитал первозданный хаос. Мать любила беспорядок, в нем к ней приходили новые идеи и мысли. Наверное, поэтому отец так часто ссорился с ней. Кто знает, может, ее мировоззрение повлияло на парня настолько, что дворовая шпона воспринимала художника благосклонно. Подъезд как всегда встретил парня кислым и прелым запахом мокрого бетона, наверняка опять труба в подвале течет, а что поделать? На окраины бюджета города как всегда не хватает. По пути встретил, везде сующих свой нос и все знающих, бабушек. Так что к двери своей квартиры парень добрался лишь спустя пятнадцать минут с тех пор, как вступил на первую лесенку дома. Странно стоять вот так. Перед дверями места, которое зовешь домом, но не решаешься войти. «Ждет ли она меня? Получила ли сообщение?» Натаниэль принюхался, к прелому бетону добавился еще и запах гари. «Ждет». Непривычная улыбка скользнула по лицу художника. Натаниэль нежно и осторожно положил тонкую ладонь на дверь. Та, как всегда отворилась, не издав при этом ни единого писка. Да, в этой квартире днем никогда не запирают двери. Так принято, так удобно, так привычно. В нос сразу ударил едкий запах гари. Глазам открылась привычная картина. Хаос. Вокруг, то тут, то там раскиданы всякие шмотки, в плите тлеет нечто пригоревшее, неизменная гора посуды, скинутая в раковину с едой разной степени прожаренности. Да, вне всякого сомнения, Натаниэля сегодня ждали. В довершение картины в квартире раздался протяженный стон полный отчаяния: - Аааа! Не успеваю я… - возглас на долю секунды стих, - Курица! В прихожую, кухню и одновременно гостиную, фурией влетела взлохмаченная мадам Куртцберг. Женщина кинулась к плите в тщетной попытке спасти подгоревший ужин. - Ну, - мадам с вытащила птицу, зажаренную до состояния перепелки, и безнадежно вздохнула, -все, ужин безнадежно испорчен. – Женщина опустила голову вниз, внимательно разглядывая пол. Натаниэль все это время без эмоционально наблюдал за матерью, она всегда была очень яркой, излишне чувствительной, как вихрь, который сметает грусть и печаль на своем пути, при этом женщина была великолепным организатором праздников. Мадам Куртцберг дарила радость окружающим, но после каждого мероприятия выглядела опустошенной, совсем как сейчас. Художник слегка улыбнулся: - Я Дома.